Оля родила мальчика, назвали Дима. Чуть больше года прошло, родился Лёша.
Маме будто всё равно, беременная она или нет, носила без осложнений, дети рождались здоровыми, в доме места хватало. Зала уже не было, была вторая детская. Отопление муж сделал, поэтому беспокоиться о тепле не было причин, уют создавали дети. Топили всем, что мог выписать Митя, Оля ходила в администрацию посёлка, она уже не просила, она требовала «своё».
- Я многодетная, вы обязаны нам помогать!
Сопротивлялся глава поселения, Оля строчила жалобы, ездила в район и пачками оставляла в кабинетах требования и кляузы. На многое реагировали, по возможности не бросали многочисленное семейство.
Находились просто неравнодушные люди, видя, маму в пятью или с шестью детьми, сами предлагали помощь (Оля брала с собой, всех детей, кто находился дома). Не раз Оля знакомилась на вокзале с совершенно чужими женщинами, рассказывала безумно жалостливые истории, как им живётся в маленьком посёлке и люди отзывались: давали деньги, просили почтовый адрес, возраст детей написать, присылали посылки с вещами, на три года вперёд прислали, на всех детей.
Городок маленький, Оля примелькалась, слишком часто она приезжала с детьми в больницу, в другие инстанции. Знакомилась и сходилась Оля с людьми легко, видимо, опыт общения в общине сказывался. Ненавязчиво Оля заводила разговор, вызывала только положительные эмоции: дети опрятные, не голодранцы, воспитанные, не просят купить что-нибудь; она старается для семьи, в такие тяжёлые времена выбивает всё, что можно; муж работящий, не пьёт, хозяйство своё держат. Сердобольные старушки предлагали старую мебель, посуду, книги, деньги давали, порою последнее. Оля не была попрошайкой, благодарно принимала даже ненужные вещи – дома всё сгодиться, взамен привозила молочные продукты из села, козье молоко, могла помочь - прибрать в квартире, или просто посидеть выслушать, посочувствовать, чего так не хватало старикам. Помогали чаще одинокие, забытые пожилые люди, у которых дети далеко или вообще нет, им жальче всех многодетную семью.
Митя отрешённо вкалывал, не заморачиваясь, что там происходит дома. Дети присмотрены, сытые, хозяйство растёт – одних коз шесть штук во дворе, кролики - он даже не знал сколько, мальчишки ими занимались, он только забивал зверьков, когда жена просила. Куры тоже топтались во дворе всегда, яйца свежие в холодильнике всегда есть. Откуда у жены деньги на корма он не спрашивал: он же приносил всё, что зарабатывал. Построил сарай деревянный, курятник, из беседки, его любимой сделали загон для коз. Он, конечно, расстроился, но есть-то что-то надо, слово не сказал, просто выглядывал по утрам из окна на кухне, тоскливо вздыхал, вспоминая свои мечты собираться большой семьёй, пить чай весной и летом в беседке, принимать гостей. После Ершовых Митя настороженно относился к любым новым знакомым супруги, приятелям, неравнодушным людям. Он подозревал: Оля до сих пор навещает общину, но не знал существует ли ещё эта секта или их разогнали в городе. Многодетная семья, поселившаяся в доме его бывшего приятеля Юрия, жила замкнуто, никого не принимала, детей до самой школы на улицу не выпускали.
Неплохо жила самая многочисленная семья посёлка, порою, лучше некоторых. Дети одевались по городскому, посылки часто получали отовсюду, письма. Учились ребята нормально ни в каких глупостях не участвовали, домой торопились со школы, никто не видел их болтающимися без дела по посёлку – семья вызывала уважение, маму в школу вызывали только для присутствия на родительских собраниях: вот, мол, смотрите, детей восемь человек, а мама всегда ответственно подходит к воспитанию и образованию каждого! Оля не пропускала ни одного собрания в школе, в саду, но деньги ни на что не сдавала: я – многодетная! Некоторых родителей это коробило, но что поделаешь, не вырывать же из рук, поди на каждого сдай – никакой зарплаты не хватит. Семья была на хорошем счету.
Но мало кто знал, кроме соседей, кто настоящие хозяева в доме. Пока мама моталась в город, ходила на собрания, уходила в гости к тёте Вале, или дети даже не знали, где она, и хорошо, если она забирала Диму и Лёшу, но чаще после утомительных экспедиций в город Оля оставляла их на старших детей.
