«Да, это факт, что тоталитарное господство пыталось создать «бреши забвения», через которые исчезли бы все большие свершения, добрые и во имя зла, но поскольку лихорадочные старания нацистов с июня 1942 года уничтожить все следы злодейских убийств — путем кремации, сожжения в открытых карьерах, за счёт использования взрывчатых веществ, огнемётов и устройств для перемалывания костей — были обречены на провал, все их усилия заставить противников «исчезнуть тихо и незаметно» оказались тщетными. «Брешей забвения» не существует. Всегда найдётся человек, которому будет что рассказать…»
(Ханна Арендт, из книги «Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме»)
Наверное, самый главный вопрос, который приходит человеку в голову, когда задумываешься, что такое германский фашизм, это вопрос о том, ну как такое вообще могло случиться? Как могла вот такая культурная христианская нация пойти за этим чудовищем, за внешне неприметным человеком, который сам себя объявил фюрером, вождём, за Адольфом Гитлером?..
Да, наверное, самое распространённое и лёгкое объяснение национал-социализма (так всё-таки исторически правильно называть этот режим в Германии) это харизма, это магия фюрера, это воплощение сатаны, антихриста и гипнотической силы. И это объяснение очень многих устраивало.
Почему? Да потому что оно снимало чувство личной вины. Ну вот пришёл демон, или как в известной сказке, крысолов. Поиграл на дудочке и люди за ним пошли. Беспомощные, уверовавшие в его всемогущество, в то, что он знает, что делать, когда им плохо. И это гипнотическое влияние Гитлера как бы всё объясняло...
Однако это объяснение не устраивало тоже многих, поскольку заурядная внешность Гитлера не соответствовала этой вселенской сатанинской сущности. Кроме того, у Гитлера была история, как у всякого политического деятеля до прихода к власти. И там он воспринимался многими в гротескном, карикатурном виде как вождь неудавшегося пивного путча 1923 года, после чего он попал в тюрьму.
Короче, Гитлер был так долго «никто и ничто» по жизни, что слишком вопиющим казался разрыв между масштабом его притязаний и вот этим имиджем ничтожества «ничто и никого».
«История Гитлера – это история его недооценки» как отмечал известный германский историк Валентин Файт и к этому определению, наверно, стоит прислушаться. Не надо Гитлера переоценивать и не надо искать в его прошлом каких-либо эпохальных событий, связывать его облик с какими-то семейными историями.
Самое страшное другое, на мой взгляд.
Не демонические, а типичные, нормальные черты облегчили путь Гитлеру во власть. И, собственно, списывание народной поддержки (а она была, и от этого никуда не деться) на тщательно созданный культивируемый миф фюрера, его ораторское искусство, на гениальность зла – это всего лишь обратная сторона персонификации режима. Такое же беспомощное целенаправленное, в конечном счете, действие, как и принижение бесноватого фюрера, дурачка, который кричит, а немцы за ним идут...
Давайте всё-таки признаем очевидное как бы, может быть, этого и не хотелось. Гитлер – политик и организатор, который изначально обладал чутьём времени, чутьём людских желаний и бед, и, конечно же, харизмой. У него были сильные и слабые стороны. Более того, они менялись с течение времени. Но вопрос - откуда он взялся и каким был его путь наверх, конечно же важен...
Широко известен факт, что Гитлер как мог препятствовал любым сведениям о своём происхождении, личной жизни, противился любому обнародованию этих сведений. Всё, что ему самому было надо, он написал в «Майн кампф». Больше никто ничего знать не должен...
Его отец, Алоис, до 40 лет носил фамилию Шикльгрубер, был незаконнорождённым сыном сельской служанки. Сама фамилия Гитлер или Гидлер (надо полагать, Гитлеру не очень приятно было) чешского происхождения, славянского. Прослеживается она в Нижней Австрии, откуда он родом. И были два брата, один Гитлер, другой Гюттлер. Это и есть двое предполагаемых отцов Алоиса Шикльгрубера, то есть два деда Адольфа Гитлера...
Надо сказать, что рожденных вне брака детей в деревнях было очень много. Бабушка Гитлера, Анна Мария Шикльгрубер, рано умерла «от изнурения, вызванного мятной настойкой», то есть от пьянства, или может быть "от грудной болезни" по другим источникам. Её сын Алоис остался сиротой. И только когда ему было почти 40 лет Иоганн Непомук Гюттлер, один из этих двух братьев, заявил о желании официально усыновить своего приёмного сына, который действительно вырос в его семье. Алоис стал к тому времени, то есть к 40 годам, таможенным чиновником.
Но при этом Иоганн Непомук утверждал, что отцом ребёнка был его покойный брат Иоганн Георг Гитлер, который будто бы сознался в этом перед своей смертью. В общем, такая история, в которой концов найти невозможно. Короче, с января 1877 года Алоис Шикльгрубер, отец Адольфа Гитлера, стал Гитлером.
Любой из отцов Алоиса должен был в конечном счёте гордиться им. В 13 лет Алоис отправился в Вену, чтобы учиться сапожному ремеслу. Но затем совершенно фантастически поступил на службу в австрийское таможенное управление каким-то самым низшим чиновником. У него было всего лишь 4 класса начального образования. И тем не менее, возможно, его личные качества и собранность сыграли свою роль. Он дослужился до поста старшего таможенного чиновника. Учитывая его образование и «туманное» происхождение, ведь внебрачные дети рассматривались как бастарды и не имели одинаковых прав и возможностей в карьере, пост старшего таможенного чиновника был для него потолком...
