Автор: Костицын Н.А.
Все истории с чего-нибудь начинаются, моя же с рождения в пещере, где-то на севере.
Сначала был запах.
Родной.
И было ощущение, что он часть тебя, и ты будешь помнить его до конца своих дней.
Вспоминать когда грустно, представлять, когда далеко от дома, от стаи. Все было наполнено этим запахом в течение нескольких дней, от этого он ещё сильнее въелся в память, так как ничего другого меня не окружало.
Потом, мне удалось открыть тяжелые липкие веки, и первое, что предстало моим глазам – была шерсть, много-много белой шерсти , источающей этот прекрасный запах.
Так я впервые увидел Мать, и ее белый бок, который упёрся мой нос. Но, как оказалось, кроме меня было ещё четыре щенка: два белых и два чёрных. Мне повезло, из всего помета мне первому суждено было прозреть. Совпадение или шалости Луны, но именно это событие сделало меня Старшим над всеми щенками.
– Ты уже проснулся? – пролился мягкий голос – До утра ещё далеко. Спи, не буди Младших.
Конечно, мы не можем общаться с помощью глотки как, допустим, птицы, что щебечут меж собой дни напролёт, однако и мы имеем свои секреты.
Мы общаемся, смотря собеседнику в глаза, а голоса мы представляем. Цвет шерсти, взгляд, тонкие нотки запаха способствуют приданию оттенка звука в голове. Когда я увидел Мать, то представил её голос как мягкий и одновременно властный.
Позади донеслось легкое рычание.
– А ну перестань вертеться, а то хвост откушу - увидел я в глазах, обернувшись.
Позади, где в зоне риска пребывал неопознанный шерстяной отросток, я увидел нечто громадное и чёрное. Два огромных разных глаза, желтый и голубой, смотрели прямо на меня.
То был мой Отец.
Этого взгляда, мягкого, но с укором, мне хватило, что бы, окунувшись в белый мех, незамедлительно уснуть. Глаза у волков имеют своё очарование.
Наутро я впервые увидел солнце, ну, по крайней мере, часть него, что ярко играла на выходе из пещеры.
Была зима, в пещере было холодно, вне пещеры ещё холодней. Но в кругу стаи было тепло и мягко, всегда удобно спать на ком-то.
Двенадцать дней от роду, вроде лежи, грейся, однако любопытство взяло верх. Я аккуратно сполз с матери, и чуть не наткнулся на другого волка, с другим запахом.
Испуг быстро перерос в интерес, и через пару мгновений мне стало известно – как пахнет семья. Окончив "знакомство" нос повёл меня ближе к выходу, туда где сиял солнечный луч.
"Чем дальше от семьи – тем холодней дорога" – эта истина пришла ко мне в голову, пока я трусил по все более холодному полу.
И вот долгожданный кусок солнца. Он согревал и обволакивал, но мои молодые лапки и пузо это не спасало.
Мир открылся мне бело-желтым светом. Сверху слепило солнце, снизу сиял снег.
Был ещё Лес.
Чёрный и покрытый лёгкой синью, но о нем позже.
Резкая боль пробила шею.
Повеял запах укротителя хвостов.
Отцовская челюсть не раз коснется мою шею, но первый раз был особенно болезненный.
– Куда тебя понесло? Отморозишь себе все! – Примерно такие слова я представил у себя в голове, пока болтался в зубах по дороге вглубь пещеры.
Без лишних слов, и немым приказом "Спи", меня положили меж двух старых волков, как оказалось между Дедом и Прабабкой. Она была настолько старой волчицей, что седина резко выделялась на белой шкуре. Запахи их были похожи на мамин, но были нотки говорящие о солидном возрасте обладателя.
– Не оставляйте меня тут. – послал я вслед уходящему Отцу.
Он обернулся.
Ухмыльнулся.
И бухнулся на мое место, то есть на Мать.
Она пробурчала что-то сквозь сон, он что-то мягко прорычал в ответ, и, вскоре, их сопения слились с гулом сонных глоток.
Мне же было не до сна: камень грубый, бок Деда неуютный, хвост лежит не так как надо. Меня удивляло: "Зачем спать если солнце встало?". Эта и подобные мысли крутились у меня в голове очень долго, по крайней мере, мне так казалось.
Вас удивляет, как почти что новорожденный волчонок может "говорить" и выстраивать мысли в логическую цепь?
Все просто – пока я был слеп, для меня существовал мир в виде запахов, звуков, касаний и мне пришлось внимать им и изучать.
За эти дни я узнал достаточно, чтобы при прозрении уметь говорить простейшие слова и выстраивать их в какой либо последовательности. Слепой волк - немой волк.
Возвращаясь к моей бессоннице, хочу отметить, что скука лучший побудитель любопытства. И я начал изучать этот мир глазами.
В стае нас было немало особей, двадцать семь, если быть точным, сосчитать мне удалось, конечно, позже. И все были разные, кто-то по запаху, кто-то по цвету шерсти, но все чем-то отличались друг от друга. Изучив свою стаю более детально, я начал осматриваться.
Пещера была небольшой, но достаточно вместительной, чтобы от концов нашего "клубка" и до стены оставалось расстояния на солидный прыжок. В высоту она была примерно в три - четыре волчьих роста. Камень был местами чёрный, местами тёмно-бурый, а на выходе из пещеры он был серым как седина моей Прабабки.
Однако в глубине логова было странное отверстие, как будто было вырезано большими когтями, и, на фоне беспорядочных каменных выступов и углублений, смотрелось довольно таки странно-аккуратно.
К моему сожалению, мне не суждено было исследовать его изнутри – оно было завалено камнями.
