-Никакой фантазии нет у взрослых, рассуждала Шурка, - если фамилия Шурочкина, можно же другое имя придумать. Ну, например - Ангелина.
Тогда бы её могли дразнить ангелом или ангелочком. Это совсем не обидно, а даже приятно.
А теперь её мальчишки обзывают Шуршурычем или Шуршунчиком, прям грызун какой-то.
А тут ещё одна напасть: ночью сильно разболелся зуб, похоже даже жар был. Шурка проснулась вся мокрая, с прилипшими волосами, щеки полыхали алым цветом, а на левой щеке красовался огромный флюс. Ни дать, ни взять хомяк. Одним словом - грызун!
А они сегодня собрались залить ледяную горку на пруду рядом с домом деда Семёна.
Значит ребята соберутся всей гурьбой и Алёшка тоже будет. А он больше всех любит приставать к ней с разными прозвищами.
Не то что бы она переживала по этому поводу, просто было обидно и хотелось наподдавать ему как следует.
Это она с виду такая худенькая, зато жилистая и цепкая. Если обидчики достанут, рвется в драку не взирая на пол и возраст.
Только дома потом приходится нотации выслушивать:
-Ты же девочка, - говорит папа, - вот и веди себя, как девочка.
-Почему ты всегда с мальчишками? Да ещё и в драку лезешь? Лучше бы сходила к Наташе, в дочки-матери поиграла,- восклицает мама, - это все ты, отец, всегда её воспитывал как пацана, очень сильно сына хотел.
Только ты её Сашкой называл…Сашка пойдем в мастерскую трактор ремонтировать. Сашка хочешь на машине порулить!? Вот полюбуйся на неё - хулиганку вырастил.
Шурка в такие моменты старалась держаться поближе к папе, он её безумно любил и смотрел таким теплым взглядом, который не мог скрыть, даже если сильно сердился.
А мама - настоящий генерал в юбке, ей лучше под горячую руку не попадать. Может огреть чем угодно.
Однажды бабушка Вера посетовала Шурке, что мама совсем ей по хозяйству не помогает.
-Да работают много, - говорила Ба, - но и гулянки без конца устраивают. Надоели их вечные застолья.
Кто бы не приехал из района - все к нам. А я на огороде горбачусь, да скотину обряжаю. Сели и поехали!
Шурка запомнила слово в слово все что сказала Ба, память у неё отличная .
Но Веру решила не подставлять, а высказать маме обвинительную речь от своего лица.
Прибежала запыхавшись и все как запомнила, так и выпалила, и про пьянки-гулянки и что горбатится она на огороде, а мать только гуляет…
Глаза у Лизы полезли на лоб:
-Да как ты смеешь матери указывать, как себя вести. Еще молоко на губах не обсохло, - закричала она и от напряжения заскрипела зубами.
А в руках она держала авоську, помните такие плетёные, верёвочные с ячейками и узелками. Лиза взмахнула авоськой и со всей дури ударила Шурку по лицу . Левая щека моментально приобрела рисунок авоськи, ярко заалела и Шурка почувствовала жгучую боль.
Она не заплакала, только глаза стали, как озера, наполненные водой. Резко развернулась и убежала.
А потом спряталась в любимом, раскидистом кусте акации и долго и безутешно рыдала, а успокоившись бесцельно бродила по деревне до самого вечера.
Пришла домой только когда папа вернулся с работы. Забралась к нему на колени, от него пахло бензином и скошенной травой. Он погладил её по голове тяжелой, сильной рукой и Шурка расплакалась с новой силой.
Пришлось рассказать ему, что произошло. А он стал говорить, что не стоит переживать по пустякам, а в этой жизни - всё пустяки!!!
Даже став взрослой, Шурка будет часто вспоминать эти папины слова…
Ну вот, снова мысли-скакуны унесли её в другую сторону.
Пора одеваться потеплее и идти горку заливать, раз договорились с ребятами.
-А флюс? Что с ним делать? Я и правда как хомяк, - думала Шурка, разглядывая себя в зеркало, - ладно, повяжу платок потуже, натяну на щёки и никто ничего не заметит.
Быстро натянула штаны, свитер, валенки, завязала хлопковый платок, сверху надела вязаную шапку.