Но мало того, что Алоис дослужился и стал государственным служащим, он был очень активен и в личной жизни.
Алоис Гитлер был трижды женат. Причём его первая жена была ещё жива, когда он уже ожидал ребёнка от будущей второй жены. Первая жена была на 14 лет старше его и, возможно, это был «брак по расчёту». А третья жена, мать Адольфа Гитлера, Клара Пёльцль, была на 23 года его моложе. Клара регулярно посещала церковь и была очень религиозной. После вступления в брак с трудом видела себя супругой таможенного чиновника. Обращаясь к мужу называла его «дядя Алоис». Гитлер в «Майн кампф» писал, что отец имел взрывной темперамент, мать сильно страдала. То есть, рисует образ такого домашнего тирана и покорную, тихую, забитую женщину...
Адольф Гитлер родился 20 апреля 1889 года в пригороде Браунау-ам-Инне, Верхняя Австрия, в комнатке на 2 этаже гостиницы-пансиона «У померанца». Он стал четвёртым ребёнком Клары. Трое погодков до него умерли в младенческом возрасте. Мать очень переживала. После Гитлера умер его младший брат Эдмонд. Осталась в живых только одна сестра Паула, ну и сам Адольф.
Когда Адольфу исполнилось 5 лет отец был переведен в город Линц и этот город стал для него местом его детства и юности. Вскоре, уйдя досрочно на пенсию, Алоис осуществил мечту любого бюргера и купил дом в пригороде Линца, в Леондинге, где и прожил до своей скорой и достаточно внезапной смерти от инсульта в январе 1903 года. То есть Адольф Гитлер достаточно рано отца потерял и говорить о том, что отец мешал ему определяться в его жизни, ну во всяком случае, прав он особых не имел. В этом доме, в Леондинге было несколько комнат с низким потолком, кухня, а позади него был грушевый сад с видом на кладбище.
В своей книге «Майн кампф» Адольф выставил своего отца пьяницей, которого он, ругая и умоляя, приводил домой из вонючих и прокуренных пивных.
Но если бы это было так, то, наверно, отец не служил бы так долго и безупречно таможенным чиновником...
Уход из родного дома сироты, которому пришлось в свои 17 лет отправиться в чужие края и зарабатывать себе на хлеб, конечно же дополнил картину "тяжелого детства" будущего фюрера. На самом деле всё было далеко не совсем так. Адольф получил пенсию по потере кормильца, поскольку отец был госслужащим. Потом, когда умерла его мать и он стал круглым сиротой, он получил наследство от матери, а потом ещё и от тётки.
После хороших отметок в начальной или «народной» школе, в средней школе его дважды оставляли на второй год. Один из годовых аттестатов Адольф, будучи пьяным, использовал не по назначению в туалете... Пришлось на следующее утро получать новый. Следует отдать ему должное, пить после этого он даже не пытался, Гитлер алкоголь не употреблял. А школьного аттестата зрелости он так и не получил.
Школу Гитлер оставил, но зачем?..
Адольф где-то уже в подростковом возрасте (приходится опять опираться-таки на «Майн кампф») понял, что он выше всего этого. Выше аттестатов и выше службы, которой так дорожил его отец. Он – творец, он – художник. Понимаете, какой детский, в конечно счёте, протест против того, что надо постоянно что-то делать, работать, служить? Зачем, когда он обладал некоторыми немаленькими способностями в рисовании, в живописи. И Адольф решил, что он будет не рядовым художником. Он будет гением.
Своими творениями он зажжёт людей и подарит им особый мир. Школа навсегда останется темой, пробуждавшей у него колоссальное ожесточение и напоминавшей о фиаско. В ней учатся одни лишь «сосиски» и всё устроено так, чтобы убить любого гения. А он явно искал возвышения.
Возвышение надо было искать не через службу, претившую ему, а через искусство. Искусство всегда было привилегией более избранного общества, чем госслужащие...
И видимость вот этого привилегированного «ничегонеделания», поскольку он не понимает, что за видимостью «ничегонеделания» на самом деле такой же огромный труд стоит у любого творца, вот эта видимость ему очень нравится.
Ежедневно юный Гитлер совершал променад по Линцу. По воспоминаниям его немногочисленных друзей он регулярно бывал на представлениях местного театра, ходил в художественные музеи, подолгу стоял перед картинами. Он вступил в музыкальный кружок, стал читателем библиотеки. И всё чаще грезил.
Юноша взрослел и в этих его фантазиях переплетались великогерманский национализм, распространённый в этих пограничных с Германией районах тогдашней Австро-Венгрии, поскольку Германия с 1871 года рванула вперёд, а Австро-Венгрия всё больше уходила в прошлое, была накануне распада.
Так вот, национализм переплетался в его юношеской голове с представлениями о благородных рыцарях Святого Грааля, с представлениями о музыке Вагнера, который всё это воспевал. Ну и со своей миссией в этой жизни, которая, безусловно, будет отмечена творчеством, славой. Возможно, это влияние романтизма, который в германской культуре имел очень прочные позиции позднего романтизма, даже уже в конце XIX века. Но, возможно, это какие-то и его личностные черты.