Дальше я начал изучение себя любимого. Оказалось, серый цвет сырой скалы покрывал почти всю мою шерсть, кроме лап и хвоста, от локтей и до когтей мех плавно переходил в чёрный цвет.
Шерстяной отросток, который обозвали «хвостом» был ярко белым. Ночью в пещере я не обратил на него внимания, а сейчас он меня действительно заинтересовал.
Мне захотелось поймать его, что бы рассмотреть поближе, но он все время не давался в зубы.
Я гонялся за ним сначала аккуратно, ползком, но позже, мое терпение лопнуло, и начал крутиться со всей возможной скоростью, в надежде поймать этот неуловимый белый объект.
Разыгравшись, не заметил, как проснулся Дед и в отличие от отца, он не стал прерывать мое "изучение" мира, просто продолжил наблюдать с добродушной улыбкой. Волки не умеют улыбаться, но кто сказал, что нельзя улыбаться глазами.
Встретив взгляд Деда, я быстро перестал погоню за хвостом и стал напряжённо ждать его реакции.
– Чего испугался проказник? Я не кусаюсь, ну хвост уж точно откусывать не буду – эта шутка не показалась мне смешной.
– Ну чего встал то как вкопанный, иди сюда - замерзнешь. Детишкам то мерзнуть нельзя, много чего случится может, самое легкое – выть не сможешь, а вот самое тяжелое... – Дед осекся, в глазах мелькнула досада, но улыбка тут же вернулась на глаза.
– Иди, говорю, подомну иначе.
Я стоял и смотрел на него, изучал его, в отличии от бабки он был серым, но гораздо темнее меня, с редкой сединой на морде. И пока я пребывал в своих мыслях, Дед, сдерживая своё обещание, встал, подошёл ко мне и бухнулся почти полностью на меня.
Было тепло, но отнюдь не уютно.
Остаток утра я провёл, уткнувшись мордой в старческую шкуру, запах был малоприятен, зрелище тоже, но как ни странно, под дедов храп сон настиг меня быстро.
На сей раз меня разбудили, это была моя Мать. Она взяла меня за шкирку, посмотрела укоризненно на Деда и понесла к остальной ребятне. Собрав нас в круг, волчица приступила к банным процедурам.
От языка не было спасения, он доставал всех и везде, было даже странно, как такой грубый язык мог принадлежать такому изящному существу как Мать? Писк и визг моих собратьев по несчастью наполнили пещеру мешаниной звуков.
Весь день я провёл играя со своими братьями и сёстрами.
Игра была очень проста, и начинала свою историю очень давно – покусай других, пока не покусали тебя.
Сначала был бардак, каждый кусал каждого, куда попадёт, у всех страдали хвосты и уши. Ближе к вечеру братья и сестры объединились по цветам: чёрные кусали белых, белые кусали чёрных, все кусали меня, я кусал всех.
Вечером Мать подошла, и мы наконец-то стали ужинать. С самого начала опять разодрались за самые лучшие места у неё под брюхом.
Разницы не было, но нам казалось, чем ближе к голове - тем лучше место, и я, как самый проворный, оказался под левой передней лапой. Белая Сестра плюхнулась на меня и начала пить, кто-то укусил меня за хвост, я оторвался от трапезы и, укусив Чёрную Сестру за ухо, продолжил есть. Вскоре мы все устроились у источника пищи, так закончился наш день. И так заканчивались все дни до лета.
Часть Первая
***
Я встал с первыми лучами солнца и растолкал Отца. Он что-то проворчал, поднялся, ухмыльнулся и сонно поплёлся к выходу. Как только мы вышли, перед нами открылся луг. Он всегда тут был, но сегодня предстал необычайно яркими красками. "Время пошло"- сказал Отец и потопал обратно спать. Не так я себе это представлял, но делать нечего. Охота не ждёт.
У порога леса до меня долетел лёгкий треск веток , через две ели от меня, уставившись мелкими глазками, медленно пятился заяц. Эта охота казалась легкой до того момента, как он сиганул прочь.
Доля мгновения и лопоухий превратился в белую полосу, ведущую вглубь леса, зайцы были быстрее волков, но мы выносливей. Я побежал за ним, теперь пришлось доверять только носу и ушам.
Миновав четыре куста и перепрыгнув через маленькую речку, пришлось резко повернуть направо. Корень, ещё корень, ель? На всех парах я влетаю в ствол с иголками. Было больно, но терпимо, а заяц все дальше и дальше. Хруст слева, опять корни...
Тяжело бежать не жалея себя. Много раз мне говорили, что так делать очень глупо и можно быстро устать, а бегать ещё долго, но азарт велел не сбавлять темп.
Сегодня был день моей первой охоты. Я, наконец, окреп и мне позволили поймать зайца, это сложнее, чем кажется. Поймать оленя или яка в степи может и пара волков при должной подготовке, а изловить кого-то мелкого и юркого, особенно в лесу, где полно корней и низких веток — задача не из простых, и именно благодаря ей в нашей стае проверяют готовность стать Охотником.
К середине дня я потерял этого зайца, ободрал бока и ушиб лапу. Из-за этого мелкого зверька меня чуть не выбросило с обрыва. Деваться некуда, надо искать дальше.
На границе гор и леса, мой нос уловил запах нового зайца. Этот сбежал к водопадам, а встречаться с медведями, которые там обитают, я не хотел, тем более бегают они не медленнее волков. Времени давалось до заката, поэтому надо было спешить.
Мое везение закончилось, когда за первым же обрывом мои глаза встретились взглядом с чем-то габаритным, коричневым и зловонным. Уж лучше это была большая кучка, но это был медведь...
