Большое спасибо всем читателям за поддержку!💫💫💫
В санатории у Ани началась совершенно другая жизнь, интересная и насыщенная. Поначалу было непривычно, потому что девочку все вокруг называли Аннушкой. Поначалу так к ей обращались учителя, а потом и дети начали то и дело говорить не Аня, а Аннушка. Девочке было очень приятно, ведь до санатория к ней никто так не обращался. Анечкой называли, Анютой, а вот Аннушкой никогда.
Жизнь в санатории чем-то напоминала пионерский лагерь. Только здесь ещё были учебные занятия. Правда, не такие, как в обычной школе, а сокращённые. Да и процедур в пионерском лагере не было. В остальном же Ане казалось, что это лагерь, где дети живут вместе, а воспитатели и учителя находятся тоже рядом.
-Аннушка, ты ожила здесь, - произнесла баба Тома и погладила девочку по спине. - И щёчки появились розовые, и сама ты преобразилась, повеселела.
И это было правдой. Здесь Аннушке были рады и дети, и преподаватели. Она никому не мешала и чувствовала, что её любят, а для неё, знающей, что такое нелюбовь, это было очень важным.
Ане с непониманием смотрела на детей, которые никак не могли привыкнуть к жизни в санатории. Им не нравилось просыпаться в одно и то же время, не нравилась еда, которую давали. Это были домашние дети, которые привыкли жить дома рядом с мамой и папой. И та обстановка, в которой они оказались, вызывала у них неприязнь. С одной из таких девочек Аннушка познакомилась, когда девочки разучивали песню ко дню именинника, который собирались провести в санатории. Звали девочку Зина. Она держалась в стороне и не хотела ни с кем сближаться. Часто по вечерам Зина плакала, потому что скучала по маме и папе.
Вика и Аня решили взять над Зиной шефство. Первой об этом заговорила Аня. Она своим детским сердечком чувствовала, что Зине сейчас очень плохо, непривычно находиться рядом с чужими людьми, а не с родителями.
-Пусть Зина будет у нас третьей подружкой. Одна она совсем.
-Давай, - согласилась Вика. - Она поёт хорошо, будем вместе выступать.
Очень скоро учительница сказала, что из них троих получилось отличное трио. И девчонки были рады стараться. Они разучивали песни, а ещё вместе ходили в библиотеку и читали книги. Баба Тома теперь старалась подкармливать их троих, хотя Вика возмущалась:
-Я уже большая, а ты всё меня накормить стараешься.
-Зато ты у меня вон какая! Упитанная, прямо кровь с молоком! - гордо заявляла баба Тома. Пережившая голодные послевоенные годы, она была твёрдо убеждена, что упитанный человек - это здоровый человек. И не слушала внучку, а старалась принести ей лишний кусочек. И подружкам её тоже.
Девочки так привыкли друг к другу, что решили никогда не расставаться. Когда Зина и Аня уезжали на каникулы, а Вика оставалась бабушкой (ехать Вике было некуда и не к кому), обнимались так, как будто виделись в последний раз. А потом встречались и снова обнимались, потому что были рады встрече.
Аня уже не переживала не из-за того, что она не нужна отцу. Об этом даже не думала, потому что с ним не виделась. На каникулы приезжала к маме и бабе Вале. Не беспокоило её и то, что мать, когда выпьет, может залепить затрещину.
-Мама, перестань, -отмахивалась Аннушка. Себе она говорила, что всё это временное. Её ждут в санатории, где она нужна и где ей хорошо.
***
Так прошло два года. Наступила пора возвращаться домой. Как ни старалась баба Тома оставить подружку внучки в этом заведении, ничего не получилось. Срок пребывания в санатории вышел, ничего нельзя было сделать.
В пятый класс Аня пошла в деревне. Света и Вася к этому времени уже "отдыхали" почти каждый день, когда были деньги. А на такой "отдых" деньги находились всегда. Зато на продукты и на самое необходимое средств не хватало. Приходилось Аннушке иногда на завтрак и ужин есть только хлеб. Она не жаловалась, всё терпела и ждала. Тётя Лена и баба Тома обещали, что при первой возможности девочка снова окажется в санатории.
- Девочка моя родная, осталось немного - и ты снова поедешь к своим подружкам, - сказала тётя Лена, показывая Ане пакет с продуктами. - Я оставлю всё у своей матери. А ты не стесняйся, каждый день заходи к ней после школы, слышишь?
- Да, - понимающе ответила Аня. Она знала, что тётя Лена не хочет отдавать ей пакет, чтобы мать и отчим не забрали всё содержимое.
