Имя Алексея Щусева на слуху в всех, даже у людей, не имеющих никакого отношения к архитектуре. «А-а, это тот самый сталинский любимец, который построил Мавзолей, Казанский вокзал и сверхсекретное здание КГБ на Лубянке», - сообщит эрудированный обыватель. Но Алексей Викторович Щусев — фигура в истории российской архитектуры сложная, противоречивая, и до сих пор недооцененная. Он оказался единственным в своем роде мастером, достигшим одинакового успеха практически во всех архитектурных стилях, которые рождались и умирали в бурном ХХ веке. Предреволюционный неорусский стиль, применяемый им при строительстве церквей, плавно перешел в проектирование конструктивистских зданий 1920-х, а затем – и в построение культовых монументальных сталинских сооружений.
Круглый сирота из многодетной семьи отставного земского чиновника, окончивший петербургскую Академию художеств на казенный кошт, он пробивался в жизни, как росток сквозь асфальт – настойчиво и упорно. Однажды двадцатидвухлетний студент Алексей Щусев прочел в столичной газете о кончине уездного предводителя дворянства Николая Шубина-Поздеева, и, не имея ни полезных знакомств, ни связей, отправился к убитой горем вдове с наброском генеральского надгробия подмышкой. Вдова увидела рисунок и безоговорочно приняла проект – прекрасный памятник и ознаменовал собой начало творческой биографии великого Алексея Щусева.
В Москву Щусев приехал уже состоявшимся архитектором, но строил тогда, в основном, храмовые сооружения - церковь Сергия Радонежского на Куликовом поле, соборный храм Почаевской лавры, Васильевскую церковь в старинном Овруче. Когда проект восстановления этого полностью разрушенного в 14 веке храма оказался на Петербургской архитектурной выставке, критики назвали его самым ярким явлением современности и обозначили новое, щусевское направление в архитектуре – тот самый неорусский стиль.
Поэтому стоит ли удивляться, что в Москве Щусев продолжил начатое, приступив под покровительством великой княгини Елизаветы Федоровны к строительству великолепного комплекса Марфо-Мариинская обители.
От «церковной практики» вскоре пришлось отказаться, но не окончательно, и вот почему. Когда в 1911 году Алексей Щусев выиграл конкурс на проектирование Казанского вокзала, то сразу же организовал экспедиции в старинные города России – собирать материал для изучения древнерусской архитектуры. В итоге многоярусная башня вокзала получилась похожей одновременно и на башню Сююмбике в Казани и на Боровицкую башню московского Кремля. Но многострадальный проект никак не могли закончить – началась революция, художники-мирискусники, приглашенные Щусевым для росписи вокзала, разъехались по России, многие эмигрировали из страны Советов. Верный слову Евгений Лансере вернулся к Щусеву уже в начале 30-х годов, чтобы уже никогда не покидать мастера и завершил недоделанные росписи вокзала. И уж совсем интересно, что спроектированная Щусевым Царская башня была закончена лишь в 1997 году. Главное – не забыли.
После революции талантливый и востребованный архитектор быстро приспособился к новой действительности: после русской версии модерна освоил ар-деко и конструктивизм. В начале 20-х Щусева пригласили к разработке нового генплана Москвы. Молодые планировщики тут же обвинили Щусева в консерватизме, поскольку он всеми силами пытался защитить исторический облик Белокаменной, отстаивая каждый представляющий культурную ценность особняк, каждую маленькую церковь. Адаптация новых построек к исторической среде – таким было архитектурное кредо Щусева. Зато развитию нового городского пространства придавалось большое значение: правительственный центр предлагалось переместить на окраину, в сторону Ходынки, чтобы разгрузить центр, а не расширять и выпрямлять повсеместно старинные московские улочки. Если бы все удалось по задуманному, как выглядела бы сегодня средневековая Москва с ее садами и вечерним малиновым звоном!
21 января 1924 года скончался Владимир Ильич Ленин. Ближе к полночи в квартире Щусева прозвучал резкий телефонный звонок – архитектору предписывалось срочно прибыть в Колонный зал Дома Советов.
«Я имел время только для того, чтобы захватить необходимые инструменты из мастерской, а затем должен был направиться в помещение, предоставленное мне для работы. Уже наутро необходимо было начать разработку трибун, закладку фундамента и склепа Мавзолея» - вспоминал то страшное время Щусев.
Организаторы похорон в лице правительства дали архитектору 72 часа на проектирование и возведение «под ключ» достойного места упокоения вождя всемирного пролетариата. Утром Щусев собственноручно оградил колышками выделенное под постройку Мавзолея место. Январские морозы намертво сковали землю под Кремлевской брусчаткой, целые сутки военные подрывники формировали котлован, и через два дня на привычном для нас месте возник деревянный временный Мавзолей, увенчанный трехступенчатой пирамидой. Последующие варианты, в том числе и тот, который сегодня является неотъемлемой частью Красной площади, тоже были выполнены советским архитектором номер один.
«Щусевская идея относит нас не к христианской, а к более древней традиции – строительству пирамид», - считают современные архитекторы.
Обласканный властью Щусев продолжает строить: Военно-траспортная академия на Большой Садовой, в Орликовом переулке – грандиозное здание Наркомзема, в Брюсовом переулке – дом артистов МХАТа. Политические репрессии долго обходили создателя Мавзолея стороной, но «доброжелатели», которым слава Щусева не давала покоя, тоже не дремали.
«Мы, беспартийные советские архитекторы, не можем без чувства глубокого возмущения говорить о Щусеве, известном среди архитекторов своими антисоветскими, контрреволюционными настроениями», - такое открытое письмо было отправлено в 1937 году в газету «Правда» молодыми архитекторами-конструктивистами Савельевым и Стапраном.
Поводом послужило вмешательство Щусева разработку проекта гостиницы «Москва», с которым неопытные специалисты не справились. После доноса Щусева от стройки отстранили, походу исключив и из Союза архитекторов. Репутацию маститого зодчего спас обладатель диплома техника-строителя товарищ Берия.
«У меня над столом всегда висела картинка вашего Казанского вокзала, как мы можем Вам не доверять», - сообщил государственный и партийный деятель при встрече с архитектором.
До самых последних дней своей жизни Алексей Викторович Щусев продолжал плодотворно работать, и многие из его проектов получили завершение уже после его смерти.
В 1939 году архитектору поручили реконструировать старые постройки дома НКВД на Лубянской площади. До этих пор на этом месте можно было видеть не одно, а два совершенно автономных здания, принадлежащих до революции обществу «Кавказ и Меркурий» и страховому обществу «Россия». Архитектор предложил прервать Малую Лубянку, и объединить эти два здания в одно.
Станция метро Комсомольская-кольцевая – транспортные ворота Москвы, формирующие у каждого приезжего впечатление о столице, стала одним из завершающих проектов Щусева – за неё он получил четвёртую Сталинскую премию, уже посмертно. Сюжетная линия праздничного оформления станции посвящена победе в Великой Отечественной войне и выполнена в стиле русского зодчества, том самом, с которого Алексей Щусев и начал свою карьеру архитектора.
Васькин А.А. «Алексей Щусев: архитектор номер один». Серия «Жизнь замечательных людей»