Часть 2.
Воскресение
Следующим утром мужчины уже были в поселке Вяжли. Это было одно из последних мест, о котором помнила Даша Зимина в тот трагичный вечер несколько лет назад. Скорее даже то была крупная станция.
Василий и Дмитрий смотрели на карту на стене, где были отмечены близлежащие поселки.
Железка шла через поселок Вяжли на станции Фитингоф и дальше на восток, до Ряжска. На юге через несколько километров располагалось одноименное село Вяжли.
– Большой треугольничек-то получается, а?
– Вот здесь, – показал Дима, – от Фитингофа вниз и вокруг села. Это все поля. Но западнее – леса да перелески. Всю нашу часть поднимать, чтобы прочесать. Да ради чего?
– Известно, чего, – задумчиво протянул Василий. – Глаз Дашкин искать.
Денисов как-то странно посмотрел на Земина.
– Что-то вид у тебя неважнецкий, братец-лис. Плохие сны?
В отличие от товарища Василий был бодр и свеж, будто и не пил он водку полночи в одиночестве после того, как товарища увез личный шофер.
– Сны, сны, – пробормотал Дмитрий. – Катя себе руку раскроила ножом. А потом тошнила от вида крови. Вот такая ночь.
Он вздохнул.
– Ну, тебе-то кровь нипочем! Лиха беда – начало. Неудачи так и лезут, да? Глаз да глаз тут нужен, ёк-макарёк.
Ничего-то Земина не могло пронять.
– Тоже словечко привязалось, да? Ты говори толком, если по делу. А балагурить зря – смысла нет! – строго сказал Денисов.
– Да, значит, говорить, что у тебя есть личный шофер, просто было не по делу?
Помолчали. Дмитрий закурил, а Василий смотрел задумчиво в окно на лес.
– Я ведь понимаю, к чему ты….
– Нет. Не понимаешь! – резко одернул товарища Земин и пошел к выходу. – Давай, братец-лис, нам нужно на тот участок. Между Фитингофом и Вяжлями.
Если утром погода шептала, и солнышко немного радовало своим ярким видом, то к обеду вновь все затянуло тучами. Бетонно-серая крышка неба давила сверху, дышать было тяжело и вязко.
«Как он еще курит одну за одной в такую сырость?» – думал Василий.
Не дорога была, а одно название. Колея прослеживалась, однако после таких дождей застрять тут можно было капитально. Потому в какой-то момент оставили машину на краю дороги, а сами пошли вперед пешком.
Как ни крути, а места дикие. Хоть целую банду прячь, хоть чудище мифическое.
– Чувствуешь? Наблюдает….
Земин смотрел в чащу, но с дороги не сходил.
– Что-то ты глупости городишь, Вася, – Денисов вертел головой.
– А ты встань, как я. К лесу передом, а к полям – задом. Там оно, там. Знаю. Правда, людновато тут, а, подруга? – бормотал Земин себе под нос. – Или ты у нас самец? Не-ет, баба, как пить дать. Далеко забралась. Не любишь ты дорог и моторов, всю эту технику. В лесу тихо, спокойно, да-а,. Вот ты и сидишь в своих угодьях. Жрешь да живешь.
– Вась?
– Только вот зачем тебе девчонка нужна, а? Через три года. Не ответишь. Негоже тебе человеку простому отвечать. А может, ты и говорить-то не умеешь? Что у тебя за ум такой: звериный или человечий?
– Вася, ёк!..
Земин друга и не слышал. Стоял, бормотал, говорил сам с собой. Дмитрию стало не по себе.
Поднялся ветер. Принес запах сырости и леса, хвои и чернозема. И будто еще какой? Шерсть? Гниль? Или только показалось?
– Все, кончай дурить! – он потянул товарища за рукав, но Василий не обращал на слова особого внимания. Послушно топал следом, слишком уж погруженный в свои мысли.
А Денисов вдруг заторопился. Его толкало в спину – скорее, скорее – он знал, что им следует срочно ехать обратно. Объяснить ощущение тревоги он бы никак не смог.
