В этом произведении много загадок. Антуан Ватто вообще любил сюжеты, смысл которых, смеясь ускользает от нашего понимания. Только кажется, что мы схватили его, поймали, ан нет, он уже там, впереди, убегает от нас со смехом. И всё же, в картине есть одна деталь, которая бесспорна и очевидна, и не может толковаться двояко. Сейчас расскажу, но сначала, давайте осмотримся. Где мы? Что мы вообще видим? Что тут происходит?
Официальное название холста «Вывеска лавки Жерсена». Почти все сходятся в согласии о том, что скорее всего, картины были написаны в 1720 году. Почему картины? Потому, что изначально их было две. Чуть позже их объединили, где-то наставили, где-то подрезали и поместили в одну раму.
В 1720 сильно больной Ватто (туберкулёз) возвращается из Лондона (куда он безуспешно ездил к одному из знаменитых врачей) в Париж. 35-летний художник очень страдает, а главное, он очень слаб. В прямом, физическом смысле слова. Все действия даются ему с большим усилием. Ватто поселился у своего друга и покровителя Эдме-Франсуа Жерсена (1694-1750). Он на 8 лет моложе художника и является, как бы мы сказали сейчас арт-диллером, то есть торгует произведениями искусства. Незадолго до этого, Жерсен покупает антикварную лавку на мосту Нотр-Дам и переоборудует её под небольшой магазин, торгующий картинами. Сейчас нам сложно это понять, но в те времена мост всегда был небольшой улицей. Мосты были застроены. Вот так выглядел мост Нотр-Дам в 1756, через 36 лет после написания картины, эта самая близкая иллюстрация.
Nicolas-Jean-Baptiste Raguenet. Регата между мостом Нотр-Дам и Пон-о-Шан. 1756
Вы, наверное, уже представляете сюжет о том, как Ватто в благодарность Жерсену пишет эту вывеску (картины должны были висеть над входом в лавку, привлекая внимание покупателей). Ничего подобного. Художник действительно сам попросил у торговца написать этот сюжет, только причиной была – "необходимость размять затекающие руки". Говоря проще, чтобы рука не забывала чувство кисти (тогда художники работали почти исключительно по заказам). Ватто справился с картинами за неделю, причём, говорят, что работал он только по утрам, а потом силы оставляли его. Возможно, что первоначально они действительно висели над входом в лавку (и далеко не факт, что украшаемая ими плоскость была прямоугольной, вполне возможно, она имела закруглённые края). Пишут, что многие приходили смотреть, как ловко Ватто сделал «окно» с улицы в помещение. Как будто можно заглянуть вовнутрь и увидеть то, что происходит в лавке. Кстати, это чуть ли не единственная работа Ватто, где люди расположены не в пейзаже, а в помещении. Другие исследователи утверждают, что картины никогда не использовались по назначению (как вывеска). Я не знаю, кто прав. В 1786 все строения на мосту Нотр-Дам разобрали. Лавку Жерсена в её виде в начале 18-го века мы уже никогда не увидим.
Антуан Ватто скончался 18 июля 1721 года, картина «всплыла» в 1748 году в коллекции Фридриха Великого Прусского. Таковы контекст и «диспозиция». Теперь давайте о содержании.
Я предупреждаю сразу, мы не будем рассматривать все толкования. Ватто – один из Сфинксов мира искусства. У многих его работ существует невероятное количество толкований. Вы устанете раньше, чем я закончу перечислять даже часть из них. В основном, все они базируются на развеске картин, которые можно углядеть на стенах. Критики, отмечая, какой сюжет где расположен, ищут в этом какой-то глубокий смысл и скрытые послания. С нас же довольно того, что эта бытовая зарисовка выполнена с безупречным артистизмом. Если постоять перед ней, то можно услышать эти непринуждённые разговоры продавцов, покупателей, знатоков.
К группе слева мы ещё вернёмся. В центре молодой человек помогает женщине переступить порог (чувствуете, как ловко преодолевается граница между нашим пространством и пространством картины).
Ещё правее три знатока рассматривают полотно овальной формы (если приглядеться, довольно фривольного содержания). Считается, что это может быть работа самого Ватто.
Далее симпатичная продавщица (возможно, сама мадам Жерсен) демонстрирует какую-то картину (мы не видим, какую) трём молодым щёголям. Композиция завершается пёсиком в правом нижнем углу.
Фактически перед нами 4 самостоятельные группы действующих лиц. Каждая из них живёт «своей жизнью» и никак не связана с другими, но наш взгляд легко и плавно скользит по поверхности, переходя от одной фигуры к другой, полностью отдаваясь иллюзии того, что мы находимся внутри, даже если стоим на мосту.
Но, я обещал вам бесспорный сюжет. Пожалуйте, вот он. Пришло время обратить внимание на группу слева. Это подсобные рабочие. Они заняты тем, что упаковывают картины в ящик. Перед нами нечто вроде «смены экспозиции». Однако, фокус в том, что Ватто сделал стоп-кадр в тот момент, когда мы отчётливо видим – в ящик помещается портрет Людовика 14.
Я не знаю, было ли это сделано нарочно (от Ватто всего можно ожидать) или «просто так вышло» (а у великих мастеров такое часто бывает, смысл вырывается наружу как бы «сам по себе»), но это лучшая и великолепная иллюстрация смены эпохи.
Напомню, картина написана в 1720. Людовик 14 скончался в сентябре 1715 после 72 (!) лет царствования. Да, это был Великий век для Франции. Но сами французы бесконечно устали от всего, что происходило в эпоху Короля-солнце и в первую очередь от непрекращающихся войн. Общество желало отката назад. От войны со всеми соседями до отдыха, праздности и развлечений. Портрет некогда абсолютного властелина убирают в ящик. На дворе эпоха Регентства. Кстати, если мы посмотрим на содержание других работ Ватто, то он сам довольно внятно показал, чего же хотело французское общество в тот момент. И уж точно картины Ватто никак не вписываются в эстетическую программу прошлого правления. Так что, совпадение вряд ли является случайным. На дворе новое время, на пороге новый стиль. Разговоры о величии отложены в сторону, как минимум на 75 лет, вплоть до появления на исторической сцене невысокого корсиканца (но это другая история). Кстати, лавка, которую купил Жерсен называлась раньше «Великий монарх». Насколько шумной, громоздкой и помпезной была придворная жизнь при Короле-солнце, настолько же тихо и аккуратно она опускается в простой деревянный ящик рабочими лавки Жерсена. Наступила другая эпоха, а гений умирающего Ватто смог выразить это легко, изящно, немного загадочно, абсолютно без пафоса