Во все столетия судьба России - защищать мир от нечисти. Ликвидировать Иуд России. Век за веком на наши границы накатывают то орды кочевников, то танки с крестами. А позади родная земля.
Врагов много, а пограничников мало. Именно российские пограничники защищают Пограничье от сорока вражеских вселенных. Ничего не напоминает?
Продолжаю поглавную публикацию романа "Пограничники Эфы". Удивительно, но с каждым годом он звучит все актуальней, хотя книге 15 лет. Достаточно привести название частей романа: "Пограничье" и "Против всех миров".
Периодичность публикации - одна глава в 10-15 дней. На обложке публикации - фото наших пограничников. В названии указан номер главы. Все главы собраны в подборке "Пограничники Эфы".
Имя и фамилию главного героя взял у своего друга, героя Новороссии. Ведь Новороссия это тоже граница миров. Имя и фамилию героя можно узнать в конце данного текста.
Сегодня публикую 15 главу.
Поехали! На Эфу! Спасать мир!
Глава 15
Теория: любовь к человеку, кабинет №4.
Практика: мангашские демонцы, кабинет №2.
Мимо расписания Оскар направился прямо в четвертую аудиторию.
Если инспектор приготовился к долгим и скучным умствованиям на тему любви к ближним, то он ошибся. Вместо симфонии, выражаясь фигурально, он услышал короткую автоматную очередь. Когда Оскар уселся за последнюю парту, у доски уже стоял отец Афанасий. На этот раз он был в форме пограничника, но массивный фиолетовый крест по-прежнему горел на груди, а из-за пояса, как всегда, торчал трехствольный пистолет.
- Практическое занятие на сегодня отменяется, - объявил батюшка, и класс радостно зашумел. - Мой урок сокращен до десяти минут. После него мы все отправляемся на Демовы Валы – в связи с будущими злобствованиями Рамы, начинаются работы по их укреплению.
В ответ на недовольный ропот Афанасий выхватил пистолет, грохнул рукояткой по столу и добавил голосу мощности:
- Смирно! Я буду говорить о любви к человеку. Вы уже не обтески, а настоящие солдаты, поэтому буду краток. Слишком много всякой дряни прется через нашу границу. Очоркочи, бичуры, паскунджи, арамы, мангасы, хтоны всех мастей, эбы, волкодлаки всяческие – кто только не пытается прорваться в наш мир. Все они будут уничтожены. Вам предстоит убивать демов десятками, поэтому вы четко должны представлять, ради чего, ради кого эти убийства.
Человек, любовь к человеку - вот наше единственное и священное оправдание. Пока помните об этом, никакие демы вам не страшны. И будьте готовы платить за свою любовь. Меня, например, отлучили от официальной церкви с формулировкой «за любовь к человеку», и ничего, я все равно вас, сволочей, люблю.
Но что есть человек? Как отличить человека от дема? Это просто. Древние мудрецы учили: человек – это двуногое существо без перьев - и были абсолютно правы. Двуногое, но в перьях? Расстрел на месте. Голубая кровь? Расстрел на месте. Считает себя сверхчеловеком, лучше других? Расстрел на месте. Кроме человека нашу границу не перейдет никто.
Вопросы есть? Вопросов нет. А теперь - вольно!
Припекало солнце. На вершинах холмов ветер трепал красно-зеленые стяги пограничников и знамена, на которых красовались двуглавые орлы со звездами на крыльях. На одну из вершин сел автоэр, из него вышли Уржумский и Оскар.
- Это и есть знаменитые Демовы Валы. Триста лет на них стоим. Именно здесь начинается зона ответственности нашего отряда, - широким жестом капитан предложил осмотреть всю панораму, весь рубеж.
Холмы, следуя за плавными изгибами реки, перекрывали всю широкую долину от леса до леса, от горизонта до горизонта. Строительные роботы и пограничники трудились в основном на вершинах холмов и на склонах, обращенных к речке. На противоположном, северном берегу испещренные островками кустарников зеленые луга простирались до лесистых предгорий, за которыми поднимались, доставая до синих небес, ледяные вершины Гиркангара. Несмотря на жаркий день, над изумрудными травами заречья клубился жидкий алый туман.