Как только заработал двигатель, словно спала пелена. Дима расслабился, но курить не стал. Василий потянулся, хрустнул шеей.
– Так, братец, давай в Вяжли, – сказал он, как ничего и не было. – Все равно следов не найдем, да хоть глянем. Одним глазком.
Дмитрий покачал головой.
В итоге они проехали село насквозь и остановились на дальней околице. На юг уходила кривая просека до главной дороги. А на юго-запад тянулась мрачная и едва видная колея, окруженная деревьями и скрывающаяся где-то меж ними.
– Вот. Нутром чую, там.
Дмитрий удивленно посмотрел на товарища.
– Не спрашивай, а поверь. Там оно. Где-то на полпути.
И резко замолк.
– Там, вроде, как раз Кутли по прямой. Как же местные сами-то добираются такой дорогой? – сказал задумчиво Денисов, вглядываясь в темнеющую просеку. – Давай….
***.
В себя Василий пришел от голоса Денисова:
– Да… Надо глянуть. Еще чуть проедем… Угу. Эк, трясет как! Да не, не темно. Хорошо видать, далеко глядеть!
Их и правда тряхнуло.
– Эх, хорошо! Ёк-макарёк!
Дмитрий был странно веселым, будто пьяным.
Земин так и подскочил. Толкнул товарища в плечо, тот повернулся, но взгляд был абсолютно пуст. Словно спал, да с открытыми глазами.
Василий испугался. Машину тряхнуло еще раз. Нет, не тряхнуло. Ударило… Он отвесил звонкую пощечину Денисову, и тот резко пришел в себя. Затряс головой, словно блохастый пес.
– Васька, что….
– Тш-ш-ш!
Их ударило в задний бампер, да так, что машина проехала вперед целых два метра. Затем сбоку, и опять сзади, и еще, и еще! Автомобиль шатался и трясся, но разглядеть в темноте что-либо было попросту невозможно.
– Заводи! – закричал Земин. Или то был сам Денисов?
Дима так и крутил ключом, а машина все не заводилась. И вновь удары и тряска. Сквозь прочие шумы долетел свист ветра, хруст веток. На какие-то мгновения облака разошлись, неуверенно выглянула луна.
Однако разобрать все равно было ничего нельзя. Вроде, просека, деревья кругом. Да и все.
Опять удар!
Металл заскрежетал, и на секунду показалось, что машина вот-вот перевернется.
«Тогда конец!» – успел подумать Василий.
– Катя, Катька, Катенька… – шептал без остановки товарищ.
И тут неожиданно взревел мотор. Дмитрий сразу ударил по педали газа, рванул вперед, не разбирая дороги. Колею он видел смутно, и ехал на одной надежде.
Конечно, удары прекратились. Машину подкидывало на ухабах, мотор пыхтел. Мужчины, не сговариваясь, думали только о том, как бы механизм не издох прямо на дороге.
Тут же они получили сильнейший пинок в зад. Заднее стекло треснуло, а еще был звук рвущегося металла.
Но мотор сдюжил. Вывез. В какой-то миг кусты разбежались в стороны, а тряска неожиданно прекратилась. Автомобиль выскочил из зарослей прямо на гладкую дорогу, а минуту спустя Василий увидел справа теплые огоньки. Это оказалась знакомая станция Вяжли.
«Но как?!»
Они так удачно неслись прямо на Моршанск, что не могли поверить. Остановиться не решались. Молчали. Обоих немного трясло, но скорее от того, что они так до конца и не понимали, чего же с ними приключилось?
Как умудрились два опытных фронтовика, сворачивая на юго-запад, вдруг выскочить с северо-запада да еще через добрых десять километров?
Пересекли черту города. Оказывается, была уже ночь. Город, как всегда после заката, почти вымер. Дмитрий смотрел только на дорогу и крепко сжимал руль. Василий потянулся за трофейной зажигалкой.
