У нас в коллективе столько подводных течений, что не всегда знаешь, куда вынесет. Машу мы знали сначала как жену состоятельного человека и подругу директора. Потом случился развод. Маша на бедствовала, но работать пошла сразу. Сама из маленького городка и из очень простой по достатку семьи, она с детства была приучена к труду.
Место повара в школьной столовой ей предложила подруга-директор. У нас как раз приключился кризис в работниках: одна повариха сильно заболела, другая сильно запила, а третья со всеми делами не справлялась.
У Маши и мама повар, и бабушка была поваром. Сама она готовить умеет и любит. А раз была в поиске работы, то с лёгкостью согласилась. Мол, как не уходила от семейной стези, а жизнь всё равно привела к ней.
А в школе детей полторы сотни да сотрудников полсотни. И меню - двухнедельное, то есть за 2 недели ни разу блюда не повторяются. Только одна беда до Маши была - невкусно. Ну, невкусно! То рис не доварят, то суп пересолят, то рыба какая-то несвежая, то макароны слиплись. Кошмар, а не еда. Дети и не ели. А взрослые - у кого желудки лужёные, те ели. Остальные своё носили.
И вот пришла Маша. Она быстро приноровилась к особенностям школьной готовки. У неё сразу стало всё получаться. И борщ стал похож на борщ, а не на крашеную водичку с водорослями, и рис такой, что дети добавки просили.
Коллега сначала с радостью обучала её кухонным премудростям. Хотя, может, радость была показная.
Вышла из запоя вторая повариха, стали они кашеварить втроём, меняясь. И стали происходить странные вещи.
Однажды выдали Маше крупу для гарнира. Она её сварила, оказалось, мало. Не всем хватило. Коллеги сделали вид, что не понимают, как так вышло.
- Может, ты, Маша, гречу потеряла?
- Как потеряла? - удивилась та. Сама постановка вопроса поставила в тупик. Как можно гречку потерять?
Потом другое. Пришла Мария на работу, стала борщ свой знаменитый варить. С вечера предыдущая смена должна была для неё оставить приготовленный бульон. Маша смотрит: бульон есть, да только его никто в холодильник не убрал, и он прокис. 40 литров негодного бульона. Всё, чтоб борщ не получился вкусным.
Дальше - больше. Команда на кухне вся подобралась татарская. Маша язык не понимает, а дамы громко и охотно между собой балакают да хохочут. О чём говорят, чего хохочут? Может, Машу обсуждают, может, нет. Но чувствовать себя в изоляции ей было неприятно.
Потом кастрюлю горячей воды рядом с ней уронили. Едва отскочила. Извинялись, конечно...
Потом вдруг раньше времени с больничного третья повариха выскочила.
А люди-то перипетий этих не знают. В раздаточное окошко заглядывают, на Машу смотрят, громко благодарят. Когда такое было? Поварихи от этого злобились и планы мести вынашивали.
Однажды подошла к ней главная и зашипела, как змея:
- Уходи сама! По-хорошему прошу. Уходи, пока цела.
Маша оторопела. Тут как раз директор на кухню зашла. Спрашивает, что да как. Маше, может, и надо пожаловаться, но что сказать? Про бульон и рис она отчёт давала, а про угрозы как сообщить?
Директор вышла, Мария обернулась, а повариха как бухнется на колени, как заголосит:
- Прости, Маша, бес попутал! Язык мой - враг мой! Ты моё место занять хочешь, тебя все хвалят, а нас ругают, вот и не удержалась.
Маша посмотрела на этот цирк и сказала:
- Хвалят меня, потому что вкусно людям, а вам что мешает так готовить? Место ваше я занимать не планировала, мне на своём бы оказаться. Но вообще, вы правы: мне надо уходить. Я хотела поваром быть, а не укротителем змей.
И ушла. Плетью обуха не перешибёшь.
Сейчас Маша ведёт кружок "Умелые руки". Дети занимаются с огромным удовольствием.