- Из этого киселя Рама и нанесет удар. Видите, куда дотянулись его языки? – спросил капитан.
- Теперь вижу, - ответил инспектор. После слов пограничника он на самом деле разглядел едва различимые щупальца алого тумана, дотягивающиеся от предгорий почти до самой речки.
Завершая панорамный осмотр, Оскар заметил на юге гряду холмов явно искусственного происхождения. Ни кустика, ни пятнышка зелени не было видно на высоченных серо-желтых отвалах земли. Такие отвалы обычно остаются после вскрышных работ, но что за месторождение там разрабатывается, Оскар спросить не успел. К ним стали подходить пограничники - командный состав докладывал капитану о проделанной работе.
Затем все двинулись осматривать укрепления.
Командиры показывали Уржумскому скрытые позиции, устроенные на господствующих высотах, площадки для пулеметов, окопы полного профиля. Траншеи, соединяющие окопы и пулеметные площадки были тщательно замаскированы дерном и ветками. Разговоры по ходу осмотра велись соответствующие. О секторах обстрела, боекомплектах, организации огня, расходовании патронов. О том, что за пулеметами будут работать лучшие огневики. О пристрелянных ориентирах и общем управлении обороной Демовых Валов.
Спустились по склону холма чуть пониже, почти к реке, к водному рубежу, как сказал кто-то из офицеров. Работа здесь кипела. Гремели ковшами землеройные комплексы. Солдаты устраивали и маскировали огневые точки. Строительный робот заканчивал сборку блокгауза.
- Откуда он здесь? – спросил инспектор Уржумского и показал на танк.
Броневая машина навеки остановилась на склоне пригорка, так и не взгромоздившись на его пьедестал. Левая гусеница сбита. Ствол торчит в небеса. Башня разворочена. На борту вытравлен дракон – рисунок хорошо просматривался даже сквозь броневые сколы и потеки ржавчины.
- Память о микровспышке шестьдесят седьмого года. Мощная тогда атака случилась, горячо было на рубеже, восемь пограничников потеряли. До сотни демов атаковали, а потом покатили танки. Это Рама – никогда не знаешь, что от нее ждать: то орды кочей хлынут из алого тумана, то ударит танковый клин, - капитан чуть ли ни слово в слово повторил мысль Михаила Соломоновича, и, повернувшись в сторону севера, добавил: - А вот и дракон.
Со стороны гор по синему небу ползла темная точка. Офицеры взялись за бинокли.
- Дракон-разведчик класса ВАТ15.
- О трех огнеметах, с одной пушкой, механический.
- Тихоход, минут десять будет тащиться.
Заметив недоумение инспектора, Уржумский растолковал слова пограничников.
Механический беспилотный дракон-разведчик явился на Эфу из пятнадцатой вселенной по классификации Арно-Тихомирова. Машина допотопная и опасна лишь на дистанции метров сто и ближе, тогда ее огнеметы могут и автоэр сжечь. Если попадут. Таких драконов пограничники на самых обычных вертолетах еще триста лет тому назад десятками сбивали.
- Товарищ капитан, разрешите? – козырнул начштабу молоденький лейтенант-крепыш. Лицо у него было не по годам серьезное, сосредоточенное.
- Действуйте, Сергей Иванович.
Первым в кабину серебристого автоэра-истребителя впрыгнул волкодав Ероша, затем занял свое место Сергей Иванович, пристегнулся, и автоэр взмыл чуть ли не вертикально в зенит.
- Странный пес этот Ероша, - сказал один из офицеров, - после перегрузок ему плохо, по часу потом отлеживается, а все равно лезет в машину, ни одного боевого вылета еще не пропустил.
- Нормальный, - моментально вступился за любимца отряда другой офицер, - если пес любит хозяина, так и надо.