Наташе уже 13, Коля вымахал – по росту догонял сестру, Славик не отставал от брата – помогал во всём. Коля чётко распределял обязанности во дворе между братьями, всё остальное держалось на Наташе. Когда родились Лёша и Дима, она возненавидела маленьких детей, думала о маме точно так же, как самые злые сплетницы в посёлке: «когда она уже зашьёт свой конвейер?», «наклепали, а теперь все ей обязаны!», «плодиться как крольчиха, мозгов совсем нет!». Хорошего о своей семье дети мало слышали, пусть и сделали они никому ничего плохого.
- Коля, ты принёс деньги на ремонт класса?
- Нет, - вжимался в плечи ребёнок.
- Когда они сдавали?! – смеялись ребята в классе, - они же самые офигевшие! Ха-ха-ха!
Друзей у детей не было, времени на игры или гулянки тоже. Оно и к лучшему – так считала мама. Много дурных компаний появилось в селе, собирались у станции под вечер, пили пиво, курили, девочек там тоже хватало. Хамили взрослым, если им делали замечания, устраивали драки, а что делать подросткам в маленьком посёлке? Из развлечений одна библиотека работала, всего три дня в неделю, в другие дни вечерами собирались большие компании за зданием библиотеки, у бывшего ДК и горланили похабные песни Сектор Газа и других групп. Пили, курили, и ещё бог знает чем занимались. Сколько Оля слышала просто поразительных историй об этих компаниях, о конкретных детях, а ведь некоторых она знала с детства, из приличных семей ребята. Но молва и злые взрослые, которым надоедали эти сборища, не щадила детей-подростков. Оля рассказывала вечером за ужином мужу о дурных компаниях, детям просто приходилось слушать, Наташа сразу поднималась, начинала мыть посуду и убирать со стола. Её не раз звали вечером погулять, кому-то из мальчишек она даже нравилась, ей хотелось в это верить, она в это верила. В детской голове со взрослыми, недетскими мыслями и заботами теплились такие приятные надежды. Она слушала одноклассниц в школе о том как они вчера провели вечер, завидовала, и всё больше ненавидела родителей. В Наташе росла с одной мыслью: скорей бы 9-й класс! Окончить школу и уехать подальше из дома, хоть на край света - куда угодно, лишь бы не здесь. Она твёрдо знала везде хорошо, только не дома!
Лёшка едва на ноги крепко встал, уверенно зашагал своими ножками, а мам уже ждала девятого. Вот эта беременность Оля была похлеще третьей со Славкой, она не вылезала из больниц все девять месяцев, а папа работал…
Все дети, включая погодок Диму и Лёшу были на Наташе. Медсестра медпункта по очереди выписывала ей, Николаю, Славику справки об ОРВИ, чтобы они могли присматривать за малышами. Олеся знала обстановку в семье, жалела детей, но большего, к сожалению, сделать не могла.
- Оля, вы уверены, что хотите рожать девятого? Может… - осторожно намекала Олеся напористой многодетной матери.
- Не ваше дело, сколько мне рожать! Может, мне разрешение у всех спрашивать? Вы бы лучше так агитировали против &бортов, медик называется… - возмущалась Оля на весь ФАП, - заботились о лекарствах для инвалидов, на которое государство, между прочим, выделяет деньги! - высокомерно высказывала она своё негодование фельдшеру, будто Олеся разворовывает деньги, лекарства, положенные государством, продаёт из-под полы.
- Побойтесь бога, Оля! – почти плакала местная медсестра, она столько сделала для этой семьи и вот благодарность. Посетители в коридоре сидят и слушают, как её обвиняют в воровстве.
- Его, мне как раз бояться нечего, детей я не убиваю. Я, можно сказать, живу ради них и для них! – всё громче, выразительнее повторяла Оля, чтобы её лучше слышали в коридоре. Кроме самых отталкивающих чувств она не вызывала ничего своей наглостью. – Питание мне выдайте на детей!
- Не привезли, даже в районе нет, - пожала плечами Олеся и отвернулась.
- Неудивительно! – усмехнулась нахально Оля, зубы заметно пострадали от частых беременностей и родов, неприятно смотреть на неё. – Я заеду в больницу, не сомневайтесь! И обязательно оставлю претензию на работу нашего медпункта, не первый раз уже! – поднялась она со стула возмущаясь.
- Делайте что хотите, из кармана я вам не достану питание, - дрожащим голосом отвечала Олеся, ком в горле, обидно по-человечески.
И всё равно она будет помогать этой семье, она обязана это делать, она медработник. Вот и прикрывала старших детей, пока их мама лежала на сохранениях ещё с одним будущим гражданином новой страны.
