Начало: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/riurik-glava-13-14-15-6520082f5828137effdda676
Глава 16. На хазар
В трудах и заботах прошли пять лет. За это время, расширяя новгородские земли, Рюрик захватил новые, основав там города Белоозеро, Ладогу и Изборск. Посадил в них своих посадников и создал дружины. Для этого набрал охочих людей и затребовал от Орма из Роскилле две сотни сотни варягов, на трех новых драккарах. Теперь его войско было сильнее киевского. С Аскольдом заключили мир.
Обезопасил князь и свои западные границы, выдав Хелли за свейского конунга Фродо. Тот, желая познакомиться с Новгородским князем, навестил его и влюбился в ставшую красавицей девицу. Рыжеволосую, стройную и с голубыми очами. Сестра ответила взаимностью. Конунг попросил ее руки, брат дал согласие. Теперь Полоцк стал союзником, и зять держал свое слово.
Укрепил Рюрик также самодержавную власть, отрешив бояр от управления делами. Поводом явилось восстание, учиненное Жидовином с Гурятой и его сыном Вадимом Храбрым, при поддержке волхвов, жестоко им подавленное. Всем зачинщикам срубили головы на площади, отобрав имущество в городскую казну. Семьи продали в рабство, капища волхвов сожгли, а самих изгнали.
Теперь все решения князь принимал единолично. Вече собиралось, как правило, по его велению и лишь в исключительных случаях самочинно.
Впрочем, новгородцы этому не противились. Город рос, становился краше и богател. Новые земли исправно платили подати, развивались торговля, ремесла, сельское хозяйство и скотоводство. Торжище увеличились вдвое, новые причалы не вмещали кораблей иноземных гостей.
Они доставляли заморские товары - арабские пряности и шелка с коврами, ромейские вина оливковое масло, франкское оружие, брони, резвых аргамаков* из степей, всего не перечесть. К себе же везли новгородские зерно с рожью, драгоценные меха, бортевой мед, пеньку, соль из варниц* и многое другое.
Тревожили восточные границы. На них, как и на киевские, регулярно нападали хазары. Разоряя города с посадами, вытаптывая посевы, угоняя стада и беря жителей в полон.
И вот теперь Рюрик, собрав в каменных покоях своего городища соратников, держал там совет. Покои, через год после похода на Киев, Осмомысл возвел вместе с зодчим из Царьграда, предложившим свои услуги.
Они впечатляли византийской архитектурой и изысканностью, став княжьей резиденцией. С высокой, башни открывался вид на недалекий Новгород с переброшенным на другой берег Волхова мостом, шумное под стенами торжище, луга с березовыми рощами и далекие синие леса.
Стрельчатые окна главного зала с цветными витражами, наполняли его причудливо играющими лучами майского солнца, за длинным столом, покрытым парчовой скатертью сидели пятеро. Во главе стола в резном кресле с высокой спинкой Рюрик в легком шелковом кафтане шароварах навыпуск и мягких сафьяновых сапогах, по обе стороны Тишила с Болеславом, Осмомысл и Хорик.
Напротив стоял прибывший из Ростова гонец от Шварна, рассказывая о нападении на город хазар.
- Так говоришь, он еще обороняется? - выслушав, спросил князь.
- Когда уезжал, отбили второй приступ, господин.
- Сколько дней добирался?
- Неделю. Загнал трех коней.
- Сколько у степняков войска? - вскинул бровь Тишила.
- Боле тыщи. И все конные.
- Можешь отдыхать, - отпустил князь гонца, а когда тот вышел, приказал Болеславу трубить сбор.
Из рассказов Осмомысла Рюрик знал, что хазары многочисленный и воинственный степной народ, проживавший на обширных землях от Итиля до Днепра. Постоянно нападает на соседей и берет с них дань. Имеет своего царя, зовущегося каганом и города-крепости Саркел с Тьмутараканью, откуда совершает свои набеги. Бьются хазары конно, в лаве. Пеший строй им неведом. Отличные наездники и стрелки, поклоняются богу Яхве*.
В утренних сумерках от причалов отчалила флотилия драккаров и ладей с новгородской дружиной, числом, равным захватчикам, с полусотней лошадей на борту. Тишила остался на хозяйстве. Из Ильменя водным путем, вздев красно-белые паруса и помогая веслами, плыли пять дней, на закате шестого вошли в озеро Неро поросшее вокруг дремучими лесами, направившись к устью впадавшей в него светлой реки.
На ее правом низменном берегу виднелись остатки сожженного палисада над невысоким валом, в небе каркало воронье. У березовой рощи в отдалении, где виделись пятна остывших кострищ, темнел свежей землей насыпной курган. От него в просеку уходила истоптанная лошадьми дорога со следами колес и множества копыт.
Бросив якоря стали высаживаться.
Рюрик, приказав Болеславу выслать по сторонам конные разъезды, вместе с Хориком, Калле и десятком викингов, поспешил к валу. Миновав проход в нем и то, что было надвратной башней с воротами, перебрались через завал из бревен и камней. Изнутри пахнуло смертью и тленом.
В разных местах на улицах меж обугленных домов валялись тела горожан: зарубленных мужчин, растерзанных обнаженных женщин и младенцев с разбитыми головами. От них, злобно скалясь, разбежалась стая волков, жравших мертвечину. Повсюду валялся домашний скарб, тряпье и предметы обихода.
Отвердев лицами и сдерживая дыхание, вышли к стоявшему на взгорке обгорелому детинцу. За разбитой воротной створкой, на широком дворе, в темных наплывах застывшей крови лежали тела дружинников. Меж ними сломанные мечи копья и расщепленные щиты. Было видно, тут шел упорный бой. Такая же картина была и внутри разграбленных палат. Там над убитыми роились мухи.
- Шварн, - наклонился над одним из тел Калле.
Посадник в порубленной кольчуге лежал, широко раскинув руки, с открытыми, глядящими в никуда глазами. Рюрик подошел и тяжело опустился на одно колено.
- Как же так, старый товарищ? - закрывая их, провел ладонью по мертвому лицу. Затем встал, - заверните в плащ, берем с собой и уходим (вышел наружу).
На берегу, где уже строилось войско, подскакавший кауром жеребце Болеслав доложил, один из разъездов обнаружил неподалеку в лесном урочище прятавшихся там людей. Ими оказались седобородый кряжистый старик с топором за поясом и два отрока.
Старик с внуками (звали Рапша) оказался бортником. Они были на промысле, когда напали хазары и уцелели. Все трое с опушки наблюдали за осадой, та шла неделю, на вторую город пал.
- Побили песьих детей ростовчане немало, - рассказал Рапша. - Вона сколько лежат под курганом, - мотнул в сторону головой. - Но их была целая орда, не совладали. Спалили город дотла и разграбили. Тех, что не убили, увели в полон.
- Многих увели? - вскинул бровь Рюрик.
- Сотни три будет, князь.
- И давно ушли?
- Позапрошлым утром, вон по той дороге, - указал на просеку.
- Куда ведет?
- В той стороне брод через Пежерму. Идти до него шесть дней.
- А если по воде? - спросил Хорик.
- Не боле одного.
- Реку знаешь, отец? - покосился на старика Рюрик.
- Как не знать? По молодости сплавлял по ней плоты к городу.
- В таком случае сделаем так - принял решение. - Оставляем здесь ладьи и сотню людей, пусть хоронят убитых. Ты, Болеслав (положил воеводе руку на плечо), идешь с дружиной вдогон, а мы на драккарах по реке к броду. Там перехватим хазар с полоняниками и завяжем бой. Вы ударите сзади.
- Слушаюсь господин, - вскочил тот в седло и стал отдавать команды.
Через час пешее войско с разъездами впереди втянулось в просеку. От берега отвалили и стали подниматься вверх по реке пять драккаров. На корме головного «Змея», рядом с Хориком и князем стоял Рапша. Майские ночи были светлые, весла дружно пенили воду, шли ходко. К полудню достигли брода.