Клац-клац. Клац-клац. Клац-клац.
Зажигалка вдруг выпала, скользнув между пальцами. Земин ругнулся.
Денисов остановился у здания музея. Подышал. Вышел, хлопнув дверью. Еще постоял, подышал. Посмотрел на небо. Привалился к машине. Вася вышел к нему, встал рядом.
Руки Денисова слишком тряслись, чтобы подкурить, потому товарищ поднес зажигалку.
– Эта паскуда мне все расскажет! – сказал, наконец, Денисов, докуривая вторую папиросу, и странно добавил: – Ёк-макарёк!
***.
Товарищ Журов трясся, как осиновый лист. Товарищ Журов потел, как поп под рясой. Товарищ Журов лепетал, как Кацман на допросе.
– Я тебя спрашиваю!
Товарищ Журов сидел за своим столом, но вид при этом имел скорее подсудимого, чем хозяина кабинета. Дмитрий ходил перед ним взад-вперед, руки демонстративно держал за спиной, но директор музея следил за ним взглядом, как завороженный.
Василий тихонько стоял в углу, у двери.
– В твоих отчетах ни слова не было о гипнозе. Ни единого. Хотя логично выходит, черт побери! Так они и терялись. Жертвы шли сами, как мотыльки на огонек.
– Как лоси на брачный зов, – пробормотал Земин себе под нос.
Денисов его проигнорировал.
– Я уверен, что твой предшественник Иванов не мог не слышать о таком. Ну, что скажешь, Астафьич?
Дмитрий навис над Журовым. Тот изо всех сил вцепился в столешницу.
– Я… Это невероятно. Да-да.
– Невероятно? – вкрадчиво переспросил Денисов. И тут же рявкнул: – Невероятно, что ты жив до сих пор!
«О, угрозы пошли. Димка-Димка, что с тобою стало? А был такой хороший примерный мальчик. Глазки-пуговки, бровки домиком, учился на одни пятерки и пирожки маменькины уплетал за обе пухлые щечки!»
Земин невольно заулыбался, глядя на товарища.
– Ты чего скалишься, Земин?! – вспылил Дмитрий.
Но Василия вывести из равновесия после такого безумного дня было невозможно.
– Да вот смотрю я на тебя, Денисов, и понимаю. Все понимаю.
– Да иди ты!
Дмитрий вдруг порывисто кинулся к Земину. Попытался схватить за грудки со словами:
– А если бы мы не очнулись вовремя, а? А этот жук….
– Так и ты не все рассказываешь.
Василий держал друга за манжеты.
Денисов отстранился. Тяжело вздохнул. Оправился, выровнял фуражку.
– Так! Собираем совещание. Пора обменяться сведениями стратегического значения. Завтра. Здесь. В девять-ноль-ноль, – Дима посмотрел на Васю. – Давай отвезу тебя. А утром…пришлю шофера.
Он показался вдруг слегка растерянным.
А Земин покачал головой.
– Дима, Димка, ну что за бред? Какое совещание? Ты еще экстренный комитет собери. Как будто… Если только… – Вася вдруг просветлел. – Так Дашенька у нас далеко не первая!
Денисов молчал, смотрел на друга, не шевелился.
– Вот в чем дело. Дай секунду… – Теперь Василий прохаживался по кабинету и размышлял на ходу: – Люди пропадали и раньше. Раз. Слухи, конкретно местные байки о чуде-юде, именно тут, в районе Моршанска, ходили давно. Два. Ты, Димка, у нас ГБ-шник. Три. Я прав?
– Да. Давай уж дальше, будь добр. Рассуждай.
Денисов заметно расслабился. Наверное, это было где-то у него в подкорке: установка, что никакие сведения разглашать нельзя. Хоть пытают, хоть на куски кромсают. Ни слова. Ни другу, ни брату, ни свату.
А вот когда товарищ, а еще лучше коллега, сам обо всем догадывается, тогда ГБ-шник спокоен. Тайну не выдал – отставить панику! И там просто жди команды: оказать содействие такому догадливому товарищу, или ликвидировать.
