Павел обнял жену и шепнул ей на ухо: <<Я должен быть там. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя в безопасности. Не волнуйся, я обязательно вернусь>>. Улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, как в первый день их знакомства, которую теперь так хорошо знала Татьяна и еще крепче сжал объятия. Муж любит ее и обожает детей, но спорить с ним бесполезно, это она знала точно, поэтому и отпустила без слез и лишних слов. Павел ушел добровoльцем.
Первое время она вздрагивала от каждого звонка и судорожно хватала телефон. Быстро смотрела на экран — кто звонит. Они были редкими, эти долгожданные звонки от мужа. Но тем ценнее был каждый. Дети скучали и очень гордились отцом. Его фото, где он в вoенной форме, стояло на столе в их комнате.
Постепенно Татьяна стала привыкать и уже не так остро реагировала на звонки. Да и сама в определенное время могла ему набрать и услышать такой родной и любимый голос. Пашка говорил, что все будет хорошо, рассказывал какие-то незатейливые истории и всегда дотошно расспрашивал про детей - интересовался учебой старшего и переживал не дерется ли младший. Подростковый возраст у мальчишек проходит сложно, идет борьба за авторитет. Татьяна подробно рассказывала об успехах в учебе и спорте старшего — студента и бурную школьную жизнь младшего. Ей было тяжело справляться с двумя мальчишками, но она старалась. Да и сыновья, надо отдать им должное, как могли, берегли маму и стремились не расстраивать ее. Ну, хотя бы по пустякам.
Время шло. Павел исполнял свой долг, старался почаще звонить домой, много шутил и не уставал повторять как сильно их любит.
В глубине души Татьяна верила, что все будет хорошо и очень надеялась на отпуск мужа. Тем более, что его за какую-то операцию представили к награде и женщина полагала, что к награде положен и отпуск.
Однажды раздался звонок, номер был незнакомый. Сердце Татьяны забилось в непонятной тревоге. Какой-то мужчина официальным тоном сообщили, что ее муж пропал без вести.
Тогда у нее еще оставалась хоть какая-то надежда… Но вскоре ей сообщили, что Павла опознали среди двухсoтых. С Татьяной первый раз в жизни случился обморок.
Эту страшную новость ей предстояло сообщить свекрови. Татьяне было тяжело об этом сказать вслух, но сделать это было необходимо. Они жили в разных городах и почти не общались, но женщина подумала, что какими бы их отношения ни были, мать об этом знать должна. Она взяла телефон дрожащими руками.
— Твой сын — мой муж больше никогда не вернется домой,— только и смогла произнести она.
Татьяна не спала двое суток. Отказывалась верить в то, что самого родного человека больше нет. Только мысль о детях привела ее в чувство. Надо было как-то жить дальше и предстояла подготовка к тяжелому мероприятию. Как она это выдержит, Татьяна не знала. Горстями пила успокоительное, но эффект был минимальным.
Вечером раздался звонок в дверь и младший сын пошел открывать.
— Мам, тут какая-то женщина,— крикнул он и обернулся на Татьяну, которая как раз вышла в коридор.
— Познакомься Никита, это твоя бабушка,— равнодушно произнесла она,— ну в смысле папина мама,— пояснила женщина, видя недоумение на лице сына. Она сразу поняла, что при слове “бабушка” у сына возник образ ее мамы.
Мальчик пристально посмотрел на грязные старые сапоги гостьи, пальто с оторванной пуговицей и непонятного цвета волосы, закрученные на затылке в гульку.
— Ну ладно, — произнес мальчик после некоторого раздумья,— бабушка так бабушка.
И развернувшись, пошел в свою комнату.
— Проходи,— Татьяна жестом показала куда идти.
Зоя Петровна, так звали свекровь Татьяны, подхватила свой баул и уверенно прошла в комнату. Села на диван.
— Горе-то какое, Танечка! — вдруг заголосила женщина и начала причитать.
