Роняет лес багряный свой убор...
Каждую осень 19 октября мы вспоминаем эти строки. Вместе с другими, написанными в разные годы и посвященными этому дню.
Пушкинские даты давно стали общенародными, общекультурными, а для кого-то даже личными. Когда невозможно не вспомнить, не отметить мысленно, не провозгласить поздравительных слов хотя бы даже не вслух, но про себя.
К этому дню хочется показать немного книг.
Я знаю, что очень многие давным-давно купили тоненькую книжечку от "Насти и Никиты" Пушкин и Лицей. Я долго ее игнорировала, взять рука не поднималась - терпеть не могу ошибок и слишком щепетильно к ним отношусь. Тем более, когда речь идет об известных людях, информации о которых более чем достаточно. Но недавно все же купила - показывать и читать детям, в целом о Лицее в ней рассказано для них достаточно и понятно.
Но раздражает...
Скажите мне как можно спрятаться в этой библиотеке? Да еще "частенько"?
В книге написано, что Пушкин "частенько прятался от нелюбимых уроков - латыни и немецкого языка". Автор здесь явно путает лицеистов с гимназистами более позднего времени, многие из которых ненавидели латынь. У Пушкина же это третий предмет по интересу к нему, после французского и русского языков. Оценка из лицейского табеля - одна для русского и латыни, которые преподавал Н.Ф.Кошанский - один из самых молодых педагогов Лицея: "Более понятливости и вкуса, нежели прилежания, но есть соревнование. Успехи хороши довольно." Немецкий - да, ненавидели все лицеисты, вернее, преподавателя Гауеншильда. И логику с математикой Пушкин действительно не любил.
Кстати, о математике.
Всем известный из записок Пущина эпизод на уроке математики и диалог преподавателя Карцева с Пушкиным автор рассказывает по-своему. А зачем? Зачем такая отсебятина, когда есть рассказ очевидца? Трудно перечитать? Всего один абзац?
Надо сказать: все профессора смотрели с благоговением на растущий талант Пушкина. В математическом классе вызвал его раз Карцов к доске и задал алгебраическую задачу. Пушкин долго переминался с ноги на ногу и все писал молча какие-то формулы. Карцев спросил его наконец: «Что ж вышло? Чему равняется икс?» Пушкин, улыбаясь, ответил: нулю! «Хорошо! У вас, Пушкин, в моем классе все кончается нулем. Садитесь на свое место и пишите стихи». Спасибо и Карцеву, что он из математического фанатизма не вел войны с его поэзией.
Еще:
"Мальчики получили аттестаты с отметками, а князь Горчаков и Вольховский еще и золотые медали как лучшие ученики. Иван Пущин и Вильгельм Кюхельбекер - серебряные."
Серебряных медалистов было четверо - Маслов, Есаков, Кюхельбекер, Ломоносов. И трое тех, кто получил "похвальный лист с правом на серебряную медаль" - Корф, Корсаков, Саврасов. Как видим, Пущина среди них нет.
И еще одна, совсем досадная ошибка в главке про Данзаса:
"Именно он внес на руках смертельно раненого поэта в его последний дом."
В огромной массе пушкиноведческой литературы описывается этот эпизод.
В. А. Жуковский. Конспективные заметки. Щеголев, 285.:
" Домой возвратились в шесть часов. Камердинер взял его на руки и понес на лестницу.
- Грустно тебе нести меня? - спросил у него Пушкин.
Бедная жена встретила его в передней и упала без чувств."
Камердинер - Никита Козлов, служивший Пушкину "дядькой" еще до Лицея и после него. Он же вместе с Александром Тургеневым сопровождал гроб с телом Пушкина в Михайловское.
В 1985 году Е.Е.Моисеенко написал картину "Памяти поэта". Она была опубликована почти во всех журналах.
Очень мощно, ее невозможно забыть. Жаль, что автор детской книжки ее не видела, хотя картина достаточно известна и каждый год 10 февраля появляется во многих публикациях.
И все эти ошибки, включая опечатки, вызывают досаду.
Книгу буду показывать и выборочно читать детям, разумеется с поправками.
Над книгой "Повседневная жизнь Царскосельского Лицея. 1811-1843" долго терзалась, расспрашивала читавших, сомневалась, но все же заказала. Нисколько не жалею. Все почти знакомо, но зато собрано в одном месте со всеми подробностями и документальными ссылками и приложениями. Боялась, что это издание будет просто дублировать книгу М.Басиной "Город поэта", но нет. С удовольствием ее читаю, нравится, что она ориентирована на более взрослого читателя, а не школьника. Содержание дополнено деталями, упоминаемыми в советской литературе лишь вскользь, как, например, о предмете и преподавателе Закона Божия. Много бытовых подробностей. С удовольствием прочла главу о лицейской библиотеке. Интересны иллюстрации - никогда не видела фотографии взрослых лицеистов Матюшкина, Мясоедова, очень пожилого Малиновского, портреты Разумовского, лицеиста Есакова.
Много цитат из писем, мемуаров. Вообще интересен исторический контекст, создаваемый множеством мелких бытовых деталей. Только в этой книге я впервые на бумаге встретила рассказ о том, что в 1815 году в Лицей были приняты еще 30 мальчиков и теперь два курса существовали в одном здании вместе. Но нет сведений о том, как изменился распорядок занятий и прогулок, об общении старшего и младшего курсов между собой. Зато рассказывается о Лицейском пансионе, о взаимоотношениях мальчиков. Есть более подробные данные о посещении родственниками Лицея, о каникулах. В общем и целом жизнь лицеистов представлена более полно.
Пока искала второй том и бродила по разным сайтам набрела на букинистическую книгу за совершенно смешные деньги.
Царскосельский - Александровский Лицей, 1811 - 1917
Это сборник статей, очерков, заметок о Лицее, лицеистах следующих выпусков. Публикации небольшие, разной глубины содержания, но читать все равно интересно. Такая историческая мозаика с освещением самых разных тем - люди и судьбы, здания и реставрация, учебные программы и быт, культура речи и театр. Есть публикации о Салтыкове-Щедрине - он ведь тоже был воспитанником Лицея, рассказ о семье Малиновских - предках и потомках Ивана Малиновского. Есть рассказы о Лицейском Пансионе, о праздниках и обычаях уже послепушкинского лицея. Интересная статья про лицейские династии. В конце 19 века в Лицее учились внуки Пушкина, Пущина и Кюхельбекера. Самой долговременной оказалась династия Корфов - в разные годы Лицей закончили 12 человек.
И имеются списки выпускников Лицея и Благородного пансиона. И даже просто списки безумно интересно читать!
Однажды, гуляя по Питеру, мы с дочерью совершенно случайно набрели на здание бывшего Александровского Лицея. Сейчас там колледж. Наверное, это очень интересно учиться в таком здании, где сами стены чему-то учат ))
Все же история - предмет удивительный...
Вам тоже так кажется?
А как вы относитесь к искажениям в книгах для детей?
P.S. Если захотите назвать меня занудой, то я в курсе. Давно.