Вчера был д/р Рамзана КАДЫРОВА. Пять лет назад записал с ним обстоятельную беседу. Опубликую фрагмент. Фото Александра Авилова.
— Я знаю, что вы человек, который чтит традиции. А у журналистов есть традиция в декабре спрашивать про итоги года. Что в 2018-м году у Рамзана Кадырова было радостным, что его огорчило?
— Ну, я скажу, что больше было радостных дней, чем огорчений. У нас по всем направлениям очень хорошие показатели. И год мы закрываем удачно, несмотря на то что вокруг нашего государства и региона складываются определенные сложности. Мы в этом году, так скажем, дополнили республику еще одним городом, город Курчалой, и очень много сделали в городе Грозном.
Как вы знаете, в этом году (2018 — Е.Д.) Грозному исполнилось 200 лет и мы полностью заново восстановили около 500 дворов, все центральные дороги асфальтировали, строили детские площадки… Поэтому я считаю, что, исходя из той ситуации, в которой мы находимся в республике, у наших врагов не получилось заставить наше государство стать на колени.
— А кто наши враги?
— Запад, Европа. Они же давят нас санкциями (2018 — Е.Д.). И это им нужно для того, чтобы народ восстал против государства, сказал, что, почему, что, где, когда. Нет, регионы не только выживают и даже показывают хорошие показатели.
— Вы проявили инициативу, о которой очень много писали. Вы вывозили вдов и сирот из Сирии и Ирака. И в 2018 году почему-то прекратили это делать. Почему? Вам посоветовали?
— Нет, наоборот, это самое нужное дело было. Женщины и дети не виноваты абсолютно.
Ну, определенные проблемы создавались нашими, так скажем, господами начальниками.
— У Кадырова один начальник есть, насколько я знаю — Путин.
— Ну, когда вопрос касается пересечения границы или возвращения бедных женщин, детей, определенные силы относятся с ревностью… Или у них больше информации, чем у Кадырова, что не нужно возвращать?
Хотя президент страны в прямом эфире заявил, что это необходимо. Я лично разговаривал с президентом по этому поводу, он сказал: не только надо возвращать их, и надо смотреть за ними и благоустроить их. Детей — в школу, садик; если нет жилья, помочь с жильем. Дал такое поручение совместно с Министерством обороны и с ФСБ.
Но те структуры, которые были обязаны в этом помогать нам, ну, так скажем, просто откладывают это в «долгий ящик». Это для нас большой минус. Наши женщины сидят в тюрьмах Сирии, Ирака, и суд им дает пожизненные сроки.
Это минус для нас. Если эти женщины виноваты, когда они приедут домой, пусть судят их по закону. А большинство из женщин выехали обманным путем.
У нас нет детских домов.
— А те дети, которых вывезли оттуда, что с ними стало, где они сейчас?
— Нормально живут.
— Есть те, которые в детских домах?
— У нас нет детских домов. Все они живут у родственников, абсолютно у них нет проблем. Даже первого ребенка, которого мы привезли — устроили: я с ним по телефону разговаривал, он хорошо учится и лучше, чем я, говорит на русском языке, очень умный красивый ребенок. И абсолютно никаких проблем нет. Живут, как обычные люди.
— Вы в свое время усыновили (вернее, ваша мама, но с вашей подачи, по вашей просьбе) двух мальчиков. Они же были из детских домов?
— Не двух, а одного. Он со мной рядом всегда, работает у меня помощником. Женат, имеет ребенка, красивая дочка, племянница моя.
— Про племянницу когда сказали, я вспомнил, что в соцсетях — и в Инстаграме, и ВКонтакте — очень много про племянника рассказываете. А в одном из интервью даже сказали, что любите племянника своего больше, чем своих сыновей. Мальчики не обиделись, или они интервью папины не смотрят?
— У нас другой менталитет. На это чеченский мальчик не обижается.
Мои сыновья еще маленькие (родные, я имею в виду), они себя еще не проявили (2018 — Е.Д.). А мой племянник уже стал на путь Ахмада-Хаджи, уже помогает в становлении экономического направления. И он один из членов команды Ахмад-Хаджи Кадырова. И я верю в него. Я люблю его, уважаю. И сейчас, говорю, у меня невольная любовь появляется к своему племяннику. Думаю, что любовь к брату и переходящая к племяннику больше, чем к своим родным детям.
Из интервью Андрею Ванденко (ТАСС, 2016):
Если бы моему ребенку незаслуженно завысили оценку, клянусь Аллахом, сделал бы все, чтобы этот преподаватель ни дня не работал в республике. Зачем обижать детей? Они сами способны всего добиться, без медвежьих услуг.
Адам начал учить Коран в три года. 600 страниц текста на арабском. На память! Параллельно занимался русским, английским, спортом, танцами. По-настоящему горжусь, что дал возможность детям выучить Коран. Если бы мне сказали: Рамзан, останешься без работы, денег, дома, лишишься всего, но твои дети будут знать слово Аллаха. Или другой вариант: окажешься самым богатым на свете, получишь все, что пожелаешь, но дети никогда не выучат Коран. Я без раздумий выбрал бы первое, ни секунды не колебался. Будь я проклят, если не от души говорю. Клянусь! Это самое главное, что дал им. И сыновьям, и дочерям. Хвала Аллаху!
Изучение Корана не только укрепляет веру, но развивает память. Дети быстро все схватывают. Вот у Адама перед осенними каникулами в школе была олимпиада по русскому языку, и он ее выиграл. У меня сыновья не избалованные, их день расписан с утра до вечера. Все строго! После школы ─домашнее задание, потом спорт. Вот тренеры ─ Абдул-Керим, Хамзат, Лечи…
Ращу сыновей настоящими мужчинами, воинами, они никого и ничего не боятся.
— Вы говорите, мальчики себя никак не проявили. Они все втроем на одной сцене с Тимати рэп читали. Сколько мальчишек мечтают об этом. А здесь три Кадыровых вышли и зажгли.
— Сейчас рэп в моде. Про рэп говорят в Государственной Думе, в Кремле. Даже Путин говорит. Если мальчишки вместе с Тимати читали рэп на сцене, значит, они в теме, нормально растут.
— Вы в их возрасте какую-нибудь музыку слушали, исполняли что-нибудь?
— Я всегда слушал и помню чеченские национальные илли.
Я их до сих пор всех знаю наизусть. Я других песен не слушал. Мы слушали Коран и илли чеченские. Илли — это выше, чем песня. Есть песня, и есть илли.
— Как вы танцуете, я не раз видел тоже в Инстаграме. А как поете, почему-то не попадалось. Не выкладываете или не поете?
— Я очень хорошо пою, но, правда, с рэпом у меня не получается. Но люблю петь с детства. Я даже помню, как я «Три танкиста, три веселых друга» пел на празднике, или «В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла». Но не получилось выложить что-то в Сети.
— Жириновский петь совершенно не может, у него ни слуха, ни голоса, но выпускает СD. А я представляю, вот если бы Кадыров выпустил бы CD, какие были бы продажи…
— Сравнение нехорошее у тебя с Жириновским. Не в обиду старику (2018 — Е.Д.). Но не хочу быть на него похожим.