Или ликвидировать….
– Что еще? – сам у себя спросил Василий. – Что еще?.. Ага, предшественник Иванов….
– Петр Петрович, основатель и первый директор нашего музея, – тихонько подсказал Борис Астафиевич.
– Да, спасибо. Петр Петрович Иванов вряд ли сидел тут изначально ради вашего, пардон, нашего чуда одноглазого. Вероятно, история давняя, и слухи о местном Лихе мелькали и раньше. Не вы, Борис Астафиевич, были фольклористом, а ваш предшественник. А вот уже при вас, по просьбе нашего Дмитрия Сергеевича, архивчик-то подняли, доклад представили. И стал наш Димка Сергеич думу думать да расследование вести. Так примерно?
– В целом, – кивнул Денисов.
– А теперь давай по-взрослому, – Земин стал серьезным, даже лицо слегка поменялось. Он будто посуровел и подобрался. Потребовал: – Давай конкретные факты.
Клац-клац.
– Люди пропадали всегда. Четко раз в сто шестьдесят дней. Без вариантов. Потому прислали меня.
– Что-то изменилось, да? – сразу спросил Земин.
Денисов как-то странно на него посмотрел, будто не мог до конца поверить в проницательность старого друга.
– Изменилось. Сразу же. Эта…тварь стала забирать наших. В часть со мной прибыли двадцать пять человек. После этого следующие три жертвы – все мои. Однако….
– Даша?
– Шестого октября начались странности, по словам девочки. А десятого октября оно должно было забрать еще кого-то. Не забрало.
Тишина заполнила кабинет. Журов немного успокоился: протирал очки. Денисов закурил. Земин вертел в пальцах зажигалку.
За окном завывал ветер, вдалеке на юге, в стороне Тамбова, сверкали молнии далекой грозы. Вскорости непогода должна была добраться и сюда, и тогда дождь обязательно зарядит на несколько дней.
– Аримаспы.
В полной тишине слово прозвучало непонятной абракадаброй, слишком неожиданно возникшей в наэлектризованном воздухе. Денисов вскинулся, переспросил:
– Чего?
Слишком резко.
Борис Астафиевич встал из-за стола и полез в огромный стеллаж с книгами, стоящий в углу кабинета. Выудил оттуда толстенный том, положил сверху другой и еще схватил какую-то папку. Расположил все на столе, а из нижнего ящика того же стола достал еще стопку бумаг.
«Вероятно, копии своего доклада и бумаги Иванова», – решил Земин.
Трое мужчин собрались вокруг.
Воодушевленный Журов уже уверенным голосом стал объяснять:
– Аримаспы. У Геродота, в одном из его трудов-трудов, описывалось древнее племя исседонов. Эти исседоны обитали где-то на северо-востоке древнего мира-мира. Они были родней скифам. Меня натолкнула цифра. Сто шестьдесят. Согласно Геродоту, для этого народа «единица» и «шестерка» были особенными числами. А нуль, стало быть, око-око. Однако, аримаспы!
Журов открывал книги, указывал пальцем на статьи и рисованные карты в записях Иванова.
– Племя аримаспов обитало еще дальше исседонов. На самом краю мира! – Борис Астафиевич поднял палец. – По описанию скифов-скифов они были…вот! По-скифски «арима – один», а «спу – глаз». Одноглазые!
И вновь повисла пауза. Затем Денисов выпрямился, прошелся туда-сюда по кабинету. Наконец, он остановился.
– Значит так. Борис Астафиевич. Соберите все в кучу. Мне нужны четкие данные. Пересмотрите все факты, даже самые невозможные. Но чтобы неожиданностей больше не было! И по Геродоту своему тоже. Завтра соберемся тут же.
Журов часто-часто закивал.
– Мне нужно еще раз поговорить с девочкой, – заявил Земин.
Клац-клац.
– Утром.
