Невероятные приключения финна под амфетамином в разрар Второй мировой войны.
!!Дисклеймер: автор вместе со всеми вольными и невольными участниками истории выступают категорически против употребления любых запрещенных веществ!!
Когда звезды (не) сошлись
Март в Мурманской области – вполне себе зимний месяц. А во времена до глобального потепления, а именно в далекие 1940-е, мороз там опускался вплоть до минус 30 градусов. И как раз в марте 1944 года, посреди Второй мировой войны, отряд финских партизан оказался в пренеприятной ситуации: их выследили советские солдаты и приступили к окружению. Оборону финны выстроили плохо, да и силы были явно не равны, поэтому решено было незамедлительно наступать. В обратном направлении, конечно же.
Поскольку мартовский снег был свеженаметен и пушист, а сугробы глубоки, прокладывать лыжню для всей группы выпустили самого опытного лыжника – Аймо Койвунена, которому на тот момент минуло 27 юных лет. Аймо старался как только мог, однако силы человеческие небезграничны, и в какой-то момент он начал уставать и замедляться. Товарищи позади нервничали, просили поднажать, а советские солдаты уже наступали на пятки. Немудрено, что Аймо слегка запаниковал.
И надо же такому случиться, что у Аймо хранился запас первитина на весь отряд.
Наркотики в армии: тактики Рейха
Под маркой «Первитин» скрывался наркотик, широко известный в узких кругах как метамфетамин. В народных массах в начале-середине XX века его рекламировали как средство от усталости, а руководство Вермахта использовало такие таблеточки как необременительный и быстрый способ приведения военных в тонус. В достаточных количествах снадобье попадало и в союзные немцам войска. В финские, например.
Сначала «лекарство» показывало впечатляющие результаты, однако позднее были выявлены существенные недостатки. Разумеется, тот факт, что первитиновые берсерки могли легко расстрелять гражданских, мало кого смущал. Однако, во-первых, после метамфетаминового рывка солдатам требовалась пара суток для восстановления и выхода из нарко-трипа. А во-вторых, как ни странно, первитин вызывал привыкание, и люди начинали активно закидываться им просто по кайфу, игнорируя при этом свои непосредственные обязанности и даже, о ужас, поставленные высоким руководством задачи.
Тогда употребление веществ было решено поставить под жесткий контроль и выдавать лишь в виду острой необходимости. Запас мета обычно хранил самый надежный человек в группе, и финском отряде таким человеком как раз и оказался Аймо.
Справедливости ради надо отметить, что Койвунен был резким противником наркотиков и никогда их не употреблял. Но под давлением обстоятельств и истерящих сослуживцев первитин показался ему той самой «волшебной таблеткой». Он решил действовать, однако то ли таблетки слиплись на морозе, то ли варежки помешали ему отделить одну порцию, но финн проглотил целую горсть высыпавшихся ему на руку таблеток.
Позже оказалась, что в пылу побега он всосал норму на весь отряд – все 30 штук…
Метамфетаминовый трип
Это была смертельная доза, но бравому финну повезло: он выжил. И буквально через пару минут почувствовал себя сверхчеловеком. Кровь прилила к ногам и легким и отлила от мозга, энергия забурлила по финской тушке. Сам он вспоминает этот момент так:
Когда таблетки подействовали, поездка на лыжах стала гораздо легче! Как будто я проехал первые несколько миль! Путешествие стало гораздо проще, яд сделал свое дело.
Его боевые товарищи с трудом поспевали за Аймо, который буквально летел через заснеженный лес. Все шло отлично, как вдруг он резко остановился, потому что почувствовал, как мир вокруг него расплывается и трансформируется. Еще через мгновение наступила чернота.
Очнулся Аймо один, в незнакомом месте и с затуманенным сознанием.
