Трудности порождают в человеке способности, необходимые для их преодоления.
Барнаул, один из красивейших Сибирских городов. Когда бы я мог увидеть эту сибирскую красоту, если бы не учеба в летном училище. Барнаульское высшее военное авиационное училище летчиков имени Главного маршала авиации К.А.Вершинина самое восточное училище в Союзе, но климатические условия Алтайского края позволяют выполнять программу летной подготовки хоть и с небольшим отставанием от летных училищ, расположенных в Европейской части России.
Новое училище и база новая, по состоянию учебно-материальной базы Барнаульское летное училище на первом месте во всем Союзе. Начальник училища генерал-майор Серажим Алексей Михайлович пользуется огромным уважением, как в Барнауле, так и среди подчиненных. Барнаульцы, курсантов летного училища любезно называют «воспитанниками Серажима».
Любят в Барнауле летчиков, не только потому, что сыновья многих сибиряков заканчивают это училище, но и потому, что это люди тяжелой и героической профессии. Все работает, все образцово и выпускает училище высококвалифицированных офицеров летчиков. Я на первом курсе и познаю азы летной науки. Трудно учиться в училище, очень трудно и поэтому не каждый доживает до выпускного курса. Не зря при поступлении в училище идет тщательный отбор, очень тщательный. И это не случайно. Здесь нужны здоровые, крепкие и способные люди. Конкурс большой, очень большой и проходят не все. Все годы учебы за каждым курсантом следят все: врачи, командиры, педагоги, воспитатели и даже сотрудники особого отдела. Как он себя ведет, как учится, здоров ли, как дисциплина, нет ли у него мысли в перспективе махнуть за кордон.
Самолет – это мощь, это огромный потенциал, который интересует Запад ничуть не меньше, чем наши научные мысли и поэтому отбирают тщательно, чтобы не ошибиться, чтобы воспитать настоящих патриотов. Грамотно организован учебный процесс в училище, зимой учеба, прыжки с парашютом, а с весны до осени полеты и так четыре года подряд. Методика, в соответствие с которой постоянно чередуются теория и практика, позволяет в кратчайшие сроки подготовить воздушного бойца. Условия в училище отличные, все по распорядку дня, отличное питание. Не случайно гласит курсантская поговорка: сон и питание – основа летания.
Лето в Барнауле жаркое. Особо остро это ощущается в городе, когда едешь в автобусе. Салон набит народом. Не то, чтобы шевельнуться, даже дышать порой становится труднее, когда случайно втолкнутый пьяный пассажир выдохнет на тебя перегаром, одновременно ругая соседа нецензурным матом. О вульгарных остротах уже говорить не приходится, их можно услышать при каждом покачивании автобуса, когда массы, как тесто в кастрюле, бултыхаются из стороны в сторону. На улице жара. Мучаясь от жажды и давки пассажиры, наконец, увидев знакомую остановку, рвутся на выход. Градом сыпятся на пол салона разнообразные пуговицы, что оттого иногда приходят в голову мысли, не занимается ли водитель коллекционированием пуговиц. Наконец очутившись на асфальтном тротуаре почувствуешь себя только что вышедшим из парной и взяв платочек вытираешь свой мокрый от пота лоб, думая, когда же, наконец, куплю собственную машину, направляешься в галантерею за новыми пуговицами.
Курсантские годы самые интересные, когда ты все изучаешь, познаешь окружающий мир и приобретаешь определенный жизненный опыт. Вот мы стоим в строю и наш комбат отчитывает нарушителей, строго отчитывает, чтобы другим неповадно было. Боятся курсанты комбата, боятся и уважают. Очень трудно командиру выработать у подчиненных одновременно и боязнь и уважение, такое бывает не всегда, обычно или одно или другое. Но Николай Григорьевич Филипенко сумел, и офицер он не простой, кристальной души человек, настоящий комбат. За правду он может ругаться с кем угодно, даже с самым старшим начальником. За это его уважают в училище и боятся. Еще, будучи лейтенантом на должности командира взвода курсантов служил Николай Григорьевич в Качинском летном училище в Волгограде. Попал к нему во взвод сынок генеральский и начал характер свой показывать: то пьянки, то самоволки. Отчислил его Николай Григорьевич из училища, а его за это в Сибирь. А сынок генеральский может быть в другое училище уже устроен. Не отчаивается комбат, суров как всегда, никого не боится, ни генералов, ни других начальников и прямо перед строем заявляет: дальше Барнаула летных училищ нет, значит, его больше некуда ссылать. И поэтому все сынки высоких начальников, все трепещут перед ним, боятся, знают, что с этим человеком шутки опасны, он ни на какие чины не посмотрит. Принципиальным был комбат, суровым и оттого и считали его лучшим комбатом в училище. В памяти, как он инструктировал нас перед заступлением в караул, на конкретных примерах, из своего личного опыта.
