- Ничего у нас с тобой не получится. Перестань, Максим. Давай не портить дружбу всеми этими глупостями.
Ирина вспомнила тот день, когда ее деловой партнер и, в общем-то, пожалуй, после стольких лет знакомства еще и лучший друг, Максим заявился к ней в офис с неожиданным предложением. И буквально огорошил им. Чего-чего, но подобного Ирина точно не ожидала.
- Почему не получится? Мы с тобой давно знакомы. Такой срок, какой мы с тобой рядом работаем и общаемся, даже не все супружеские пары вместе выдерживают, - попробовал пошутить Максим.
- Может потому и дружим, и общаемся, что нам никогда и в голову не приходило перевести наши с тобой отношения во что-то другое? – парировала Ирина.
- Ира, ты свободная. Насколько я знаю, в ближайшее время замуж не собираешься. Даже нет того, кто бы стал тебя ко мне ревновать. Почему ты упираешься и не хочешь помочь старому другу? Соглашайся. Я получу на время жену. Формально, конечно. Формально. Не злись. Только об этом будем знать лишь мы двое. Ты какое-то время снова поносишь обручальное кольцо и побудешь в статусе замужней дамы. Это не так плохо, как ты думаешь. Обещаю, обручальное колечко тебе слишком сильно жать не будет. Ну то есть я не собираюсь тебя как муж ограничивать. Понимаешь?
- Максим. Понимаю-то, понимаю. Но пойми и ты. После развода, - на глаза Ирины набежала грустная тень, она проглотила подступивший к горлу комок. – После развода, Максим, я решила, что больше никогда не буду играть в эти игры под названием законный брак. Сыта. По горло сыта, понимаешь!?
В кабинете Ирины ненадолго воцарилась тишина. Ирина подошла к окну. Вечерний город светился уютными желтыми огнями. Где-то сигналили машины, кто-то торопился добежать на зеленый, в доме напротив, в кафе, нежничали парочки.
Давно забытая боль сдавила сердце Ирины.
Она вышла замуж рано. Едва успев окончить второй курс университета. Влюбилась? Да. Влюбилась. Она и сейчас с улыбкой вспоминала себя ту, влюбленную и романтичную. Полную надежд на счастливую жизнь с любимым. А вот счастье почти сразу не заладилось. Только Ира не хотела это признавать. Она изо всех сил боролась за свою семью, за ту семью, которой она, по ее мнению, должна быть. Петр женихом был прижимистым. Никогда мороженое не купит. А если в кафе ходили, то каждый сам за себя платил. В автобусе тоже билет каждый покупал себе сам.
- Это нормально, - сказала Ирине мать. – Жадноватый парень. Но в семье такой только на пользу. Не будет деньги на глупости транжирить. А ты из себя принцессу-то не строй. И у самой деньги есть. Что за штучки буржуйские? Тебя не так воспитывали.
И Ирина поверила. Вышла замуж. Свадьба была шикарная. Семьи скинулись ровно поровну. Пятьдесят процентов плюс платье – семья Ирины. Пятьдесят процентов плюс костюм – семья жениха. Это оговорили сразу заранее, еще до подачи заявления в ЗАГС. Кольца, так и быть, решил купить Петр. На деле вышло все иначе. Семья Ирины и на стол больше внесла, а то жених заказал сухой напиток разведенный водой вместо лимонада.
- Чтоб все пили не жалели, - объяснил он.
Да и все остальное выглядело сиротски.
Бабушка с дедушкой Ирины в деревне зарезали двух баранов, чтоб горячее было хорошее.
Свадьбу жених с родителями решили дома отмечать.
- Кафе – выброшенные деньги. И тут – сиди, сколько хочешь, ешь, сколько хочешь, - блаженно фантазировали они.
В результате Ирина пила воду из бидона в кладовке. В перерывах между посиделками за столом бегала и пила. Этот разведенный сухой напиток ей в горло не шел. Лучше уж вода из колодца.
После свадьбы молодым с собой домой тоже ничего не дали. А поскольку есть было некогда за праздничным столом, легли голодные.
- Легли, - горько подумала Ирина. – Да лучше б и не ложились. Когда Петр понял, что у Ирины до него никого не было, начал возмущаться, что она ему всю свадьбу испортила. Не могла заранее потренироваться.
В общем, Петр время спустя захрапел. А Ирина большую часть ночи в ванне проплакала.
А на завтра был второй день свадьбы. Снова около сотни гостей.
Надо было бы послать сразу Петра после его выходки, а как? Что сказать гостям, что сказать родителям? Как объяснить, что Петр ее очень обидел? Не поймут. Одни начнут стыдить, другие сплетничать.
Ирина собрала волю в кулак и танцевала и веселилась во второй день, будто ничего не произошло. Все видели в ней счастливую невесту, и никто не догадывался, что сердце ее разбито.