Первые галлюцинации
Оглядевшись, Койвунен осознал, в какую передрягу встрял. Смутный ужас закрался в его сердце. Следующим страшным открытием стало то, что где-то по дороге где-то в дебрях пропал паек и магазин от автомата. И тут бы ему упасть и умереть от безысходности, если бы не перветин.
Внезапно Аймо поверил в себя. Просто так, без причин. А следующая мысль о том, что надо просто вернуться обратно, где его обязательно будут ждать товарищи по оружию, придала Койвунену сил и он резко ломанулся в путь. Но только лишь для того, чтобы снова вырубиться.
Бросок через вражеский лагерь
Койвунен очнулся и проморгался, однако сознание не прояснялось. Тогда он взял снег в руку, прижал к глазам и огляделся. Костры! Впереди замаячил дым костров. Конечно же, это товарищи ждали возвращения блудного Аймо! Разве могли быть сомнения?
Со всей финской дури горе-лыжник ломанулся вперед, часто моргая и пытаясь смахнуть с глаз пелену.
Он ехал с горки и все ускорялся, пока почти вплотную не приблизился к отряду. И тут оказалось, что это не финский лагерь. И даже не немецкий. Со всей очевидностью это была стоянка красноармейцев, а тормозить было поздно.
Будь что будет, решил обознавшийся (не)удачник, и, вместо того чтобы тормозить, постарался разогнаться еще сильнее. На абордаж!
Для советов появление бешенного финна стало не меньшей неожиданностью. Явно неадекватный лыжник с красными, смотрящими в разные стороны глазами и перекошенной мордой лица мог ввести в ступор кого угодно. Сам Койвуннен отмечал:
Русские громко кричали, но у меня сложилось впечатление, что им было запрещено в меня стрелять.
Разумеется, красноармейские лыжники сразу кинулись в погоню, однако на их счастье в дело вмешалась метель, прикрывшая беглого финна, тем самым заодно избавив их от сомнительного подарка судьбы в лице обезумевшего гонщика (которого пришлось бы еще как-то лечить и приводить в состояние).
Финн возгордился:
Даже сейчас, спустя много лет, я думаю, что самое главное в такой ситуации быть сильным и быстрым. Победит тот, кто окажется лучшим!
И вновь выключился.
Маразм крепчал: возвращение в бэд-трип
Пока Аймо спал, ему привиделось страшное. Будто слюнявый красноглазый волк-оборотень выследил его, и теперь неотвратимо приближался. Цель волка была прозрачна: он намеревался отобедать. Но и Койвунен был не промах: приготовил армейский нож, и как только зверюга атаковал, резким и точным ударом всадил твари нож в самое сердце…
…. которое оказалось трухлявым стволом давно свалившейся елки. Вместе с елкой Койвунен прикончил компас, поэтому дальнейшее движение его происходило в совсем уж рандомном направлении.
Хорошо, что даже в такой непотребной ситуации нашелся тот, кто подбодрил беднягу. Старый приятель Матти Олли предложил немного отдохнуть и выдвигаться в путь: ведь впереди их еще ждали великие свершения. И неважно, что в реальности Олли находился на другом конце Финляндии. В воспаленном мозгу Аймо он предстал как живой.
Но даже старый приятель подложил свинью: предложил оставить автомат и рюкзак, чтобы бежать налегке. Сначала идея показалась гениальной в своей простоте, а вот подвох вскрылся позже. В том рюкзаке хранилось бесценное сокровище: походный котелок, в котором финн топил внег и готовил вкуснейшие сосновые шишки. Увы, теперь кипяточек посреди заснеженной тайги превратился в невозможную роскошь, каша из сосновых шишек также осталась в прошлом.
Горячая ночка
Удача, конечно, дама капризная, но внезапно она решила повернуться к нашему герою одним из своих более привлекательных мест. Койвунен внезапно выехал на заброшенную избу.
Истосковавшийся по человеческому жилью странник вломился в дом, разжег костер, в какой-то местной утвари вскипятил воду и опять отрубился. Маленький огонек разгорался все ярче, но финн просто слегка отползал, когда становилось совсем уже жарко.
