К Новогодним праздникам в клубе готовились заранее и обстоятельно. Надо выбрать Деда Мороза и Снегурочку, текст разучить, репетиции провести, елку и зал нарядить, костюмы проверить. Да и по мелочам масса дел разных. Ребята-музыканты должны подготовиться — наш местный самодеятельный ВИА всегда выручал, и на дискотеках, и на концертах. Словом, работа кипела. И вот, назначили бал-маскарад на 30-е декабря. С утра Дед Мороз и Снегурочка на совхозном автобусе поехали поздравлять доярок и механизаторов. Все было чинно и пристойно: аплодисменты, поздравления. Везде принимали тепло и долго благодарили.
Самое интересное началось, когда детишек из многодетных семей поехали поздравлять. В каждом доме картина была приблизительно одинаковая — малыши на табуретке, стишки, песенки. А потом… «Гости дорогие, просим к столу! Да не откажите, по маленькой, за Новый год!» Так как Снегурочка была несовершеннолетней, отдуваться за двоих пришлось Деду Морозу.
Адресов еще было много, а Дед Мороз, по-тихонько угасал. И вскоре Снегурочка тащила его в очередной дом, закинув руку себе на плечо. А разомлевший в тепле Дед Мороз начинал посапывать, сидя на стуле. Последние адреса уже были без Новогоднего волшебника, который благополучно храпел в автобусе на сиденье. Самое ужасное было в том, что впереди был сельский бал-маскарад, к которому готовились целый месяц. Надо было что-то срочно решать. Но где же найти нового Деда за пару часов?
Наша завклубом, Лариса Ивановна была вне себя от ярости, и крепко ругалась, допуская даже, непечатные высказывания, что было ей совсем не свойственно. Все-таки очаг культуры, хоть и сельский.
Время неумолимо бежало вперед, а выход найден не был. Уже начали собираться люди и переодеваться в костюмы.
Вышел ведущий, поздравил всех с Наступающим. Пришло время зажигать елку и звать Деда с внучкой…
Делать нечего:
— Снимите шубу и бороду с этого идиота и несите сюда, — командирским голосом рявкнула Лариса Ивановна, чем вызвала недоуменные взгляды.
Но ослушаться ее в этот момент не рискнул бы никто. Бегом раздели Деда и потащили доспехи завклубу. Маленькая и толстая Лариса Ивановна начала натягивать на себя этот наряд.
—Свеклу несите, да пошевеливайтесь! — гремела она, хотя свекла ей была не нужна — ее щеки полыхали так, что борода рисковала оплавиться.
Картина была маслом: шуба едва сходилась на роскошном теле, пришлось сколоть булавками, а сзади волочилась по полу. Но только она одна знала наизусть слова текста Деда Мороза.
В зале послышалось дружное: «Де-душ-ка Мо-роз! Де-душ-ка Мо-роз!» И они пошли. Надо было видеть эту картину: довольно-таки рослая и стройная девочка-Снегурочка и маленький, полукруглый Дед Мороз.
А в то время был очень популярен мультик «Ну погоди!» Где Заяц был Дедом Морозом. После их появления, зал на мгновение замер и притих, а потом разразился такой хохот! Но невозмутимая Деда Морозиха весело начала свое приветствие, в микрофон перекрикивая толпу:
Я веселый Дед Мороз,
Я подарки вам привез.
Я привез вам море смеха,
Море счастья и успеха!
С Новым годом поздравляю,
И всем вам я пожелаю
Долго-долго в счастье жить,
Понапрасну не тужить,
Много вам здоровья, счастья,
И живите без ненастья!
У директора совхоза от увиденного очки полезли на лоб. Но праздник было уже не остановить. Что тут началось!И хороводы, и шутки-прибаутки, смех, веселье. Оглушая всех ревом динамиков, пел свои неизменные «Земля в иллюминаторе» и «Учкудук» местный ансамбль.
Задорно, подобрав свою длинную шубу выплясывал Дед Мороз. Рядом резвились директор и парторг.
А в кабинете завклубом, на сдвинутых вместе стульчиках, поджав под себя ноги, спокойно посапывал счастливый водитель молоковоза Серега, с нарумяненными свеклой щеками. И снилась ему, наверное, но это не точно, далекая ледяная страна, которую он покинул, чтобы поздравить селян с Новым годом.
Впереди еще был разговор с директором совхоза, благо партбилет еще не получил, а то, за такой саботаж, можно было и строгий с занесением схлопотать. Вопли жены: «Что ж ты меня перед людьми-то позоришь?!»
Но страшней всего был предстоящий разговор с Ларисой Ивановной.
Много лет уже прошло с той поры, но лучше и веселей праздника не знало село.
Что-то ушло из нашей жизни. Нет больше того бесшабашного задора и веселья, той искренности и сплоченности, когда людская толпа была, как один организм. Иной раз, когда нахлынут такие воспоминания, я все думаю: «Спасибо Господу за то, что я жила тогда! И теперь у меня есть моя память о том самом лучшем времени, времени когда мы были молодыми...»