– Хорошо. Тогда сейчас дай мне доступ к библиотеке.
– Так ночь на дворе! – удивился Денисов.
– Ну, уж тебе сторож не откажет, – улыбнулся Василий.
– Добро, – кивнул Дмитрий.
Уже на улице, когда они вместе шли к зданию городской библиотеки, стоящему наискосок от музея, он все приговаривал:
– Арима…арима….
Земин не стал заострять на этом внимания.
Предъявив документы и зыркнув на ночного сторожа, сотрудник госбезопасности покурил еще и распрощался с Василием. Тот посмотрел товарищу вслед, затем улыбнулся сторожу и попросил проводить его в читальный зал.
***.
Понедельник
Земин провел в библиотеке всю ночь. К его удивлению, когда он выходил на свежий по-зимнему морозный воздух, то увидел под серым небом такую же машину и рослого парня, дымящего у капота.
Помятый от бессонной ночи Василий приблизился.
Мимо них на службу спешили библиотекари и архивариусы, писари и прочие, кто жизни не знает без книг.
Молодой человек, казалось, не имел эмоций. Он вежливо улыбнулся и протянул руку, но ничего-то за улыбкой не было. Пустой человек, как того требовала Родина.
– Вадим, – представился парень, и Земин понял, что перед ним юноша лет двадцати двух, вряд ли старше.
«Такой молодой, а уже чекист, – подумал Василий, но вслух говорить не стал. – Пустой – не пустой, а хребет сломать сможет. Вон плечи какие».
– Василий Земин, – и вдруг, против собственной воли, добавил: – А где Игорь?
Молодой сотрудник КГБ не ответил, только саженными плечами пожал. А Земин так сам и не понял, что же такое ляпнул.
Они добрались до приюта достаточно быстро. Как и в прошлый раз, Катерина, сейчас какая-то бледная и уставшая, осунувшаяся, провела Земина к девочке Даше. На его вопрос, что случилось, невеста Дмитрия отмахнулась, мол, плохие сны и мрачные мысли одолевают.
Будучи среди дефективных детишек, теперь он ощущал себя более уверенно: в панику не ударился, сразу вообразил джунгли. Звуки и крики не сбили с толку – Василий уверенно прошел коридорами и игровыми комнатами, совершенно ни на что не обратив внимания. Даже на мочу и прочие «запахи джунглей».
В руке он сжимал немного грязного плюшевого медведя. Медсестра сперва покосилась на игрушку, но укорять Земина не стала.
Даша ничего толкового не рассказала. Не было ей знакомо ни слово «арима», ни племя аримаспов. Про варварскую магию, о которой всю ночь читал сам Василий, девочка и подавно не знала. Число «сто шестьдесят» никаких ассоциаций у нее также не вызвало.
Однако, когда Вася собрался уже прощаться, Даша, которая теперь не выпускала плюшевый подарок из рук, вдруг подскочила на месте.
– А мне сон снился!
Земин тут же вернулся, опустился перед ней на корточки. Нет, никаких несчастий и злоключений от девочки он больше не боялся. Ребенок – ребенок и есть. Что плохого она могла желать незнакомому дяде, который, к тому же, принес такую игрушку?
Даже в комнате стало словно светлее, пока она обнимала своего нового друга.
– Расскажи, Дашуля, расскажи. В нашем деле простых снов не бывает, точно тебе говорю.
– Я видела…видела, будто бы, костер какой-то. Жарко было. И кто-то что-то кричал. Кажется…ему больно было. А еще стук. И вой. Нет…не вой, но как в трубу. Только не труба, а какое-то похожее. Не могу объяснить. Но…может…я и тогда что-то такое….
– Все, все, Дашуля, не реви!
Он вдруг нежно погладил девочку по щеке, утер слезу. Так что и Катерина растерялась, непривычная видеть таких обходительных с детьми мужчин.
– Спасибо за моего Михалыча, – сказала Даша и обняла Василия. – Он лучше книжки!
Отстраняться он не стал, и они посидели так несколько мгновений.