Неоконченное образование вскоре очень больно напомнит Гитлеру о себе. В сентябре 1907 года он всё-же поехал поступать в венскую академию художеств...
Проведя пару лет дома, он решил заявить о себе и образоваться как художник. А Вена начала XX века это не Линц и даже не Берлин. Это европейская столица совершенно другого масштаба, сохранившая вековую имперскую славу, хотя были ей уже присущи «краски заката». Празднества, культура, литература несли в своей основе ощущение того, что эпоха уже на исходе своих жизненных сил, но тем не менее, блеск ещё был и Гитлер, конечно же, был им очарован.
И два раза он провалился на экзаменах по живописи и ему было рекомендовано заняться архитектурой, но ведь там то как раз и нужен был аттестат. Представьте себе архитектора без знаний математики и без школьного аттестата. Это невозможно. И Гитлер почувствовал себя в тупике.
Конечно же он не был одинок в своём страхе перед требованиями жизни, перед этим взрослением, перед тем, что необходимо найти свой путь. Вообще страх и ощущение близящегося коллапса порождали в начале XX века не только какие-то индивидуальные реакции, но и многочисленные движения, отражавшие эту потребность в бегстве от реальности. Главным образом это были защитные идеологии народного «фёлькиша» и расового толка, которые выдавали себя за учения, направленные на «спасение гибнущего мира». Тоже самое хочет сделать и Гитлер. Он не для себя ищет славы и признания. Он мир хочет спасти от врагов. Но кто же враг?..
И тут приходится признать, что враг тоже был подан на «блюдечке с голубой каёмочкой» и это был антисемитизм. Антисемитизм был в достаточной степени распространён практически по всей Европе, по всему миру. Антисемитскому "озарению" Гитлера в «Майн кампф» посвящен отвратительный пассаж, цитировать который не хочется, да и нельзя...
Он обрёл своего врага. Все страхи жителей приграничной области, недовольство монархией Габсбургов с её мешаниной народов и рас, мешавшей ему, лучшему немцу-австрийцу занять место в жизни, всё это выплеснулись наружу.
Для Гитлера совершился судьбоносный и отвратительный переход от неясно ощущавшейся неприязни к сознательной враждебности, от инстинктивного настроения к ядру его идеологии: есть враг и его надо уничтожить, иначе этот враг победит тебя лучшего, да и весь мир…
Антисемитизм неудачника, неудачливого подростка-юноши обретал принципиальную остроту. Под рождество 1907 года умирает от рака его мать. Осталась сестра Паула, которая жила у родных. И вся его дальнейшая жизнь сконцентрировалась исключительно на себе самом. Ему всего лишь 18 лет, он думает только о себе.
Через год Адольф бросает друга, с которым жил в Вене, вместе снимал квартиру, и уходит в никуда. Последующие 5 лет потом Гитлер назовёт "самым печальным временем своей жизни". Но в любом случае для него это было важнейшее время. Юношеский кризис сформировал его характер и заставил обрести оставшиеся с ним действительно навсегда "окаменевшие формулы" преодоления обстоятельств, истории, врагов.
Но не себя...
И оставшись один, с ограниченными средствами, хотя они по началу были, Гитлер не думал о том, чтобы сдать всё-таки выпускной школьный экзамен и заняться архитектурой, да и вообще как-то поучиться живописи. Он, собственно говоря, ей и не учился. Он как рисовал, так и рисовал, учиться ему не хотелось.
Днём он по-прежнему гулял, ходил в музеи, а вечером отправлялся в оперный театр. Гитлер говорил впоследствии, что с замиранием сердца слушал вагнеровскую «Тристана и Изольду» раз 30 или 40, либо какую-то другую постановку. Затем его страстью (ведь холодно зимой даже в Вене) становятся публичные библиотеки. Там он занимался самообразованием, как он «громко пишет» об этом в «Майн кампф». Правильнее сказать по-другому: с неразборчивостью самоучки он читает то, что хочет, что подсказывает ему настроение, сиюминутное желание.
Когда у него и этой возможности нет или просто нет желания выходить, Гитлер сидит дома в своей каморке над какими-то прожектами. То он планирует снести и построить заново дворец Хофбург в Вене, то проектирует театры, замки, выставочные залы. Или разрабатывает идею создания безалкогольного напитка для народа, ищет замену табакокурению, планы реформы школьного обучения, которое вышло ему боком, нападки на домовладельцев и чиновников, составляет первые наброски какого-то идеального немецкого национального государства.
Короче говоря, это период каких-то разнообразных записей ни о чём и никуда…
И что он читает? Нельзя сказать, что его захватывали какие-то, как иногда можно прочитать, оккультные наукообразные трактаты, потусторонние силы. Нет-нет. Гитлер по-бюргерски прагматичен. Он скучен на самом деле. Возможно, разочаруются то, кто ищет какие-то «потусторонние влияния» в национал-социализме. Бюргерский прагматизм, машина и, в конечном счёте, весьма большая ограниченность.
А вот то, что Гитлер самоучкой освоил английский и ненавидимый им ещё в школе французский язык, это интересно. Адольф много читает по истории войн и побед Германии, увлекается философией Шопенгауэра, Ницше, представителями, скажем так, очень неоднозначного направления германской философии, философии жизни и т.д.
