Верным читателям моего канала, скорее всего, знаком Харви Вашингтон Уайли. Такой дядечка, который нёс американцам чистую еду — крестоносец в сверкающих доспехах. Иногда даже слишком сверкающих. Он уже мелькал в историях про Coca-Cola (пытался запретить кофеин в нём, но при этом лишь стал популяризатором среди американцев чашечки кофейка с утра) и в «деле о кетчупе Heinz», где гордо нёс звание всеобщего благодетеля американцев и был одним из популяризаторов чистоты на предприятиях пищевой промышленности. Ну, вы помните все эти весёлые проблемы жителей страны Свободы в начале века — гипс в муке, мышьяк в шоколаде, метанол в выпивке, мелко порубленные крысиные тушки в фарше. Короче, кушать в городах тогда было довольно небезопасно. Но Уайли всё это изменил. И произошло подобное во многом благодаря «испытаниям гигиенических столов», как он сам называл эти мероприятия.
Итак, начиная с 1902 года двенадцать мужчин каждый день спускались в подвал министерства сельского хозяйства, садились за один стол и питались прекрасной по тем временам едой. Шеф-повар хвастался, что готовил для самой королевы Баварии. И в это вполне можно было поверить, ведь меню, которое предлагало испытателям было обширным, а качество еды на самом высоком уровне. Свежая курица с хрустящей корочкой, отлично поджаристый картофель, свежевыпеченный хлеб, всё это высочайшего качества. Но репортёры, освещавшие деятельность профессиональных поедателей, предложили им более ёмкое название: травящийся отряд (Poison Squad). И как вы можете заподозрить по такому эвфемизму — с едой было не всё так хорошо.
Но вначале немного о том, что за человеком был Харви Вашингтон. Родился в семье фермера, поступил в колледж, но ушёл оттуда в армию Союза, чтобы поучаствовать в Гражданской войне. Закончил свою службу в должности капрала, опять пошёл на учёбу, и в результате получил степень доктора медицины. Преподавал химию в 1874 году в университете Пердью в штате Индиана. В 1878 по научной линии отправился в Германию на лекции Августа фон Хофмана — знаменитого исследователя в части органической химии. Поработал там в Имперской пищевой лаборатории, изучая сахар. Вернувшись, занялся по просьбе штата проблемой фальсификации мёда (сахар, мёд — примерно одинаковое, да?). По дороге на этом пути он выяснил, что большая его часть, поступающая в продажу на рынках Америки, это тупо патока. На поднявшейся волне скандала по поводу «вы там что офигели так поступать?», Харви нажил себе как врагов в лице пищевиков, готовых удавить за любой пенс, так и союзников из числа радеющих за чистоту продуктов. Многие из последних были довольно высокопоставленными чиновниками и поэтому вскоре Харви пригласили в Вашингтон. Прямо в Министерство сельского хозяйства.
Вообще, он давно решил, что химия должна в первую очередь служить на пользу общества и человека, а не быть способом обмана покупателей. А вот этого тогда было полно. Молоко разбавлялось водой из ближайшего ручья, а потом засыпалось мелом, а для сохранности туда лили формальдегид, в молотый кофе добавляли золу, в конфеты — свинец для блеска, в шоколад, толчённый красный кирпич для веса. Поэтому Уайли засучив рукава принялся за дело, разгребая всё это безобразие на рынке. Проблема была в столь любимом нашими обывателями лобби. Ну мол, вы посмотрите, что на этом загнивающем Западе за большие деньги способны были сделать? Да, за большие деньги там способны были сделать все. Консерванты помогали сохранить товары дольше, добавки увеличивали объёмы продуктов, ну так, а то, что бедные будут изредка травиться — так это «шерифа не волнует». Мол, богатые и так будут питаться лучшей пищей, по определению, а деньги с бедных льются рекой. Поэтому, хотя Уайли, в своей новой лаборатории изучая различные продукты, лекарства и консервы, изредка выбегал, чтобы побить в набат и поорать: «вы там что, вообще с ума посходили, в чём кормите граждан», его никто не слушал. Он старался всеми силами донести важность контроля за качеством продукции, клепал различные отчёты и проекты. Но все они ложились на полку со словами: «да, да, сейчас, мы всё это обязательно прочитаем, потом... когда-нибудь». Ведь пищевое лобби по тем временам было поистине огромным. И тогда он решился действовать более хитрыми способами. Для начала подал объявление в газеты, и нанял двенадцать человек, которые заключили договор с Министерством Сельского Хозяйства. При этом им объёмно разъясняли все их риски и обязанности. И они были непростыми.
