Известный русский историк, публицист, педагог, а также активный участник правомонархического движения Дмитрий Иванович Иловайский родился в маленьком городке Рязанской губернии Раненбурге111 февраля 1832 года в семье мещанина, служившего управляющим имением графини Пален. После окончания трехклассного раненбургского училища, Дмитрий в 1843 году поступил в Первую городскую гимназию. Будучи стесненным материально, Дмитрий уже с 4 – го класса гимназии начал зарабатывать репетиторством. Учитывая успехи в учебе, педагогический совет гимназии рекомендовал юноше продолжить образование в Московском университете, куда Дмитрий и поступил. Здесь он проявил себя также как один из лучших студентов. Однокашником Иловайского оказался Петр Иванович Бартенев, так же окончившего раненбургскую гимназию. Они сохранили приятельские отношения на всю жизнь, были членами Союза Русских Людей. П. И. Бартенев стал впоследствии основателем, издателем и редактором исторического журнала «Русский архив».
Когда в 1853 году разразилась Крымская война (на Россию напала коалиция, состоявшая из Англии, Франции, Турции и Сардинского королевства), молодой Дима Иловайский ушел с выпускного курса университета, чтобы поступить в действующую армию добровольцем.
Но благородным замыслам юноши сбыться было не суждено – врачи обнаружили у него туберкулез.
Впрочем, на следующей войне – русско – турецкой (1877 – 1888 г.г.) - Иловайский побывал, будучи уже маститым историком. Он пытался разобраться в причинах неудачных действий русской армии.
Окончив университет в 1854 году, Иловайский, как «казеннокоштный» студент, то есть обучавшийся за счет государства, должен был шесть лет отработать по назначению учебного округа. Он получил назначение в свою родную гимназию в Раненбурге «старшим учителем по предмету истории».
В каникулы Иловайский странствовал по рязанскому краю, старясь «доказать себе, что путешествие пешком по внутренней России может быть так же приятно, как по Германии», а берега Оки «для нас должны быть так же интересны, как для немцев берега Рейна». Как пишет современный биограф Д. И. Иловайского, «мальчишки потешались над его диковинной фигурой с ягдташем, наполненным географическими картами, брошюрами, чаем, сахаром, перекинутым через плечо ружьем, плащом, «скатанным на манер военных», и с зонтиком в руках; крестьянки издалека принимали его за ратника, возвращающегося из Крыма».
Однако Дмитрий Иванович не смущался, он внимательно изучал остатки городищ и курганов и записывал рассказы старожилов, отмечая особенности выговора, костюма, черт лиц и т. д. Свои путевые очерки позже он опубликовал на страницах «Московских ведомостей».
Как многие патриоты, в молодости Иловайский разделял либеральные идеи. В Рязани он входил в кружок местных либералов вместе с известным писателем М. Е. Салтыковым – Щедриным, но со временем разочаровался в либерализме и стал убежденным славянофилом.
Трудолюбивого учителя вскоре заметили и перевели в Москву, в 3 – ю московскую гимназию. В 1858 году Иловайский защитил магистерскую диссертацию по теме «История Рязанского княжества», за которую был удостоен премии Академии наук. Совет московского университета принял решение опубликовать эту работу за казенный счет «в уважение особенных достоинств… и недостаточности средств автора».
С 16 июня 1858 года Дмитрий Иванович благодаря ученому – археологу графу А. С. Уварову получил должность старшего учителя 3-й московской гимназии на Лубянке. В Москве Иловайский сблизился с собиравшейся вокруг К. Н. Бестужева-Рюмина группой молодых учёных.
Получив степень магистра, Дмитрий Иванович некоторое время преподавал на юридическом факультете МГУ по кафедре всеобщей истории, но в 1862 году оставил преподавание, полностью посвятив себя исторической науке.
Через восемь лет, в 1870 году, Иловайский успешно защитил докторскую диссертацию на тему: «Гродненский сейм 1793 г.: Последний сейм Речи Посполитой». С этого времени он – крупный ученый; он становится членом целого ряда научных обществ. Большой успех принесла ему пятитомная «История России», охватывавшая период с древнейших времен до царствования Алексея Михайловича.
Но настоящую славу Дмитрию Ивановичу принесли учебники истории, по которым несколько десятилетий училась вся Россия. Они переиздавались из года в год, достигнув рекордных отметок. Так, до 1917 года его пособие по русской истории для среднего возраста переиздавали 44 раза, для старшего – 36 раз, по всеобщей истории для среднего возраста – 35 раз и для старшего – 30 раз! Такой успех сделал Иловайского совершенно независимым в материальном плане, что было в те времена нехарактерно для ученого.
