B жизни самых знаменитых актрис, о которых, кажется, известно все, включая даже имена их любимых кукол, все-таки остались маленькие секреты. Увлечение Мэрилин Монро бриллиантами ни для кого не было тайной, но, как утверждает легенда, дороже всяких алмазов она ценила ожерелье, которое купила как-то в небольшом нью-йоркском магазинчике старинных украшений.
Актриса вообще любила живые самоцветы, но старалась не афишировать эту свою страсть, так как в том мире, где она жила, уважение вызывал лишь бессмысленный и холодный блеск драгоценных камней.
Однажды погожим осенним днем, после занятий у знаменитой актрисы Констанс Колльер, которые в тот день были особенно напряженными, Мэрилин решила пройтись, чтобы немного развеяться. В то время она снималась только во второстепенных ролях и ее еще не узнавали на улицах, поэтому спокойно могла позволить себе прогулку по городу.
Актриса так устала, что не замечала ни роскошных витрин, мимо которых в другое время ни за что бы не прошла, ни вывесок кафе. Свернув за угол, прямо перед собой она вдруг увидела маленькую ювелирную лавку, где продавали старинные украшения. Мэрилин, повинуясь импульсу, вошла внутрь. На пыльных полках стояли древние, покрытые патиной кофейники и вазы, а в небольших витринах на разноцветных кусках замши глухо мерцали украшения, которые вполне могли носить Мария-Антуанетта или Елизавета Английская. Хозяин, маленький юркий старичок, выложил на прилавок несколько пар сережек и рубиновый браслет, но Мэрилин они не понравились.
Она уже хотела уйти, как вдруг увидела, что на витрине в дальнем углу что-то сверкнуло солнечной искрой, поймав слабый луч электрического света. Мэрилин подошла поближе и увидела на пунцовом бархате ожерелье из янтаря просто-таки королевской красоты, «свиту» которого составляли цитрины и перламутр. Замечательно тонкая работа и совершенное со четание камней восхитили ее до глубины души. Актрисе, которая никогда не носила с собой денег, в тот раз повезло: она как раз забыла рассчитаться с Колльер за урок.
Не торгуясь, Мэрилин заплатила за украшение и надела его прямо в магазине. На прощание хозяин тихо сказал ей, что она правильно выбрала ожерелье: янтарь обязательно подарит ей тепло и любовь, а цитрины и перламутр помогут стать знаменитой. Мисс ведь актриса? Мэрилин погладила тонкими пальчиками бусы и, ничего не ответив, вышла на улицу... Дома она проторчала у зеркала несколько часов, примеряя новое украшение с разными нарядами.
Даже передевшись в домашний костюм, Мэрилин не сняла бусы, и рассталась с ними только тогда, когда отправилась спать. Теперь, если только это было возмож-но, на ее шее переливалось янтарно-лимонными лучами новое украшение, которое неизменно привлекало восхищенные взгляды и при ясном солнечном свете, и при загадочном мерцании ночного светила. С того дня, как Мэрилин побывала в лавке ювелира, прошло два месяца, и как-то вечером ей неожиданно позвонил голливудский режиссер Генри Хэтэуэй.
Не задавая лишних вопросов, он предложил ей принять участие в пробах к его триллеру «Ниагара». Разумеется, Мэрилин согласилась.
Она была настолько обрадована предложением, что никак не могла дождаться времени, на которое были назначены пробы. Когда она, наконец, вошла в павильон, разом стихли все разговоры, а у некоторых мужчин даже непроизвольно приоткрылись рты: перед ними стояла не женщина - богиня. И не облегающее открытое черное пла-тье, которое оттеняло ее светлую перламутровую кожу, привлекало взгляд, а солнечное ожерелье, добавлявшее света и сияния ее и без того ярким голубым глазам. Прошло несколько минут, прежде чем присутствующие пришли в себя.
В тот самый миг всем стало ясно, что остальные претендентки могут не утруждаться и отправляться по домам - роль достанется несравненной Мэрилин.
После выхода фильма Монро стала не просто знаменитой, она превратилась во всеамериканский секс-символ. Мэрилин, которую мужчины и так не обходили вниманием, теперь стала самой же ланной женщиной Америки. На нее буквально посыпались предложения, она снялась в самых известных комедиях, приобрела всемирную известность. Любимое ожерелье Монро держала в специ-альном футлярчике на туалетном столике. Она заметила, что кон-тракты, которые она подписывала, предварительно «пошептавшись с янтарно-цитриновым советником», были более успешными, а обещанные гонорары превышали даже то, на что она рассчитывала. И даже пусть теперь не так часто надевая бусы, Мэрилин все равно ощущала в себе огромный твор-ческий импульс, ее воображение, казалось, не имело пределов, и, без труда представляя побуждения и внутренний мир своей героини, она не играла, а буквально жила на экране.
Монро была почти уверена, что ей помогает ожерелье из ярких кусочков горячего солнца, однако это казалось настолько невероятным, что ей было трудно поверить в такую удачу... Мэрилин уже давно не устраивали те роли, которые ей предлагали на «фаорике грез», и она решила реорганизовать собственную студию, которую назвала «Мэри-Монро Продакшнз». И вот она уже сидела в кабинете одного из самых могущественных киномагнатов Джозефа Шенка, который руководил студией «XX век Фокс», и вела переговоры о подписании восьмимиллионного контракта сроком на семь лет. Шенк. как и все мужчины, оыл влюблен в актрису, однако этот старый киношный волк четко разделял чувства и деловые отношения. Мэри-лин, пытаясь добиться для своей студии более выгодных условий. задумчиво стала пощипывать цитриново-перламутровые подвески на ожерелье, одновременно слушая рациональные доводы Шенка.