С болезненным утрированным ощущением того, что ему угрожает сползание на социальное дно, поскольку и пособие выплачивается только до совершеннолетия после смерти кормильца, и наследство матери постепенно тает, Гитлер не замечает, как на самом деле он разделяет все предрассудки, лозунги, амбиции буржуазного общества, в том числе и тот же антисемитизм. И те расовые теории, в которых как в зеркале отражались страхи враждебного отношения к социализму, всё это в нём соединяется с духом обострённого национализма: его все обижают, ему все угрожают. А он ведь немец и он велик, как немец. Короче говоря, та ожесточенность, с которой Гитлер стал относиться к этому миру, не предоставлявший ему тех возможностей, которые он хотел бы иметь, составляют один из парадоксов его жизни...
Он боится социальной деградации, он боится стать люмпеном, пролетарием. Гитлер всё-таки сын таможенного чиновника, государственного служащего. И он не хочет, не может, не представляет, как это – работать руками. А пролетаризация ему, естественно, угрожает, поскольку ничего, кроме своих рук и какой-то физической силы он предложить не может. Он критикует этот мир и в тоже время страшно боится из него выпасть. Это противоречие, возможно, Гитлер сам не осознавал до конца…
Более того, свой национал-социализм в будущем назовёт «революцией за власть и порядок», за то, чтобы прекратить революции навсегда …
После того, как Гитлеру исполнился 21 год, наступил действительно сложный период в его жизни. С декабря 1909 года по май 1913 он пошёл работать на стройку, нужны были средства к существованию. И вот этот эпизод работы на стройке в «Майн кампф» подан как вынужденная мера, которая отвратила его окончательно от пролетариата и заставила думать о том, что «его социализм» (он уже начитался каких-то отрывочных сведений о социализме) не будет марксизмом, не будет пролетарским.
Во время обеденного перерыва в стороне от всех он выпивал бутылку молока закусывая куском хлеба. На большее у него средств не хватало и его чрезвычайно раздражали негативные разговоры рабочих. Более того, он отказался вступить в профсоюз и его будто бы попытались столкнуть с лесов.
После этого со стройки Гитлер ушёл и к физической работе никогда больше не возвращался. Это не его работа, это не его социализм, не национальный и не немецкий...
Да, Гитлеру приходилось в это время несколько раз ночевать на улице. Но в мужском общежитии или ночлежке ему было очень страшно потерять веру в себя, в то, что он всё-таки избранный, в то, что он вырвется из этого безвременья.
И он находит себе сотоварища, бродягу фактически, Райнхольда Ханиша. В 1938 году Ханиш будет убит непонятно кем и непонятно как. Так вот, Ханиш продаёт его акварели, Гитлер рисует и пытается существовать как уличный художник. Но ему претит торговаться и продавать свои произведения и поэтому делегирует эту задачу своему сотоварищу. Кстати, Гитлер не любил рисовать с натуры. Ему претило стоять на улице, по большей части он рисовал по фотографиям.
Однако вскоре тандем Ханиш-Гитлер рушится. Гитлер заявил в полицию, что Ханиш утаил у него часть выручки, украл у него картину, за что Ханиша даже на неделю посадили в тюрьму. Гитлер переступил через себя и теперь продаёт рисунки сам. Он – один из многих, человек толпы, который ищет свою удачу...
Но в мае 1913 года он совершает новый шаг: уезжает из Вены, из города «несбывшихся надежд» в столицу Баварии Мюнхен, как он сам пишет «в страну моих снов и страну моей страстной мечты». В Швабинге, районе Мюнхена на Кайзер-Штрассе в 1900 году жил Ленин. Теперь всего в паре кварталов оттуда Гитлер снял комнатку у портного...
Почему Гитлер уехал в Мюнхен? Скорее всего, он делает этот шаг, надеясь, что в Германии, в стране, которой принадлежит он сам как немец, найдёт себя. Но вообще-то жизнь в Мюнхене была просто намного дешевле венской. Ну и он хотел избежать и угрожавшей ему службы в австро-венгерской армии.
Здесь необходимо развеять встречающееся заблуждение: Гитлер не боялся службы в армии. Об этом ещё поговорим. Но он абсолютно не хотел служить в "расово-неполноценной" для него австро-венгерской армии, в которой были не только немцы, но и славяне, прежде всего, представители разных народов. Короче говоря, он сбежал в Мюнхен.
Но там его нашли и Гитлеру пришлось таки отправиться на медкомиссию в Зальцбург, где его признали негодным к военной службе по причине, как в справке написано, «общей слабости». Вообще-то у него были слабые лёгкие.
И это случилось в феврале 1914 года, а в августе началась Первая мировая война. Слабый здоровьем Гитлер немедленно заявил о желании служить в германской армии, в армии своего отечества, ведь он немец, а Германия для него превыше всего и её он будет защищать даже ценой собственной жизни...
Нужно подчеркнуть факт, что для Гитлера именно война и служба в армии явилась тем моментом, который сделал его как личность в смысле подтверждения его взглядов и стремления служить Германии. Война стала дисциплинирующим моментом для почти отчаявшегося неудачника. Ведь к 30 годам, а это возраст зрелости по всем меркам и тогда и сегодня, он ничего не имел за душой, кроме убеждений в будущем немецкого народа и себя лично...
Никакого сострадания не испытывал. Война казалась Гитлеру триумфом твёрдости, свирепости, права на выживание более сильного и настоящим часом для мужчины. Наряду с антисемитизмом и социал-дарвинизмом, который он тогда уже разделял, наверно, уверенность в своём призвании и в конечном успехе, который завораживал его слушателей, была с ним всегда и везде.
