Пролог:
История реальная, публикуется впервые, с разрешения и по рассказам главной героини истории. Сразу скажу - все психологические вопросы героиней уже проработаны и в коррекции не нуждаются. Буду признательна за комментарии, хотите ли узнать продолжение, потому что мы готовы продолжать.
Была весна, тепло, вовсю благоухали белые цветы акаций во дворе, особенно выделяясь на фоне серой панельной пятиэтажки. Девочка, лет трех-четырех, светленькие волосики собраны в два забавных хвостика, а голубые глазки смотрят на тот самый серый дом с акациями. Качели, сваренные из железных труб с деревянным сиденьем, мерно раскачиваются вперед и назад. Солнце уже на самом краешке неба, уже совсем скоро оно уйдет спать, а девочке надо идти домой, но совсем не хочется. Постепенно краски неба блекнут в закатных сумерках, и тогда девочка, вздохнув, останавливает качели и бредет домой, в голубых глазах прячется страх. Девочку зовут Вера, и она каждый вечер с неохотой покидает теплый двор. Дома пока только сосед, они живут вчетвером в двух комнатах — в маленькой комнате двушки живет сосед — папин сослуживец, они оба носят военную форму, и по утрам в ванной именно они создают основной переполох — сначала фыркают по очереди умываясь, потом долго и тщательно бреются, и на всю квартиру разносится оглушающий аромат мужского одеколона. Сосед говорит, что они живут в Венгрии, и рассказывает девочке про большую войну, которая была давно, еще до ее рождения. Папа высокий, плотный, у него темные волосы и постоянно недовольное лицо, Вера старается не попадать лишний раз ему под руку. Мама встает позже, с Верой, они вместе завтракают, потом мама делает хвостики дочке и собирается сама — а Верочка сидит в платье и с хвостиками на тахте, пока мама одевается, а потом закручивает свои светлые волосы в сложный пучок на затылке. А теперь самая приятная часть — мама достает флакончик духов, он прозрачный и волнистый, а через прозрачное стекло видно чуть розоватую жидкость. Мама аккуратно брызгает на себя духами, и по комнате плывет сладковатый запах, и девочке кажется, что мама пахнет летом. Потом они выходят из дома и идут к маме на работу, где девочке частенько дарят шоколадку с пальмой на обертке - там внутри были целые орехи, и Вере нравилось откусить кусочек, шоколад таял во рту, а на языке оставался орешек, который также медленно, с наслаждением съедался. Мамино место работы называлось «кафе». Мама усаживала ее на стул у столика в самом углу, и давала бумагу и карандаши, а сама надевала кружевную полосочку, прикрепляя ее на голове, и красивый белый передник, украшенный по верху такими же кружевами. Когда девочке надоедало рисовать, она наблюдала за ловкими движениями мамы, которая скользила между столиками то с подносом, то с какими-то листами бумаги, то и дело вытаскивая из маленького кармана блокнотик с карандашом. Кафе было красивое, снаружи напоминало маленький замок с башенками по краям зубчатой стены, и находилось совсем рядом с домом. Поэтому довольно часто после обеда Вера уходила во двор качаться на качелях, здороваясь с бабушками в легких светлых шляпках, или в светлых платках с красивыми цветами, которые выходили прогуляться по двору.
В тот вечер она пришла домой, на кухне был сосед, который, уже привычно налил ей супа из кастрюли с «их» полки холодильника, и Верочка поужинала с ним на маленькой кухоньке, разглядывая светло-серые крапинки на белой поверхности квадратного стола. В праздники столешница поворачивалась, и раскладывалась так, что становилась в два раза больше — тогда за стол усаживались папины знакомые, а мама отводила Веру к соседу, который качал головой, но тут же доставал книжку, и девочка засыпала на раскладушке под крики, несущиеся с кухни.
Девочка устало поднялась из-за стола, пошла в комнату переодеться ко сну, и уже в пижаме собралась в туалет, но увы, он был уже занят соседом. Так и не дождавшись, девочка уснула на тахте, и в крепком сне она не успела вовремя проснуться.
Еще не успев толком осознать, что случилось, Вера увидела, как открылась дверь, в которой возникла фигура отца. Он моментально увидел, что произошло, и с криком «Ах ты, маленькая др@нь!», выдернул ремень из портупеи, и принялся охаживать Веру по ногам. Почти тут же в дверь ворвалась мама, и, выхватив ремень, принялась хлестать отца. Веру с расширившимися от ужаса глазами подхватил сосед, и унес к себе в комнату.
Наутро папа ушел как обычно, а мама на работу не пошла. Верочке казалось, что мама решила поиграть в панду — оба глаза были окаймлены темными кругами, а руки были в полосах, таких же, как у Верочки.
Мама сидела дома целую неделю. Вере было ее жалко, но в эту неделю она была постоянно с мамой — а она сшила дочке чудесное платье из белоснежного гипюра, и через несколько дней, когда у мамы уже не было синяков, они поехали в отпуск — к папиной маме, в Днепродзержинск.
Продолжение?