Как показывает практика, в целом самыми чувствительными для заявителей являются статьи об уголовных делах. "Нередко речь идёт о коррупции или мошенничестве, иногда — даже о насильственных преступлениях", — отмечает Максим Али, партнёр юридической компании Comply. За ней, по данным эксперта, идёт информация о нарушении обязательств: о сорванных сроках по договору, некачественно выполненных проектах и т. д. Сюда же можно отнести разного рода публикации о корпоративных конфликтах, где каждая из сторон стремится донести "свою правду". И замыкает тройку лидеров — информация личного характера.
"Нередко в интернете всплывают, например, подробности семейных отношений. В таких случаях граждан может защищать не только “право на забвение”, но и право на неприкосновенность частной жизни", — говорит Максим Али.
Чувствительность, здоровье и банкротство
Обращения, поступающие в "ДП", подтверждают анализ практики, сделанный экспертом. При этом весь поток заявлений условно можно разделить на две части.
К первой можно отнести просьбы, которые по сути строятся лишь на желании заявителей удалить заметку, в которой упоминаются они сами либо их доверители. Просьбы мотивируются только "чувствительностью" фактов, прозвучавших в тексте, или же "трепетным отношением" к себе. Сами факты, к слову, авторы обращений не оспаривают.
Так, начальник юридической службы одного из интернет–агентств обратился в редакцию с просьбой удалить упоминание о клиенте — физическом лице. "Он трепетно относится к информации, публикуемой о его персоне в интернете, и считает, что упоминания, опубликованные по адресу (далее следует гиперссылка), необходимо удалить", — указано в письме. Это вся аргументация.
В другом случае дочь бывшего функционера районного отделения одной из партий и петербургского бизнесмена просила об удалении информации об отце. Поисковая система "Яндекса" по запросу пользователей выдаёт ссылки на тексты "Делового Петербурга" о банкротстве самого коммерсанта и его компаний. На сегодняшний день, по словам дочери бизнесмена, её отец коммерческой деятельностью не занимается.
"Всё это серьёзно повлияло на его здоровье. Сейчас папа постоянно лежит в больнице и очень плохо себя чувствует. Ситуация с компаниями не отпускает его до сих пор. От лица близких очень просим вас удалить информацию прошлых лет с упоминанием моего отца (публикациям нет и 5 лет. — Ред.) для восстановления его ментального здоровья и спокойной жизни на пенсии", — пишет в редакцию дочь предпринимателя.
Другой пласт обращений апеллирует к рациональным аргументам и гораздо ближе к форме, утверждённой законом для таких случаев, — претензии. Так, петербуржец просит удалить упоминание о своём банкротстве, которое началось ещё в январе 2016 года, "поскольку с тех пор прошло более 7 лет и эта информация устарела и более вообще не является актуальной".
Ещё в одном случае руководитель участка строительства одного из жилых комплексов просит удалить информацию о своём уголовном преследовании. При его руководстве на участке произошло ЧП: в 2016 году работник упал в шахту лифта и от полученных травм скончался. В 2017 году один из райсудов Петербурга признал его виновным по ст. 216 УК (нарушение правил безопасности при ведении строительных работ). Однако впоследствии Горсуд Петербурга этот приговор отменил и оправдал строителя.
Вы всё делаете не так
"Те, кто требует от конкретных СМИ или сайтов удаления информации, не совсем правильно понимают требование закона, — говорит Натэла Пономарёва, управляющий партнёр адвокатского бюро “Натэла Пономарёва и партнёры”. — Замечу, что необходимо разграничивать основания прекращения выдачи ссылок — неактуальность и недостоверность. При направлении требования об удалении неактуальной информации и требования о недостоверной информации применяются разные процедуры удаления информации".
По закону подобные обращения должны адресоваться не конкретному СМИ, а поисковым система — то есть "Яндексу" или Google, к примеру. И чаще всего операторами поисковиков удовлетворяются требования о погашенной/снятой судимости и прекращении уголовного преследования по реабилитирующим основаниям, поскольку неактуальность данной информации о гражданине подтверждается официальными документами.
"Что касается недостоверности информации, то в этом случае количество отказов операторов поисковиков значительно выше, потому что недостоверность и порочащий характер информации устанавливаются судебным решением", — отмечает Натэла Пономарёва.
Действующим законодательством на поисковые системы не возложена обязанность самостоятельно устанавливать факты достоверности либо недостоверности информации, размещённой третьими лицами на сайтах. Именно заявитель должен предоставить оператору поисковой системы доказательства таких оснований.
Для того чтобы удалить из интернета подобную информацию, заявителю необходимо получить судебное решение, которое признает информацию не соответствующей действительности и обяжет владельцев сайтов, где она размещена, её удалить.
А впоследствии это решение суда необходимо предъявить оператору поисковой системы для удаления таких ссылок из выдачи.
Какая боль!
Проблема "зачистки" интернета от нежелательной информации будет вечной, считает Юлия Байер, руководитель программы аспирантуры "Социология управления", кандидат социологических наук, доцент РАНХиГС Санкт–Петербург. "Люди всегда болезненно реагируют на информацию о себе, попадающую в публичное пространство, — не та фотография, которую бы хотел видеть человек, или руководителя компании не устраивает какое–либо слово в собственной цитате, сказанной на публичном мероприятии. Но в цифровую эпоху приватности становится меньше. Мы все так или иначе оставляем цифровые следы, которые видны другим. И об этом важно помнить", — говорит эксперт.
Вместе с тем общество должно заботиться о безопасности своих граждан, которые в силу разных причин не могут защитить себя сами. Следовательно, нужда в гуманистических фильтрах для интернета сохранится. К примеру, информацию экстремистского свойства необходимо удалять, равно как и различные данные мошеннического характера.
"В этой сложной ситуации, конечно, не исключены перекосы в ту или иную сторону, но нам никуда не уйти от последствий цифровизации. Сейчас общество ещё пребывает в стадии сопротивления, но дальше неизбежны принятие и смирение", — полагает Юлия Байер.
Обращения есть, и достаточно частые. Тут всё очень индивидуально, и надо смотреть первоисточники. Если что–то поменялось со временем в опубликованной информации, то мы редактируем материал. Если мы были неправы или закон требует удаления, то удаляем. Есть ряд случаев, когда мы просто игнорируем такие просьбы, поскольку не видим для них никаких оснований.
Сейчас у нас нет обращений об удалении информации. Ни граждане, ни компании об этом "Фонтанку" не просят. Последние случаи были примерно пару лет назад, но мы ничего не удаляли. У СМИ нет такой обязанности — удалять информацию только по просьбе граждан или компаний. Закон предусматривает специальную процедуру, которая позволяет всем желающим реализовать своё "право на забвение".
Не могу сказать, что к нам массово обращаются граждане и компании с просьбой убрать какие–либо сведения. Из последних могу припомнить два случая. В первом PR–агентство просило нас удалить информацию о своём клиенте, руководство которого фигурировало в уголовном деле. Это была достаточно громкая история, о которой несколько лет назад писали практически все городские СМИ. А во втором — экс–полицейский, обвинявшийся в пособничестве наркоторговле, просил убрать заметку о своём уголовном деле: в результате судебных процессов, длившихся несколько лет, он был оправдан. Как правило, в таких ситуациях мы не снимаем наши тексты, но корректируем их — к примеру, в случае с полицейским мы добавили в материал абзац про оправдательный приговор.
https://www.dp.ru/a/2023/10/10/prinjat-ismiritsja-davlenie?from=dzen-news