Находился он на выходе из долины, с поросшими осинами и подлеском склонами. Выгрузились, отогнав суда в указанную стариком протоку, затененную камышами. Князь тут же отправил по дороге обратно конный разъезд во главе с Калле, приказав отойдя на версту укрыться в лесу для наблюдения и сообщить о приближении врага.
Когда те унеслись вперед и скрылись меж уходящих вдаль сосен, они с Хориком распределили силы: на склонах, по обе стороны, укрыли сотню лучников с изрядным запасом стрел, остальные три расположили у брода. Ширина долины в этом месте составляла пятьдесят два шага, обороняться решили в стене щитов, выстроив ее четырьмя рядами. Первый копейщики, второй и третий латники с мечами и топорами, последний - пращники со свинцовыми шарами.
Вслед за этим выставив стражу, подкрепились всухомятку и завалились в тени спать. По небу плыли легкие облака, над водой чиркали ласточки, кругом стояла вселенская тишина.
Проснулись на закате, окрасившем горизонт в багровые тона. Разъезд не давал о себе знать, потянулись часы ожидания. Сменили караулы, в чуткой дреме прошла ночь, наступило утро.
Ополоснувшись в реке, поели холодной мучной болтушки, когда солнце поднялось чуть выше зубчатой стены лесов, издали донесся стук копыт.
- Идут! - осадил коня рядом с вышедшим вперед князем, берсерк. - Скоро будут здесь.
- Добро, - обернулся к Хорику. - Строй людей!
Тот отдал команду. На склоны побежали два викинга, остальные надев шлемы и оправляя снаряжение, выстроились в боевой порядок. Поднявшись в седла, князь с Хориком объехали его, Рюрик довольно хмыкнул. Вернулись назад, остановившись перед первым рядом, стали ждать.
Наконец, быстро приближаясь, вдали показались несколько точек, превратившихся во всадников. Подскакав на полет стрелы, развернулись и умчались обратно. Вскоре в том месте заклубилась пыль, из нее, заполняя долину, хлынула темная масса. Слышался стук копыт, легкий ветер донес запах конского пота, прогорклого бараньего сала и немытых тел.
На том же расстоянии, сбавив ход, остановилась, к преграждавшим путь варягам порысили три всадника. В середине, на белом аргамаке, закованный в сталь с конским хвостом на шлеме молодой безбородый воин. Сбоку с бунчуками на копьях два богатыря. Все с темными лицами, ускоглазые, на боках кривые мечи.
- Я хазарский князь Ильхам! - осадив коня в десятке шагов от новгородцев, подбоченившись, - проорал на ломаном словенском молодой. - Кто такие, и зачем стоите на пути!?
- Я князь этих земель Рюрик, - последовал ответ.- Забрать твою жизнь и моих людей.
- Ха-ха-ха! - закинув шею с острым кадыком степняк, и, резко прервав смех, злобно ощерился. - Я втопчу всех вас в землю, а тебя посажу на кол, сын шакала!
- Попробуй, - пожал Рюрик плечами.
- Чу! - развернув аргамака Ильхам, и стеганул камчой (унеслись обратно).
Издалека донеслись лающие команды, орда снова пришла в движение.
Князь с Хориком разъехались по флангам, Рюрик взмахнул латной рукавицей. Щиты викингов с грохотом сдвинулись, передний ряд, уперев копья в землю, наклонил их вперед. Два за ними блеснули лезвиями мечей и топоров, последний завращал пращами над головами.
А храпящая конная масса уже накатывала. Под копытами гудела земля, «ур-рах!» несся над ней многоголосый вой, сверкали кривые мечи и наконечники копий .
В следующий миг со склонов вниз понесся рой стрел, а из стены щитов туча шаров. Они вышибали наездников из седел, ломая конечности и пробивая головы, впивались в бока и крупы лошадей.
Затем раздался дикий визг - орда сшиблась со стеной щитов, закипел смертельный бой.
Напоровшиеся на выставленные копья лошади вставали на дыбы, сбрасывая наездников под копыта остальным. Следовавшие за ними прорывались во второй ряд, латники заработали мечами и топорами. Из последнего в гущу нападавших продолжали нестись свинцовые шары, бывшие на таком расстоянии смертельными. Нарастал ливень стрел с флангов.
Потеряв сотни полторы убитыми орда, развернувшись, отхлынула назад, к видневшемуся вдалеке обозу. Варяги же хладнокровно добили раненых, оттащив десяток своих к воде, где теми занялись Осмомысл со знахарями.
Между тем хазары перестроились (гнусаво завыли рога), конница поначалу шагом, а затем перейдя на рысь, начала вторую атаку. В этот раз ей удалось потеснить стену щитов. Та, стала прогибать, спас положение Калле.
Голый по пояс, орудуя топором, он свалил прорвавшегося во второй ряд могучего вида хазара, а затем стащил с седла и огорошил обухом в лоб второго. Рюрик, потеряв в первой атаке коня, сраженного вражьей стрелой, рубился с ним рядом.
И неизвестно, чем бы все кончилось, подоспела дружина Болеслава. Она появилась у обоза и с ревом ударила степнякам в тыл. Те заметались, ища выхода, его не было. Сзади напирали дружинники, варяги в стене щитов, получив подмогу, двинулась вперед.
Через час все было кончено.
Посеченные враги валялись по всей долине, меж них бродили кони, небольшая группа в центре продолжала отбиваться. В ней был хазарский князь со своими телохранителями. Один за другим те пали, а на князя, накинув аркан, выдернув из седла.
Тот дико визжа, продолжая отбиваться, пока не заломив назад руки, связали и подтащили к Рюрику, сидевшему на хазарском жеребце.
- Ну что? Вбить в землю нас не получилось, - чуть наклонился тот с седла. - А то, что обещал мне, получишь сам.
- Ты не смеешь! Я племянник кагана! - стал рваться пленник из крепких рук.
- Да хоть родной сын, - усмехнулся Рюрик, разворачивая коня.
По долине бродили победители, относя в сторону убитых товарищей, подбирая оружие и сдирая доспехи с мертвых хазар. Князь подъехал к скорбному ряду, насчитав двадцать шесть дружинников и семерых викингов. Сняв шлем, молча наклонил голову.
Рядом раздался стук копыт, подскакали Болеслав с Хориком, осадив коней. Сообщили, освобождено три сотни угнанных ростовчан и захвачен обоз. Вместе направились туда.
При виде князя изможденные пленники вставали с травы, на которой сидели, кланяясь, благодарили. Тот милостиво кивал. В захваченном обозе, состоявшем из многочисленных хазарских арб, обнаружилось награбленное добро, запасы проса с ячменем, вяленое мясо. В отдалении жевало жвачку стадо волов и блеяла отара.
Рядом с арбами стояли три десятка хазарских рабов в тряпье и с железными ошейниками. Тоже низко поклонились.
- Словене среди вас есть? - остановил рядом коня Рюрик.
- Я, - протолкался вперед один. Лет тридцати, высокий и с отрубленными ушами.
- Кто такой и откуда?
- Милонег. Из Любеча*. Захватили отроком в полон.
- Где уши?
- Бежал от хазар господин, поймали (потупился).
- Их земли знаешь?
- Знаю. Три раза менялись хозяева. Второй был купец. Много ездил с ним по становищам и вежам*.
- Определи его в дружину, Болеслав, сгодится. Затем приказал разбить стан и в первую очередь накормить полоняников.
Следующим утром дружина с обозом и стадами двинулась по дороге назад. За ней отплыли драккары, приняв на борт вызволенных. Позади в долине остались хазарские тела, на которые слетались стервятники, а у брода высокий дубовый кол, на котором медленно умирал их князь, тяжело ворочая глазами.
По прибытии в Ростов дружина с оставшимися жителями (к ним добавилась еще сотня прятавшаяся на болотах) занялась восстановлением того, что осталось.
В лесу застучали топоры, стали возводить новый палисад с башнями, углублять ров и строить избы. Закончив, князь оставив в городе гарнизон из двух сотен дружинников и десятка варягов, посадником назначил Калле.
- Держи Ростов крепко, - обнял на прощание. - Позже пришлю тебе еще людей и запасы продовольствия на зиму.
