Луч операционного прожектора остановился на грудной клетке пациента. Нас разделяет белая граница простыни, которую в ближайшие часы никто не пересечет, на той стороне пять человек, трое хирургов и две операционные сестры, на этой четверо: анестезиолог, трансфузиолог и две анестезистки и Он под грудой стерильных простыней – молодой мужчина с поражением аорты.
В стерильном воздухе повисла густая тишина, операционное поле обработано, хирурги молчаливо ждут команды. Последние приготовления, окружающие нас мониторы, выдали данные давления, ЭКГ, энцефалограммы. Можно?
Наши глаза встретились с главным сосудистым хирургом. С Богом! С этого момента десять рук на той стороне будут подчиняться только ему. На этой стороне командует анестезиолог, но я знаю, что к моему голосу будут прислушиваться вся операционная, потому что я озвучиваю жизненно важные показатели и когда всё в норме, в операционной витает спокойствие, когда они начнут падать, в операционной забьет набат.
Скальпель! Рука операционной сестры привычным отточенным движением вложила в Его руку инструмент. Операция началась.
Замелькали зажимы, иглодержатели, короткие команды Главного на той стороне, на нашей пока все спокойно, кровопотеря минимальная, мы в ожидании подхода к главному мотору – сердцу. Время бежит, расширители раздвинули рёбра, брызнул сосуд, в руках ассистента блеснул зажим, кетгут успокоил кровотечение, корнцанг отодвинул мышцы, показались артерии и вот она основная цель – ритмично сокращающийся комочек, с поражённой аортой, вот на этом сосуде и будут сейчас работать хирурги, точнее Его две руки остальные четыре будут промокать, раздвигать, накладывать швы, делать всё, чтобы только эти две правильно, безошибочно, как часовой механизм, сделали своё дело. В крещендо вступила наша сторона, замерли хирурги, перед пережатием аорты «мотор» работает на минимальных оборотах плавно снижается давление 90, 80, 70. Пора! Зажим перекрыл главный сосуд, забилось, заметалось сердце, не подведи, потерпи. У вас десять минут, десять минут!
Это я хирургам. Восемь рук в бешенном ритме тенями мелькают за ширмой, нам не до них, красная алая струйка брызнула по стерильным простыням, по нашим лицам, соскочил зажим. Трансфузиолог готов вогнать, восполнить потерянную кровь, но нет!
Рано, ждём, десять минут тянутся как вечность. Сейчас, сейчас ещё две минуты, это нас просит хирург. Последний шов, медленно отпускается зажим, стоп, стоп! пошла аритмия, рухнуло давление не выдержало нагрузки сердце. Теперь на нашей стороне закрутились, замелькали шприцы, иглы, растворы, капельницы. Двадцать минут как секунда. Руки Главного снова отпускают зажим. В ровном ритме забилось, застучало – Оно. Выравниваем давление, восполняем кровопотерю, только теперь замечаю, как холодные струйки добежали, наверное, уже до операционных бахил. Расслабились и на той стороне, ушло напряжение, повеселели голоса. Ещё не накатила послестрессовая усталость, адреналином наполнены наши тела. Хочется пить. Который час? Что мы уже пять часов в операционной?
И зачем я подписался на такую работу! Знаю, что ответ я получу завтра, когда буду разговаривать с этим парнем в реанимационной палате.
Автор Владимир Плотников