Сам он говорил, что читал в свободную минуту Гомера, Евангелие и Шопенгауэра и именно война заменила ему все годы учёбы в университете...
На войне Адольф познал незнакомое раньше чувство мужского фронтового товарищества. Он действительно проявил стойкость характера, его наградили железным крестом 2 и 1 степени. Один раз он выжил в очень тяжелом бою. Во второй раз вынес с поля боя командира.
И все чувства Гитлера наконец-то сомкнулись в нём с ощущением правильного выбора. Он выбрал Германию, выбрал войну до победы. Он оторвался от своего незавидного сомнительного прошлого, оставшись тем не менее самим собой. И ему это удалось в безликости массовой бойни, в обстановке окопного мужского общежития.
И здесь же Адольф открыл в себе качества оратора и лидера. Его слушали и к нему прислушивались. Поскольку солдаты не 24 часа в сутки воевали, сидели в окопах, он по часу и более говорил о германском превосходстве или рисовал отвратительный облик врагов «фатерланда».
А для себя он окончательно поверил в мобилизующую силу идей и слова...
Стоит, конечно, отдать ему должное в этом: психологию массовой аудитории и людей он чувствовал на грани возможного.
До конца войны Гитлер не получил ни одного серьёзного ранения. Его полк принял участие во многих жестоких сражениях, в том числе и в летнем наступлении последнего 1918 года, который принёс недолгую иллюзию вернувшихся надежд для Германии. Надежду очень недолгую, поскольку первоначальный успех германского наступления вскоре превратился в противоположность и в октябре 1918 года полк, в котором служил Гитлер, вёл уже тяжелые оборонительные бои во Фландрии.
В ходе этих боёв англичане предприняли на Ипре в ночь с 13 на 14 октября газовую атаку, Гитлер попал под обстрел газовыми снарядами, почувствовал сильные боли и вскоре ослеп. Его отправили в тыл, в лазарет. И 10 ноября 1918 года до него дошла страшная новость: произошла революция, династия Гогенцоллернов была свергнута, в Германии провозглашена республика. У власти оказались ненавидимые Гитлером социал-демократы.
Он испытывает преувеличенное до масштабов мифа переживания, ужас, коллапс, крах, шок, возврат в ничто, в отчаяние: ну не могли же сами немцы, в конечном счёте, совершить эту революцию, низвергнуть недавно образовавшуюся империю, которая должна была стать вторым тысячелетним рейхом. Первым рейхом была Священная римская империя, почти тысячу лет просуществовавшая, правда, как говорил Вольтер, «не священная, не римская и не империя». Но тем не менее, в мифах, легендах, в сознании немцев оставшимся вот таким «великим государством».
А тут вторая империя не просуществовала даже сотни лет …
Как спасти Германию? Только собой, думает Гитлер, своей твёрдой верой в конечный успех своей жизни в стране и в мире. Адольфу, конечно, надо было вновь себя найти, решить свои личные проблемы. И он занимается именно этим.
Его не видно в водовороте политических страстей революции осени-зимы 1918 года. В Баварии была свергнута династия Виттельсбахов. Весной 1919 года Бавария переживает уникальный период Баварской советской республики, самого «левого» эксперимента во всей германской истории. То есть это республика фактически коммунистов, которая осуществила многие радикальные эксперименты, но была сметена прусскими частями, которые были посланы на подавление этого революционного выступления.
Но ни один город в Германии не был так охвачен и потрясён революционными событиями, как Мюнхен. Гитлер в Мюнхене, но его не видно и не слышно. Нет никаких сведений о том, чем он занимался в период революции. Чем? Он был пассивен, а в то же время решил для себя стать политиком. Что делал он в эти критические майские дни 1918 не известно. Только летом он «всплывает» слушателем «курсов гражданственности» баварского рейхсвера.
Гитлер отчаянно цепляется за армию, это единственное, в чём он себя нашёл. И для того, чтобы попасть на эти курсы, Гитлер поучаствовал в деятельности следственной комиссии, которая искала активистов «Красной Баварии», коммунистов...
12 сентября 1919 года капитан Карл Майер, командир отдела пропаганды службы разведки и связи баварского рейхсвера, поручил своему тогдашнему подчинённому Адольфу Гитлеру, референту этой службы разведки, то есть информанту, побывать на собрании маленькой партии, одной из многих, которые развивали на короткое время отчаянную активность. Тогда партии возникали, объединялись, распадались. Это был период революции, ранней республики.
Веймарская республика образовалась в Германии в начале 1919 года в провинциальном городке Веймар, куда подальше от революционного Берлина были перенесены заседания парламента. Летом была принята конституция. Момент, конечно, был очень острый. Огромное количество разных, можно сказать, даже не партий – кружков, политических объединений возникали буквально как грибы после дождя.
И вот 5 января 1919 года была создана в один из самых острых моментов германской революции «Немецкая рабочая партия» Deutsche Arbeiterpartei, DAP.
Там было два председателя. Это были спортивный журналист Карл Харрер и слесарь железнодорожных мастерских Антон Дрекслер.