- Наш лучший ас, - добавил третий офицер и протянул Оскару бинокль, - сами сейчас увидите.
В круге бинокля черная махина дракона, смахивающая на летящий паровоз, была видна как на ладони. Летел он спокойно, попыхивал белым дымом, помахивал хвостом. И вдруг заволновался, резко сменил курс и пошел набирать высоту.
Но куда ему до автоэра-истребителя!
Тот поднялся до облаков, зашел со стороны солнца и пошел в резкое пикирование – прямо на цель. Дракон встретил атаку выстрелами допотопной пушки, но белые дымы разрывов пришлись далеко от трассы истребителя. Если видеокамеры дракона смотрели на автоэр, то они зафиксировали в свои последние секунды весьма эффектное зрелище. Летит на тебя серебристая машина смерти, трассу держит, как влитая, не отвернет, и вся полыхает красным светом, ведет бешеный огонь.
Из последних сил плюнув пламенем в пролетевший мимо серебристый призрак, дракон клюнул носом, и, разваливаясь на части, дымя, свалился за рощу. Грохнул взрыв, и черный дым заклубился над деревьями.
- Вот и ладушки, нечего здесь шпионить, собирать информацию по системе обороны, - подвел итог офицер.
- Я бы хотел спуститься к реке, - инспектор обратился к Уржумскому.
- Опасно там. Кисель рядом, поэтому мелкие демы пытаются освоить и наш берег.
- Но бродит же человек над самой водой, вон тот, в белой майке, со странной рукой.
- Так это Егор, - ответил капитан, - Пойдемте, но на пять минут. Рама сейчас нестабильна, мало ли кто из киселя выскочит.
Пока спускались, капитан рассказывал о Егоре.
Руку он потерял в памятном шестьдесят седьмом, тогда демы чуть было целиком его не сожрали, но донорскую конечность Егор пришивать не захотел. Пришлось врачам по его заказу соорудить протез с универсальным креплением, позволяющим превращать конечность то в титановый манипулятор, как у робота, то в ножницы, то в трехствольный пистолет. Все из-за лютой ненависти Егора к демам. Протез не давал забыть о ней.
- Привет, Егор.
- Привет, кэп.
Капитан с сомнением посмотрел на лейку с надписью «керосин» в титановом манипуляторе инвалида, на прилипшую к углу рта сигарету, но ничего не сказал. А Егор закончил заливать керосином одну нору и перешел к следующей, приговаривая:
- Нюхайте, сволочи, нюхайте.
Выглядел Егор жутковато: выпущенная на застиранные солдатские брюки майка, металлическая конструкция вместо руки, худое, жилистое и будто изжеванное тело, что хорошо было заметно по вытатуированным на груди драконам – рисунок словно порвали на клочки и кое-как склеили; глаза без зрачков, вываренных до белизны.
Методично заливая керосином норы, Егор уходил все дальше.
- Гномов выводит, - объяснил Оскару офицер с биноклем, - гномы к экологии нежные, керосин на нюх не переносят.
- А чем гномы опасны?
- Ничем, разве что пакостят помаленьку. Самое главное: в зоне ответственности отряда никаких демов не должно быть в принципе, даже мелких. Им только дай слабину. На рубеже надо без компромиссов и сантиментов: либо мы демов, либо демы нас. О, двух рамаистов поймали – сегодня не скучно.
Со стороны реки солдаты подвели двух длинноволосых молодых людей в шафрановых монашеских тогах. Стояли они перед Уржумским опустив головы, в глаза не смотрели. Один из них прикладывал платок к распухшей губе. Капитан что-то хотел им сказать, но передумал, лишь рукой махнул и скомандовал:
- В мою машину - сам ими займусь.
Рамаистов увели.
- Их расстреляют? – спросил Оскар офицера.