- Будь спокоен, князь, не подведу, - заверил старый товарищ.
В Новгород вернулись к жатве, урожай вышел отменный. После его сбора в Ростов ушел десяток ладей с хлебом и охочими там поселиться смердами числом в пять с лишним сотен. На обзаведение каждому семейному, из княжьей казны выдали по гривне, холостым по половине.
А потом пришла весть о новом набеге степняков на пограничный с киевскими землями посад в сотне верст от Смоленска. Его тоже сожгли, стариков и малых детей убили, всех остальных угнали в рабство. Это привело Рюрика в ярость, князь вместе с Тишилой и Болеславом стали готовить поход на Хазарский каганат.
Для начала отправили туда несколько купцов с товарами и Милонега, чтобы те разведали дороги, силы супостата и когда лучше выступить.
Затем Рюрик навестил в Полоцке зятя - конунга Фродо, предложив участие в походе и часть военной добычи. Тот дал согласие.
К зиме из степей вернулись новгородские купцы, разведав все, что надо. А еще принесли весть: следующей весной хазарский каган идет войной на волжских булгар, не желавших платить дани.
- В самый раз напасть на узкоглазых и посчитаться, - мрачно блеснул глазами Тишила.
- А заодно освободить пленных и взять добычу, - добавил Болеслав.
Купцов тут же отправили к Осмомыслу, который внимательно всех выслушал, достал пергамент и с их слов тушью начертил карту. Где отметил пути и крупные города: Саркел в устье Дона, Тмутаракань близ Скифского моря, а также другие. На следующий день он отнес рисунок князю, тот его внимательно изучил.
- Обширное у них царство, - поцокал языком. - Но охоту ходить в наши земли, басурманам отобьем.
Зимой Рюрик выезжал на охотничьи ловы, устраивал пиры с дружиной, много время проводил с семьей. Вечерами же в жарко натопленных палатах читал труды Сенеки и Геродота в переводе Осмомысла, продолжая познавать мир. На святки в гости к князю санным обозом приехал зять с Хелли чему несказанно обрадовались Любава со Златой, все приняли участие в гуляниях.
Катались на санях, смотрели пляски скоморохов и кулачные бои, женщины навещали лавки заморских гостей с красным товаром. Этими днями Рюрик с Тишилой, Болеславом и Фродо оговорили все детали похода.
Начали его в самом начале весны, дорога предстояла дальняя. Новгородская и Полоцкая дружины общим числом две с половиной тысяч воев, на драккарах и ладьях прошли в верховья Днепра, встретившись в обусловленном месте. Оттуда по Десне и Сейму сплыли в Дон, направляясь к Саркелу.
По мере продвижения к югу его берега раздвигались, течение становилось все более медленным и плавным. Менялась и растительность. На смену хвойным лесам пришли лиственные, а потом открылись привольные, с пасущимися в них стадами сайгаков и диких коней степи. В зеленых плавнях жировали дикие кабаны, разноголосо орала и кормились птица, под водой косяками ходила рыба.
- Да, привольные земли для житья и хлебопашества, - всматриваясь в бескрайные просторы, говорил Тишила. - Тут можно растить урожаи втрое больше наших.
Несколько раз приставали на ночь к пологим берегам, выставляя караулы и посылая в степь разъезды. Один такой притащил схваченного пастуха, и тот через переводчика (им выступил Милонег) рассказал, что Великий каган с ратью, уже месяц назад выступил на волжских булгар. В кочевьях и степи пусто.
Утром седьмого дня вошли в устье Дона, обширное и полноводное, с множеством заводей, проток и мысов. На одном высились желтые городские стены с башнями, под которыми у воды шумел восточный базар.
На идущих в голове драккарах часто забили гонги, крыльями замелькали весла. Флотилия, полетела туда. При ее виде началась паника, в открытые ворота повалили люди, заревели брошенные верблюды и ослы. Тяжелые створки стали закрываться, но их заклинила орущая толпа. Стража принялась отпихивать ее копьями и щитами.
А лавина атакующих, ревя, уже неслась с пристающих кораблей.
На плечах обезумевших жителей, она ворвалась в город, растекаясь по улицам и рубя выбегавших из казарм воинов. Небольшая их часть, отступив к цитадели в центре, заперлась там, принявшись метать сверху стрелы. Прикрываясь щитами, нападавшие подтащили к ним таран.
- Гой-да! - раскачали его два десятка крепких рук.
С пятого удара воротные створки рухнули, клин атакующих во главе с Рюриком и Болеславом ворвался внутрь. На мощеном плитами дворе, выставив копья и мечи их ждали остатки гарнизона.
- Бей! - рубанул топором по опущенному забралу одного князь, стена щитов заработала клинками. Валились убитые, стонали раненые, она неуклонно двигалась вперед. Защитники бились отважно, но силы были неравными.
Потом среди них раздался гортанный крик. Высокий, в золоченом шлеме воин бросил наземь кривой меч и опустился на колени. То же проделали остальные, числом около сотни.
- Кто будешь? - тяжело дыша, опустил окровавленный топор Рюрик. Тот, склонив голову, произнес несколько слов.
- Отыщите Милонега, - не поняв, обернулся к воеводе князь.
- Я здесь! - раздался неподалеку возглас. Из второго ряда, в кольчуге и с шестопером в руке протиснулся бывший раб.
- Спроси, кто он такой? - повторил вопрос.
Дружинник, шагнув к хазару что-то залопотал, тот в ответ.
- Это начальник гарнизона Умар, господин, просит пощады.
- Передай, мы пленных не убиваем. Взять их под охрану.
Захваченный город оказался сказочно богатым. Хзарский каганат успешно воевал, расширяя свои владения, по водным и караванным путям туда доставляли рабов, сокровища и товары.
В подземных казематах цитадели хранились бочонки золотых монет серебряных слитков и ларцы с драгоценными камнями, а на городских складах в хранилищах и лавках - шелка с коврами, специи, вина и драгоценные меха.
Все это сразу же стали грузить на корабли флотилии и захваченные у причалов купеческие суда. Туда же поместили и освобожденных невольников - киевлян с черниговцами и новгородцев.
Незадолго до отплытия в княжий шатер на берегу вошел Милонег и, поклонившись, сообщил, его просит о встрече Умар.
- Приведи,- дал Рюрик согласие.
Того доставили в сопровождении двух стражей. Начальник гарнизона повалился ниц и протягивая к князю руки, стал о чем-то просить.
- Молит взять его со своими воинами на службу, - перевел бывший раб.- Ибо когда вернется каган, всех повесит.
- Хорошо (сложил на груди руки). Да будет так. Бились они достойно.
Дорога назад заняла времени вдвое больше. В первых красках осени флотилия под ликующие крики горожан, отшвартовалась у стен Новгорода...
Глава 17. Путешествие в Царьград
Вернувшись из похода, после короткого отдыха Рюрик с Тишилой занялись укреплением Новгорода и порубежных* городов, в первую очередь Ростова. Его дружину значительно пополнили, в том числе конным отрядом хазар Умара для ведения в степи разведки. Добавили и населения из бывших полоняников с охочими людьми, недостатка в которых не было. Прослышав о походах Рюрика и богатстве его земель, туда стал стекаться народ из других, давая городу клятву и получая наделы.
Заневестившуюся Злату князь с Любавой выдали замуж за Псковского воеводу Ярополка, попросившего ее руки. На западных рубежах кроме Фродо, появился еще один союзник.
Минул год, заканчивался июнь.
На нивах созревали рожь с пшеницей, в садах наливались яблоки, с огнем, венками на реке и хороводами отпраздновали Купалу. Хазары на порубежье так и не появились. Из Киева доходили слухи, на них пошли войной печенеги. В степях шли жаркие сечи, лилась кровь.
Одним таким днем Рюрик вместе с Любавой и Тишилой (тот изрядно постарел), сидели в тенистом саду городища за детинцем, наблюдая поединок. Игорь, ему шел седьмой год, бился на деревянных мечах с сыном Хорика, тот был на два лета старше.