Затем все же пришлось распрощаться. Однако в дверях его догнала еще одна фраза Даши:
– А! Еще я глупое слово такое запомнила из сна. Ёк-макарёк. Смешно, правда?
Земин вздрогнул. Нечто странное толкалось в мозгу, билось, рождая боль в висках. Он еще раз поблагодарил девочку, попрощался с Катериной, которая мрачнела и будто бы усыхала на глазах, и вышел на свежий воздух.
Голова кружилась. Он собрался с силами и велел Вадиму везти его в музей.
***.
Как только Земин вошел в кабинет Журова, то получил вопрос в лоб:
– Игорь Макаров. Помнишь такого?
– А должен?
Василий тяжело опустился на стул. Ему совсем неожиданно подурнело, как после пьянки. Голова раскалывалась, и соображать становилось все труднее.
«Дурной город, черт бы его побрал! – неожиданно зло подумал он. – Да еще Игорь этот…»
Дмитрий вновь ходил по кабинету, вновь нервно курил; фуражка валялась на столе, китель расстегнут – невиданное дело для педанта Денисова!
– Бойцы сказали, что он был с нами.
«Дурак! И на фронте дураком был, и…», – не додумал.
Вырвалось тоже нервное:
– Чепуху городишь, братец-лис! Не пойму тебя, какой Макаров?
Потеряв, очевидно, терпение, фронтовой товарищ навис над Васей, уперся тяжелым усталым взглядом.
– Вчера. Макаров был с нами. Когда мы поехали в Вяжли!
Только сейчас Земин заметил хозяина кабинета, тихонько сидящего в углу. Борис Астафиевич наблюдал за ними, но боялся вставить и слово – переводил взгляд с одного на другого.
– Как такое возможно? Бойцы говорят, что был. Не помню! – Денисов вновь заметался по комнате. – Не помню! Невозможно. Да, самого такого помню, а с нами – не было. Не могло….
– Игорь Макаров, – негромко повторил Василий. Что-то било его в череп изнутри, да разобрать не мог. – Макаров….
А сам думал, но как-то путано: «Из-за этого дурака, Димки, Агнешка тогда…»
– Вы бы, это, Дмитрий Сергеевич… – подал вдруг голос Журов. – Вам бы поспать. Отдохнуть. У вас вид-вид нездоровый!
– Здоровый-нездоровый! Где Игорёк, мать его?!
– Игорёк…макарёк, – силы покидали Земина, и он вдруг осознал, что вряд ли выглядит лучше друга или его невесты.
Неожиданно заныло простреленное когда-то давно товарищем Денисовым плечо.
– Точно! Ёк-макарёк! – вскричал Денисов. – Был-не был, а товарища выручать нужно! Давай. Берем Вадима и летим туда. Скорее, скорее!
В нем кипела непонятная сила, энергия, хотя внешний облик выдавал не одну бессонную ночь. Всегда достаточно рассудительный и серьезный Денисов был сам не свой.
Но сил ответить, остановить друга, у Василия попросту не осталось. Тот чуть ли не волоком тащил его к машине.
Вдруг сбоку возник Журов, словно продолжал читать ранее прерванную лекцию:
– Аримаспы. Сто шестьдесят дней. По Геродоту, это племя воевало с «грифонами». Они вечно сражались за золото-золото. Но! Смею считать все это мифологемой!
Пока они спускались по ступеням, у Земина совсем закружилась голова, он схватился и повис на плече Денисова.
– Журов, поддержи! Не видишь, ёк!..
– Золото – знания. Это всегда было самым ценным в мире. Кто такие эти «грифоны», исследование отдельное. Племя-племя. Явно. И «аспу» это вообще может быть из иранского «лошадь». Так что….
– Эх, брат, вытащим Игорька, вытащим!
Земин переставал понимать, что вообще происходит.
– Без сомнения остаются только верования-верования. Точнее, ритуалы и прочее. И человечиной они могли питаться, и вообще темной магией-магией владели. Боялись их. А один глаз это, суть, умение. Результат-результат магических практик.
