Присмотрел себе домовладение с небольшим, но крепким флигелем. Усадьба была большая и в десяти минутах от дома матери. Хозяин уж год как умер, но по причине старости и дружбы с «зелёным змеем» много лет не занимался усадьбой. Огород, который раньше вспахивался, представлял собой густые заросли тёрна со стволами толщиной с руку. Забор кое-где имелся, но явный только с одной стороны и стараниями соседей. В саду были старые яблони и груши, сливы и даже, редкий в наших краях, виноград. Судя по тому, что имелись прививки на старых деревьях и молодые плодовые деревья, хозяин любил садоводство. По жизни он был строителем, и в небольшом дворе имелся просторный каменный сарай под железной крышей и небольшая летняя кухня, облицованная досками, а также ветхие базы для скотины. Имелся и каменный колодец, который активно эксплуатировался соседями, но за колодцем они не ухаживали, и верхняя часть с воротом требовали ремонта. С двух сторон усадьбы проходила улица и переулок, с глубокими колеями от КамАЗа, на котором трудился сосед. Обычная картина окраин станицы.
Всё в домовладении говорило о том, что когда-то здесь кипела жизнь. Но первой ушла из жизни хозяйка и будто забрала с собой душу домовладения. Наследников не было, а хозяин потерял интерес к жизни, запил. И всё пришло в упадок. После смерти последнего жильца, в наследство вступила сестра хозяина, которая была не прочь побыстрее избавиться от усадьбы. Она и сама уже была пенсионеркой, но продолжала работать учительницей, жила на другом краю станицы и не желала сторожить и оборонять усадьбу от бомжей. Я назвал ей сумму, которая у меня была накоплена, и она, не раздумывая, согласилась, выставив условие, что все хлопоты и расходы по оформлению купли-продажи я возьму на себя. Это было приемлемо — я знал уже все ходы — и мы ударили по рукам. В середине весны 1999 года я стал хозяином старого домовладения.
Проще было начать строительство на новом участке, я даже узнавал у архитектора где дают участки под строительство. Место мне не понравилось: далеко от центра, на бывших огородах, за речкой, которая изредка весенним половодьем отсекает эту окраину от моста. Как на работу во время половодья добираться? А никак. Народ сидел дома, плавал на тракторных и комбайновых камерах по соседям, чтобы резаться в карты.
А мне хотелось побыстрее уйти из родительского гнезда, хотя матери нравилось со мной жить. Строительство при моих доходах затянется на годы, а я собирался жениться и хотел иметь своё жильё. На дом, в котором осталась жить бывшая с детьми, претендовать не собирался .
Во флигеле можно было жить и начать строить новый дом. И стройматериалы будут под присмотром, не то, что на голом месте на отшибе строиться. Каменный сарай планировал развалить и на его месте заложить дом, использовав камень для фундамента. Это место было ближе к переулку, а уже ходили разговоры о центральном водопроводе и газификации станицы. Сад уже имеется, огород надо будет раскорчевать, под поливные грядки место есть у колодца. Колодец привести в порядок, бросить в него насос и не надо воду таскать вёдрами. Вода, кстати, оказалась хорошей. Кухню летнюю тоже под снос к едрене фене, уж больно она игрушечная, хотя всё в ней настоящее, даже печка под уголь имеется. Мода у стариков такая: жить в летней кухне, чтобы в хате не сорить и реже её убирать. Не хочу летнюю кухню, сделаю большую кухню в новом доме. Насколько большую? Не шесть и не девять квадратных метров, как в гарнизонных квартирах были, а шестнадцать минимум. Мечтай, Толя, пока холостякуешь, мечтай…
Планов было много, казалось, что вся жизнь впереди и всё у меня получится. Не спеша стал приводить свою усадьбу в порядок. Для начала обрезал и удалил иву у ворот, которая проросла в электрические провода, потом завалил пирамидальный тополь у флигеля. Тут без инженерного образования не справиться: мне надо было уложить тополь в трёхметровый промежуток между забором и летней кухней. Нельзя было позволить упасть тополю на флигель, провода или кухню, да и забор было жалко. Советов от участливых соседей и родичей было много, но я не стал привлекать помощников и свалил тополь сам при помощи топора. Правда, пришлось ждать нужного ветра — никакой возможности потянуть тополь верёвкой в желаемом направлении не было. Требовалось нужное направление ветра и правильно подрубить ствол. Грохота было много, но тополь лёг точно. Я был собой доволен. Первый раз свалил взрослое дерево, и не просто свалил, а в нужное место положил. Для лесоруба это плёвое дело, но я-то - не лесоруб.
В начале лета я женился и все мои планы подверглись значительной корректировке. У жены было двое детей-школьников и флигель для нашей новой семьи был тесноват, но разместиться можно было. Мы и собирались там жить и ускоренно строиться. Но моя мама решила, что ей во флигеле будет лучше — меньше убирать и на топку денег меньше требуется. А по удобствам наши усадьбы не отличались. Только огород надо было расчистить, зато почва хорошо «отдохнула», пока была заброшена.
Мы с женой сделали во флигеле ремонт и к концу лета мама перебралась в мою усадьбу, а мы стали обустраиваться в её доме. Теперь я стал не только «воскресным папой», но и отчимом. Ох уж эти цыганские предсказания!..
