Мы привыкли к тому, что когда говорим о древних городах в Крыму, то вспоминаем в основном о крупных центрах торговли и политики на полуострове: Керчи, Каффе / Феодосии, Херсонесе / Севастополе, Керкенитиде / Евпатории. Но много в Крыму и других городов и селений, чей возраст переваливает за пару тысяч лет. И один из таких городов - Ялта.
Таврские поселения, святилища и могильники найдены на окраине города, на Поликуровском холме. Их датируют V - VI вв до н.э. Древнегреческие и древнеримские источники писали о таврах, как о жестоких морских разбойниках. Геродот сообщал, что тавры поклонялись богине Деве, и часто приносили ей в жертву эллинов и других иностранцев, потерпевших кораблекрушение или захваченных в море.
Однако археологические раскопки позволяют нам утверждать, что помимо пиратства, тавры занимались рыболовством, мотыжным земледелием, охотой и отгонным скотоводством (большинство этих традиционных ремёсел потом окажутся в быту южнобережных крымских татар).
С этими традиционными представлениями о таврах связано несколько легенд о попытках греков покорить Понт Эвксинский (Море Негостеприимное). Одна из них гласит, что греческие мореплаватели, сбившись с пути, долго плутали по морю, и, когда вперёд смотрящий увидел берег, он истошно возопил: “Ялос, Ялос!”, что дословно означает “Берег, берег!”. Недолго думая, высадившиеся тут греки так и назвали своё поселение: Ялос.
Во второй половине XIII века ялтинский берег попадает в сферу влияния Венецианской торговой республики, которую очень быстро меняет Генуэзская. Именно генуэзцы занялись строительством торговых портов по побережью, укрепляя их крепостями. Среди наиболее значимых Керчь, Каффа (Феодосия), Солдайя (Судак) и Чембало. Сомневаюсь, чтобы Ялта в те времена представляла хоть сколь-нибудь значимый в международной торговле торговый пункт.
У водопада Учан Су, расположенного на одноимённой рекой над Ялтой, сохранились руины крепости, существовавшей там с XII по XV века. Ялта часто меняла хозяев (Византийская империя, княжество Феодоро, венецианцы, генуэзцы), но редко профиль, оставаясь почти всю свою историю небольшой рыбацкой деревушкой. На картах топоним имеет разные написания: Джалита, Ялита, Каллита, Гиалита, Эталита. Видимо, зависело это от языка и этноса произносящего и того, кто записывал названия на карты.
Летом 1475 года на Южный берег крыма явились османы во главе с Гедик Ахмедом пашой. Пали все генуэзские крепости и княжество Феодоро со столицей в Мангупе. Мангуп из столицы княжества превратился во второсортный административный центр Османской империи, он стал центром кадылыка, куда и вошла Ялта. А вот на жизни самой Ялты это завоевание никак не сказалось. Кстати, на территории Крыма в османский период невольничий рынок существовал не только в Кефе, но и в местечке Тузлер возле Ялты.
Во второй половине XV века жизнь в Ялте ненадолго прерывается после сокрушительного землетрясения. Но пустовал этот участок берега с двумя быстрыми и чистыми реками недолго. Его заселяют греки и армяне (видимо с тех пор берёт своё начало греческое поселение Аутка, вошедшее сегодня в состав Ялты). Судя по всему именно с османами приходит и окончательный вариант произношения названия: Ялта
Крымскотатарский народ до депортации 1944 года состоял из трёх очень разных субэтнических групп. В степях Крыма проживали степные крымские татары, или субэтнос “ногайлар”. В горных районах и предгорьях проживали горные татары и субэтническая группа, известная под названием “ортаёлакъ”, дословно “по середине дороги”, “на полпути”. И были ещё южнобережные крымские татары, самоназвание субэтноса “ялыбойлю”, то есть дословно “прибрежные” или “побережные”. И вот эти последние очень явно отличались от основной массы культурой, языком и антропологическим типом.
Для южнобережных татар ялтинского амфитеатра характерен средиземноморский профиль, чёрные волосы, итальянский темперамент, в их языке было много греческих, армянских, турецких слов. И это неудивительно, особенно если вспомнить, кто колонизировал полуостров, вспомнить влияние турков-османов и начало массового проникновения горных татар на эти территории с распространением здесь ислама.
Здесь пересекались и удивительным образом сочетались мусульманские и христианские традиции и обычаи. Мусульманский философский и несколько фатальный взгляд на жизнь и традиционное татарское трудолюбие здесь пересекалось с христианскими учениями о всепрощении и любви. Особенный пиетет тут испытывали к источникам воды. Никто другой, кроме степняков, пожалуй, на полуострове так остро не ощущал фразы “вода на вес золота”, как жители южнобережья.