По примеру викингов, Рюрик велел обучать мальчиков - детей дружинников, воинскому делу с ранних лет. Специально назначенные «дядьки» из престарелых бойцов поднимали их чуть свет, заставляя обливаться холодной водой, бегать и ходить волчьим шагом. А затем обучали биться на мечах, метать стрелы из малых луков и камни из пращей.
Игорю поблажек не делалось, он был как все. А вечерами Осмомысл учил мальчика грамоте и счету, но особого рвения княжич к наукам не проявлял. Зато, открыв рот, слушал рассказы о великих воителях, сражениях и походах. Чем был весьма доволен отец.
Бились мальцы умело, ловко нападая и отражая удары. Глухо стучало дерево, слышалось сопение, сталкивались плетеные щиты. Младший не уступал старшему, поединок закончился ничьей.
- Можете смыть пот и грязь, - отпустил бойцов «дядька» находившийся при них и те, поклонившись старшим, чинно направились вниз к реке.
- Что скажешь о внуке? - подозвал его Тишила.
- Делает успехи. Из него выйдет хороший воин, господин.
- Только не потворствуй и гоняй в три шеи, - усмехнувшись, добавил Рюрик. - А это тебе за труды, - сняв с руки, протянул наставнику серебряный браслет.
- Благодарствую, - одел тот на свою.
- Зачем так гонять? Он же еще ребенок, - осуждающе взглянула на мужа Любава.
- И будущий князь, - значительно изрек Рюрик. - В битве должен быть примером.
- Это так, дочка - кивнул седой головой тесть.
А на следующее утро к причалам новгородского торжища, кишевшим народом причалила византийская ладья с посольством из Царьграда. Оно было встречено стражей и препровождено в детинец. Рюрик в это время находился в городище, где на воду спускали очередной драккар, принял гостей спустя час в детинце.
Они вместе с Любавой сидели на помосте в высоких креслах, здесь же находились посадник с воеводой, бояре, Осмомысл и личная охрана.
- Посольство от ромейского императора Михаила! - первым войдя в гостевой зал, стукнул жезлом в пол домоправитель.
За ним, мягко ступая по коврам, вошли прибывшие. Впереди средних лет гололицый человек в парчовом, расшитым золотом кафтане и чернобородый осанистый монах в клобуке и рясе; за ними десяток разодетых слуг, неся в руках шкатулки с ящиками. Гости поклонились, челядь* осталась у двери, те закрылись. Господа чинно прошли к центру.
Оба представились, Осмомысл перевел, что вызвало общее оживление.
Гололицый оказался посланцем императора Луцием, второй - экзархом Константинопольского патриарха Макарием.
- С чем пожаловали? - положил руку на подлокотник кресла новгородский князь.
- До императора дошли слухи о твоих походах и делах, он желает познакомиться. А в подтверждение своего благоволения, шлет вам с княгиней подарки (махнул слугам рукой Луций).
Те проследовали вперед, опустив у помоста свою кладь, открыла крышки.
В шкатулках мерцали украшения и самоцветы, в ящиках - золоченые ромейские доспехи, меч и шлем с гребнем.
Хозяева, выразив благодарность, пригласили гостей отобедать.
В пиршественном зале уже были накрыты столы. На серебряных блюдах красовались всяческие закуски, амфоры с заморским вином, сулеи хмельного меда, жбаны кваса и золотые кубки.
Первый тост поднял Рюрик во здравие ромейского императора, второй - гости, за князя с Любавой. Как только утолили первый голод, гридни из поварни доставили горячее: стерляжью уху, жареных молочных поросят, гусей, начиненных яблоками, глухарей и рябчиков.
Вслед за первой переменой последовала вторая, Тишила хлопнул в ладони - скоморохов и песенников!
За дверьми тут же послышались звуки пищалок, бубнов и рожков. Створки распахнулись, и в зале появилась из дюжины человек группа в шутовских нарядах и с размалеванными лицами.
Ах вы, сени, мои сени,
Сени новые мои,
Сени новые, кленовые,
Решетчатые..!
грянула под сводами веселая песня. Под нее одни стали выделывать коленца, двое пошли по кругу колесом, остальные надув щеки, пищали и гудели. За первым последовали очередные номера, фокусы и шутки
Когда скоморохи закончили их одарили серебром и те исчезли, в зал чинно вошли гусляр и скальд со щипковыми инструментами. Первый спел былину про Садко заморского гостя, скальд - сагу о Торстейне, сыне викинга. Их, наградив, тоже отпустили, пир продолжился.Закончился на закате.
Хмельного Луция с Макарием, только пригублявшего чару, княжьи гридни под руки бережно сопроводили отдыхать в специально отведенные покои.
Утром в том же составе состоялся завтрак, после которого гости пожелали осмотреть город. Из ворот детинца выехала блестящая кавалькада, проследовав по широким улицам.
Посланца с экзархом впечатлили их чистота и дубовые мостовые, высокие рубленные дома, многочисленные лавки купцов, мастерские и склады. А еще народ - крупный, добротно одетый, спокойно шествовавший по своим делам. Увидев княжий выезд, они, уступая дорогу, отходили в сторону, кланялись, но раболепия не проявляли.
- Чувствуется свободолюбивые эти варвары, сказал на латыни посол едущему рядом экзарху.
- Все потому, что не знают истинно веры и прозябают во тьме, - осенил тот себя двуперстием*.
Потом их внимание привлек чистый звон колокола, что удивило, группа оказалась на площади близ детинца. В одном ее конце стояла небольшая, выстроенная из камня церковь с крестом на ее луковке, куда входили прихожане.
- Откуда здесь христианский храм? - обратились пораженные гости к князю. Едущий чуть позади Осмомысл подъехав, сообщил, в городе имеется небольшая община, обращенных им в христианство.
- Кто ты монах? - удивленно вопросил Макарий. - Знаешь нашу письменность и язык, - откуда?
Тот коротко поведал свою историю, что впечатлило обоих, а затем экзарх поинтересовался, как относится к этому князь.
- Господин не препятствует в моем деле, хотя остается в своей вере. Поклоняется Вотану и Перуну.
- Мы расскажем об этом императору с патриархом - переглянулись ромеи. - Ты получишь награду.
- Я делаю это не ради наград, просто несу свет истинной веры.
Ехавший рядом Рюрик (Осмомысл обучил его знанию греческого), все это слышал и понимал. Но не подавал виду. Гостям показали также верфь, на которой строились новые корабли и шумящее народом торжище. Впечатляющее изобилием товаров - новгородских и заморских.
- Позволь узнать, князь, есть ли в твоих землях есть еще города? - обратился Луций к Рюрику. Осмомысл перевел вопрос и ответ, что мол, таких немало.
- М-да, - снова переглянулись гости. - Это целая страна.
Пробыли они в новгородских землях еще три дня. Рюрик организовал для Луция охоту, где тот убил в пуще лося и кабана, восхищаясь обилию в ней зверя. Макарий же совершил в храме богослужение и подолгу беседовал с монахом о церковных делах.
На четвертый день, оставив князю личное приглашение императора, скрепленное личной печатью, Луций с Макарием отплыли обратно, везя императору княжеские подарки. А еще его обещание навестить Царь-Град в начале осени, после сбора урожая.
Когда ромейская ладья с поднятым парусом скрылась в речной дали, провожавшие вернулись в детинец.
- Что можешь сказать о столь необычном визите? - уединившись с Тишилой и Осмомыслом, вопросил у монаха князь.
- Император явно желает иметь тебя в союзниках на своих северных и восточных рубежах. После падения Рима, его преемница Византия подвергается нашествиям арабов, тюрков и булгар, от которых с трудом отбивается.
- А что дает Новгороду сей союз? - вскинул бровь Рюрик. - Ведь они мыслят нас варварами.
- Уже нет, - чуть улыбнулся Осмомысл. - Их поразило, что у нас есть христианский храм и община, а еще то, что практически все новгородцы знают письменность. В Византии она доступна лишь богатым. Ну а союз с ромеями позволит усилиться против хазар. Их царство крепнет и расширяется.
- Верно говоришь, - потеребил бороду Тишила, а Рюрик заходил по палате. - Ну что же, навестим их императора.
