Она пережила трёх президентов, перестройку и прочие потрясения нашей новейшей истории. Несколько колхозов и три дачи!
Я разбирала вещи на старой даче, что на выход, а что с собой в новую жизнь. Гардероб, то, чай, не резиновый. Старая, видавшая виды куртка на миг задержалась в моих руках, и…
Выбросить? Вон уже и нитки истлели, сколько раз я её зашивала? Ткань выгорела. В кармане растаяла и навсегда слиплась советская ещё барбариска…
Эту куртку мне купили в далёком 1986 году, в Детском мире «на вырост». Мне очень хотелось другую, модную дутую с воротником-стойкой. Но эта – с кулиской (поясница прикрыта) и вообще, она с капюшоном, носи и радуйся.
Продавщица, заворачивая покупку в кусок грубой коричневой бумаги похвалила:
- Хорошая куртка, ей сносу не будет.
Чёрт бы побрал эту кулиску вместе с продавщицей и социалистической румынской швеёй, сваливших общими усилиями на мою голову проклятую куртку. Носить её я категорически не желала.
Возможно, поэтому она быстро переместилась в разряд «колхозных» вещей, начав нашу с ней долгую сельскохозяйственную карьеру.
В ту осень нас возили «на морковь». Алюминиевыми огурцами Цой возмущался совершенно напрасно. Это он ещё чугунной морковки не видел. Мокрая, тяжёлая, облепленная комьями неподъёмной глины и сдобренная изрядной порцией бодрого речного ветерка. Морковь мы не любили.
На совхозное поле нас возили по реке на катере. Стояла золотая осень и речная прогулка на снятом с регулярных рейсов под конец навигации катере мирила нас с проклятой морковкой. Как хорошо сидеть на верхней палубе, подставляя мордаху ласковому осеннему солнышку и тёплому бризу, прихлёбывать из термоса чай с бутербродом. Вдыхать влажный воздух реки, смотреть на проплывающие мимо заросшие лесом берега. Не колхоз, а праздник!
Ничто не предвещало приключений. Заключив с овощем временное перемирие «до завтра», мы ждали катера, поддевая носками сапог в мидии, выброшенные на берег волной.
В этот раз за нами пришёл старый-престарый чудик с гордым названием Сатурн. Списанный по возрасту с регулярных рейсов до Притыки, старичок в навигацию возил по Оке колхозников и выполнял прочие мелкие портовые нужды.
Посудина ужасно скрипела на волне всеми своими деревянными стенками, обшитыми странными рельефными зелёными обоями. Единственное, что в ней было хорошего – мягкие сидения в трюме. Репутацию она имела неважную.
Неожиданно посередине пути скоротечное осеннее лето кончилось и осень бросила нам в лицо комья дождя. По реке, набирая силу, задул ледяной ветер, выметая с палубы в трюм борцов с урожаем. Дрожа всем корпусом, Сатурн шёл против ветра и течения.
А потом случилось то самое ПРИКЛЮЧЕНИЕ, которого каждый школьник ждёт с замиранием сердца. Двигатель стукнул и затих. Дрожание корпуса прекратилось, и мы в тишине отчётливо услышали плеск воды за бортом.
Катер начало сносить течением. Учительницы растерялись. Они бегали по трюму, пытаясь унять беснующуюся от восторга толпу, измученную монотонным и унылым колхозом.
Шло время. Катер медленно плыл по течению, будто отматывая назад ленту времени. Вот проплыла куча песка, вот плёс со ржавой баржей, вот поле, на котором шла наша «куликовская битва» с мокрой морковкой.
Время шло, и мы уплывали по течению всё дальше от тёплого дома. Света не было. В трюме становилось всё холоднее. Катер качало на волнах. За окнами всё скрылось в пелене настоящего осеннего дождя. Бутерброды были давно съедены и мы, как нахохлившиеся воробушки сидели на мягких и совершенно ненужных сиденьях. Веселиться больше не хотелось. Ах, как хорошо и тепло было дома!
И тут я вполне оценила все достоинства капюшона и кулиски! И попа прикрыта!
Как ёжики в тумане, мы плыли, затерянные во времени и пространстве. Наступили сумерки.
Мимо катера вверх по течению прошла баржа. Видимо, она и сообщила в порт. Через два часа пришёл катер, пришвартовался к нашей посудине. Речники перекинули с борта на борт сходни и мы, как крыски, сбежали с корабля.
Тут был свет, тепло. А ещё нам дали чая с бутербродами. Никогда казённый чай, пахнущий ногами повара и чуть-чуть содой, не казался мне таким вкусным! За окнами бушевал шторм, а в трюме было светло, тепло и уютно. Уверенно и ритмично стучал двигатель. А мы, измученные НАСТОЯЩИМ ПРИКЛЮЧЕНИЕМ, сладко спали.
На площади не находила себе места директриса и ждал «выбитый» ею из автоколонны автобус, который без приключений довёз нас до школы. А дома – встревоженные родители с корвалолом наперевес. Нет, всё-таки в сотовой связи есть свои плюсы!
На следующий день в колхоз никто не поехал и до конца недели у нас случились миниканикулы.
… Подержав куртку в руках, я аккуратно сложила её в сумку. Поживёт ещё. Ведь через пару лет у неё персональный юбилей – 40 лет, как никак, мы вместе.
И потом, куда я денусь без моей второй кожи.
А у вас есть на даче старые вещи, которые растут вместе с вами, практически спутники жизни?