Интересно отметить, что не все земли Южнобережья входили в Кефинский санджак. Часть земель была личной собственностью султана Турции, с которой он получал личную подать. Последним, кто снимал налог с местного населения, стал 26-й османский султан Мустафа III. После этого земли Ялтинской долины перешли в состав Российской империи вместе со всем Крымским полуостровом.
Российское правительство спровоцировало два массовых исхода населения из этих мест. Первым стало переселение греков в 1778 году из ещё формально независимого Крымского ханства. Непосредственное руководство той операцией осуществлял Александр Васильевич Суворов. Вторым исходом была массовая эмиграция крымских татар в Турцию, особенно сильно ощутимая на Южном берегу. На лодках, не предназначенных для дальних морских путешествий люди отправлялись в путь, для многих из которых он становился последним. К 1800 году в Ялте оставалось “13 избушек греческого батальона”.
Второе пришествие культурной жизни случилось в 1823 году, когда генерал-губернатор Новороссийского края, куда входил Южный берег Крыма, раздал в окрестностях Ялты около 200 участков с условием строительства домов и разведения садов и виноградников. Именно в те годы руками крепостных были заложены знаменитые парки, сады, виноградники и дворцы, которые до сих пор украшают территорию Большой Ялты.
На первый взгляд выбор Ялты в качестве центра вновь создаваемого курортного района был удивителен и не очевиден: маленькая рыбацкая деревушка в несколько десятков дворов. Но в Ялте была наиболее удобная бухта, а, главное, по тем временам хватало источников пресной воды. А вода, как мы помним, тут была на вес золота…
Взрывной рост развития непосредственно Ялты пришёлся на 1838 год, который смело можно назвать годом второго рождения Ялты и годом основания Ялты, которую мы сегодня знаем. В этом году на Южном берегу был сформирован отдельный уезд Таврической губернии, а Ялта стала уездным центром, получив статус уездного города. Из грязи в князи!
Новый город состоял на тот момент из одной единственной улицы Елизаветинской (ныне Игнатенко), насчитывал 30 дворов и 130 жителей. Ещё некоторое время Ялта продолжала пребывать в таком виде: уездным городом с одной улицей и поселениями рыбаков и мастеровых по окрестным холмам. В те времена появились две первые слободки: Массандровская и Воронцовская. Аутка, сегодня едва ли не центр города, в те годы была далёким отшибом, дорога на который, шедшая через виноградники и табачные плантации, после дождя становилась совершенно непроезжей.
Однако у Ялты были свои благотворители и деятели, которые желали ей процветания. Уже в 1837 году Ялту с Алуштой и Симферополем соединила гравийная дорога. Настоящее шоссе по тем временами, особенно в сравнении с дикими горными тропами, по которым раньше добирались на Южный берег. Спустя 10 лет замкнулось кольцо дорог, когда из Ялты дальше, мимо Алупки и Байдарских ворот была проложена дорога на Севастополь, и ушли в прошлое вьючные тропы через Шайтан Мердвен.
Постепенно налаживалось и морское сообщение. В городе был построен полноценный морской порт с инженерной защитой, мол и маяк. Во время Крымской войны местное дворянство пожертвовало в пользу войск, больных и раненных 1100 рублей, помогали продовольствием, одеждой, транспортом. После окончания боевых действий в Ялте оставалось всего 36 пригодных для проживания домов.
После военной разрухи Ялта оправилась очень быстро, чему в немалой степени способствовали её положение и пейзажи. Ялта становится популярным курортом, город быстро растёт, в нём появляются новые сооружения. Одной из самых ярких построек того времени стал собор Иоанна Златоуста. Причём собор был построен ещё в 1837 году, но до наших дней дошла только колокольня, которая сегодня остаётся единственной постройкой той первой Ялты.
А вот как описывает Ялту знаменитый американский писатель Марк Твен: “Деревушка Ялта гнездится внизу амфитеатра, который, отступая от моря, понемногу подымается и переходит в крутую горную гряду, и кажется, что деревушка эта тихо соскользнула сюда откуда-то сверху. В низине раскинулись парки и сады знати, в густой зелени то там, то тут вдруг сверкнёт, словно яркий цветок, какой-нибудь дворец. Очень красивое место.”
В 1881 году в городе было решено установить часовню в память об императоре Александре II. Даже не пришлось объявлять сбор средств: деньги из личного состояния выделил городской голова барон Андрей Львович Врангель, архитектор Густав Шрейбер отказался от гонорара, подкинули денег и депутаты (гласные) городской думы. Часовню установили в створе современных набережной и Краснова в 1881 году, а в 1932 разобрали “за ненадобностью”.