- Ну что вы. Это же люди, правда, верующие. Из тех, кого заставь богу молиться, а он и лоб разобьет. За попытку броситься в Раму их всего-то вышлют с планеты без права на возвращение, - офицер подумал, каким образом охарактеризовать ситуацию поточнее, и выдал фразу, которую Оскару предстояло услышать еще не раз. - Беда в том, что на Эфе никто не хочет быть просто человеком.
Пограничники снова взялись за бинокли – над изумрудными лугами со стороны киселя к реке приближалось хрустальное размытое облачко, будто летела стая больших стрекоз.
- Пойдемте, машину сейчас подадут, - к Оскару подошел Уржумский, - надо эту парочку богоискателей вернуть их начальству, заодно посмотрите на лагерь рамаистов, там есть весьма интересные люди.
- А что там за серебристое пятно?
- Эльфы. Вам лучше не видеть того, что здесь будет происходить. Егор-то готовится.
Инвалид действительно бросил лейку, вытащил из кустов мотоэр – его воздушный мотоцикл отличался от обычных гражданских двумя пулеметами - вместо манипулятора прикрепил к культе трехствольный пистолет и полетел навстречу хрустальному облачку.
- Многие из наших не любят Егора именно из-за эльфов, - капитан открыл дверцу автоэра и жестом предложил инспектору садиться, - эльфов ведь достаточно просто пугнуть, так что нечего превращать работу в бойню.
- Так почему его не остановили?
На вопрос инспектора Уржумский не ответил, сел за руль и повел автоэр на юг.
- По-моему, они подросли, - сказал Оскар, когда они пролетали над грядой свеженасыпанных холмов. По холмам ползали строительные роботы.
- Вы не ошиблись, здесь строится второй рубеж обороны.
- Зачем? Насколько я знаю, для защиты от Рамы отряду всегда хватало Демовых Валов.
- Пусть будут, - не вдаваясь в подробности, ответил капитан, - никто не знает, чем обернется вспышка.
Над знакомой Оскару деревней автоэр сбросил ход. На хоккейном поле в этот раз никто не играл, пусто было и на центральной площади, лишь посреди нее стояла женщина в черно-белом сарифане, и, закрываясь от солнца рукой, всматривалась в пролетавшую машину.
- Мы летим в Мадрасовку? – спросил Оскар.
- Почти. Лагерь рамаистов вон за тем леском.
Через минуту автоэр сел на окраине палаточного городка.
Встречал гостей полный, невысокого роста бородач в куртке средневекового покроя. На широкой груди бородача висела серебряная «сороконожка» с блюдце величиной (звезда о сорока лучах, символ Рамы). Очки в тонкой оправе делали бородача похожим на актера, готовящего роль шекспировского Клавдия, дяди Гамлета. Он расплылся в добрейшей улыбке, обнял Уржумского. Увидев шафрановых богоискателей, расстроился.
- Вот вы где, не ожидал. Что ж вы позорите наш лагерь перед товарищами гала? Собирайте вещи и ждите, вечером отвезу вас в Дварику. Нам такие рамоискатели не нужны.
Клавдий оказался директором лагеря. Но если Оскар думал, что директор заведет разговор с капитаном о грядущей вспышке и атаках демов, то он ошибся. Речь пошла о водоснабжении, водоочистке, плановой вакцинации, транспорте. Пока начальство решало хозяйственные проблемы, Оскар отправился на прогулку по лагерю, решив сверить свои впечатления с тем, что успел о нем рассказать Уржумский во время полета.
Палаточный городок рамаисты разбили на северном склоне пологого холма, откуда хорошо были видны ледяные, словно вырезанные из слоновой кости, далекие вершины Гиркангара. В центре городка располагалась большая молитвенная площадка. Даже сейчас, жарким днем, на ее охряной земле сидели десятки людей. Молились по-разному. Кто-то крестился и бил поклоны, кто-то медитировал в позе лотоса, а один патлатый парень вообще отошел в сторонку и потягивал пиво прямо из бутылки.
Публика в лагере собралась пестрая, со всех концов галактики. Одни сюда пришли, чтобы добыть хорошую карму, другие в поисках бога, третьи в надежде на чудо, ну а кто-то просто пытался убежать от себя самого.
