Последние несколько дней все каналы, телевизионные и интернет, говорили о событиях 1993 года, так называемом “черном октябре”, посвящённой 30 годовщине трагических событий в Москве. Почему трагических? Потому что схлестнулись две политические альтернативы постсоветской России, уводя за собой невинные жертвы участников обороны и штурма Белого Дома и просто случайных зевак. Много говорят, особенно участники со стороны Верховного совета – Бабурин, Руцкой, Хасбулатов, но со стороны истинных сторонников демократии Ельцина никого нет, чисто физические потери, от гаранта конституции до выгодополучателей в виде олигархов и либеральных реформаторов.
Всю Россию это противостояние не коснулось, издалека все выглядело очередным государственным переворотом, вину за который сваливают друг на друга обе стороны. За последние несколько лет советский народ привык к конфликтам, разборкам, самопровозглашенным государствам и республикам, шоковой терапии, которая коснулась не только отпусканию цен, но и отпусканию всего того, что казалось правильным и справедливым. Казалось, просвещенной московской публике, что Верховный Совет захотел повороту в прошлое, к красным и коричневым идеям, там все зло, именно они, якобы реакция виноваты в трудном переходе, нескончаемом и нищем, к сытой жизни. А они всего лишь были помехой на пути приватизаторов и олигархов, которые стояли за Ельциным. Народно избранные депутаты не устраивали и не поддерживали грабительские реформы от Гайдара и Чубайса, которые из своих кабинетов творили жуткий социальный эксперимент, в которых еще недавно обвиняли большевиков. Поворот был не туда, в будущее, а в прошлое, как будто не было семидесяти лет, триумфов и трагедий, но зато осталась огромная индустриальная и материальная баз, за которую и началась дележка.
По старой конституции, Верховный совет становился основой парламентской республики и право назначать, и увольнять министров оставалось за ним. Рудимент советской системы, который реально заработал и стал противовесом. Можно было искать компромисс, но Ельцин, еще недавно такой прогрессивный и революционер, захотел быть независимым в принятиях решений, и знаменитый референдум из четырех вопросов 25 апреля 1993 года был посвящён именно этому, Да-Да-Нет-Да (или наоборот), хотите вы парламентской республики или президентской, по сути той же диктатуры, только с другим флагом и другими хозяевами жизни, не КПСС, а демократами, которые именно в октябре 1993 года прекратили быть таковыми.
Расстрелять и взять в осаду Белый Дом, выключать свет и канализацию у народных депутатов – плевок в сторону народа, чем вы отличаетесь от советских правителей, чуть что выстрел из танков? У Руцкого и Хасбулатова не было президентских амбиций, они стали жертвами акта президента в утверждении своей власти. А что было дальше, вы знаете. Подконтрольная Государственная Дума, приватизация, бандитизм, война на Кавказе, заказные убийства, гадкие выборы 1996 года, где всеми сила тащили бегемота из болота трех процентов. За три года народ понял, что дальше лучше не будет, за Ельцина были те, кому было что терять и они пугали левым поворотом Зюганова, который уже был отравлен буржуазным образом жизни. Но являлся единственной угрозой их влиянию. Мы проспали двухпартийную систему, которая работает во всех парламентских странах мира, заменив на десятки союзов и партий, призванных оттягивать голоса избирателей и сливать их в протестную канаву.
Люди в 1990-х годах еще протестовали под знаменами Ампилова или Лимонова, шахтеры ходили искать правды в Москву, митинги еще собирались вокруг памятников Ленину, но постепенно все сошло на нет и остатки гражданственности ушли вместе с людьми, которые еще наивно полагали что их голос на площади может на что-то повлиять.