Осталось разобраться с варежками, Ба всегда пришивала к ним резинку, чтобы не потерялись, а Шурка никак не могла их надеть, то они застревали в рукаве, то выпадали.
Наконец-то варежки на руках и клетчатое, старое пальтишко застегнуто на все четыре пуговицы.
Шурка открыла скрипучую дверь и выбежала на крыльцо. День был чудесный: светило яркое солнце, снежный ковёр сверкал как россыпи бриллиантов. Шурка выдохнула облачко пара изо рта и побежала на пруд.
Здесь уже собралась вся честная компания. Ребята постарше стояли поодаль, а Шуркины ровесники уже катали снежные шары, чтобы сложить их на берегу пруда и тем самым сделать горку повыше.
-Ну что, мелюзга, трудимся? Трудитесь, трудитесь!! Ваше дело снега накатать, а мы воду таскать будем, - сказал Колька, подойдя к ним поближе. Ему было 12 лет, он чувствовал себя абсолютно взрослым, имеющим полное право командовать шести-восьмилетками.
Да, никто и не сопротивлялся.
Катать огромные снежные шары было весело, а складывать их друг на друга ещё веселее.
Девчонки и мальчишки кричали: «Куча мала - народу звала!» и заваливались друг на друга, на снежные комья, толкаясь, скатываясь кувырком с горки и между делом формируя подобие горы, спускающейся с высокого берега в центр пруда.
Вдруг кто-то вцепился Шурке в ногу, когда она карабкалась по горке вверх.
-Ага, попалась Шуршунчик, - проскрипел противным голосом Лёшка.
Шурка обернулась, платок растрепался на её голове и флюс предательски выбрался наружу.
-Ха-ха-ха-ха, - громко захохотал Лёшка, демонстрируя красивые белые зубы, которые совсем недавно у него выросли и шмыгнул носом - Шуршунчик, грызунчик, Хома-хомячок, - протяжно запел он, - Что ты там за щекой спрятала? Покажи всем!
Тут в Шурке поднялась такая волна ярости, что она даже не успела подумать.
Вторая нога, за которую Лёшка не цеплялся, резко согнулась и разгибаясь с силой врезала прямо по зубам.
Лёшка взвизгнул, отпустил её ногу, зажал рукой рот. Варежка окрасилась в алый цвет, капельки крови упали на снег.
-Мои жубы, ты шовсем ш ума шошла? - прошепелявил он. Два зуба лежали на заляпанной кровью варежке.
Он резко бросил их в снег и побежал за Шуркой.
Она бежала от него что есть мочи, при этом успевала оборачиваться и кричать:
-Прости, пожалуйста ! Я не хотела! Я не знаю, как это получилось.
Пятки мелькали в воздухе, сердце бешено колотилось, мысли проносились с бешеной скоростью.
-Что скажу маме? Мама ещё на работе. Ура!!! С Ба договориться легче.
Вот и дом! Взбежала на крыльцо, закрыла дверь на засов. Лёшка ломиться в дверь не будет, испугается взрослых. К тому же он безнадежно отстал…
Прислонилась спиной к двери, выдохнула, сползла и села на пол.
-Что же я наделала! У него новые зубы только выросли! - и заплакала.
Бабушка вышла из комнаты, вытирая руки о цветастый фартук:
-Шурочка, что случилось? - присела рядом с внучкой и погладила её по голове.
Шурка всхлипывая рассказала всю историю.
-Значит так, Александра, - бабушка называла её так, когда огорчалась, - Я сегодня напекла много пирогов. Иди складывай всяких разных в большое блюдо! Пойдем просить прощения!
Шурка вытерла слезы, выбрала эмалированный тазик побольше, семья-то у Ивановых большая - восемь детей. И пошла к столу с пирогами.
-Ба, - кричала она, показывая на очередное блюдо, - эти с чем?
-С капустой.
-Берем шесть штук!
-А эти?
-С мясом.
-Тоже шесть!
Так она решительно прошлась по всем блюдам на столе. И удовлетворенная горой, выросшей в тазике, вздохнула: «Ну что Ба, идём? Только чур ты понесешь!? Мне не донести».
-Ну ты и набрала, Александра!
-Так зубы то были новые, Ба! Боюсь и этим не расплатимся…
Вера заулыбалась.
-Пошли, горюшко моё….