Дмитрий Иванович Иловайский был виднейшим антинорманистом XIX века, то есть считал, что Русь была основана не норманнами Рюриком, Синеусом и Трувором, а славянами - выходцами с южного побережья Балтийского моря. Летописный рассказ о призвании варягов считался им полностью легендарным, и на основании этого отвергалась всё связанное с Рюриком. По его мнению, совершенно невозможно представить, чтобы славяне добровольно отдали себя в подданство другому народу. Если же произошло завоевание, то это должно было сопровождаться перемещением больших масс людей и множеством событий, которые должны были оставить след во множестве источников (в частности, иностранных), но этого не произошло. Кроме того малонаселенная и неразвитая тогда Скандинавия не могла бы предоставить необходимого количества сил для такого предприятия.
Во всех последующих событиях Русь выступает как достаточно организованное и имеющее опыт государство, что невозможно, если представить, что завоевание произошло недавно.
Либеральная общественность в конце XIX века считала учебники Иловайского устаревшими. Знаменитая поэтесса Марина Цветаева, приходившаяся Иловайскому приемной внучкой, защищала деда, как могла и говорила, что знаменитый учебник содержал массу художественных подробностей. Она вспоминала свой диалог с учителем гимназии:
- Вы отлично подготовлены. По каким учебникам вы готовились?
- По Иловайскому.
- Как? Но ведь его учебники совершенно устарели! (Пауза, наполненная всяческими размышлениями). Во всяком случае, вы прекрасно осведомлены. И, несмотря на некоторую односторонность освещения, я вам ставлю…
- Пять, - мысленно подсказываю я.
Успехи Иловайского были замечены и оценены Императором. К 25 – летию ученой деятельности он был произведен в действительные статские советники (чин, равный генеральскому), что было особой Монаршей милостью, так как Иловайский на государственной службе практически не находился.
В зрелые года Дмитрий Иванович становится сторонником твердой самодержавной власти, опирающейся на Православие. Себя он относил к приверженцам «здорового консерватизма» или «патриотичного консерватизма», как выразился в одной из своих статей. Иловайский считал себя также сторонником «великодержавного национализма» и был противником привлечения иностранного капитала в российскую экономику.
В конце ΧІΧ – начале ΧΧ века он ярко проявил себя в публицистике, печатаясь в таких известных изданиях, как «Русский архив», «Русский вестник», «Русское обозрение», «Московские ведомости» и др. Но, ни одно из этих издания полностью его не удовлетворяло, и с 1897 года он взялся за издание собственной православно – патриотической газеты «Кремль». Ввиду того, что Дмитрий Иванович был единственным сотрудником газеты, она выходила нерегулярно, хотя и была заявлена как ежедневная. Так, в 1897 году вышло пять номеров, в 1898 году издание вообще не выходило, в 1899 году вышло всего два номера, та же ситуация повторилась и в 1900 году. Поэтому Дмитрий Иванович вскоре убрал из заголовка слово «ежедневная», оставив более походящее словосочетание «политическая и литературная газета».
В одном из номеров «Кремля» Иловайский изложил свое политическое кредо:
Русский самодержавный строй создан и выработан народом, проведен им сквозь ряд веков и великих событий до самого настоящего времени. Этот строй незыблемо покоится на том обаянии царской идеи, которым проникнуты многие миллионы русских людей, на той трогательной вере, которую русский народ питает в своего царя, как высшее идеальное выражение своей народности. В минуты тяжелых испытаний в нем одном он привык видеть свое спасение и свои надежды на лучшие времена. Следовательно, путеводной идеей для русских интеллигентных консерваторов должно быть благо собственного народа или, как мы обыкновенно выражаемся, национальные русские интересы. Все, что идет на пользу коренному русскому народу, то и укрепляет его самодержавный строй; наоборот, где, при столкновении русских интересов с инородческими и иностранными, отдается предпочтение последним, там происходит подрыв или расшатывание этого строя. Борьба консерваторов с радикалами должна происходить именно на этой почве, то есть на почве национальных интересов, и ни на какой другой.
Неудивительно, что начавшаяся в 1905 году революционная смута вызвала негодование Иловайского. Как и многие другие патриоты, он отмечал непропорционально большую часть еврейства среди революционеров.
Манифест 17 октября Иловайский воспринял поначалу с одобрением. По мнению Витте, манифест должен был положить конец революции, но результат получился противоположный: все антигосударственные силы восприняли Манифест как признак слабости власти и сделали вывод – продолжать войну с Самодержавием до полной победы.