После праздника Овсеня, когда полевые работы закончили, летняя жара начала уходить, а росы стали холодными, от причалов Новгорода, отошел спущенный на воду весной драккар. Он имел имя «Тор», был больше «Змея» и мог нести на борту команду в полторы сотни человек.
Туда Рюрик отобрал лучших викингов с дружинниками, назначив кормчим Хорика. Помимо князя на борт поднялись Тишила с Осмомыслом и новгородский купец Богша, не раз бывавший в столице Византии. Как и монах он знал ромейский, их обычаи и нравы.
Посольство впечатляло: князь со свитой надели лучшие одежды, команда блестела посеребрёнными доспехами, снаружи, по бортам, висели червленые* щиты. Чешуйчатую шею «Тора» украшала позолота, химерная голова мерцала янтарными глазами, пасть, скалясь клыками из зуба моржа. Вздетый на высокой мачте тонкошерстный парус нес в центре шитое изображение солнца - коловрата.
Пройдя водным путем к Смоленску, на пару дней задержались там. Князь осмотрел расстраивающийся город с укреплениями, оставшись довольным Рагвальдом, а посадник по такому случаю устроил в детинце пир. По кругу ходила круговая чаша, звенели гусли, пели варяжские саги и словенские былины.
С первыми лучами солнца, драккар, подняв с его тотемом* парус, заскользил по Днепру вниз. Миновав высившийся на холмах Киев и делая остановки на ночь, вошли в устье ставшей безбрежной реки. Изобиловавшее множеством протоков, островов и густыми плавнями.
Рядом с Хориком у правила встал Богша, тот повел корабль дальше, следуя его указаниям.
К полудню днепровская вода стала голубей и на вкус соленой, из гирла Славутича вошли в открытое море, именуемое Понт Эвксинский. Навстречу покатили гребни волн, в вантах запел соленый ветер. Стоя на корме и раздувая ноздри, Рюрик любовался родной стихией.
То же делала и свободная от вахты команда, перебрасывая репликами и озирая горизонт, над которыми плыли белоснежные облака, направляясь в дальние края.
- И сколько идти до Царьграда? - обернулся князь к Богше.
- С попутным ветром и если не попадем в бурю, три ночи господин. Но следует опасаться пиратов.
- Это еще кто-такие? - удивленно вопросил Тишила.
- Морские разбойники. Нападают на все проходящие суда и их захватывают. Команды убивают или продают в рабство, как и товары.
Переглянувшись, Рюрик с кормчим расхохотались, вспоминая свои походы в северных морях.
Днем шли по солнцу, а ночами по Матке* в свете пушисто мерцающих звезд. Иногда в глубине море светилось, впереди и сзади, кувыркаясь, неслись стаи дельфинов.
На второе утро, следуя указаниям купца, приблизились к неизвестному побережью, над которым туманились горы, пошли вдоль него. А спустя час с носа донесся крик впередсмотрящего - справа по курсу корабль! Обернулись туда. От берега отвалило судно под парусом, часто мелькая веслами, помчалось на перехват.
- Пираты, - выпучил глаза Богша. - Не к добру я их поминал.
Рюрик, приложив к глазам ладонь, с минуту наблюдал, а потом выкрикнул - сигнал!
На носу загнусавил рог, свободная от вахты смена быстро одела доспехи, и поменялась с гребцами - те сделали то же самое. Лучники захлестнули тетивы на луках, пращники приготовили свинцовые шары.
- Сближаемся борт к борту, - облачившись в кольчугу и шлем, бросил князь Хорику. Тот молча кивнул.
Судно меж тем, гоня перед собой бурун, приближалось. Было оно не меньше «Тора», у бортов тесно скучившись, стояли чужеземцы. Когда приблизилось на полет стрелы, размеренные удары гонга на драккаре перешли в частые, рванулся навстречу.
По команде весла правого борта поднялись вверх («Тор» сломал корпусом левые у противника), на его палубу полетели абордажные крюки, и с ревом повалили новгородцы.
Не ожидавшие ответного нападения разбойники опешили, что стало для них роковым. Часть команды драккара бросившись на корму, изрубили кормчего с помощниками и других, остальные, сдвинув щиты, заработали мечами с топорами. Лучники засыпали врагов стрелами, пращники дробили кости свинцовыми шарами.
Пираты оказались храбрыми бойцами, но противостоять варяжскому строю не смогли. Тут и там на залитую кровью палубу валились их тела, стальная стена приставными шагами неуклонно двигалась вперед.
Когда поредевшую команду оттеснили к носу корабля, бившийся в первом ряду князь рассек клинком горло ее главарю в чалме с пером и пластинчатом доспехе, рубившегося кривым мечом. При виде смерти предводителя, оставшиеся побросав на палубу оружие, с возгласами «иншаллах»* опустились на колени.
Их тут же загнали вниз, выставив охрану, подсчитали свои потери. В схватке погибли викинг и три дружинника, еще пятерых легко ранили. Всеми тут же занялся Осмомысл. Сбросив за борт убитых врагов (тех оказалось четыре десятка), осмотрели корабль.
Как пояснил Богша, это был византийский дромон*, по всей видимости захваченный, добротной постройки и весьма ходкий. Гребцы - полсотни рабов в цепях, их тут же расковали. Один, с длинными волосами и густо заросший бородой оказался родом с Дона, попавший в полон при набеге хазар и проданный в неволю.
- Кем был у себя? - оглядев мускулистые руки с выпуклой грудью, - вопросил Рюрик.
- Десятским* дружинников в посаде. Степняки взяли его штурмом и сожгли.
- Сдался?
- Нет, рубился, пока мог, Затем метнули аркан и свалили.
- Имя?
- Ратибор.
- Даю тебе свободу.
От него же узнали, что пиратский корабль из Берберии. Пришел в это море из соседнего, именуемого Средним. В трюме обнаружили немало награбленных товаров: тюки бархата, парчи и шелка, оливковое масло и вином в бочках, благовония, пряности и ковры. А в каюте капитана, в ларце - золотые украшения, самоцветы и крупный жемчуг.
- Видать немало купцов ограбили, - прогудел Тишила, вертя один в пальцах.
А еще в носу обнаружилось невиданное устройство: медная, в четыре аршина труба на поворотном колесе с какими-то причандалами, рядом три бочки с черной густой жидкостью.
Позвали от раненых Осмомысла.
- Это греческий огонь, - осмотрел тот устройство. А затем опустил палец в бочку, вынул и понюхал. - Таким римляне, сжигали вражеские корабли в битвах. Им же пользуются византийцы. А вот как работает, мне неведомо. Держат втайне.
- Нарисуй все на пергаменте и расспроси пленников, - приказал князь. - Нам сие пригодится.
Затем приказав накормить изможденных гребцов, оставил на дромоне десять викингов и суда тронулись под парусами дальше. Впереди «Тор», за ним пиратский
Утром четвертого дня в бескрайней морской дали открылся широкий пролив.
- Боспор, господин, - поклонился стоявший рядом с Рюриком на корме драккара Богша.- Считай, приплыли.
Вошли туда.
Насыщенный цвет воды изменился на зеленый ультрамарин*, в легком тумане очертились берега, корабли заскользили друг за другом по мелкой зыби. Через пару часов справа открылся более узкий залив, - ворочай туда, обернулся купец к Хорику.
Тот навалился на правило. «Тор» под ритмичные взмахи весел и звяк гонга, плавно покатил в нужную сторону. За ним, в сотне саженей резал воду дромон. Берега приблизились, стали видны песчаные косы и зелень лесов и в легкой дымке горы.
А потом у южного берега возник сказочного вида город на холмах, раскинувшийся до горизонта. С моря он был защищенным каменной цитаделью со стенами, многочисленными зубчатыми башнями, валом и рвом. Перед ней, насколько хватало глаз, тянулись причалы с лесом корабельных мачт, и виднелись толпы народа.
От одного из причалов отходил крутобокий, похожий на утку корабль - туда! указал рукой князь...