Вдруг он замолчал, уставившись на яркие и теплые камни, которые украшали изящную шею Монро, и... через несколько минут без ко-лебаний согласился на все условия актрисы. Когда Мэрилин вышла за двери его кабинета, она плотно прикрыла их и расхохоталась.
Секретарша Шенка в недоумении уставилась на звезду, которая чуть не плясала от радости. Она-то не знала, что Мэрилин до сих пор боялась поверить в удивительную силу самоцветов и сегодня устроила им очередную «проверку», которая и в этот раз увенчалась успехом. С того дня Монро практически не расставалась с бусами, возила с собой на все съемки, а так как ей большей частью приходилось надевать другие, более дорогие украшения, носила футляр с ними в сумочке как талисман.
Как раз в это время за нею стал ухаживать интеллектуал высшей пробы, знаменитейший драматург Артур Миллер, который предложил ей руку и сердце. И Мэрилин согласилась. Но тут в Америку прилетел друг Миллера Ив Мон-тан с женой Симоной Синьоре.
Француз влюбился в очаровательную блондинку с первого взгляда, у них начался бурный, но тайный роман. Отьезд на родину стал для Монтана настоящей трагедией - он никак не хотел расставаться с Монро, и ей пришлось приложить зе силы, чтобы сохранить их отношения в тайне. А через месяц на одном из приемов Мэрилин познакомили с будущим президентом Америки Джоном Кеннеди.
Сексапильная блондинка при личной встрече произвела на будущего президента гораздо более сильное впечатление, чем на экране. Он стал напропалую ухаживать за актрисой, а Мэрилин была совершенно не против такого развития событий, потому что ей очень понравился харизматичный и обаятельный сенатор. От встречи к встрече актриса становилась все привлекательнее, ее глаза светились счастьем и радостью, а от нее самой исходила неуловимая волна женственности.
И хотя друзья уверяли, что дело тут в обычной влюбленности, Мэ рилин втайне верила в силу своего талисмана. Кеннеди был окончательно покорен, и единственное, что омрачало их отношения, продолжавшиеся уже много месяцев, это то что нужно было держать их в глубокой тайне.
Когда Кеннеди выставил свою кандидатуру на президентские вы-боры, он попросил Мэрилин помочь ему в предвыборной кампании. Монро с энтузиазмом взялась за дело, наплевав на все контракты и срывая графики съемок. Продюсеры буквально рвали на себе волосы и угрожали строптивой актрисе огромными штрафами. Однако Мэрилин прекрасно знала, что нужно делать: она являлась в кабинет к очередному студийному боссу, улыбаясь своей особенной солнечной и загадочной улыбкой.
Разумеется, она тут же получала прощение, а штрафы - бог мой, разве можно отказать такой очаровательной женщине! - если требовалось, платили сами продюсеры или студия.
Кеннеди не мог прожить без Мэрилин и дня. Только с нею он был самим собой, мог расслабиться, поговорить по душам, часто обсуждал личные и государственные тайны, Мэрилин даже втайне подозревала, что он хочет развестись с женой. Когда Кеннеди стал президентом, им приходилось еще более тщательно скрывать свои встречи, и тогда Мэрилин надевала черный парик и деловой костюм, выдавая себя за секретаря Джона. Советники и влиятельные политики не раз требовали от президента, чтобы он порвал с актрисой, однако он никак не мог на это решиться. Он безумно ревновал Мэрилин и боялся ее потерять. Как-то после избрания Кеннеди на президентский пост Френк Синатра пригласил его погостить у себя в Палм-Спрингс.
Но Кеннеди, который собирался взять с собой и Монро, вспомнил, что Синатра когда-то ухаживал за Мэрилин, и отказался от приглашения, рискуя навлечь на себя гнев мафии, с которой напрямую был связан Синатра.
Один из торжественных приемов в честь Кеннеди, на который были приглашены все сливки американского общества, запомнился присутствовавшим на всю жизнь.
В тот день Кеннеди был заметно расстроен, а ужин, который уже давно должен был быть в разгаре, все не начинался. Как оказалось, президент ждал Мэрилин Монро. Более трех часов изголодавшиеся гости, скучая и с отвращением поглядывая, как официанты в сотый раз разносят аперитивы, прогуливались по гостиной и парку и проклинали ту минуту, когда приняли приглашение Джона. Но Кеннеди было наплевать на приличия: он хотел видеть Мэрилин и поручил одному из своих друзей доставить ее во что бы то ни стало. Наконец, тот привез Монро.
Когда она вышла из автомобиля, против ожидания демонстрируя не традиционные бриллианты, a янтарные бусы, все застыли в немом восхищении: электрический свет от фонарей, падая на украшавшее шею актрисы ожерелье, отражался и окутывал ее золотым солнечным покрывалом. Мэрилин, поправляя овальные капли солнца, не торопясь шла по дорожке к дому, и все вокруг, как по волшебству, ощутили уверенность, что эту женщину стоило ждать даже всю жизнь. Актриса, заметив, какое впечатление она произвела
Ha гостей, радостно улыбнулась: наконец-то она почувствовала себя настоящей королевой. Входя в гостиную президентского дома под руку с Кеннеди, она подумала: а ведь это так забавно, что никто из них не знает ее маленькой янтарной тайны...