Избранники должны были питаться исключительно на кухне, которую создал сам Уайли, тем, что там готовят специально для них. Но в эти блюда обязательно будут добавлять химические вещества, которые использовались в пищевой промышленности того времени (вот как раз мышьячок, кирпичи, гипс и разнообразные кислоты). Все подопечные должны были перед и после еды взвешиваться, проходить периодические обследования, а все вещества их тела (в том числе и волосы) собирались для лабораторного анализа. Плюс, в договоре было специально оговорено, что все эти люди не могли подавать в суд на правительство за причинённый их здоровью ущерб. И ещё, для понимания весёлой атмосферы того времени, некоторым из них за всё это не платили. В качестве оплаты были те самые три приёма пищи в день. Вкусной, сытной, дорохо-бохатой, но отравленной. Но даже при всей этой сомнительной для нынешнего человека афере, от желающих не было отбоя. Ведь по факту такая кормёжка ничем не отличалась от обычной, только тем, что была вкусной, сытной и дорохо-бохатой.
И, надо сказать, им пришлось тяжело. Первое, что они «тестировали» (началось в 1902 году) был тетраборат натрия, известный большинству как бура. В тот период это был самый распространённый консервант, который мог легко скрыть следы мясного разложения. И его сыпали с щедростью во всё, где был подобный ингредиент. И дозы вещества в пище отряда все увеличивались. Едоки, действительно выяснили, что потребление буры вызывает головные и желудочные боли и проблемы с пищеварением. А ещё оказалось, что оно сильно портит вкус любого блюда. Поэтому, когда повар увидел, что все его попытки замаскировать буру проваливались, то приняли решение давать её в чистом виде. После неё была селитра, серная кислота, формальдегид и сульфат меди, который добавляли в консервированный горошек исключительно для того, чтобы он выглядел более зелёным. Сейчас это вещество используют как пестицид, если что. Все испытания на живых людях щедро освещались в газетах. Вначале Уайли с этим старался бороться, угрожая, что уволит любого, кто передаст информацию репортёрам. Но вскоре понял важную вещь — в войне со всемогущим лобби торговцев, скрывавшим отчёты и задвигавшем его на задний план, репортёры — его союзники. И очень даже отличные. Все статьи об «ядовитом отряде» активно возбуждали интерес читателей, и они внезапно стали задаваться вопросом, который повис над американской публикой: простите, что за хренью нас кормят?
А, да, забыл сказать. Харви при всём этом был женоненавистником. По отзывам многих современников он считал, что их ума не хватает для понимания всей этой кухни. Но при этом он достаточно разбирался в общественной жизни, чтобы понимать, какую важную роль женский пол играют в социальной пирамиде. Поэтому второй залп по пищевому лобби он дал именно из пушек слабого пола. Там как раз наступила эпоха борьбы феминизма за свои права и вообще активизма в юбках. Им было важно, чем кормить мужей и детей, желательно, чтобы они после этого остались живыми. Поэтому Харви путешествовал по стране, делился своими мыслями и обстоятельствами, сложившимися на рынке пищи. Типа — вы знаете, мы тут обнаружили, что в сыр свинец добавляют. Может быть, слышали про вред этого вещества? Ну давайте я вам расскажу — мы тут как раз месяц подряд им кормили двадцать человек. И многие из женщин, с которыми он разговаривал, присоединились к голосам читателей газет, всё с тем же вопросом. Они звонили своим представителям в различных региональных органах власти, а те поднимали запрос всё выше, видя чаянья простого народа. Эта сдвоенная атака дала плоды. Чем больше шумели граждане, тем внимательнее к ним прислушивалось правительство. И вот в 1906 году, конгресс принял закон об инспекции мяса и о чистых пищевых продуктах и лекарствах. Отряд закрылся в 1907 году, а Химическому бюро был поручен контроль за соблюдением закона. Количество подчинённых у Вашингтона увеличилось, отдел переехали в собственное здание, ассигнования разрослись в несколько раз.
В 1912 году Харви ушёл в отставку и пошёл на работу... в журнал Good Housekeeping Magazine в качестве главы лаборатории. Он учредил знак одобрения этого альманаха, которым награждал товары, отвечающие его высоким стандартам качества. На подобной должности он проработал 18 лет. Вот вы сейчас, наверное, не поняли, в чём прикол. Можете тогда перечитать начало прошлого абзаца. Да, матёрый бывший женоненавистник ушёл в самый известный женский журнал того времени, затем стал его публичным лицом и работал до своей смерти. Но давайте вам добивочку. В 1911 году Харви женился на Анне Келтон. Она была не только вдвое моложе него, но и при этом была активной суфражисткой, отстаивающей женские права, и участвовавшей во всей подобной движухе. И, судя по всему, у них была вполне себе счастливая жизнь. Двое сыновей и отсутствие развода на это намекает. А его усилия навсегда изменили пищевую индустрию США.
----
Тут обязательная просьба поставить лайк и подписаться. Собираюсь писать еще о многом интересном.
А еще у меня есть телеграм-канал: Массаракш Наизнанку. Там подобные статьи появляются раньше, но без подробностей. А еще там бывают всякие новости.