Глава 18. Союз с Византией
Хорик шевельнул правилом, гонг, трижды прозвенев смолк, весла втянулись в уключины и исчезли. «Тор», блестя чешуей шеи и скалясь химерной головой, мягко ткнулся в причал, то же рядом проделал дромон.
На берег подали причальные канаты, черномазые в лохмотьях люди, набросили их на кнехты. В ноздри тут же ударила вонь ила и застоялой воды, в уши многоголосое гудение толпы.
Два викинга подали на пристань трап (не пристало прибывшему с визитом князю прыгать за борт как в битве). Рюрик, за ним Тишила с Осмомыслом и Богшой, сошли на берег.
А навстречу, расталкивая копьями зевак, уже направлялся десяток воинов.
В медных шлемах на головах, пластинчатых доспехах, с голыми ногами в поножах и кожаных сандалиях. Шедший первым, с алым на шлеме гребнем и в чеканных доспехах, (в руках жезл) остановился в двух шагах от чужеземцев.
- Откуда прибыли? Для чего? И кто будете? - оценивающе оглядел.
- Толмач*, - кивнул Осмомыслу Рюрик.
- Князь новгородских земель Рюрик. По приглашению императора (вынув из сумки свиток, протянул воину).
Тот, взяв в руки, развернул, прочел и вернул.
- Я тетрарх* Максим. Приветствую тебя господин на священной земле Византии - поклонился, приложив к груди руку. - А откуда у тебя наш военный корабль? (кивнул на дромон рядом с драккаром).
- Захватил у пиратов. Напали на нас в море.
Один из воинов по приказу тетрарха побежал назад, новгородцы в сопровождении остальных направились от причалов к воротам. На них с интересом глазели сотни лиц - белых, коричневых и даже черных. Слышался чужой говор, кругом бойко шла торговля.
Миновав широкий подъемный мост через глубокий ров у высокой шестиугольной башни, вошли под своды широко распахнутых ворот, охраняемых десятком стражей. За ними без конца и края открывался невиданный город. Со златоглавыми уходившими в небо храмами, двух и трехэтажными домами, украшенными портиками с балюстрадами, другими античными постройками и акведуком*.
По примеру князя, своего восхищения новгородцы не проявляли. Он же шагал с гордо поднятой головой, положив руку на навершие меча. Чуть колыхался алый, заколотый на плече драгоценной фибулой, плащ.
- Это главная улица Константинополя, - сказал идущий рядом монах. - В конце площадь Августея, а за ней императорские дворцы.
- У него что, их много? - спросил Тишила.
- Несколько. В одних живет летом, прочих осенью и зимой.
При выходе на площадь с бьющим в центре фонтаном и чередой скульптур, процессию встретила группа людей в дорогих одеждах. Старший назвался архонтом* Константинополя Дементием и после взаимных приветствий сообщил:
- Басилевсу* доложено о твоем прибытии князь. Он ждет завтра утром во дворце. А пока я размещу вас вон там, - указал рукой в перстнях на изысканной архитектуры здание, высящееся в боковой аллее за фонтаном.
Направились туда. Стоявшая на ступенях охрана отсалютовала копьями. Внутренне убранство впечатляло отделкой с интерьерами, князя разместили в главном покое, остальных по соседству.
Засуетились слуги, гостям организовали прием ванн, рабы умастили благовониями. Далее состоялся изысканный обед, где Дементий произнес тост, Рюрик с Тишилой ответные. После обеда архонт сообщил князю, что следующим утром препроводит их к императору. Вслед за чем, пожелав приятного отдыха, удалился.
- Слабоваты у них кушанья, - сыто рыгнул Тишила, когда остались одни.- Не в пример нашим. И много перца.
- Зато какие вина, - умилился Богша. - Надо будет прикупить.
- Ладно, займемся делом, - поднялся с обеденного ложа князь. - Ты Богша возвращайся обратно и сообщи Хорику, чтобы выставил на кораблях охрану, а команду разместил на постоялом дворе. И еще выделил людей для доставки сюда подарков императору.
Ну а ты, Осмомысл (взглянул на монаха), покажешь нам столицу ромеев. И в первую очередь ее укрепления.
Купец, надев соболью шапку, тут же отправился исполнять княжий наказ, чуть позже за ним из дома вышли остальные.
Монах уверенно вел своих спутников по центральным городским улицам, рассказывая его историю и давая пояснения. Кругом было многолюдно: на паланкинах проносили сановников, туда и сюда шли в необычной одежде люди, грохотали телеги и повозки с грузами. Изредка проходили отряды воинов, проезжали всадники. Немало было и калек с нищими, просивших у храмов подаяние.
- А народ-то у них мелковат против нашего, - оценил местных Тишила.
- И по силе не ровня, - со знанием дела добавил Богша.
Подошли к внутренней, из гранитных блоков стене. У ступеней ведущих наверх, прохаживался страж, монах заговорил с ним. Тот отрицательно качнул шлемом. Осмомысл вынул из складок рясы серебряную монету, протянул (ромей принял) и сделал знак рукой - поднимайтесь.
С верхней, защищенной зубцами площадки, открывался вид на цитадель. Помимо заполненного водой рва, вала и внешней стены имелась внутренняя, более высокая. Через каждые пятьдесят сажен темнели бойницами сторожевые башни. На ближайших виднелись катапульты.
- Да, такие стены не сожжешь, - оценил укрепления Рюрик. - И влезть на них трудно.
- Хорошо бы отстроить подобные в Новгороде. Из камня. Он у нас в достатке, - сдвинул на затылок шапку Тишила.
Впечатляли и окрестности Константинополя, где в зеленых лесах с рощами виднелись немалые селения, от которых по удобным дорогам к столице двигались гурты скота и тяжело груженые обозы.
Затем новгородцы спустились вниз и проследовали за монахом по одной из главных улиц к собору Святой Софии. Он высился на холме и главенствовал над столицей, поражая своим величием.
По дороге Осмомысл рассказал, что собор возвел император Юстиниан, затратив на строительство шесть лет. В нем участвовали десять тысяч зодчих и рабов, в качестве материалов использовали мрамор и гранит, на отделку - серебро, слоновую кость и две тысячи шестьсот кентинариев* золота.
Чем ближе подходили, тем величавей смотрелся храм.
Ослепительно сиявший на солнце главный купол словно парил в воздухе. Его поддерживала арочная колоннада с сорока оконными проемами, украшенными барельефами, широко открытые створки главного входа были выполнены из окаменевшей древесины Ноева ковчега.
Монах истово перекрестился, вошли под прохладные гулкие своды. Из окон с цветными витражами причудливо лился свет, отражаясь от настенных мозаик и росписи, мраморных статуй императоров по окружности и такого же пола.
В соборе было немало народа, но он терялся в громадных пространствах залов.
Одни, встав на колени, молились изображениям Христа, архангелам и Святой Марии, взирающих с алтаря, другие пребывали в задумчивости. Осмомысл тоже стал шептать молитву, спутники в молчании озирали невиданное творение.
- Да, весьма почитают они своего бога, - сказал Тишиле Рюрик, погладив висевший на груди молот Тора. Князь верил только в своих. Они были привычней, роднее и понятней. Спустя еще час, осмотрев главный византийский храм, отправились обратно.
В гостевом доме их уже ждал Хорик с десятком самых рослых дружинников, доставивших сундуки с подарками. Остаток дня провели, отдыхая в тенистом саду с бассейном, попивая легкое душистое вино и делясь впечатлениями
На следующее утро после легкого завтрака поданного слугами, облачились в лучшие одежды, архонт не заставил себя ждать.
Он был в парадной, шитой золотом тунике, коротком плаще, именуемом сагионом и красной шапке. Сопровождали его два смуглых воина. Поинтересовавшись, как отдыхали и всем ли довольны, Дементий рассказал о порядке церемонии, затем все вышли из дому.
Впереди архонт с князем и своей охраной, за ними Тишила с Осмомыслом и Богша. Позади следовали Хорик и дружинники, несущие мореного дуба сундуки.
Встречные прохожие отходили в стороны и с почтением взирали на процессию.
Главный дворцовый комплекс оказался совсем рядом, на площади за кипарисовой рощей и представлял собой комплекс грандиозных сооружений.
