А теперь вот Израиль. А у меня там родственники. Двоюродная сестра и двоюродный брат. С детьми. Причем с этим братом и с этой сестрой мы росли вместе. Играли вместе.
Я ей написала. Предложила посильную помощь и поддержку. Хотя чем я могу помочь, находясь за несколько тысяч километров?
Только помолиться. Или накатать петицию на Change.org об открытии гуманитарных коридоров и эвакуации стариков, женщин, и детей.
Но меня почему-то не плющит и не таращит, как это было в феврале 22.
Видимо этот мой ресурс исчерпан.
Есть огромное желание молиться за сестру, огромное желание вытащить ее оттуда.
Но психоза нет.
И, как не странно, ненависти к арабам и арабскому миру нет.
Я прекрасно понимаю, что суфийско-мусульманская культура и оголтелый Хамаз также близки между собой, как Лев Толстой и зет-бесие.
Вообще, после того как я пять лет прожила на юге Франции и после того, как я провела совершенно незабываемый отдых в Шардже, у меня теплые чувства к арабам.
Видимо, им собираются разыграть аттракцион, аналогичный нашей Зет-компании.
Ну, что же! Держитесь! И учитесь на чужих ошибках. Целее будете.
Я вот себя вспоминаю. Я очень болезненно восприняла Югославию в 99 году. Но с изрядной долей пофигизма восприняла Чечню. Потом очень болезненно среагировала на Ливию. И как-то достаточно спокойно восприняла Сирию.
Что это? Психологическая защита или расчеловечивание?
Сложно сказать. Я не вижу себя со стороны. Да я и не профессиональный психолог.
А у нас сейчас золотая осень. Настоящая. И как-то ее красота особо пронзительно воспринимается в этом году.
Она и радует до дрожи в коленках, и ранит душу.
Наверно, для нас, местных, это примерно то же самое, что для японца – цветение Сакуры.
Глядя на золотые лодочки, закручиваемые ветром и уносимые в бездонное голубое небо думаешь, насколько хрупко и мимолетно все, что окружает. И любовь, и дружба, и сама человеческая жизнь. Любовь в один миг может обернуться ненавистью, дружба – предательством, а человеческая жизнь может враз оборваться, и ее уже не вернуть…
Но… Мы живы… Мы можем пройтись на своих ногах и посмотреть своими глазами в небо. И – это дейтвительно ценно, хотя иногда этого и не замечаешь…
Все! Пошла молиться. И строчить петицию!