- Я уже поговорила с "нужным" человеком. Он обещал скоро всё устроить. Так что осталось немного, - сказала Лена. Она, конечно, не говорила крестнице о том, что ей пришлось "благодарить" нужного человека. И "благодарность" он взял не только деньгами.
- Вы женщина интересная и молодая, - произнёс седовласый пожилой мужчина. - Мне будет приятно помочь Вам. Конечно, взамен на то, что Вы согласитесь поговорить со мной о жизни, о поэзии. Я очень люблю стихи, а Вы?
- Как Вам сказать, - ответила Лена, которой было не до стихов. После рабочей смены в парикмахерской, она приходила домой не чуя ног. Ездила к маме в деревню, работала в огороде, помогала по хозяйству. О прекрасном и вечном ей просто не было когда думать из-за постоянных проблем и хлопот.
- Значит, Вы послушаете меня. Надеюсь, что Вам понравится то, как я читаю стихи.
Тётя Лена хоть в молодости "святой" не была и общалась с разными мужчинами, подумать не могла, что этот интеллигентный человек в годах будет ей намекать на что-то такое. Она преспокойно пришла на встречу, которую ей седовласый мужчина назначил в какой-то квартире. Мужу Лена сказала, что поедет к маме в деревню и вернётся поздно вечером. Ничего не подозревающий Влад только кивнул. Не верить жене он не мог, потому что она никогда не давала повода для ревности.
Лена, когда зашла в подъезд дома, где должна была встретиться с "нужным" человеком, себе сказала: "Главное - не отвлекаться, а слушать внимательно, как он будет читать стихи, поддакивать и делать заинтересованный вид. Как-нибудь выдержу".
Наивная тётя Лена! Она и подумать не могла, что стихи - это просто предлог.
- Я жду Вас! Проходите к столу! - произнёс "нужный" человек. Звали его Константин Павлович.
- Я деньги принесла, - ответила Лена и положила конверт на стол. Когда же седовласый мужчина взглянул на конверт, Лена поспешила показать содержимое, чтобы Константин Павлович не подумал, что его обманывают.
- Заберите это, Леночка, не стоит, - ответил он и открыл бутылку шампанского.
- Я не пью, - сказала Лена. - Да и мужу надо будет объяснить, где я пила и с кем.
Константин Павлович не стал настаивать, а начал читать стихи. Лене было не столько интересно его слушать, сколько наблюдать его за жестами. Мужчина так старался и так размахивал руками в разные стороны, что едва не сбросил со стола бутылку и конфеты.
Прошёл час. "Нужный" человек в одиночку осушил шампанское и читал стихи уже так громко, что Лена начала посматривать то на стены, то на дверь. Ей казалось, что вот-вот постучат соседи. Наконец-то Константин Павлович замолчал, перевёл дыхание, а потом приблизился вплотную к Елене.
-Леночка, не нужны мне Ваши деньги. Ваше общество стоит гораздо больше...
Тёте Лене пришлось провести "приятно" время в компании этого мужчины. Он сказал, что это единственная возможность "решить" её вопрос.
Лена возвращалась домой, чувствуя себя препротивно. Думала, что сейчас придёт домой и первым делом вымоется под душем. Но не успела она прийти, как Влад спросил:
-Дорогая, а где ты была?
-У мамы. Я же говорила тебе. Приехала последней электричкой. А почему ты спрашиваешь?
Влад усмехнулся:
-Твоя мама звонила нам недавно. Специально в станцию пришла, чтобы нам позвонить. Просила, чтобы ты не забыла ей лекарства привезти. Название я записал на листке.
Лена, которая никогда не врала мужу, призналась, что ей нужно было встретиться с нужными людьми. Якобы они обещали решить вопрос с Аней.
-И каких их звать этих твоих важных людей? И где вы с ними встречались? И самое главное: почему ты не сказала мне всей правды?
Лена начала оправдываться, но муж не стал её слушать. В тот самый день семейная жизнь тёти Лены дала трещину. Отношения с мужем становились всё хуже день ото дня.
Аня снова поехала в санаторий, а тётя Лена пошла в суд, где у них с Владом должен был состояться развод. Муж так и не простил Лене обмана. Обиднее всего было то, что Лена позже узнала: она бы могла обратиться к главному врачу - и Аня отправилась бы в санаторий без блата и без "нужного" человека.
Но исправить было ничего нельзя. Лена осталась одна, перебралась жить в общежитие и радовалась только тому, что её крестница снова в санатории, где ей будет хорошо. На своей жизни Лена поставила крест.