Оскар отошел в тень пальмы. Ниже по склону сидели две коротко стриженые девушки в желтых балахонах и негромко бренчали на девятиструнных эфанских гитарах.
- Мил человек, купи банан. А виноград у меня какой!
Торговец, загорелый абориген из Мадрасовки, толкая перед собой тележку с товаром, подошел Оскару.
- Не хочешь банан? Воды купи, не пожалей рупель. И воды не хочешь в такой жаркий день? Странный ты человек. Здесь нормальных и не бывает, но ты ведь не здешний, - он внимательно присмотрелся к черному костюму инспектора, кейсу, галстуку, - пришлый. Из Дварики? С Земли?
Не дожидаясь ответа – он был уже в том возрасте, когда люди его профессии все знают о людях наперед, - торговец принялся жаловаться на плохую выручку, да на сумасшедших жителей здешнего лагеря. То поют они хором, то пляшут в экстазе, то часами созерцают Раму. И чего они только в ней ни видят: и бога, и разные истины, и фейерверки сказочные, и сияния дивные. А вот он, сколько ни пялился на Раму, ничего так и не разглядел, морок один. Темнота она и есть темнота, пусть и великая. Остальное все от фантазий.
Завершающую тираду слышал не только Оскар, но и поджидавшая в сторонке щуплая женщина. Только торговец покатил свою тележку дальше, она поторопилась к инспектору. Кривозубая, кривобокая, с огнем безумия в глазах: ясно - рамаистка.
- Ты инспектор с Земли? По горбу тебя узнала. Хорошо, что ты такой, - говорила она взахлеб, то и дело озираясь, - горбатенький, значит, в душе ненавидишь правильных гала. Не по нутру они тебе, правда? Закрой этот вооруженный вертеп, уничтожь отряд, открой границу. В Раме счастье, настоящее счастье спрятано, а эти зеленоголовые сволочи все себе гребут!
Сумасшедшая продолжала кликушествовать, а инспектор уже шагал назад, к автоэру. Вряд ли он здесь открыл для себя что-то новое. Лагерь как лагерь. Сколько таких богоискательских лагерей разбросано по галактике.
Когда Оскар вернулся к машине, капитан с директором лагеря сидели на лавочке и мирно беседовали. Невдалеке толпился народ, ждал окончания разговора, чтобы подступиться к начальству со своими нуждами. Наконец Уржумский освободился, и началось нечто вроде приема по личным вопросам. Все шло гладко, пока со стороны Мадрасовки не подлетел мотоэр с женщиной в черно-белом сарифане.
Расталкивая народ, женщина направилась прямо к капитану. Сняла шлем, и роскошные смоляные волосы хлынули ей на плечи. Она и в сорок лет выглядела великолепно, так что можно было только догадываться, какой красавицей она была в молодости.
- Ты зачем убил моего мужа, Уржумский? За что расстрелял Прометея? – спросила она.
Капитан не торопился с ответом, а народ тем временем расступился: такой между капитаном и вдовой председателя Мадрасовки возник вольтаж.
- Я не убивал.
- Гала убили, и по твоему приказу, - изумрудные глаза красавицы почернели от ненависти.
- Он стал демом.
- Прометей стал демом ради людей, а хочешь, я скажу, почему ты его убил? Потому, что я его предпочла тебе, и потому, что он был лучше тебя. Его все любили. Он людям помогал, а ты убийца.
- Между прочим, тебе тоже надо сдать кровь на анализ.
- Да сдала я, сдала! - Смяв бланки, она швырнула их начштабу в лицо: - Подавись, собака. Я ведьма, но не дема, и ничего ты мне не сделаешь. А вас, зеленоголовых, Рама не пощадит, это я тебе как ведьма обещаю, и ты, Уржумский, сдохнешь первым. Скоро, ох скоро хлынет Великая Тьма и сожрет вас всех!