Вечером свекор добавил масла в огонь.
- Тебе бы ворота дегтем вымазать, как в старину делали, - выдал он, когда поймал Ирину одну. Она обалдела просто, услышав такую гадость.
Но тут не выдержала и огрызнулась:
- В старину дегтем ворота мазали тем, кто не девушками оказывались. А со мной вы путаете что-то, мелете - сами не знаете что! - и ушла, хлопнув дверью.
Господи, все эти годы, что я была с Петром, - я только и делала вид, что счастлива, только и боролась за то, чего не было никогда. Надеялась, что изменится? Надеялась, - призналась себе Ирина. – Верила, что изменится. А потом ждала возможности освободиться.
Жадность Петра оказалась патологической. Он морил ее дешевым маргарином, Ирина до сих пор помнит его ужасный вкус.
- Чего ломаешься? – спрашивал Петр, намазывая себе этим маргарином толстый кусок булки. – Мои родители всегда его едят.
А дальше… его родители едят перловку с постным маслом, гречу на воде, просроченную тушенку…
- Потому что ее продают дешевле, а если сварить, то не отравишься, - поучали они.
Такой жизни по рецепту родителей Петра Ирина выдержала месяц. Потом жестоко отравилась. Несколько дней не могла встать. После чего ее родители предложили молодым пожить с ними.
У родителей Ирины, что странно, Петр с удовольствием стал есть настоящее сливочное масло, и яйца, и мясо свежее, которое бабушка с дедушкой с деревни передавали.
Но Ирине было стыдно. Она хотела скорее выйти на работу.
Когда Ирина отучилась и пошла работать, снова стали жить отдельно. Дочке было всего полтора года, но Ирина все равно пошла работать. Жить на деньги мужа и слушать его ворчание, видеть непонятные продукты она не хотела ни дня.
Она разрывалась между ребенком и домом. Иногда дочку даже на работу брать приходилось, спасибо начальнице, разрешала.
Но теперь появились свои деньги. Муж что-то тоже давал. Но просил потом гораздо больше. А Ирина безропотно давала. Она верила, что так и должно быть.
Когда нужно было покрасить машину, отсчитала нужную сумму, хотя потом пришлось сесть на хлеб и на воду. А время спустя узнала, что Петру на покраску машины дали денег его родители. Но ей он не сказал и, конечно, то, что брал у нее, не вернул.
Со временем Ирина стала все больше замечать, что Петр противопоставляет себя ей и дочке. Только тогда она это так не называла. Просто видела, что в жизни у Петра две чаши весов. На одной – только его интересы и выгода, а на другой, очень маленькой, - Ирина и дочь.
Ирина боялась себе признаться, но вдруг почувствовала, что муж ее раздражает, что любви нет. И ругала себя за это. Она искренне ругала себя, что не может мужа понять, что не может его принять, а главное – любить такого – какой он есть.
А тем временем начали строить дом. У Ирины был участок, полученный еще до свадьбы.
Вроде все немного успокоилось. Правда, только до тех пор, пока Ирину не начало бесить, что Петр покупает откровенно негодные, но зато дешевые материалы, хотя она дает на нормальные.
Доски полугнилые, цемент не склеивается. Все, что построено – ломается еще до начала эксплуатации
- Ты ничего не понимаешь! Я экономлю! – орал Петр на замечания Ирины. – Тебе деньги берегу.
И Ирина думала, что муж искренне старается, как лучше хочет сделать, но ошибается.
- Точнее заставляла себя верить, - Ирина усмехнулась. – Прятала голову в песок.
А потом у нее не оказалось суммы, что Петр попросил. И она сказала ему:
- Так возьми из тех, что сэкономил.
- Нету их.
- Как нет? – не поняла Ирина. – А куда делись?
- Все, что я сэкономил идет в мой карман! Поняла? Это же я сэкономил!
Ирина была ошарашена. Но еще больше она удивилась, когда Петр подошел и сказал:
- А давай твой дом в собственность на мою мать оформим.
- Зачем это? – не поняла Ирина.
- Так налог не будем платить. Она пенсионерка, - сэкономим.
- А если твоя мама умрет, все тебе достанется? Я правильно поняла? – уточнила Ирина. Уже зло уточнила, зло в отношении мужа стало захлестывать ее, и у нее стали все чаще вырываться жесткие фразы.
- А! Ты моей маме смерти хочешь! Да и какая разница! Мы все равно с тобой женаты, - заорал Петр.
- А если разведемся? Так – пополам. А иначе – мы с дочкой по миру? – продолжала неприятный разговор Ирина?
На этом тогда тему закрыли. Вот только муж потерял интерес к строительству дома совсем.
