Мавзолей Диляры бикеч высится на удалении от дворца и столетиями будоражит фантазии путешественников. Даже Пушкин не избежал очарования и мавзолеем, и дворцом, и легендой. И, как вы поняли, вызывает интерес не только сам мавзолей, но и человек, в честь которого он назван и над могилой которого он построен. Это Диляра Бикеч, о персоне которой ходит бесчисленное множество легенд и преданий. И которые в большинстве своём не имеют ничего общего с реальными событиями и прототипами.
С одной стороны, тут всё ясно с датировкой. Дюрбе построено в XVIII веке, во времена правления одного из ярчайших правителей Крыма Герая, и (скорее всего в этом случае легенды правдивы) по его же указанию. По легенде в дюрбе покоится возлюбленная хана Крыма Герая юная полонянка Мария Потоцкая, получившая в ханском гареме имя Диляра и пожелавшая быть похороненной на том месте, откуда была бы видна Ешиль Джами, мечеть, построенная ею. А возле дюрбе мастер Омер по приказу всё того же Крыма Герая соорудил знаменитый “Сельсебиль”, “Фонтан Слёз”, который ныне украшает фонтанный дворик Хансарая.
С версией про Марию Потоцкую расправиться довольно просто: история знает только одну, соответствующую времени, Марию Фёдоровну Любомирскую - Потоцкую, 16 июля 1773 года рождения, уроженку города Хмельник (ныне Винницкая область Украины). Она дважды была замужем, в первый раз - как раз за Потоцким. Того потоцкого звали Антоний, он был крупным торговцем, присягнувшим, кстати, после раздела Польши на верность Российской Империи, только всё это происходило уже после присоединения Крыма, а скончался он, и, следовательно, овдовела Мария в 1801 году. Она вышла второй раз замуж за графа Зубова, довольно быстро второй раз овдовела, и этой женщине в любви, между прочим, признавался не абы кто, а сам граф Александр Христофорович Бенкендорф. Умерла Потоцкая в возрасте 36 лет и похоронена в пределах современного города Стрельна, под Питером, в котором, собственно, и жила.
Но вернёмся во дворец и к мавзолею. Датируется здание не просто веком или периодом правления. Имеется точная информация о годе постройки: 1764. Тогда это была территория дворца (дворец вообще изначально занимал территорию, намного превышающую сегодняшние границы), здесь находились садовые террасы, по которым дворец, а затем и город, и получили своё название Бакче Сарай, или Дворец в саду. Фонтан слёз, построенный одновременно с мавзолеем, был перенесён во дворец только в 1783 году, уже после обретения Крымом формальной независимости от Блистательной порты.
Мавзолей в литературе появляется сразу же после того, как полуостров первый раз вошёл в состав Российской империи. Пётр Симон Паллас, немецкий учёный-энциклопедист и естествоиспытатель на русской службе, оставил описание мавзолея в 1793 году, а археолог и путешественник де Монпере сообщал, что все жители Бахчисарая в один голос утверждают, что здесь покоится Мария Потоцкая, жена Крыма Герая, и народная молва приписывает ей грузинское происхождение и христианское вероисповедание. Грузинка-христианка в мусульманском мавзолее?
Чуть выше с народной молвой мы разобрались: Потоцкая точно не была грузинкой, а российской подданной. Она родилась позже смерти самого Крыма Герая, хотя и в том же, VIII веке. Она точно не могла быть его женой, поскольку документированы два её брака и сам хан к моменту её рождения уже был мёртв и она, соответственно, точно не бывала даже близко в ханском гареме. Более того, её возраст, как бы это сказать, репродуктивный, а следовательно, и возможность замужества, начались уже после смерти всё того же Крыма Герая и даже после вхождения в состав России самого ханства.
Мавзолей не стоял один, как перст. Наряду с ханским кладбищем, доступным туристам с территории дворца, и доступным посетителям и жителям дворца XVIII века, вокруг мавзолея также существовало небольшое кладбище, от которого сегодня ничего не осталось. Над входом в мавзолей некогда размещалась плита с надписью “молитва за упокой души Диляры-бикеч”, и это же имя упоминалось и в вязи, украшавшей стены Зелёной мечети, или, по-татарски, Ешиль Джами. Простая смертная, будь она даже ханской женой, вряд ли удостоилась бы памяти в двух прекрасных зданиях (мечеть, увы, до наших дней не сохранилась) и упоминаний собственного имени в орнаментах их экстерьеров и интерьеров.
Увы, достоверных сведений о самой Диляре почти не осталось. Нам достался только её титул: “бикеч”. В разных источниках его истолковывают по-разному, но вывод, как правило, один: она занимала довольно высокое положение в иерархии ханского гарема и ханского двора. Титулом “бикеч” именовались высокопоставленные придворные распорядительницы и экономки, которых в гареме могло быть до четырёх человек. Те, кто смотрел сериал “Великолепный век”, наверняка вспомнят титул “калфа” при султанском гареме. В целом, их можно сравнить. Есть также версия, и вполне себе обоснованная, что бикеч - это фактически женская форма титула "беи", а беи - это фактически князья, если адаптировать титул к русской традиции.
То есть титул, который носила Диляра, был хоть и высоким, но точно не “ханских кровей” в смысле прямого родства (кровного либо супружеского) с ханским родом. Для жён и дочерей ханов существовали другие титулы: “бийим”, “ханым”, “ханум”, “кадын”. Но бикеч - это придворное звание низшего по отношению к ним порядка (высокое, но не ханских кровей), и далеко не все бикечи были рабынями. В одном любопытном судебном деле одна из бикечей судилась с… ханской дочерью, неправомерно называвшей её рабыней и выиграла дело!