Ни название «Немецкая рабочая партия», ни программа её, оригинальными не были. Собственно, Дрекслер и Харрер исповедовали национальный социализм, как они его понимали. То есть социализм в отдельно взятой стране в интересах отдельно взятого народа, титульной нации этой страны. Пролетарскому интернационализму противопоставлялся национальный социализм. Ну, и заодно находился общий враг – евреи, марксисты, все те, кто мешает нации стать на свой путь. Кое-как эта партия в количестве менее 100 человек просуществовала до осени 1919 года.
И вот в помещении одной из мюнхенских пивных (а где ещё собираться, когда холодно ?) один из партийных ораторов страстно и горячо потребовал отделения католической Баварии от Германии, от протестантской Пруссии и вступления Баварии в союз с католической Австрией. Но Гитлер – он же австриец всё-таки по гражданству, не смог промолчать, хотя не имел права выступать. Но он возмутился и с такой яростью обрушился на этого оратора, что Дрекслер вроде бы как прошептал сидевшему рядом машинисту Лоттеру: ну, силён парень, вот такой-то нам и нужен...
Потом Гитлер сам опишет, как он в казарме (он жил в казарме, у него не было своего жилья) «бросая хлебные крошки мышам», получил без всякой просьбы с его стороны членский билет вот этой партии под номером 7. На самом деле это был то ли номер 55 или даже 555 (есть разногласия у исследователей). И этот билет и приглашение вызвали у него и раздражение, и улыбку, но поскольку других дел у него не было, он решил пойти на предстоящее заседание руководящего комитета Немецкой рабочей партии.
Там несколько молодых людей зачитывали протоколы заседаний, пересчитывали партийную кассу. В ней было 7 марок 50 пфеннигов – «огромная» сумма … Они сочиняли письма в адрес идейно близких объединений северной Германии, ну и просили покровительства и денег.
Но Гитлера позвали не просто так. Его сразу же ввели в руководящий комитет и предложили отвечать в нём за пропаганду. Обычные в общем-то люди Дрекслер и Харрар почувствовали харизму Гитлер, почувствовали потенциал пропагандиста, скрытый в этом человеке.
И они дали ему в руки это «оружие»...
Гитлер говорит о том, что он «аж два дня мучился» сомнениями: вступать, не вступать. Но на самом деле это далеко не так.
Как создаются партии, вернее, как создаются лидеры? Они приходят или на готовое объединение и захватывают там руководящие позиции, либо создают «с нуля» свою партию, но для этого всегда и везде нужны ресурсы, связи, деньги прежде всего и т.д. А Гитлеру предложили маленькую, но всё-таки партию, которая по многим пунктам, как он признавал, к его мировоззрению подходила очень даже хорошо.
Так маленький человек, ничем до сих пор себя не проявивший, пришёл в партию, пришёл руководить. Пришёл стать фюрером и вождём. Его представления о своей роли, о мессианстве, о том, что он знает, что надо делать, никуда не делись...
Ну, для начала он стал штудировать труды национальных социалистов, то есть широчайшее общественное благо, благоденствие, благополучие для народа в рамках одной страны.
Вторая сторона его деятельности – это завоевание популярности любыми средствами: провокационными, драками, митингами, яркими выступлениями. Он сам очень много выступает, учит этому других. Он использует «боевой потенциал» своих противников, а это прежде всего марксисты, кто тоже был готов драться за свои убеждения. И вот эти побоища пивными кружками с серьёзными последствиями, они очень быстро стали в Мюнхене элементом повседневной жизни...
Кстати, вы знаете как возникли женские национал-социалистические союзы? Из так называемых «сестричеств», поскольку сёстры, жёны, мамы, подруги штурмовиков, национал-социалистов, всегда дежурили наготове с бинтами, с едой, перевязывали, утешали, промывали раны, кормили своих друзей, мужей, любимых и т.д. Поэтому «Немецкая рабочая партия» очень быстро становится партией скандала, партией провокаций.
Выкрикиваются совершенно антисемитские отвратительные лозунги. Но поскольку Гитлер видел на самом деле двух врагов – марксисты и евреи, то так партия и «пошла». И плюс по всей стране были направлены эмиссары, убеждённые соратники Гитлера, которые пытались где угодно создавать опорные пункты, ячейки. Гитлер пытался небезуспешно привлечь многих националистов, которые существовали и до него, и рядом с ним. Это «Немецкая национальная народная партия» - официальная партия Веймарской республики, которая заседала в парламенте в рейхстаге, входила в правительство.
Гитлер всегда рассматривал свою партию как партию всех немцев. И уже в феврале 1920 года Гитлер с помпой провозгласил новую программу партии из 25 пунктов. Через несколько лет он объявит их незыблемыми, то есть вечными. Что давало ему право? Что облегчало действительно «вечное существование» этих 25 пунктов? Что было такого в них нового, что опять захватывало людей?..
Эти пункты можно разделить на несколько блоков. Начинается всё с германского величия и германского единства, с требования отменить Версальский договор, с требования достаточного жизненного пространства для Германии. И самое главное, чтобы все немцы, где бы они не проживали (очень много немцев после Версаля остались за пределами Германии в роли «подчинённого» народа), должны объединиться в великую Германию.
Конечно, эта идея - не Гитлера, эта идея пангерманского союза конца XIX века. Эта историческая беда немецкой государственности. У германской империи никогда не было чёткой границы, поскольку германские государства привыкли себя ощущать частью европейской империи, поэтому «всё вокруг - наше». Поэтому единая Германия.