Ялта в XIX веке обретает славу как первоклассный климатический курорт. Уникальные природные условия Южнобережья были отмечены ещё в XVIII веке, но только в XIX веке профессор Боткин и ялтинский врач Дмитриев дали чёткие медицинские указания и рекомендации по использованию целебных природных факторов Южнобережья. Следуя им император Александр III, который много болел, приказал построить Массандровский дворец. В Массандре и Ливадии Александр III жил месяцами. Там же, в Ливадии, император ушёл из жизни.
Но до своей смерти Александр III даёт указание о перестройке ялтинского мола, который был бы способен противостоять грозным черноморским штормам, и каботажной набережной. Первый этап строительства завершился в 1890, а второй, под руководством инженера-генерал-майора Александра Бертье-Делагарда, в 1903. Тогда же, в конце XIX века, были построены водопровод и канализация.
Ялта никогда не была крупным промышленным центром, а мелкие местные кустарные производства удовлетворяли только внутренние потребности курорта. Кроме этого, престижности Ялте придавало наличие тут императорских резиденций (сначала в Ливадии, затем и в Массандре), а после постройки в 1873 году железной дороги в Ялте начался строительный бум.
Появлялось всё больше и больше улиц, а главным строительным материалом стал местный светло-серый известняк, прочный и декоративный одновременно. Он и сейчас придаёт старой Ялте немного торжественный, чуть-чуть питерский вид.
В начале ХХ века в Ялте начинает выходить первая газета “Ялтинский листок”. Это был такой типичный еженедельник формата А3, объёмом от 2 до 6 полос с городскими новостями, судебными решениями, международными новостями, письмами, рассказами, фельетонами. Редакция и контора газеты находились на Набережной, на даче “Джалита”.
Несмотря на славу первоклассного климатического и морского курорта, медицинских учреждений в начале ХХ века в Ялте было не много. Например, созданный огромными усилиями за счёт благотворительности противотуберкулёзный санаторий для трудящихся “Яузлар” был рассчитан всего на 45 коек. К 1915 году в городе работало 5 благотворительных санаториев на 169 коек, клиническая детская колония, приют на 24 места для больных туберкулёзом, 3 частных санатория, 14 гостиниц на 800 номеров, 5 пансионов.
Здесь имели дачи и дворцы многие представители знатных российских родов, в том числе и представители царской фамилии, и сами монархи. Здесь жили и работали, как в “нумерах”, так и в собственных имениях, русские писатели и художники. Постепенно в черту города включались окрестные сёла. В 1911 году в состав Ялты вошла деревня Верхняя Аутка. Вслед за титулованными особами и интеллигенцией в город устремили фабриканты и купцы, выстраивавшие здесь свои особняки и дачи. Но при этом в 1910 году из 32 вёрст улиц мощёных было только 0,4 версты.
Одной из самых трагичных страниц истории Ялты стали годы, пришедшиеся на I мировую и Гражданскую войны. После революции 1917 года власть в свои руки взял Совнарпред - Совет народных представителей. Ему подчинялись крымскотатарские военные части, “эскадроны”, и офицерская рота Штаба крымских войск под командованием капитана Николая Орлова. В канун Рождества в 1918 году в Ялту из Севастополя прибыли матросы и просто мародёры в матросской форме. Разумеется, войска эскадронов, охранявшие порядок в городе, вынуждены были вступить в стычки с севастопольской матроснёй, которая наводила страх на весь город. Красная пропаганда тут же использовала это в своих целях: караул, татары бьют русских!
22 Января 1918 года в Ялтинский порт вошёл эсминец “Гаджибей”, и маленький курортный городок на неделю превратился в арену кровопролитных боёв, с артиллерийскими обстрелами и налётами авиации. 24 Января 1918 года на помощь “Гаджибею” подошли эсминцы “Керчь” и “Фидониси”. На улицах валялись непохороненные солдаты и местные жители, многие здания превратились в руины, и в конце-концов город был взят.
Как говорил капитан Блад в исполнении Ива Ламбрешта в экранизации романа Рафаэля Сабатини, “бой уже кончился, но началось самое страшное”. Резня, насилие, аресты и расстрелы. По данным Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков, созданной по распоряжению Деникина, в Ялте было расстреляно около 100 белых офицеров. Расстреляли даже двух сестёр милосердия за помощь в перевязке ран эскадронцам. Общее же число погибших в Ялте и окрестностях города среди местного населения достигло 200 человек.