– Журов…иди на… – попытался пробормотать Василий.
Он плохо воспринимал речь. Хотя Борис Астафиевич продолжал вещать. Все, что Вася еще осознавал, это как его сажают в машину на переднее сидение. Как только отпустили, он закрыл глаза и провалился в какое-то подобие полусна.
Дальше вспоминалось плохо. Урывками выглядывал в окно на непроглядную стену леса, когда приходил в себя. Периодически слышал, что знакомый голос говорит и говорит без остановки. Но смысла не улавливал. А еще заметил, как водитель, молодой парень, все больше хмурится.
…А затем все как-то разом!
Василий пришел в себя рывком, будто моргнул. Денисов тряс его за плечо, шипел в ухо с заднего сиденья:
– Вася, черт! Да бери же!
Опустив взгляд, Земин увидел вороненый ствол пистолета. Инстинктивно принял. Вадим сидел за рулем, также сжимая оружие в руке.
– Что….
– Да смотри!
Дмитрий достал такой же наган, но главное, как отметил Василий, взгляд друга стал прежним. Холодный и расчетливый взгляд ГБ-шника.
Да и сам он чувствовал себя гораздо лучше: словно пелена упала с глаз, и картинка вокруг теперь была четкой. Голова больше не болела, плечо не ныло, думалось легко.
Было еще светло, и Земин из салона автомобиля плохо, но разглядел, что стоят они посреди лесной прогалины. Как добрались сюда, не помнил и удивлялся, каким образом авто вообще проехало среди деревьев?
Но встревожило его не это. Тут и там из кустов и лесного полумрака выходили лихие мужики. Одеты были кто во что горазд – обноски и шкуры, все шитое, латаное-перелатаное, но не рванье. Разглядеть точнее было непросто.
И все вооружены. Луки, копья, ножи, топорища, пара наганов. Василий попробовал присмотреться.
«Настоящие боевые топоры!», – восхитился он, а вслух сказал:
– Не удивлюсь, если топоры у них от предков.
– Каких предков? – холодно спросил Денисов, не поворачиваясь.
– Ну, как. Арима, арима. Они ж скифские родичи.
– И будут эти скифские родичи нас сейчас на ремни резать.
– Не дрейфь, братец-лис. Когда детей в Дрездене стрелял, не так страшно было, а?
Денисов, кажется, хотел вцепиться другу в горло, но тут первая стрела ударилась о машину.
– С пистолетами только с моей стороны, – подал голос Вадим без особых эмоций.
«Кремень», – окрестил его Земин.
– Тогда с нашей. Вась?
– Жди сигнала! Вадик, сразу!
Василию команда была не нужна. Войну он прошел не зря. Вываливаясь из двери, выстрелил, зная, что попадет. Кинулся в сторону багажника. Положение у него было не самым удобным.
«Странно, они не стреляют», – успел подумать Василий, и мимо уха тут же пронеслась необычно длинная стрекоза. Стрела.
Сзади завыл Вадим.
Стукнув по багажнику, Василий кинулся вперед, не раздумывая, давая Денисову шанс. Мелькнула мысль не стрелять, и тогда мужики не будут стрелять в ответ.
– Арима-а! – раздалось со всех сторон. – Арима-а!
Он налетел на ближайшего, саданул ногой. Тут же залепил второму рукоятью пистолета. Кто-то схватил сзади….
«Эх, Димка, давай, беги! Веди сюда всю конницу, всю рать!»
Он присел, одновременно разворачиваясь, вытягивая нож из сапога. Ощутил удар кулаком….
«Арима – это еще и что-то вроде боевого клича. И топоры. Да кто это вообще такие?»
Мощным апперкотом снизу он отправил кого-то в кусты. Вновь развернулся и наставил ствол нагана промеж глаз совсем юному мальчишке. Опешил на секунду….
Получил удар по затылку и потерял сознание.
Часть 3.