Больше всего меня беспокоил заросший терном огород. Самому заниматься им времени не было, пришлось нанять пару знакомых, чтобы они спилили деревья. Знакомые подошли к решению задачи без затей: когда я после работы пришёл на место расчистки, оно представляло собой беспорядочную кучу сваленных деревьев. Я ахнул: с какой стороны к этой куче подступиться! Работники устроили бурелом, я пожалел, что доверился этим наймитам. Глаза боятся, а руки делают. Потянул из кучи первый ствол, обрубил ветки, а жердь отнёс на границу соседнего участка — буду ограду делать от скотины. Скоро успокоился: ничего страшного в этом буреломе не было. Уже в первый вечер обозначился чистый от деревьев участок, на котором я и сжёг обрубленные ветви. За неделю расчистил огород, заплёл границу усадьбы жердями и ветвями, сделав её непроходимой для коз и коров. С другой стороны был огород соседа, и оба наших огорода весной затопляло половодьем.
После расчистки огорода договорился со старым знакомцем по работе на маслобойне, который на своём тракторе несколько раз прошёлся плугом по участку, пока не выдернул все терновые пеньки. Пришлось собирать эти пеньки и остатки корней и сжигать. Зола — ценное удобрение. Конечно, маме долго ещё пришлось вычищать огород от остатков растительности, но главное было сделано: пахотный огород восстановлен.
Было много работы и в саду по обрезке, но мне эта работа была интересна — тут был элемент творчества. Приятно из старого неухоженного дерева, ветки которого уже опустились до земли, сделать стройное и прозрачное для света дерево, со свободным доступом к стволу. Толстые сучья складировались вертикально в пирамиду — позже они пойдут на дрова, а мелкие ветви шли на заплетание изгороди вдоль улицы. У соседей водились гуси и утки-шипуны на свободном выпасе, которые недоумевали почему они не могут зайти пощипать травки на соседский участок. Дольше всех из скота не могли успокоиться козы: что они только не придумывали, чтобы проникнуть на участок. Мне пришлось изрядно потрудиться, очищая внешние границы усадьбы от куч мусора и поваленных ветром верб, по стволам и веткам которых козы пробирались на ожившую усадьбу.
К зиме эта усадьба приобрела вид жилой территории, а я стал думать над переустройством родительской усадьбы, где мы теперь жил вчетвером, да по выходным к нам присоединялся мой сынок.
На работе всё было нормально, жена, кстати, тоже работала в администрации района. Кадровая работа мне была интересна. А каждое лето ко мне начинался наплыв мамаш со свежеиспечёнными дипломированными специалистами. Общение с этими посетителями было занятным делом. Мамаши чаще всего доминировали в беседах, иногда и рта не давали раскрыть своим чадам, когда я пытался поговорить со вчерашними студентами вольной жизни. И не каждую мамашу удавалось урезонить. Конечно, бессловесность соискателей работы меня удручала, такого специалиста на работу брать не стал бы. Заметил одну особенность: девушки у меня на приёме изредка появлялись без родительского сопровождения, парни — никогда. Только с мамами. Папы почти не участвовали в таких встречах, одного участливого помню, но и тот оказался дедушкой соискательницы. Я иногда задумывался после очередной встречи с напористой мамашей о том, что воспитанием мужчин занимаются исключительно женщины и к чему это приведёт. На моих глазах вырастало поколение женоподобных юношей. Время было такое, и конца этого времени видно не было.
Приём на работу от меня не зависел, но работа с кандидатами была в моих обязанностях, и я заполнял и заполнял анкеты на претендентов работать в администрации района. Папка с этими анкетами регулярно пополнялась. Иногда ко мне заходили руководители организаций или главы сельских поселений, чтобы подобрать себе специалистов из этой папки. Было приятно, когда удавалось пристроить молодого человека на работу. Продолжал отслеживать таких специалистов, чтобы получить сведения о его профпригодности.
Глава района дал мне странное поручение: съездить в Каменск-Шахтинский на встречу с Глазьевым С.Ю. Странность была в том, что на такие встречи ездил он сам или его заместители, а тут направляет кадровика. Даже служебное авто выделил. Немного вникнув в тему встречи, ещё больше стал недоумевать: товарищ идёт в Думу по спискам КПРФ, хотя в партии не состоит, кандидатов от этой партии административный ресурс не поддерживает, а меня посылают туда. Что это? Я тоже к районной оппозиции отношусь, потому и еду слушать оппозиционера? Или осторожный глава решил отметиться на всякий случай на этой встрече? И нашим, и вашим.
Думай, не думай, а истину никто мне не скажет — не моего ума это дело. Дали поручение — исполняй. Не забудь тетрадку для конспекта, зафиксируешь тезисы. Глазьев, конечно, человек учёный, умные вещи говорит, но мне он не нравился, хотя внятную причину этого неприятия сформулировать не мог. И КПРФ я не воспринимал за коммунистов, особенно их лидера. Ну, лоб у него, конечно, мощный, но от изрекания им прописных истин у меня челюсти сводит. Никакого желания встречаться с умным Глазьевым у меня не было, но про желание у меня никто и не спрашивал, а прокатиться в город за служебный счёт было заманчиво.
Ничем меня на встрече товарищ из столицы не впечатлил. Харизма не та. Так главе района и доложил, мол, всё что по телику говорит, то и на встрече излагал, ничего нового я не услышал. А глава расспрашивать подробности не стал, отпустил меня. Я ему, конечно, не стал докладывать, что успел забежать в музей краеведения на выставку местных художников, воспользовался служебным положением. Глава художниками не интересуется. А у меня такая возможность редко бывает, грех упустить возможность. Когда ещё в город попаду главным на служебной машине.
Не знал я, что очень скоро у меня будет служебное авто с водителем, но не в администрации района.