Служили у нас в роте охраны два кавказца. Один служил хлеборезом в столовой, а второй обычный солдат, ходил в караул. И вот однажды заступил Ахмед в караул и охранял продовольственные склады рядом со столовой. Вечером после окончания работы в столовой выходит со столовой его земляк хлеборез и кричит ему, Ахмед, хочешь компот. Часовой, конечно, не должен пить компот, но кто же откажется, если земляк угощает. Он отвечает, давай неси. Подходит хлеборез к часовому с чайником компота и наливает ему целую кружку. Как только Ахмед начинает пить, хлеборез со всей силой бьет его чайником по голове. Ахмед в отключке, а хлеборез берет автомат и через забор. Искали две недели, рассказывал комбат, даже привлекли пехоту, они на бронетранспортере рыскали по всей округе и вот однажды наткнулись на него. Отстреливался, пока патроны не кончились. Но потом сдался. Человек существо непредсказуемое, никогда не знаешь, что он может выкинуть в следующий раз, всегда нужно полагаться только на самого себя.
Больше таких, не было. Ушел наш комбат на пенсию, вот тогда все поняли, что такого комбата больше нет. Пришел на место любимого комбата танкист и поначалу этому никто не удивился. Но когда новый комбат в пьяном виде зашел к курсантам – будущим летчикам и начал танки расхваливать, будто-бы один прибор ночного видения на танке стоимостью с самолет стоит, все ахнули. Может быть, может и стоит, а может быть, и нет. И танки наши хорошие, никто с этим не спорит, только зачем командиру батально в пьяном виде подчиненным показываться и зачем перед ними танки хвалить. Они же летчики. Не понял ты ничего танкист, ты не в свою тарелку попал. После этого случая курсанты на боевых листках самолеты на гусеницах начали рисовать, чтобы над тобой посмеяться. Прав был Командующий Сибирским военным округом, когда сказал тебе, что ты никогда у летчиков уважением не будешь пользоваться, только потому, что они летчики, а ты танкист. Прав был генерал, умница. Он всегда знал свое место, потому и командующим стал. Может быть, и стали бы уважать тебя курсанты, да только глупостей ты танкист наделал больше, чем умного. Спустя некоторое время понял танкист, что он профан в авиации и взял в библиотеке книгу про самолет времен царя гороха и всем на смех ходит, рассказывает, что он авиацию начнет изучать с этого самолета. Ознакомившись с инструкцией самолета, танкист заявил, что на самолете тот же двигатель, те же насосы, впрочем, как будто-бы и разницы то мало, понятно, что предназначение разное. Может быть, ты и прав танкист. Все машины в принципе одинаковы, да только на одной говно возят, а на другой свадебный кортеж ездит и люди в них разные. Ты танкист самого главного не понял, что психология у людей разная. То, что ты летчику танк расхваливал, на это летчик плюнет и размажет, подумав, что ты дурак. Страшнее всего, тебя коллектив не воспринял. Чужой ты оказался среди авиаторов, психологию ты авиаторов не понял. Убрали танкиста из батальона, перевели в преподаватели, общую тактику преподавать, но видимо и там он не ужился. Ушел танкист в запас, якобы по сокращению. А ведь по разговорам был отличным танкистом, считался лучшим командиром роты в Омском танковом училище. За должностью пошел, хотел полковника оторвать, но полковничьи погоны в армии легко не даются, и в авиации тоже. Остался бы ты у себя в танковых войсках, может быть и сложилась бы у тебя карьера, но ты сгорел, за легкой добычей погнался, соблазнился, не в свою тарелку полез и военная служба выбросила тебя в кювет. Погиб ты для армии танкист. Пропал.