Но с чем сложно спорить, так это с иноземным происхождением усопшей, на это как раз титул “бикеч” и указывает (опять же, вспомним титул “калфа” из султанского гарема Стамбула, который носили иноземные содержанки-распорядительницы гарема). Как бы высок не был титул, но это были наложницы, а брать наложниц из числа мусульманок было недозволительно. Ряды наложниц пополнялись в основном представительницами славянских народов, либо язычниками с Северного Кавказа, к которым относили например, кабардинцев (в отличии от адыгов, среди которых к XVIII веку уже укоренился Ислам).
Да и обычай содержать наложниц в гареме сильно изменился во времени. Появился он ещё с ордынских времён, с эпохи управления Крымским юртом Тукайтимуридами. Поначалу крымские ханы, а до них управители юрта, очень высоко ставили чистоту ханской крови, стремились брать в жёны местных аристократок знатнейших родов. Нередкими были и династические браки с представителями ногайских правителей и правителей Казанского ханства (вспомним брак Менгли Герая с царицей Нур Султан и Сафы Герая с царицей Сююм бике).
Однако на эти брачные обычаи очень сильно повлиял османский двор. Во-первых, подобные браки могли как сблизить хана с одним родом, так и рассорить с другим, потому что тот предпочёл жениться на представительнице соперников (о “заклятой дружбе” трёх родов, Ширинов, Мансуров и Мангытов и по сей день ходят легенды). Во-вторых, такими кровными узами управители и ханы связывали себе руки в случае, если представители знати, чья дочь была замужем за ханом, слишком расчувствовались и ощущали себя хозяевами жизни и едва ли не дворца.
Турецкие султаны этот момент “прощёлкали” очень быстро, и также быстро от традиции жениться на представительницах знатных родов избавились, раздавая при этом замуж за их представителей своих дочерей (вспомним, опять же, “Великолепный век” и брак Михримах султан с великим визирем Рустемом пашой). Таким образом османские султаны обеспечили себе абсолютную и безграничную власть. Статус вельможи при стамбульском дворе определялся исключительно волей падишаха, а вот при бахчисарайском - знатностью рода.
Правители Крыма, справедливо полагавшие себя наследниками древнего рода Чингизидов, на такие мезальянсы смотрели пренебрежительно. Будучи в формальной зависимости от османского трона, крымские ханы предпочитали об этом молчать, но получалось не всегда. Так, будучи вероломно смещённым со своего поста османским султаном Мехмедом III в 1596 году крымский хан Гази II Герай писал в своём дневнике о стамбульском султане: “Неверный, рождённый от рабыни! Позор, что я ему служил!”.
Но то было в XVI веке, а уже в XVII веке притязания Крымских ханов на ордынский престол и ордынское наследство стали постепенно сходить на нет. Этому способствовало много причин, в частности, укрепление Русского государства, и внутренняя жизнь во дворце тоже претерпевала изменения. Наложниц из гарема всё чаще стали брать в жёны, дабы лишить крымскую знать влияния на престол по образу и подобию Стамбула, бикечи входили даже в список для “поминок”, присылаемых русскими царями в Крым. К тому времени в Крыму появились свои собственные Роксоланы, имевшие огромное влияние на жизнь крымских ханов.
Нет никаких сомнений в том, что бахчисарайцы ханских времён хорошо знали (хотя бы понаслышке, потому что жительницы гарема редко появлялись на публике и ещё реже публика появлялась в гареме) столь знатных дам, но уже в XIX веке, в пушкинские времена, реальная историческая память уступила место легендам, преданиям, сказаниям. В декорациях Бахчисарайского дворца пышным цветом расцвёл весьма распространённый сюжет о грозном правителе и молодой красавице, безвременно ушедшей из жизни и оставившей правителя глубоко опечаленным на всю оставшуюся жизнь. В Бахчисарае таким правителем стал Крым Герай, его возлюбленной польская принцесса-полонянка Мария Потоцкая, а коварной отравительницей отвергнутая ханом красавица Зарема.
Кем была Диляра? Ответа на этот вопрос нет. Если отбросить все домыслы и легенды, нам, как я уже говорил, остаются только титул, несколько упоминаний в архитектурных украшениях, мавзолей и… всё. Её происхождение, жизненный путь и причины смерти станут известны только лишь тогда, когда будут обнаружены документы, но когда это будет? И будет ли вообще? Опять же с определённой (и высокой) долей вероятности можно утверждать, что она была черкешенкой (просто потому, что их по источникам было в гареме больше всего). Но документов нет. Нет даже документальных сведений о том, кто был матерью самого Крыма Герая. А уж его безвестной личностью никак не назовёшь.
При этом могила Диляры-бикеч в мавзолее не единственное захоронение носительниц этого титула в Бахчисарае. На кладбище ханского дворца зафиксированы три захоронения бикечей, причём два из них локализируются по сей день. Как знать, может быть Диляра-бикеч на самом деле была не молодой юной полонянкой, а престарелой матерью самого Крыма Герая, которую сын проводил в последний путь с высшими почестями. Кстати, о возрасте Диляры, которую легенды рисуют юной девой, погибшей от рук соперниц. Обратите внимание на то, с каким подчёркнуто религиозным благоговением она похоронена. Даже если это не мать Крыма Герая, то, скорее всего, в мавзолее была похоронена знатная, благочестивая и весьма пожилая дама.
Любопытно, что мавзолей, в отличие от других бахчисарайских дюрбе, весьма затейливо украшен: женщину хоронили всё-таки.