Изучая историю отечественного флота постоянно приходится помнить о том, что отряд кораблей, эскадра, дивизия, флотилия это не только боевые единицы, но и береговая инфраструктура. И при отсутствии условий базирования кораблей в том или ином месте (бухте, заливе, порту) разместить корабли в данной географической точке можно, но как обеспечить его боеготовность и условия жизнеобеспечения для экипажа.
В советский период, особенно в 60-70-е годы ХХ века на флот поступало много современных боевых кораблей, причем этот процесс шел настолько оперативно, что вопросы развития инфраструктуры часто отставали. Корабли вступали в строй, формировались новые соединения, а на вопросы обеспечения "приличных" условий для базирования уже сил/времени не оставалось. Как результат - эти задачи возлагались на командование соединений и его личный состав, и создание 24-й дивизии подводных лодок Северного флота не избежало подобных сложностей, вместе со своим первым командиром.
В середине 80-х годов ХХ века советская промышленность активно вела строительство атомных подводных лодок (АПЛ), лодки поступали на флот и их распределяли по соединениям. Параллельно шло формирование новых соединений, таким и стала 24-я дивизия, местом базирования для которой выбрали Гаджиево, ее командиром был назначен капитан 1 ранга В.М.Монастыршин. На долю этого командира и его офицеров и пришелся самый сложный период в данном процессе. Действительно, казалось бы чего проще: если приняли решение по созданию нового соединения, то надо подготовить для него место, принять боевые корабли (АПЛ), личный состав, разместить их в пункте базирования и организовать боевую подготовку. Правда, по "славной традиции", никто особо не занимался подготовительными мероприятиями, как говорится, будет командир - он все и решит. Так и получилось на этот раз.
И первые задачи командование новой дивизии решало на "береговом фронте", начав с периода приёма берегового хозяйства для молодого соединения. Прибыв к месту службы после окончания ВАГШ в 1985 году на Север Владимир Михайлович Монастыршин столкнулся с первой проблемой - "где размещать экипажи новых подводных лодок". Новой дивизии для личного состава подводников решили выделить ПКЗ-160 (плавучую казарму), легендарный к тому времени "объект". На флоте ходило много баек про эту ПКЗ-160, которая дважды горела, дважды тонула и пользовалась у подводников дурной славой. И не удивительно, что еще в Москве Монастыршину не советовали брать ПКЗ-160 в дивизию. Но все оказалось как раз наоборот.
Владимир Михайлович вспоминал: "Я обращаюсь к командующему и говорю, что готов взять любую казарму, даже самую страшную, но на берегу. Мы ее своими силами доведем до ума, жаловаться или просить помощи при этом не будем. На что командующий мне ответил, что если мы вас туда не поселим, то она точно либо сгорит, либо утонет. А потом на одном из совещаний, как бы в продолжение нашей беседы, сказал, что тем, кто два раза тонул, и два раза горел уже ничего не страшно".
Пытаюсь представить в такой ситуации выбора командира соединения АПЛ во флоте другой страны, как то не получается, ((
Надо отметить, сомнения и опасения у Монастыршина были не без основательными. При осмотре ПКЗ-160 было установлено, что пресная вода на нее не подается, пар (а ведь это тепло) тоже отсутствует. Правда, электричество имеется, но нормальные потребности обеспечить не может. Все помещения в страшном состоянии, а ведь в них надо работать людям, которые потом выйдут в море на атомной подводной лодке! Конечно дивизия приняла ПКЗ-160, и затем с этой плавказармой мучились два года. Но хорошо, что больше она не горела, да и не тонула.
Комдив поступил "по-командирски", ))) (кто служил - поймет). Он персонально закрепил (есть такой "методический прием") за своим первым заместителем это "недоразумение" (ПКЗ-160), чтобы, во-первых, она не тонула и не горела, во-вторых - чтобы была вода, и в-третьих, чтобы гальюны функционировали. И надо отдать должно капитану 1 ранга Юрию Ивановичу Бояркину, он проявил свои лучшие хозяйственные способности, установил, как это тогда было принято, "неформальные отношения" с СРЗ «Нерпа» в Мурманске-60 (где когда то ремонтировал свою лодку, знал все ходы-выходы) и довел ПКЗ до удовлетворительного состояния. Но вначале в кабинетах всем приходилось работать в шинелях и шапках, а для справления естественных надобностей, извините за подробности, приходилось ходить в береговой гальюн. Как вам такая картина?