Вот что писал об этом очевидец тех событий, князь Владимир Оболенский: “В Ялте офицерам привязывали тяжести к ногам, и сбрасывали в море, некоторых после расстрела, а некоторых живыми. Когда, после прихода немцев, водолазы принялись за вытаскивание трупов из воды, они на дне моря оказались среди стоявших во весь рост уже разлагавшихся мертвецов”.
В то время в Ялте находился и будущий руководитель белого движения барон Пётр Николаевич Врангель. Его и брата его жены после обыска на дому увезли на допрос на один из миноносцев, ошвартованных в порту. В конечном итоге 29 января 1918 года в городе была установлена Советская власть, управление городом передано Ревкому, боевые действия закончились, но начался период “декретного социализма”.
По городу красные стали реквизировать излишки, уплотнять квартиры и заселять гостиницы различными людьми по спискам Ревкома и Совдепа. Проводились повальные обыски под видом поисков оружия, на деле оборачивающиеся узаконенными грабежами и изъятием всего ценного. Вот как описал такой обыск князь Феликс Юсупов, находившийся в то время в своём ялтинском имении: “Руки их были покрыты кольцами и браслетами, на их волосатой груди висели колье из жемчуга и бриллиантов. Среди них были и мальчишки лет пятнадцати. Многие были напудрены и накрашены. Казалось, что видишь адский маскарад”.
Разграбили и санатории, и лечебные заведения. Жителям города было приказано снять со своих счетов все деньги, превышающие сумму в 10 000 рублей и перевести их на счёт Ревкома в Народный банк. Характерная деталь: новые хозяева новой жизни даже не думали отказываться от привычек тех, кого они с такой злостью “искореняли”. Селились в шикарных апартаментах, ели как князья и гоняли прислугу в хвост и в гриву.
К концу января 1918 года финансы полуострова пришли в полный упадок. Казна была пуста, рабочим, морякам и служащим нечем было платить зарплату, не было денег для закупки продовольствия. Ревкомы пошли на очень “оригинальный” шаг: назначали огромные “контрибуции”, которые названные ими лица в определённый и очень короткий срок должны были внести в казну.
Иногда контрибуцией могло быть обложено целое сословие. Так, ялтинскую буржуазию обложили контрибуцией в размере 20 млн рублей. Собрать и внести такую сумму уже ограбленная буржуазия не могла физически. Большевики и тут нашли выход: стали брать в заложники представителей буржуазии в качестве обеспечения платежа. Невыполнение контрибуций вызвало ещё одну волну расправ в конце февраля 1918 года.
Развязал руки красногвардейцам декрет “Социалистическое отечество в опасности”, выпущенный 21 февраля 1918 года. Согласно п.8 этого декрета “неприятельские агенты, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы (всё ещё шла I мировая война) расстреливаются на месте”. Надо ли говорить, что под первые два определения можно было подвести кого угодно? Уже в эти годы крымским татарам, особенно эскадронцам, по сути неполитической силе охраны правопорядка, досталось от советской власти. Позже эти люди получали ордена в советской армии за героизм на полях ВОВ. Часть народа обвинили в коллаборационизме (сотрудничестве с немцами в годы оккупации), и такое явление действительно было, однако массового характера, как утверждала советская пропаганда, оно не носило. Вот так начнёшь изучать документы эпохи “красного террора” и задумаешься о том, что было за что зуб держать.
Расправы, правда уже в меньшей степени, продолжались вплоть до апреля 1918 года, когда Крым оказался во власти белого движения. Худой мир тут воцарился примерно на два года, но террор вернулся в Ялту в 1920 году. Ялта стала последним городом в Крыму, куда вошла Красная армия. 17 ноября 1920 года в неё вступили части 51-й Перекопской стрелковой дивизии 1 конной армии Южного фронта. Красные руководители всерьёз считали, что концентрация буржуазии, “эксплуататорского класса” и их сокровищ в Ялте достигала максимума.
Ревком опубликовал приказ об обязательной регистрации в трёхдневный срок всех иностранцев, лиц, прибывших в Крым в периоды отсутствия там Советской власти, офицеров, чиновников и солдат армии Врангеля. А потом начались обыски, проходившие по отработанной ещё в 1918 году системе, задержания и аресты. Тюрем в таком количестве подготовлено не было, и людей кидали в подвалы, в некоторых из которых стояла по колено ледяная вода.
За город уводили большие группы пленных, откуда они больше не возвращались. Началось физическое истребление буржуазии, интеллигенции, священнослужителей, иностранцев. В общем всех тех, кто своей деятельностью в досоветский период или своим происхождением не вписывался в концепцию большевистской идеологии.