Татьяна поморщилась, она знала, что это фальшивые эмоции. Не может человек, который не видел сына двадцать лет так убиваться по нему. Она терпеливо ждала что же будет дальше и дождалась.
Зоя Петровна, утерев несвежим платком слезы, громко в него высморкалась и пристально посмотрела на невестку.
— За Пашку большие деньги причитаются, я точно знаю, я узнавала. Так вот, что хочу сказать, ты должна мне половину отдать.
— Что я должна отдать тебе? — не поверила своим ушам Татьяна.
— Половину положенной за Пашку суммы,— четко произнесла свекровь,— я же мать и мне тоже положено.
Татьяна села в кресло напротив свекрови и молча смотрела на пожилую неухоженную женщину. Наконец она заговорила.
— Когда я познакомилась с мужем, он был гол как сокол. У него даже носки были дырявые. Он приезжал в наш город на вахту и жил в общежитии, где по стенам даже среди дня бегали тараканы. Он зимой ходил не в теплых зимних ботинках, а в туфлях на тоненькой подошве. Помнишь почему?
Голос Татьяны звенел и она грозно смотрела на свекровь. Та заерзала на месте.
— Потому что все свои заработанные и, хочу заметить, немалые деньги он отдавал тебе. А ты на них содержала свою великовозрастную дочь, которая не хотела ни учиться, ни работать. А когда мы решили пожениться, ты была категорически против. Я тогда дура наивная думала, что это я тебе настолько не нравлюсь. А дело было в том, что ты боялась остаться без его денег. Так и случилось. Когда он переехал ко мне и первый свой заработок в статусе мужа отдал мне — своей жене, а не маме дорогой, ты ему сказала, что знать его не желаешь и такой плохой сын тебе не нужен. А он был плохим только тем, что перестал содержать вас — тебя и твою ленивую дочь.
— Да! У тебя тогда уже была квартира, а мы до сих пор ютимся в двухкомнатной. Конечно, ты свое счастье с моим Пашкой устроила, а Люська моя уже с двоими детьми мыкается одна.
— Так может кандидатов в отцы надо выбирать правильно? И самой неплохо было бы начать работать.Она наверно до сих пор на твоей шее сидит?
— У нее здоровье слабое. Куда ей работать!— истерично выкрикнула Зоя Петровна.
— Какой у нее диагноз? Чем она больна? — поинтересовалась Татьяна, прекрасно зная о том, что никаких болезней у сестры мужа отродясь не было.
— Не твое дело,— отрезала свекровь.
— А знаешь что… Бери-ка свой баул и иди в гостиницу,— сухо произнесла Татьяна.
— Ты гонишь родную мать своего мужа? — взвизгнула Зоя Петровна,— Хамка! Зараза! Неблагодарная!
У Татьяны страшно разболелась голова. Она смотрела на орущую свекровь, которая вопила так, что слюни летели изо рта во все стороны. Но мыслями Татьяна уже была далеко, в ее голове проносились воспоминания… Молодая женщина тряхнула головой, как будто отгоняя непрошенные мысли и тяжело вздохнула.
— Когда родился наш старший сын, ты сухо поздравила нас по телефону, не соизволив даже приехать.— негромко заговорила Татьяна и свекровь сразу утихла,— Я понимаю, далеко. Но это был твой первый внук. И твой сын очень тебя ждал. Когда родился наш младшенький, я даже не хотела ничего тебе сообщать. Но Пашка настоял. Он не терял надежды. Думал, что ты все-таки вспомнишь, что ты мать и уже дважды бабушка. Но тебе не нужен был наш младший так же, как не нужен был и старший и точно так же, как никогда тебе не нужен был твой собственный сын. Зато когда родила твоя Люська, ты позвонила сразу же и пьяным голосом потребовала, чтобы Павел выслал вам денег. И он не смог отказать матери. Он тогда ночь не спал, все думал. На балкон куpить часто выходил. Мы как раз на машину деньги копили, вот он их вам и отдал. Я ругалась страшно, а он обнимал меня и успокаивал. Говорил, что еще заработает. И ведь ни ты, ни дочь твоя, даже спасибо ему не сказали. А помнишь…
— Таньк, а мне гостиницу вoенкoмат оплатит? — перебила невестку Зоя Петровна,— я думаю, что должны, мать же все-таки и за билет тоже деньги должны вернуть. Надо глянуть, куда я его дела.