И самым главным недостатком и самым печальным, как вспоминает Монастыршин, было то, что СЧИТАЛОСЬ, что на передаваемые в новую дивизию лодки все выделено и все имеется (имеется ввиду АПЛ, которые ужу были введены в строй). А это начиная с печатных машинок для экипажа и заканчивая служебными автомобилями и квартирами для офицеров и мичманов.
Конечно, если идет формирование нового экипажа "с нуля", то довольствующие органы производят выделение всего необходимого. Но раз лодки уже в строю (а было именно так первое время), то значит в свое время на них тылом объединения все получено. Во флотилии, откуда приходили лодки, должны разобраться и предоставить все, что положено. На практике же все было иначе. Офицерам штаба новой дивизии даже боевые документы выдали по минимуму, и те, которые еще не откорректированы. Говорить о мелочах для штабной работе (мебель, простая писчая бумага, ручки, карандаши) даже не приходилось, как говорится: «Я вам все давал, вам все выделено, ищите!»
Не лучше обстояло дело с жильем и для офицерского состава. Как вспоминает В.М.Монастыршин, для проживания офицеров в гарнизоне был выделен один дом (№113) целиком (45 квартир) и один дом частично (№108) - 27 квартир, итого - 72. Всего же в новой дивизии в жилье нуждалось 500 человек. Не особо лучше было и с помещением для проживания экипажей. Для этой цели выделили казарму №6, которая до этого во флотилии пустовала, но жить в ней было невозможно, и первую зиму провели просто в невероятных условиях. Облегчало существование экипажей то, что лодок было мало, большая часть из них находилась в ремонтах, часть личного состава жила на ПЛ.
А вот когда прибыли все экипажи положение стало весьма сложным. Сначала ждали помощи от соответствующих органов, но потом стало ясно, что «спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Поэтому как-то раз, как принято в России, в разгар отопительного сезона 1986 года командир дивизии вынужден был провести экстренное совещание командиров кораблей. Так как помощи ожидать было неоткуда, было принято решение перевести экипажи на ПЛ и создать ремонтные бригады. Силами этих подразделений начали ремонт казарм - специалисты атомных подводных лодок превратились в строителей, маляров, сантехников, электриков, плотников.
Как пишет В.М.Монастыршин: "...Ничего из подручных материалов мы не имели, обратились к начальнику тыла флотилии. Он пообещал кое- чем помочь, но только материалами, так как выделенные средства на ремонт казарм уже израсходованы на поддержание их в нормальном состоянии. При таком подходе дело затянулось, все делалось своими силами, лишь изредка нам помогали. Только в конце августа 1987 года командующий флотилией на одном из совещаний вдруг заметил, что товарищ Монастыршин слишком медленно делает ремонт (он только что случайно об этом узнал, хотя ремонт шел полным ходом шестой месяц)".
Таким образом, для создания новой дивизии вышестоящим руководством было подготовлено, что из положенного, только ПКЗ-160 с веселой «биографией», непригодные для жилья береговые казармы и несколько автомашин. ДА, действительно, с автомобильным транспортом на новой соединении было получше, так как на дивизию выделили пять УАЗов (два новых и один бывший в употреблении; плюс два других «зависли» в вышестоящем штабе - обычное дело!) и один ЗиЛ-130. Странный подход был подход к формированию новых соединений тогда, да и сейчас не намного, думаю, изменился.
Так что в августе 1985 года, в состав дивизии были включены два экипажа подводных лодок, им и досталось "самое вкусное". Требовался личный состав для обустройства расположения соединения, надо было начать ремонт помещений: первый экипаж занимался казармой № 6, второму досталась ПКЗ-160). Еще раз заметим, это были не строительный части, и не пехота - это экипажи атомных подводных лодок! В сентябре в состав дивизии включили еще один экипаж, но практически сразу его «пересадили» на ПЛ. Кстати, если кто-то думает, что подобное было только с береговой инфраструктурой, а с "материальной частью" все было великолепно - ошибается., ((
В соответствии с планом в состав дивизии включались семь атомных подводных лодок проекта 671РТ. Они уже входили в состав двух существующих дивизий (6-й и 33-й ДиПЛ) и были разбросаны по различным гарнизонам. И их следовало "собрать" в пункте базирования нового соединения.