Войдя в главные его двери, у которых неподвижно застыли стражи, гости попали в большую с куполом залу со стенами и полом отделанным цветным мрамором, а также мозаичными полотнами вверху с изображениями ромейских императоров, триумфов и военных сцен.
Оттуда, следуя за Дементием, прошли широкой аллеей, окаймленной колоннами в сам дворец. Здесь архонт предложил им обождать, а сам исчез за охраняемой стражей высокой, из полисандра*, дверью.
Рюрик, скрестив на груди руки, отошел к окну, Тишила с остальными озирали интерьер, дружинники опустили сундуки на пол.
Спустя недолгое время сановник вернулся, - прошу, - указал на дверь.
Охрана распахнула тяжелые створки, он, затем князь и остальные проследовали в тронный зал. В тот же миг на хорах* серебром пропели трубы, достигнув высокой ноты стихли.
В глубине роскошно отделанного зала, на трехступенчатом возвышении между двумя статуями Виктории* с распущенными крыльями, сиял золотом и драгоценными камнями трон.
Там держа скипетр с крестом, восседал сухощавый человек средних лет с черными выпуклыми глазами. На нем была пурпурная, украшенная жемчугами мантия, на голове сияющий алмазами с самоцветами золотой венец.По обе стороны, ниже, стояла личная охрана в посеребренных доспехах и шлемах, за ними византийская знать.
- Новгородский князь Рюрик! - подойдя к помосту, низко поклонился архонт. И отошел к придворным.
Держа руку на навершии меча, князь прошагал к помосту.
- Приветствую тебя, Великий император ромеев! - сказал на словенском, чуть склонив голову.
Рядом с троном тут же возник толмач, перевел.
- И я тебя, князь, - выдержал паузу Михаил. - Рад видеть своим гостем.
- Твои посланники доставили от тебя подарки. Позволь отдариться.
Император милостиво кивнул.
Рюрик сделал знак рукой, дружинники прошли вперед, поставив перед помостом сундуки, открыли крышки. Внутри блестело серебро и зуб морского зверя, искрились ворсом новгородские соболя, и солнечно лучился янтарь.
- У-ух, - прошелестело по залу.
- Благодарю тебя за столь ценные дары, - кивнул Михаил венцом и тоже подал знак. Воины из охраны, закрыв крышки, тут же все унесли в боковую дверь.
При этом Рюрик отметил, все они были вестфольдинги. А их начальник, стоявший ближе других к трону - заговорщицки подмигнул князю. Это был норманский ярл Айварс. Когда-то они вместе сражались с саксами под знаменами конунга Рагнара.
Между тем перед помостом императора поставили инкрустированное слоновой костью резное кресло, он пригласил гостя сесть и оба через толмача повели светскую беседу. Длилась она недолго, в заключение Михаил пригласил князя вместе со спутниками на пир, задаваемый вечером его честь.
После этого аудиенция завершилась, а на выходе из дворца Рюрика встретил Айварс. Старые приятели крепко обнялись, похлопывая друг друга по плечам.
- Так значит ты теперь Новгородский князь? - улыбаясь, отстранился ярл. - Поздравляю.
- А ты как здесь? - оглядел его наборный доспех Рюрик.
- После похода в Нортумбрию поиздержался и снова нанялся с командой на службу к византийскому императору. Теперь начальник его личной охраны. Служба не пыльная, платит золотом, я и мои люди довольны.
- На пиру будешь?
- Обязательно, но не в числе гостей.
- Столько лет не виделись. Хотелось бы поговорить.
- Поговорим позже. У тебя в гостевом доме.
На этом они расстались, и Айварс вернулся во дворец к своим обязанностям.
Пир начался на закате, окрасившем город в причудливые тона, в одном из дворцовых залов. Гостей была добрая сотня, придворные и знать.
В их числе присутствовал патриарх с уже знакомыми Рюрику экзархом и посланником. Столы ломились от изысканных яств, всевозможных вин и заморских фруктов. На хорах тихо играли арфы, в центре бил изысканный фонтан.
Рюрик сидел в ложе рядом с императором, сказавшим приветственную речь. Знать разразилась овациями, поднялись золотые кубки и чаши. Когда выпили до дна, новгородский князь ответил. Повторили.
Во время застольной беседы шедшей с участием толмача, стоявшего за креслом императора, тот поинтересовался боем с пиратами. Князь рассказал и басилевс заявил, что дарит ему захваченный дромон. А вот захваченных разбойников просил передать ему. Для примерного наказания. Рюрик не возражал и тут же отдал приказ Хорику.
Пир между тем набирал обороты. Менялись перемены блюд, участников развлекали танцовщицы, музыканты и акробаты, веселья добавляли шуты. Император пил много, князь, наоборот мало, рассматривая гостей и прислушиваясь к разговорам. Сидевшие неподалеку Тишила с Богшой беседовал с городским архонтом, а Осмомысл в новой лиловой рясе с экзархом патриарха.
Далеко за полночь веселье закончилось, императора увели почивать, а перед этим он заплетаясь языком сообщил князю, что завтра ждет его в полдень для важного разговора.
К себе возвращались под охраной императорских гвардейцев во главе с Айварсом. В высоком фиолете неба мерцали россыпи пушистых звезд, на маяке в спящем заливе ярко горел огонь.
Сопроводив гостей, гвардейцы удалились, Тишила с купцом и монахом отправились отдыхать. Князь же вместе с Айварсом и Хориком уединились в цветущем саду за домом, в беседке увитой плющом.
Домашний раб принес туда замшелую амфору, фрукты и серебряный кубки, наполнив хиосским* вином. Поклонившись, удалился.
- За встречу, - поднял свой Рюрик, сдивнув, выпили.
- Ну, как вам Константинополь? - отщипнул ярл виноградину.
- Подобных не встречал. Чудо света, - покачал головой князь.
- Сказочно богатый. Есть что взять, - алчно блеснул глазами Хорик.
- С этим сложно, - рассмеялся Айварс. - Он практически неприступен. Гарнизон - семь тысяч воинов, при трех десятках кораблей с греческим огнем.
- А сколько насчитывает армия Византии? - поинтересовался Рюрик.
- Сто пятьдесят тысяч, включая наемников.
- М-да, немало.
- При прежних императорах была вдвое больше и успешно воевала.
- А теперь?
- Все сложнее (пожал плечами норман). С юга делают набеги арабы, с севера булгары с хазарами. Сражается с переменным успехом, басилевс ищет союзников. Насколько знаю, тебя хотят сделать одним из них.
- Как думаешь, соглашаться? - испытывающе взглянул на Айварса.
- Полагаю, да. Империя по прежнему могущественна. И союз с ней тебе на руку.
Засиделись до утренней зари, вспоминая войну с саксами и морские набеги. А еще ушедших в Валгаллу друзей и великого конунга Рагнара Лотброка.
С первыми лучами солнца ярл отправился на службу во дворец, а князь почил в гостевых покоях. Снились ему драккары плывущие по морю и Один, пирующий в облаках.
В полдень Рюрика вместе Тишилой, Осмомыслом и Хориком, в тронном зале дворца снова принимал император. С его стороны присутствовали патриарх, высшие стратеги*, несколько вельмож и начальник канцелярии.
Подождав, когда гости рассядутся на отведенные места, Михаил, сидящий на троне, откашлялся и, глядя на князя сообщил, что на северных границах империи неспокойно. Участились набеги булгар с хазарами.
- Насколько знаю, они и твои враги, - чуть наклонился вперед, сжимая скипетр.- А поэтому предлагаю заключить между нами военный союз. Он послужит на благо Византии и Новгорода.
- Истина, - качнул митрой* патриарх, осеняя себя крестом.
- Я принимаю твое предложение, великий император, - встав, приложил к груди руку Рюрик. - Хазарский каганат наш исконный враг. С ним пора кончать, а вместе легче.
Присутствующие одобрительно закивали.
Далее встал начальник канцелярии, извлек из пенала два свитка пергамента с текстом договора, развернув один, громко зачитал.