- Знаешь, как моего коллегу девушка кинула? – однажды поделился Петр с Ириной. – Он машину ей купил, на нее оформил. А кредит на себя взял. Так вот она от него двойню родила. А он другую полюбил. Так представляешь, эта машину себе забрала. А он с кредитом остался.
- Так все правильно. Детям его и забрала. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Поговорили и забыли.
Но это была прелюдия. Подготовка Ирины. Уже через месяц Петр сказал.
- Я тут был в автосалоне. Хватит нам на отечественной машине ездить. Давай иномарку возьмем?
- Давай, - согласилась Ирина.
Когда пришли в автосалон вместе, Петр долго ходил, выбирал, разговаривал с менеджерами.
А потом попросил Ирину:
- Ира, я тут перетер с мужиками. Мне кредит не дадут. Возьми ты. Ты больше зарабатываешь. Немного. Тысяч восемьсот.
- Хорошо, дорогой, - ответила Ирина. – Машину тогда тоже оформим на меня. А ты будешь ездить по доверенности.
- Как это? Что я у жены должен разрешение спрашивать? Придумаешь тоже! – взвился Петр, понимая, что его хитрость не проходит.
- Так езди на старой. Или где хочешь деньги ищи, - Ирина была неумолима.
Попытки развода ее на деньги со стороны мужа начали принимать астрономические масштабы. Что там обман на стройматериалах! То были крохи!
Машину Петр все-таки купил. На свои. Точнее, сэкономленные от Ирины. И кредит сам взял добавить.
Ирина понимала, что жить с Петром больше не хочет. Вот только развод ей был совершенно невыгоден.
Она, которая во все вкладывала больше мужа, должна была отдать ему половину.
А Петр, видя охлаждение жены, угрожал:
- Я вас (имел в виду Ирину и дочь) по миру пущу! Я буду судиться за каждую копейку. Я кастрюли поделю или разобью. Так что живи со мной и не ломайся! И как мужу мне внимания уделяй.
Жить осталась, а вот как мужа все равно послала подальше.
Петр стал вредничать. Как бы нечаянно ломать смеситель в ванне, унитаз, задевать и рвать одежду Ирины и дочки на вешалке.
Он всегда извинялся, говорил, что нечаянно. Но Ирина понимала – он делает так, чтобы она попадала на деньги. Те, которые не дает ему.
Ирина чувствовала себя в западне. Ждала. Искала вариант.
Наконец, силы и нервы ее стали на исходе. Она даже стала опасаться за свою жизнь.
- На что пойдет Петр ради денег? Ведь он наследник первой очереди!
Скажу ему, что согласна на полный раздел. Все продадим: дом, машину…, деньги поделим и разбежимся.
Но не успела.
У Петра наклюнулся выгодный вариант. То, что выгодный, Ирина не сомневалась. Иначе бы он сам ее не потащил так спешно разводиться и даже согласился по договору, без суда, оставить ей и дочери то, что изначально хотел отнять и, в общем-то имел по закону право, брачного договора-то не было.
Ирине только оставалось удивляться:
- И кто же пообещал Петру золотые горы, что он нас так легко, да еще по доброй воле освободил?
После развода Ирина решила – больше никаких мужчин, никакого замужества. Еще чего не хватало! И так до сорока пяти лет промучилась!
А тут Максим со своим предложение.
Ирина обернулась и поймала взгляд мужчины, такой умоляющий.
- Хорошо, Максим. Но с брачным договором. И чтобы без всяких глупостей.
Он радостно кивнул и умчался.
А дальше все завертелось как в каком-то безумно суматошном, но красивом сне.
Максим настоял на платье, белом. Все должно быть по правилам. Платья не видел, но оплатил. Это было его условие.
Ирина надеялась, что роспись будет скромнее. Коллеги, партнеры, фуршет, пресса – и все.
Но она ошиблась.
Свадьбу отмечали в шикарном ресторане с тамадой, артистами, конкурсами. Кольца? Они были необыкновенные, выполнены на заказ в единственном экземпляре. А потом улетели в свадебное путешествие.
Они с Максимом честно играли роль влюбленных на публике и роль друзей, когда оставались наедине.
А потом… А потом перепутали роли. Точнее осталась только одна – влюбленные.
И вот она качает их с Максимом сына.
- Это в сорок семь лет-то!
- Сумасшедшая, - сказала ей мать. – Внуков нянчить пора.
Ирина понимала, что сумасшедшая, но все равно никогда бы не отказалась от радости иметь этот теплый комочек.
Она нежно погладила темные кудряшки сына. У мальчика дрогнули длинные, как у Максима ресницы, но глазки продолжили спать.
- Максим был прав. Обручальное колечко мне совсем не жмет. И я впервые счастлива. Разве я могла об этом мечтать тогда?
Ирина улыбнулась, тихонько покачивая коляску с сыном.