Офицеры штаба 24-й ДиПЛ ездили на лодки, производили проверку и приём матчасти, готовили к подписанию приёмо-передаточный акт. По каждой лодке это были целые «фолианты», в которые, в основном, заносились недостатки. Что-то списано и своевременно не восполнено, что-то утеряно и не восстановлено и т.д. Обычное дело в процессе передачи хоть воинской части, хоть отдельного образца боевой техники. Лодки были в разном техническом состоянии, но особенно Монастыршину запомнилась К-513 (капитан 2 ранга В А.Масалов) проекта 671 РТ, которую попытались передать из 33 ДиПЛ в технически неисправном состоянии, оформив фиктивный акт среднего ремонта подводной лодки. Вообще ситуация на тот момент на К-513 бала очень противоречивая, как и действия командования Флотилии, но это уже другая история.
Начальники ЭМС (электромеханической службы) объединения и соединения, зная о затруднительном положении с ремонтом, решили провести на К-513 ремонт по сокращенной схеме, чтобы поддержать техническую готовность ПЛ на необходимом уровне. На практике это означало следующее. Кое-какие работы должны быть выполнены на своем ПРЗ (плавучий ремзавод) в Западной Лице, кое-что планировалось выполнить в "СРЗ-10" в Полярном, а часть работ должен выполнить "СРЗ" во Вьюжном. А в результате ничего не делалось или делался такой минимальный объём, который к среднему ремонту трудно отнести. Более того, после ремонта ПЛ проходит заводские и Государственные испытания, подписывается акт (тем самым дается гарантия). Но на самой К-513 этот документ отсутствовал, а комиссии по передаче показали какой-то документ в одну страницу, в котором было указано, что якобы все когда-то сделано.
Вообщем, пришлось командиру "молодой дивизии" обращаться за помощь к непосредственному начальству.
Как пишет Монастыршин: "Я обратился к контр-адмиралу Л.Б.Никитину, начальнику ЭМС флотилии. С Леонардом Борисовичем мне не доводилось вместе служить, но во время наших рабочих контактов он вызывал у меня только уважительное отношение своей грамотностью и человечностью. Он вник в дело с К-513, разобрался. Долго решался вопрос, что же делать дальше. С одной стороны, на лодке много недоделок, а с другой стороны, механики говорят, что кое-что уже сделано. Начинать средний ремонт сначала? Такое решение на себя брать никто не хотел, к тому же отпущенные деньги, естественно, частично потрачены, а время упущено. Тогда я настоял на назначении комиссии и проведении приемо-передаточных испытаний".
В итоге подводная лодка была принята 246-м экипажем капитана 2 ранга А.И.Гончаровым, который и довел ее до "кондиции", причем в который раз "силами экипажа" (основная часть работ). Были проведены испытания и в январе 1986 года Гончаров привел К-513 в бухту Ягельная губы Сайда (г.Гаджиево). Но это была только одна из лодок дивизии! К счастью, не со всеми передачи были настолько сложными.
Кстати, именно К-513 в мае 1986 года первой в дивизии ушла на боевую службу, выполнив ее на "отлично", причем в высоких широтах подо льдом Северного Ледовитого океана, с тем же командиром.
Как видим, становление новых соединений проходило не просто. Кто знает, если бы офицеры и матросы были бы менее озабочены житейскими проблемами, возможно и аварийность на боевых кораблях была бы меньше, и боевая служба более результативной. Можно только восхищаться мужеством этих людей и помнить об их службе.
Владимир Михайлович Монастыршин - первый командир 24-й дивизии ПЛ, контр-адмирал, уволен в запас в 1996 году, в 2021 году отметил свое 80-летие. Надеюсь что жив и сейчас, дай бог здоровья и долгих лет жизни этому офицеру.
Друзья, может быть кто-то из вас был свидетелем подобных событий, или служил на АПЛ этой дивизии. Примите мое уважение за вашу службу, берегите себя!