Вторник 26 декабря 1961
Точное время для пересадки "ростка", так дон Хуан называл корень, не было установлено. Я подъехал к его дому утром. Как всегда, сначала мы молча посидели. День выдался жаркий и облачный.
— Время возвращать травку земле, — внезапно произнёс дон Хуан. — Но предварительно я собираюсь закрепить её покровительство над тобой. Ты будешь содержать и охранять её, и только ты должен её видеть. А поскольку я закрепляю покровительство, то тоже должен сейчас на неё взглянуть. Это нехорошо. Как уже было мной сказано, я не поклонник чёртовой травки. Мы с ней не заодно. Однако моя память не будет жить долго, я слишком стар. Ты же должен охранять её от чужих глаз. Пока они помнят о ней, силе её покровительства наносится ущерб.
После долгого молчания дон Хуан открыл свёрток с женским растением дурмана. Все сложенные там листья, цветы и семена были сухие. Он взял только Y-образный кусок корня, который выглядел сморщенным и в перевёрнутом положении напоминал туловище с распростёртыми ногами.
Медленно и терпеливо учитель вырезал из корня жилистую фигуру человека со сложенными на груди руками и сцепленными пальцами. Путём очень сложных манипуляций Хуан Матус установил твёрдый шип агавы — словно длинное копьё, торчащее из груди между ладонями. Казалось, это занятие изнурило его. Он лёг на пол и тут же заснул.
Когда он проснулся, было уже темно. Мы приготовили себе поесть и немного ещё посидели на веранде. Затем Хуан отправился на задний двор, нарубил веток и развёл костёр. Кроме свёртка с женским растением у него был ещё другой, в котором находилось всё, что осталось от мужского, а также третий — со свежесрезанными частями дурмана. Содержимое свёртков с сухими частями мужского и женского растений он вывалил в специальную ступку. Из третьего свёртка достал два куска свежего корня дурмана и тоже принялся толочь их в ступке, равномерно потирая пестиком и тихо напевая что-то похожее на ритмичное монотонное гудение. Слов мне было не разобрать. Учитель полностью погрузился в своё занятие.
Растерев до конца корни, он взял чистые и свежие стебли, листья, цветы, семена, бросил их в ступку и растолок в порошок. Полученную смесь переложил в старый горшок. Потом схватил мою левую руку, быстрым движением развёл мне в стороны средний и безымянный пальцы, вонзил остриё ножа между ними и, углубив его, разрезал кожу вдоль безымянного пальца. Он действовал так искусно и проворно, что, когда я отдёрнул свою руку, она уже была глубоко порезана и из неё обильно лилась кровь. Дон Хуан снова захватил мою ладонь и, держа над горшком, стиснул её, чтобы побольше выжать крови. Рука онемела. Я был в состоянии жёсткого шока — с ознобом и давящими ощущениями в области груди и ушей. Сознание меня оставило!
Очнувшись, я по-настоящему рассердился на дона Хуана. Потребовалось время, прежде чем я снова взял себя в руки. Он же установил в костёр три камня и поставил на них горшок. К имеющимся ингредиентам он добавил ещё что-то, напоминающее столярный клей, и оставил всё кипятиться. Едкая вонь заставляла меня задерживать дыхание, когда ветер дул в нашу сторону. Мы сидели неподвижно на протяжении достаточно длительного времени.
Наконец, дон Хуан достал изготовленную им фигурку из кожаной сумки, бережно вручил её мне и велел поместить в горшок. Я плавно опустил её в кипящую массу. Когда процесс приготовления магического атрибута закончился, мы пошли домой, а горшок остался стоять на камнях всю ночь. Утром на рассвете учитель проинструктировал, как достать фигурку и подвесить её к крыше с восточной стороны, чтобы высушить на солнце. В полдень она стала упругой, как проволока, а также получила какую-то сверхъестественную зелёную глянцевую отделку. По совету учителя я снял фигурку и положил в сумку. Почему-то Хуан назвал этого человечка моим "образом" и старался на него не смотреть.
Дон Хуан обошёл вокруг дома, сделав полный круг по часовой стрелке, остановился у веранды и снова обогнул дом — на этот раз против часовой. Всё это время я следовал за ним, памятуя о том, что все его действия имеют смысл. После хождений мы обратили внимание на росток, который я должен пересадить. Он находился в маленькой стеклянной банке. Это была вторая половина первой порции корня дурмана. На верхушке ростка уже зачинались листочки. В банке было налито немного воды, но без земли. Я спросил:
— Можем ли мы посадить траву дьявола где-нибудь возле дома?
— Нет! Только не здесь! Ты должен посадить её в своём самом излюбленном месте. И обязательно смотреть за ней и ухаживать. Ибо она должна жить достаточно хорошо, ведь ты будешь получать от неё силу, в которой нуждаешься. Если она зачахнет, это будет означать, что не желает тебя знать. Тогда больше нельзя растение беспокоить. Значит, не получишь власти над травкой. Необходимо очень сильно заботиться, чтобы она захотела расти. Если не соблаговолит расти, то бесполезно прельщать её. Ухаживать надо регулярно, пока не даст семена. Береги её от червяков и поливай каждый раз, когда приезжаешь. Хочешь приобрести силу — должен это делать. Другого пути нет!
— Можешь ты поухаживать за этим растением вместо меня?
— Я не могу этого сделать. Каждый должен лелеять собственный росток. У меня есть мой. Теперь ты должен завести собственный. И не раньше, чем чёртова травка даст семена, можешь считать себя готовым к учению.
— Где, по твоему, я должен её посадить?
— Тебе одному решать! И никто не должен знать места, даже я! Именно так производят пересадку. Никто, абсолютно никто, не может знать, где находится твоё растение. Если кто-то выследит или застанет тебя, бери росток и беги в другое место. Он может причинить невообразимый вред тебе, манипулируя ростком. Может покалечить или убить тебя. Именно поэтому даже я не должен знать, где растёт твоя чёртова травка. Далее дон Хуан описал чрезвычайно сложный ритуал, позволяющий правильно посадить этот волшебный атрибут зелёной магии.