В документе значилось, что стороны обязуются оказывать друг другу военную помощь людьми, кораблями и другими средствами. А при необходимости вместе выступать в походы.
Текст устроил договаривающихся и был подписан сначала императором, а потом князем с приложением печатей. Каждая сторона получила по экземпляру.
Вслед за этим состоялся обед с непременными возлияниями, после которого базилевс сообщил гостям, что желает их развлечь занимательным зрелищем. Для этого мраморной лестницей все поднялись на второй этаж, и вышли на открытую террасу, с которой открывалась площадь Августея.
Там уже толпились множество граждан, перед ними оцепление из воинов, в центре возвышался деревянный помост. На нем с длинными мечами в руках три зверского вида палача. Чуть в стороне в цепях и под охраной понуро стояли плененные новгородцами пираты.
Распоряжавшийся всем городской эпарх* в блестящем облачении, поднял на террасу глаза. Император махнул белым шелковым платком, действо началось.
Грабители морей тройками поднимались на помост, становясь у плах на колени, молниями сверкали мечи, слышался глухой стук. Катящиеся вниз головы служители складывали в корзины.
- Потом их насадят на колья на городских стенах, - обернулся к Рюрику басилевс. - Чтоб другим было неповадно.
После казни выехали на ипподром, где в честь нового союзника император приказал организовать гонки на колесницах.
Там на трибунах в ожидании начала уже сидели десятки тысяч зрителей. Под их овации император с гостями и свитой заняли места в главной ложе, на уходящие вдаль дорожки выехали участники гонок.
Распорядитель внизу взглянул на басилевса, тот милостиво кивнул.
Прозвенел гонг, колесницы рванулись с места. Запряженные в них упряжки лошадей скрылись в клубах пыли, все больше удаляясь. Потом исчезли, а через несколько минут понеслись обратно.
Первой пришла четверка вороных, управляемая возничим в синей тунике. Ее встретили ревом и свистом.
Далее состоялись еще три заезда, после которых император наградил победителей, вручив каждому по кисету золота.
- Слава императору Михаилу! - орала с трибун восторженная публика.
После ипподрома блестящая процессия на лошадях отправилась в термальные бани. Они были выстроены еще римлянами, поражая изысканностью интерьеров и отделкой. На следующий день гостей пригласили на императорскую охоту в лес, где Рюрик подстрелил из лука двух оленей.
Спустя еще сутки, утром, басилевс со свитой сопроводил их в порт, где стороны распрощались. На «Торе» с дромоном подняли паруса, и корабли заскользили к выходу из пролива.
На востоке восходило солнце, за бортом журчала вода.
Эпилог
Князь Рюрик прожил славную жизнь, навсегда войдя в отечественную историю, как один из основателей российской государственности. Наряду с Киевской, Новгородская Русь занимала обширные территории от Белого моря до Волги и Балтийского до Уральских гор.
Он успешно проводил внешнюю политику, защищая славянские земли от европейских завоевателей и Хазарского каганата, вел обширную торговлю с Византией и Ганзейским союзом, упрочал и развивал русскую культуру.
Потомки Рюрика - Святослав, Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван Калита и Иван Грозный, достойно продолжили его дело.
Увековечен в скульптурной композиции «Тысячелетие России» в Великом Новгороде, памятниками в Старой Ладоге и Норрчепинге (Швеция), кенотафом* у Кекскгольмской крепости.
Примечания:
Варяжское море - древнерусское название Балтийского моря
Студеное море - древнерусское название Белого моря
Посад - большое селение
Коч - промысловое судно у поморов
Ильменские словене, кривичи, мери, веси - древние племена северо-запада Руси
Гости - в данном случае заморские купцы
Свеи, варяги - скандинавские племена
Вира - плата за убийство или увечье
Детинец - внутреннее укрепление славянских городов
Чудь белоглазая - племена населявшие Карелию
Пестерь - плетеная из лыка корзина
Свеи - шведы
Из варяг в греки - древний торговый путь
Дышачее море - древнерусское название Северного ледовитого океана
Людин - человек
Огнище, починок - небольшие поселения
Погост - селение в Заполярье
Насельники - жители
Ватажник - член охотничьего отряда
Грумант - древнерусское название архипелага Шпицберген
Матка - компас у поморов
Ледовитое море - древнерусское название Баренцева моря
Старица - высохшее русло
Лабаз - помещение для хранение товаров
Вешала - устройства для вяления рыбы
Рум - скамья гребца на драккаре
Альн - мера длины у древних скандинавов. 76 сантиметров
Франки - союз древнегерманских племен
Горд - небольшой город у скандинавов
Руны - письменность древних германцев и скандинавов
Берсерк - неистовый в сражениях воин
Капище - культовое место у древних Место жертвоприношений.
Скирингссал - зал эпохи викингов
Бонд - крестьянин в древней Скандинавии
Конунг - предводитель у викингов
Хускарл - свободный человек у скандинавов
Византий - одно из названий Византии
Йоль - праздник середины зимы у исторически германских народов
Кнорр - купеческое судно
Тинг - орган самоуправления у древних скандинавов
Хиос - остров в Эгейском море
Ур - бей! (сканд.)
Хазары - древние тюркские племена
Ромеи - римляне
Гардарика - страна городов. В данном случае Русь
Фибула - заколка на плаще
Вестфальдинг - то же, что и викинг
Килс - торговый корабль саксов
Рей - устройство для подъема паруса
Фарватер - безопасный для плавания проход
Олдермен - старейшина у древних саксов
Керлы - свободные земледельцы
Тризна - поминки
Инфула - головной убор епископа
Фирд - агло-саксонское ополчение
Бург - крепостное укрепление
Палисад - крепостная стена из заостренных бревен
Гренадил - черное дерево
Умбон - металлический выступ на щите
Лорд - князь у древних саксов
Паж - юный слуга короля
Гридня - княжеский слуга
Поляне - одно из славянских племен
Студийская обитель - монастырь в Константинополе
Лечь в дрейф - отдаться на волю волн
Ледяная страна - Исландия
Ворвань - производная от китового жира
Пруссы - одно из германских племен
Солнечный камень - янтарь
Вече - народный сход в древнем Новгороде
Било - то же что и колокол
Слобода, займище - населенные пункты
Кончанский староста - старейшина одного из пяти концов древнего Новгорода
Венеды - племя, жившее на Висле
Сварог - славянский бог Огня
Тати - воры
Послух - соглядатай
Пардус - рысь
Поветь - крытое место
Пестун - молодой медведь
Стрежень - главное течение реки
Закуп - крестьянин попавший в кабалу
Басурманин - всякий чужеземец у славян
Поруб - деревянный сруб
Тягло - в данном случае гужевой транспорт
Личина - маска
Орало - деревянный плуг
Ручник - легкий кузнечный молот
Ушкуйники - новгородские первопроходцы
Пять - древнерусская мера длины. 17,8 сантиметров
Конец - улицы в древнем Новгороде
Печенеги - кочевое племя
Скуфья - головной убор монаха
Осьменик - сбор дани, оброк
Молодшие - простой народ Новгорода
Вои - воины
Славутич - одно из названий Днепра
Шишак - навершие шлема
Экзарх - посланник патриарха
Клобук - головной убор священнослужителей
Горлатая шапка - шапка из ценного меха
Аргамак - дорогая порода восточных лошадей
Варница - древняя домна для варки железа
Яхве - Иегова
Любеч - древний город на Днепре
Вежа - башня, город у хазар
Порубежье - пограничье
Двуперстие - сложение двух пальцев правой руки для крестного знамения
Червленый - багряный
Тотем - символ
Иншаллах - так хочет Аллах (арабск.)
Дромон - военное парусно-гребное судно Византии
Берберия - северо-западная Африка
Ультрамарин - зелено-голубой цвет
Толмач - переводчик
Эпарх - гражданский и военный руководитель в Византии
Басилевс - иное название византийского императора
Кентинарий - мера веса в Византии. 56,1 килограмма
Хиосское вино - вино с острова Хиос в Энейском море.
Митра - головной убор патриарха
Кенотаф - памятник, считающийся надгробным