Последние слова она уже кричала с мотоэра. Так и не надев шлем, с развевающимися черными волосами, выкрикивая угрозы, ведьма сделала круг над толпой и улетела в сторону деревни.
Прием населения на этом закончился. Уржумский, которого явно озаботил разговор с ведьмой, отбыл в отряд, а инспектор остался дожидаться своих сопровождающих с тринадцатой. Ждал недолго. Не прошло и пяти минут, как из окна подлетевшей машины ему уже махал рукой Мишка Шувалов.
- Полетели, Оскар, у нас задание в Калькутово, работа будет особенная.
- Что за работа?
- Книги жечь и будущее узнавать.
Долго думать Оскар не стал. Слоняться среди богоискателей ему явно наскучило, а жечь книги и узнавать будущее – занятие интересное, а может быть, иногда и полезное.
Инспектор быстро сел в машину, и автоэр взял курс на Калькутово.
Денница зачерпнула ладонями воду, брызнула на поморщившегося Сергея и захохотала. Присела рядом прямо на землю.
- Чего ты хочешь, миленький?
- Спать.
- Настоящий солдат. Какой ты все-таки красивый. Так бы и съела тебя.
Она принялась водить травинкой по его широкой груди, мускулистым рукам; Сергей не реагировал. Над ним покачивалась пальма под легким ветерком, в кустах трещали попугаи величиной с индейку, а солдат, закрыв глаза, блаженно дремал.
- Купаться будешь? Тогда я сама, не подглядывай.
За густой куст, росший у самого берега, вила зашла в белой длинной рубахе и красных сапожках, а в воде очутилась совершенно обнаженной.
Сергей разлепил один глаз.
Стоя по колени в воде, Денница, не торопясь, ласково обмывала свое роскошное тело. Освежившись, она побрела к кусту, из-за которого появилась по-прежнему без рубашки, но уже в сапожках. Легла рядом.
- Милый мой, ненаглядный, ты меня ну хоть немножечко любишь?
- Люблю.
- Не так, миленький. Надо говорить тихо-тихо: люб-лю. Я такая счастливая, Сереженька. А если отряд ликвидируют, женишься на мне?
- Опять…
- Глупенький мой, такую, как я, ты на Земле никогда не найдешь. Будет она богатая, да сердце иссушишь, до седых волос будешь меня вспоминать, как сладко со мной было. Тебе сладко, милый?
- Да.
- И мне.
- А к батальонному комиссару бегала на меня жаловаться?
- Ну что ты, Сереженька, как можно, да и знаю я, что ты все равно не женишься на мне. Слишком я счастливая, а будущее… оно хищное, будущее не любит счастливых. Эх, Сереженька, молодая я была, глупая, бедность заела – вот и стала ведьмой. Жалко, я бы тебе девочку родила, и сама бы тобой спаслась, да не судьба.
- Не плачь.
- Я не плачу, Сереженька. Да, обнимай, люби меня, ты сладкая гибель моя.
- Сними, хочу, сними, тебе говорю!
- Нет! Все для тебя сделаю, но сапожки не трогай, не унижай меня… да-да…
Через полчаса солдат и прильнувшая к нему вила сладко задремали.
Конец главы 15
Аннотация романа
Триста лет российские пограничники на далекой планете Эфа стоят на страже Махатрамы - портала в иные вселенные. И все триста лет беспощадно уничтожают любую нечисть, которая пытается прорваться в наш мир. Однажды начинается чрезвычайно мощное извержение чудовищ из Махатрамы. Но даже это оказывается пустяком по сравнению с той угрозой, что наслала на Эфу и весь наш мир Махатрама, второе имя которой - Великая Темнота.
ПС. Главного героя романа зовут Федор Березин.
ПС 1. В России есть не только герои, но и Иуды.
P. S. Анонс самой популярной подборки! Для тех, кто хочет услышать конкретные фамилии Иуд России. Имена Иуд-предателей России можно прочитать в подборке "Список Иуд России". Там 150 фамилий Иуд нашей Родины.
Там удивительные имена!