После 4-го класса, в знаменательное олимпийское лето 1980-го года, я снова поехала отдыхать в пионерский лагерь «Солнечный». Пробыла я там два сезона, а моя бабушка, снова устроившись туда воспитателем, по просьбам администрации лагеря отработала все три. Теперь уже совершенно справедливо я пребывала в 4-ом отряде, где отдыхали мои ровесники, дети 11-ти лет. О тех сезонах у меня сохранились довольно смутные воспоминания. Помню только, что все лето прошло под знаком Московской Олимпиады-80 и показанного в мае 1980 года детского трехсерийного телефильма «Приключения Электроника». Песню «Крылатые качели» мы распевали на всех лагерных конкурсах, у пионерского костра, или вечером, собираясь в беседках и на открытом воздухе. Писали коллективные письма в Москву, на Шаболовку, умоляя снова показать по телевизору так всем полюбившийся фильм о приключениях Электроника и Сережи Сыроежкина. Ну а коронные фразы: «Урри! Урри! Как слышно, прием!», «где же у него кнопка?», «ничего страшного, на меня упала штанга», «Макар, не дерзи!» прочно вошли в наш лексикон. Все два сезона я снова рисовала и участвовала во всевозможных лагерных мероприятиях. Особенно, мне нравилось выступать режиссером театрализованных сценок. Помню, мы придумали новый аналог сказки «Репка» и я читала как-бы закадровый текст, стоя сбоку от сцены, а дети из моего отряда играли прочие роли. Дед так и не смог вытащить репку, потому что все домочадцы были заняты. Бабка срочно уезжала на курорт, внучка сделала маникюр (мы пластилином приклеили актрисе огромные накладные ногти, сделанные из бумаги и окрашенные в яркий цвет), Жучка была занята большой мясной косточкой, Мурка поехала на рыбалку, а Мышка - на Московскую Олимпиаду в составе команды метателей молота. На роль Мышки выбрали самого рослого мальчика, сделали ему накладные мышиные уши и выглядел он очень комично. Такая Мышка-качок. В итоге дед махал рукой и уходил со сцены ни с чем. А я резюмировала: «Так и не довелось Деду поесть репку в 80-м году!». За эту постановку мы получили первое место, опередив старшие отряды.
Еще запомнилось начало Московской Олимпиады. В тот день я почему-то была дома, хотя интернет говорит, что начало Игр состоялось 19 июля, в субботу. Возможно, родители привезли меня домой на выходные. Иногда такое бывало, они забирали меня из лагеря, чтобы съездить вместе на дачу.
Открытие Олимпиады мне очень понравилось! Особенно, затея с «живыми картинками». Сидящим на восточной трибуне Лужников людям (их было 4,5 тыс. человек) раздали разноцветные щиты и они, по команде, складывали из щитов всевозможные узоры и изображения. Всего было показано 174 красивых и ярких варианта. Если выразиться современным языком, то каждый из участников был одним из многочисленных пикселей в создаваемых картинках. А труд по созданию и согласованным действиям всего этого живого «организма» был проделан просто титанический. А вот каким образом осуществлялась вся эта слаженная работа и общее руководство таким огромным количеством статистов, история умалчивает.
Помню еще, что приветственную речь читал дорогой Леонид Ильич Брежнев. Когда в разгар шоу показали официальную трибуну, где сидели члены Политбюро СССР, то я увидела каких-то древних старичков, клевавших носами и квело качающих головами. Происходящее на поле стадиона яркое, необычное представление казалось их совсем не радует. Этими наблюдениями я поделилась с мамой. Она тоже видела госдедов, соловело сидящих на трибуне, поэтому подумала и ответила: «Ну чего ты хочешь? Они же старенькие». И тут меня, 11-летнюю, пронзила тревожная мысль: если наше руководство состоит из старых, полусонных, ничем не интересующихся дедушек, то смогут ли они защитить СССР от американских агрессоров, которые уже тогда мечтали стереть нашу страну в ядерном пламени. Впоследствии оказалось, что для разрушения СССР не нужны были «ядреные батоны»… Достаточно было одного бодрого и говорливого члена Политбюро с пятном на лысине. Но это уже другая история.