Дальше следует несколько пунктов определения кто такие немцы. И вот там говорится о единстве по крови. Неважно какой религии, там это четко определено. Любая партия создаётся для кого-то и против кого-то, это понятно. Так вот, Гитлер создал партию нового типа: он стремился объединить абсолютно всех немцев. В те времена Германия была практически мононациональной страной. Там и сейчас немцы в абсолютном большинстве, но тогда процентов 90 точно были немцами.
Немецкие евреи, которые были христианами, это были немцы. Их признавали немцами, они сами себя считали немцами. Евреями считали только ортодоксальных евреев, иудеев по религии. А Гитлер привнёс новое – он считал немцев по крови...
Дальше следуют почти «марксистские» пункты : крестьянам решение земельного вопроса, мелким лавочникам уничтожение крупных универмагов, молодёжи бесплатное образование, интеллигенции здоровое культурное развитие, органы печати должны быть чисто национальные. Интеллигенция Германии была сильно «заражена» вирусом национализма. И это всё, о чём здесь говорится, разделяла немецкая академическая профессура. Великая Германия - это были их идеи. Эта идея ими развивалась и в аудиториях, и в сочинениях.
Антисемитизм был широко распространён среди профессуры, антисемитизм религиозный, против евреев-иудеев. Никто не думал, что евреи-профессора, крещённые евреи – изгои.
Дальше в программе партии следовали остальные пункты вплоть до всеобщей зарядки и физкультурных упражнений. Армия должны быть народной.
Что-то Гитлер просто списал, то, что не доучил в гимназии: мы требуем замену римского права народным немецким правом, журналистика должна быть национальной, пенсионное обеспечение для стариков. То есть, дать всё – всем …
Осенью 1919 года Гитлер пришёл в партию никому не известный, стал членом комитета, а в феврале 1920 года он уже принимает программу. Потом этот день станет государственным праздником в нацистской Германии. А дальше, собственно говоря, очень быстро в 1921 году будет скандал, связанный с антисемитизмом. Из партии уйдёт Харрер. Дрекслер останется, но Гитлер потребует, чтобы он остался единственным руководителем партии, а Дрекслера «наградят» титулом «почётного» председателя партии.
Единственным фюрером станет Адольф Гитлер...
Последний 25 пункт в этой программе говорит о том, что больше всего хотел Гитлер – это создать сильную центральную власть. И тогда эта власть уже решит все проблемы, выполнит социальную программу в интересах всех немцев.
Ну а как антисемитизм отражается в этой программе?
Ни один еврей не может претендовать на то, чтобы быть гражданином Германии, пишет Гитлер. Но что же делать с инородцами? Тогда, в 1920 году нет никаких намёков на то, чтобы уничтожить этих врагов. В программе было записано, что инородцам разрешается проживать в Германии на правах иностранцев, лишить существенных прав и влияния, но нет посягательств на их жизнь и здоровье. И только в 1942 году будет принято окончательное решение о том, что евреи должны быт уничтожены. Хотя расовые законы 1935 года (Нюрнбергские законы), сегрегация, бойкоты, погромы уже напоминали средневековые шабаши жертвоприношений.
«В наших бедах не виноваты не мы сами, а чужие. Мы – лучшие по праву рождения и мы должны это реализовать».
Эту соблазнительную мысль Гитлеру удалось без особых трудов внушить немецкому народному сообществу, «Volksgemeinschaft», которое он пытался создать.
Просто страшно на самом деле, как быстро эта идея захватывает людей. Партия в апреле 1920 года переименована по инициативе Гитлера в «Национал-социалистическую немецкую рабочую партию». Она достаточно быстро набирала известность и влияние...
Ситуация в послевоенной Германии была перманентным кризисом, а НСДРП являлась «партией кризиса», которая в бедах немцев яростно обличала всех : евреев, марксистов, социал-демократов и т.д.
В 1923 году государство Веймарской республики прошло самое серьёзное испытание на прочность, когда галопирующая инфляция в полной мере подчинила себе жизнь страны. Зарплату выдавали в ящиках и корзинах. Самая крупная купюра в 100 триллионов (!) марок едва равнялась 25 долларам. Люди нищали, радикализировались, возродился натуральный обмен, меняли вещи на продукты.
Когда Германия прекратила платить репарации из-за своего тяжелого финансового положения, франко-бельгийские войска в соответствии с условиями Версальского договора оккупировали промышленный и сырьевой район страны – Рурский бассейн. В ответ в Германии началось мощное движение сопротивление оккупантам, выражавшееся в пассивных забастовках в Руре, в партизанских акциях, в мобилизации добровольцев по всей стране для того, чтобы сопротивляться оккупантам. Есть довольно много воспоминаний современников об этом периоде. Можно обратиться к дневнику Йозефа Геббельса, будущего активного соратника Гитлера. Геббельс с ненавистью и страстью пишет об унижении Германии и немецкого народа...
После Первой мировой войны ситуация в Германии была такой, что страна была унижена Версальским договором. Много территориальных потерь, много немцев осталось в других государствах, была создана Польша на силезских территориях и там жили немцы, и т.д. и т.п. Восточная Пруссия была отрезана от Германии. Но при этом, страна не была оккупирована. В Германию не вошёл ни один солдат из Антанты. И немцы не поняли, за что им вот этот «тяжелый мир».