Неудивительно, что Иловайский в Манифесте вскоре разочаровался и окончательно перешел в лагерь правых (до этого он любил повторять, что является «умеренным консерватором или умеренным либералом, что одно и то же»). Иловайский становится членом целого ряда черносотенных организаций: петербургского Русского Собрания, московского русского Монархического Собрания, Союза Русских Людей.
Все политические партии, как грибы, появившиеся после выхода Манифеста, Дмитрий Иванович делил на два лагеря: «национальное и антинациональное, русское и противорусское».
Когда Иловайский в ноябре 1908 года отмечал 50 – летний юбилей своей научной деятельности, поздравления ему прислали практически всех монархических организаций. Но, если правый лагерь выражал русскому ученому свое глубокое уважение; в радикальных кругах он был крайне непопулярен, вплоть до забвения его значительных заслуг в области русской истории.
Современники вспоминали, что Дмитрий Иванович был очень красив внешне, напоминая то ли сказочного купца – красавца, то ли былинного гусляра Садко. Красивыми были и его жена, и их дети. Марина Цветаева вспоминала: «Красота в этой семье цвела!»
Но в личной жизни Дмитрий Иванович был глубоко несчастен. Первая жена Варвара Николаевна и все трое детей от первого брака - двое сыновей и дочь – рано умерли. Второй брак, заключенный с Александрой Александровной Коврайской, бывшей на 30 лет моложе мужа, тоже счастья не принес: двое из троих детей, родившихся в этом браке, Надежда и Сергей, умерли в 1904 году в возрасте 22 и 20 – и лет. Сам Дмитрий Иванович относился к этой череде смертей спокойно: «Бог дал, Бог и взял».
Оставшаяся в живых дочь Ольга (1883 – 1958), по словам Цветаевой, для Иловайского «хуже, чем умерла: бежала к человеку еврейского происхождения в Сибирь, где с ним и обвенчалась». Такого поступка дочери Дмитрий Иванович не простил.
В 1918 году 86 – летний старик за свои убеждения был арестован ЧК и около трех недель просидел в заключении. Освободить его помогла Марина Цветаева, которая обратилась за помощью к своему квартиранту - еврею – большевику Заксу. Услышав, что старик Иловайский в возрасте 98 лет (Цветаева несколько лет прибавила) томится в застенке, комиссар изумился: «Но эт – то же анекдот…Чтобы я …я…историка Иловайского!! Ведь я же по его учебникам учился, единицы получал…»
На допросах Дмитрий Иванович держался достойно и мужественно. Показательна сцена, которую передала М. Цветаевой одна из сотрудниц ЧК:
Начинается допрос. Товарищ N. сразу за рога: «Каковы ваши политические убеждения? Подсудимый, в растяжку: «Мои по – ли – ти – чес – кие у – беж – де – ния?» Ну, N. думает, старик совсем из ума выжил, надо ему попроще: «Как вы относитесь к Ленину и Троцкому?» Подсудимый молчит, мы уже думаем, опять не понял или, может быть, глухой? И вдруг, с совершенным равнодушием: «К Ле – нину и Троц - кому? Не слыхал». Тут уж N. из себя вышел: «Как не слыхали? Когда весь мир только и слышит! Да кто вы, наконец, черт возьми, монархист, кадет, октябрист?» А тот наставительно: «А мои труды читали? Был монархист, есть монархист. Вам сколько, милостивый государь, лет? Тридцать первый, небось? Ну а мне девяносто первый (на самом деле Иловайскому шел 87 год). На десятом десятке, сударь мой, не меняются». Тут мы все рассмеялись. Молодец старик! С достоинством!
Хлопоты Цветаевой увенчались успехом – старика Иловайского из застенка выпустили. Хорошо зная деда, брат Цветаевой – Андрей – умолял не говорить Дмитрию Ивановичу, что «освободил его из плена еврей Закс: если узнает – обратно запросится».
Дмитрий Иванович Иловайский работал до самого последнего дня и умер в Москве, в доме на Старопименовском переулке 15 февраля 1920 года. Супруга Иловайского – Александра Александровна – доживала свои последние дни, выменивая на рынке нажитое мужем имущество. Пережила она мужа на девять лет – была убита зимой 1929 года бандой грабителей. Марина Цветаева так описала эти страшные дни:
Пришли шайкой. Пришли за миллионами, а нашли всего только шестьдесят четыре рубля с копейками. «Добра» не тронули – тряпки. Бежали на Кавказ, были прослежены, схвачены, судимы, иные – расстреляны.
Верю: придет время и память великого русского ученого и патриота Дмитрия Ивановича Иловайского будет увековечена благодарными потомками русских людей и останется навеки в народной памяти.
1 Ныне г. Чаплыгин Липецкой области.