Пожилая женщина открыла свою сумку и начала в ней рыться.
Татьяна покачала головой и тяжело вздохнула. Зачем она это говорила? Только душу себе разбередила. Эту женщину по прежнему интересуют только деньги. У нее сын пoгиб, а она переживает вернут ли ей деньги за билет. Татьяна молча взяла ее баул и направилась в коридор.
Как раз в это время старший сын вернулся домой. Открыв дверь, он увидел маму с каким-то потрепанным саквояжем в руках, а вслед за ней шла пожилая женщина. Что-то знакомое уловил он в ее чертах.
— Бабушка? — догадался и слегка удивился он.
Парень видел ее когда-то давно, в детстве, когда они с мамой и папой ездили к бабушке в гости. Но это было так давно, тогда еще и Никитки в проекте даже не было.
— Денис, бабушка уже уходит,— сообщила мама.
Парень равнодушно открыл дверь и пропустил пожилую женщину. Она выхватила из рук Татьяны свой баул и прошипела:<<А деньги ты мне все равно отдашь. Если по-хорошему не получится, я их отсужу у тебя. Я пенсионерка, больная и на моем иждивении дочь и двое внуков!>>
Татьяна только покачала головой. Когда свекровь напялила свои растоптанные сапоги и уже открыла дверь, Татьяна странно улыбнулась.
— И все-таки, спасибо тебе!
Пожилая женщина резко обернулась в надежде услышать извинения и приглашение остаться.
— Спасибо за сына — моего мужа, а больше мне тебя благодарить не за что,— и Татьяна аккуратно закрыла дверь.
Денис проснулся от звонка. По мелодии он понял, что звонят маме. Он услышал как она с кем-то разговаривает. Вдруг мама вскрикнула и последовала пауза. Потом снова заговорила и опять тишина. Денис насторожился и прислушался. Но из соседней комнаты больше никаких звуков не доносилось. Видимо, мама закончила разговор. Встревоженный молодой человек поспешил в соседнюю комнату. Когда он открыл дверь, то увидел, что мама сидит на постели, в руках держит телефон, а по щекам ручьями текут слезы. Денис бросился к ней.
— Мама, что? Что случилось?
Женщина не могла унять слез, она вытирать их ладонями и почему-то улыбалась. Денис с беспокойством смотрел на маму. Что происходит?
— Папа жив, — наконец выдохнула Татьяна и обняла сына,— сейчас позвонили и сказали, что произошла путаница и погиб однофамилец — Павел Алексеевич, а наш папа Павел Александрович.
Денис во все глаза смотрел на маму и постепенно до него доходил смысл сказанного
— Наш папа оказался в госпитале. Когда его туда привезли, он был без сознания и никаких документов при нем не было. Только сегодня ночью он пришел в себя и к утру все выяснилось. Мне разрешили к нему приехать,- радостно прошептала мама.
В ее голове билась одна мысль: ”Он жив, жив!”
Когда Никита, не обнаружив старшего брата в своей комнате, зашел в спальню родителей, он увидел странную картину. Мама с Денисом сидели в обнимку и как показалось мальчику, оба плакали. “Ладно мама, но Денис…”,— удивился мальчик. Он еще не знал, какая радостная новость его ожидает и что он тоже, смущаясь своих слез, уткнется брату в плечо, чтобы никто не видел эту его мужскую слабость.