И собственно, вот эта бацилла национализма «расцвела пышным цветом». Немцам не дали ощутить в полной мере, что они сотворили, начав Первую мировую войну и что они "принесли" другим народам. И поэтому немцы ощущали, что весь мир враждебен им после Первой мировой войны, и сопротивлялись этому как могли.
Оживился сепаратизм всех мастей, поскольку со времён Бисмарка, создавшего политически единое государство в 1871 году, местный федерализм процветал в Германии. Бавария имела свой рейхсвер, армию, почтовую службу, другие привилегии. Бавария считала себя одним из главных оплотов католицизма, и противопоставляла свою столицу как воплощение немецкого настоящего духа, прусскому Берлину, погрязшему в социализме и республиканизме.
26 сентября 1923 года Бавария вводит у себя режим чрезвычайного положения. Монархист Густав фон Кар становится её генеральным комиссаром с почти диктаторскими полномочиями и объявляет о неподчинении Берлину. Это, фактически, государственный переворот.
В ответ центральное правительство объявляет чрезвычайное положение по всей стране. Численность нацистской партии достигла к ноябрю 1923 года 55 тысяч. Более половины составляли штурмовики, то есть члены «sturmabteilungen» - штурмовых отрядов...
А фюрер, как уже официально звучал партийный титул и должность Гитлера, говорит на митинге возбуждённой толпе: дни режима сочтены, здание шатается, корпус трещит по всем швам. Теперь перед нами лишь два пути: свастика или звезда советов, мировая диктатура пролетариата или священная германская империя. Первым актом возрождения должен явиться поход на Берлин и установление национальной диктатуры.
Нужно отметить, что подобные слова очень впечатляют, когда говорятся на немецком языке. У Гитлера перед глазами маячил успех Муссолини, ровно за год до этого захватившего власть в Италии. Гитлер никогда не признает права первенства Муссолини в фашистском учении, единстве народа под сильной властью во имя величия своей страны. Но тогда Гитлер действовал по его образцу, по его клише. И собственно Гитлер призвал к восстанию, к тому, чтобы захватить власть...
8 и 9 ноября происходит тот знаменитый пивной путч, который должен был только для начала произвести государственный переворот в Баварии, а затем и в Берлине, пойти на Берлин.
Почему путч пивной? Потому что Гитлер выступал, как уже говорилось, в пивных, в которых были тёплые помещения для холодного времени года, а 2-3 тысячи человек, которые там собирались, представляли аудиторию слушателей.
Гитлер призвал к захвату власти, но не получилось. 16 нацистов были убиты полицией на Odeonsplatz в Мюнхене, 4 полицейских погибли, многие были ранены, в том числе был тяжело ранен Герман Геринг, летчик ас Первой мировой войны. Самого фюрера быстро оттуда увезли.
Был судебный процесс, на котором Гитлер свою вину не признал. Его обвинили в госизмене, в государственном перевороте, в путче. Гитлер на суде заявил следующее: изменой следует считать революцию и Веймарскую республику, изменой родине, изменой Германии. А он лишь хотел вернуть Германии величие. Но тем не менее, с формальной точки зрения факт попытки государственного переворота был налицо. Гитлер был приговорён к заключению в тюрьме, партия была запрещена и её пропаганда тоже.
Вот Гитлеру только тюрьмы и не хватало...
Ведь это был ещё один (после армии) штрих к образу Гитлера как борца, да и мученика в конце концов. В тюрьме были вполне щадящие условия. В тюрьме разрешали и встречаться со своими сотоварищами, с теми, которые разделили с ним тюремное заключение, с ближайшими соратниками. Одним из них был Рудольф Гесс, которому он диктовал «Майн кампф».
Это было время для осмысления пути, которого Гитлеру до сих пор не хватало. И вот там он написал и продиктовал Гессу «Мою борьбу», «Майн кампф», дикую смесь мифологизированной уже тогда своей биографии с расовым мракобесием, но с чётким стремлением к главному – единству немцев под знаменем национал-социализма и властью вождя. Это было второе его рождение после первого, то есть после вступления в «Немецкую рабочую партию». Гитлер понял и твёрдо осознал, что Германия – не Италия, а он – не Муссолини. Он придёт к власти только законным путём, на доверии большинства немцев.
В следующий раз поговорим о друзьях и соратниках Гитлера, о том, как он стал рейхсканцлером, и кто ему в этом помог…
«— Война закончилась, Найдёнов. Ты слышишь, Иван? Конец войне, всё.
— Пока я его не сожгу, ВОЙНА НЕ ЗАКОНЧИТСЯ, товарищ полковник.
— Нет его. С того боя за Вислой нет.
— Ждёт он. Ждёт. Будет ждать 20 лет, 50. Может, 100. И выползет. Его надо сжечь. Вы же знаете, что это надо сделать...»
(Из фильма «Белый тигр»)
Источники и полезная литература:
1. Безыменский Л. А. Операция «Миф», или Сколько раз хоронили Гитлера. М., 1995.
2. Материалы сайта arzamas.academy.
3. Фест И. Адольф Гитлер. Биография. В 2 т. Пермь, 1993.
4. Ханфштангль Э. Мой друг Адольф, мой враг Гитлер. Екатеринбург, 2007.
5. Berthold W. Die 42 Attentate auf Adolf Hitler. München, 1981.
6. Maser W. Adolf Hitler. Legende — Mythos — Wirklichkeit. München, Esslingen, 1971.