А жара все нарастала. Потому что костер он разжег прямо на избяном полу. И вполне логично, что вслед за домом загорелась изба.
Только чудом Койвунен пришел в себя и в последний миг выбежал на улицу, а уже через секунду крыша обвалилась. Бешенный лыжник вздохнул, слегка взрустнул, пожал плечами и вынужденно переместился в помещение сауны, которое располагалось на удалении от избы и уцелело.
Полярная звезда, обморожение и мины
Очухался солдат финской армии не ранее, чем через сутки. И вновь, на этот раз поздно вечером, выдвинулся на поиски оставленного отряда. Или любого другого человеческого пристанища (советский лагерь он за таковой не считал). Казалось, миг воссоединения был близок: впереди уже виднелось маленькое, но уютное светящееся окошко чьего-то домика. Он бежал, и бежал, и бежал…
…. Утром его ждало разочарование. Выяснилось, что всю ночь он преследовал Полярную звезду.
Пальцы на руке тем временем ощущались как-то странно.
В какой-то момент я заметил, что пальцы одной руки довольно твердые – они были покрыты льдом! Однако я растопил их, растерев в снегу.
И вот наконец забрежили лучики счастливого узнавания: перед ним выросли первые постройки немецкого военного лагеря. Аймо снял лыжи – так приятно после долгого пути просто пройтись пешком, смакуя каждый шаг. Внезапно ударная волна отбросила парня в высокий сугроб, а ногу обожгло ужасной болью.
В отличие от Аймо немцы были не дураки и, оставляя лагерь, очень тщательно, буквально по-немецки, заминировали всю территорию. На одной из таких мин бедняга и подорвался - его нога превратилась к месиво из разорванных мышц и торчащих наружу костей. Дальше идти он уже не мог, пришлось ползти, ведь остаться с снегу означало верную смерть.
Аймо дополз до маленькой землянки и дернул дверь на себя. Новый взрыв отбросил его вместе с дверью, и он очутился в глубокой снежной уме. Видимо, там ему и предстояло остаться навсегда.
Сырое мясо и нежданное спасение
Аймо Койвунен смирился с неизбежным. Он пытался спать, но из сна его регулярно вытряхивала сильнейшая боль: болела нога, болели глаза, болело все тело. Есть также было нечего. Лишь один раз, исхитрившись, он умудрился прибить лвжной палкой крохотную птичку кукшу.
Есть кукшу пришлось в сыром виде, и эта еда показалась Койвунену вкуснейшей из возможных: последние две недели у него во рту не было ничего кроме сосновой каши.
И тем не менее этот человек не сдавался до последнего: даже через неделю лежания в яме при 30 градусах мороза без еды он нашел в себе силы помахать шапкой пролетавшему мимо самолету. Пилот увидел его и привел спасательный отряд из саперов и медиков.
Произошло буквально чудо: финн был спасен!
Отчет
Аймо Койвунен не просто выжил, а даже умудрился сохранить ногу и дожить до старости. Пару пальцев пришлось ампутировать, благодаря чему он был благополучно демобилизован из армии на вольные хлеба. Подводя итог своему путешествию, он сделал следующий отчет:
- Его перветиновое странствие продлилось 2 недели, из которых неделю он метался по лесной глуши, и еще неделю валялся в заброшенном лагере;
- Когда его доставили в больницу, его пульс составлял 200 ударов в минуту при весе в 43 кг;
- Пока он лежал раненый в снежной яме, ударили морозы в 20-30 градусов.
- Расстояние, которое он проехал на лыжах до заброшенной немецкой базы, составляло около 400 километров по карте.
В Финляндии незадачливого финна считают героем. Про войну он вспоминать не любил, зато охотно делился подробностями своего двухнедельного скитания, и впоследствии даже написал об этом статью в местную газету.