Самой поганой страницей истории Красной армии и Советской власти в Крыму стала расправа над ранеными и медицинскими работниками. В Ялте было много госпиталей, в которых находилось много раненых рядового и офицерского состава. Красные каратели не щадили никого, ни раненых, ни врачей, ни сестёр милосердия, ни работников Красного креста, неприкосновенных по всем международным конвенциям. О признании которых (конвенций) Совнарком объявил в мае 1918 года. Что-то мне эта ситуация с конвенциями очень сильно напоминает.
Санитаркой Красного креста в лазарете №10 в Ливадии работала княгиня Трубецкая. Она отказалась эмигрировать во время эвакуации армии Врангеля. После захвата Ливадии большевики решили очистить её от “контрреволюционного” элемента. Трубецкая по доносу была арестована одной из первых. В особый отдел в её защиту обратилась группа работников лазарета, прося рассмотреть дело как можно быстрее и вернуть сестру на поруки обратно в коллектив. Дело действительно рассмотрели очень быстро. Уже на второй день. С резолюцией тройки: “княжна, расстрелять”.
Стоит ли говорить, что почти все обратившиеся в защиту Трубецкой и давшие за неё поручительство, были впоследствии тоже расстреляны? Стоит ли говорить, что волна арестов и расстрелов по госпиталям после этого случая не сошла на нет, а наоборот, прокатилась по ним с новой силой? Всего же, по разным данным, за годы Первого и Второго красного терроров в Ялте и её окрестностях было убито нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч человек. Недолго, с 1921 по 1922 годы, Ялта была Красноармейском, но потом большевики вернули прежнее название.
А уже в 1921 году, 20 февраля, в Ялте был объявлен первый официальный советский курортный сезон для прибывших больных. Во времена разрухи и нищеты, в эпоху военного коммунизма и голода, особенно сильного в Крыму, из Центральной России направили в санатории 600 пудов картофеля, 2 тыс пудов мясных консервов, 3 тыс пудов риса, 500 пудов сгущённого молока. В дополнение к основному питанию курорт получал местные фрукты, сёмгу, красную икру, балык и шоколад.
В 1925 году в бывшем императорском имении Ливадия был открыт первый крестьянский санаторий, а у подножия Аю Дага раскинул свои первые палатки будущий международный пионерский лагерь Артек. В 30-е годы курортная сфера в Ялте развивалась семимильными шагами, и к началу 40-х гг ХХ века в Ялте было 108 санаториев и домов отдыха на 14 тыс мест, в которых ежегодно отдыхали и лечились 120 тыс человек. За два десятилетия с 1921 по 1941 годы на Южнобережье побывало 3,5 млн. курортников. А потом началась война.
С самого начала войны и вплоть до 1942 года продолжалась оборона Севастополя, в ходе которой Южнобережье оставалось прифронтовой зоной. Немцы оккупировали Ялту и почти разгромили местное подполье, но к началу 1943 года в Ялте снова возникло широко разветвлённое партизанское движение, возглавляемое бежавшими из плена офицерами Андреем Казанцевым и Александром Гузенко.
Партизанское движение действительно было очень даже неплохо отлажено, у партизан даже была своя типография, в которой издавалась газета “Крымская правда”, распространявшаяся во многих районах и городах Крыма. Ялтинские партизаны немало содействовали скорейшему освобождению Ялты из под оккупации в 1944 году.
В годы войны, в самом её начале, в 1941 году, в Ялте было создано еврейское гетто, куда немцы согнали всех ялтинских евреев, 4500 человек, и расстреляли их в районе Массандры. Произошло это 18 декабря 1941 года.
Стремительное наступление советских войск спасло многие ялтинские здания от разрушения и гибели, но ущерб от оккупации был очень велик. Нацисты расстреляли и замучили тысячи ялтинцев. На траверзе Ялты немцы потопили теплоход “Армения”, эта катастрофа унесла, по разным оценкам, от 7 до 10 тысяч жизней.
Несмотря на сильнейшие разрушения, город довольно быстро оправился от последствий войны, многие здания восстанавливались буквально по крупицам, на Южный берег из Симферополя пришла самая длинная в мире междугородняя троллейбусная система, а имя Ялты стало в Советском союзе синонимом слова “счастье”.
“Куплю автомашину с магнитофоном, куплю костюм с отливом, и в Ялту!”.
Напоминаем вам, что вы можете поддержать наш канал на Бусти
Дорогие друзья! Наш канал проводит исследование по средствам индивидуальной мобильности, которые стали новой транспортной реальностью наших городов. Мнения о них порой полярны, поэтому мы просим вас помочь нам и пройти опрос