- Хоть бы он умер! – дулась Наташа, приходя в медпункт за очередной справкой.
- Нельзя так Наташа, - пыталась утешить её красивая тётя Олеся.
- А кому она их рожает?! – злилась девочка.
Что могла ответить посторонняя женщина, Наташа взрослее, местами умнее матери, в свои неполные 14 девочка нанянчилась малышей на три жизни вперёд.
Устала Наташа по-женски, не по-детски. Надежда, что младшие братья подрастут, пойдут с садик, потом в школу умерла вместе со словами мамы однажды за ужином: «я беременна», говорила она папе, а руки опустились, почему-то у неё. Тарелка выпала из рук на пол, разбилась, мама жёстко её отчитала. Папа что-то промычал в её защиту, потом просто встал и вышел курить. Один Колька всё понял, искоса с пониманием посмотрел на сестру, подскочил из-за стола, взял веник и совок, собрал осколки в мусор. Они оба взрослые, даже Славка со Стасом понимали, откуда берутся дети, поэтому на папу они тоже злились, но больше за это равнодушие, за то, что он перестал с ними играть, разговаривать, объяснять, быть отцом перестал. Он ничего не хотел, приходил с работы, просил его не беспокоить - он устал. Уходил во двор, что-то делать. Малышей это не останавливало, они путались около него, мешали, они не понимали, что папе надоел весь этот детский сад. Он прикрикивал на них, бросал всё и уходил.
Наташа убегала к тёте Вале с малышами и пусть там тоже дети - младшему пять лет, но тётя Валя помогала, кормила всех, а значит, готовить, разогревать, потом убирать за всеми не надо было, здесь есть мама. Мужа тёти Вали Наташа видела редко, но мужское воспитание чувствовалось в соседских ребятах, они с удовольствием помогали маме, не потому, что это их святая обязанность по старшинству, просто они мужчины и должны так делать.
Тётя Валя тоже родила ещё одного ребёнка, но на старших мальчишек не вешала домашние дела, раз уж приходила Наташа, просила присмотреть за всеми, пока она в магазин сбегает или стол накроет к обеду. Наташа с удовольствием помогала доброй соседке тёте Вале, она здесь чувствовала себя ребёнком, маленькой девочкой. С каждым годом она становилась всё привлекательнее. Глядя в зеркало у тёти Вали, Наташа понимала, что красивая, дома-то в зеркало посмотреть не успевала, а если засматривалась, собирала слегка вьющиеся, густые волосы в модную вьющиеся прическу, мама только злилась . Здесь Наташа могла на часик оставить младших и убежать в центр погулять с другими девочками и мальчиками, потусить – как они стали выражаться. О, какой же она взрослой хотела казаться в компании подростков, старалась им подражать: выражаться как они, слушать современную музыку, одеваться… Одеваться, как эти девчонки не получалось, убегала, в чём была дома, да и целыми днями не могла с ними гулять, а так хотелось.
Коля прикрывал её дома, пока мамы не было, брал всех младших на себя (главное- обед в холодильнике, готовить он почти не умел), чистил с малышнёй у кроликов, катал их на старой садовой тачке по очереди со Славкой, пололи и рвали траву на грядках, поливали деревья, которые так и не росли, оставались тонкими саженцами. Коле в компаниях подростков не рады, он не симпатичная девчонка, на пиво никогда в жизни не скинется, у них с первого класса денег не водилось в семье, воровать сигареты у отца не будет, его пытались в школе заставить, даже побили, он отказался! Помня историю с милицией, когда они жили у бабушки. Наташа недолго гуляла, братья и сёстры не успевали заметить, что она пропадала, тётя Валя тоже спокойно относилась к таким прогулкам– скоро и у неё подрастёт старший.
Так, в один жаркий день добросердечная тётя Валя учуяла от Наташи запах табака, она очень чувствительна ко всем запахам, дома никто не курит и не пьёт.
- Наташа! Это что такое?! – возмутилась она открыто, девочки всего час не было и такие новости.
- Что? – покраснела Наташа, стараясь держаться поодаль от неё.
- Ты кури…
- Нет, вы, что! – перебила её, неумело оправдываясь девочка-подросток, краснея, кусая губы, пятясь ещё дальше.
- От тебя пахнет.
- Это ребята рядом курили, тёть Валь вы только не подумайте. Тёть Валь, это не я!
- Наташа, если ты так, то не надо ко мне приходить… У вас мама в больнице, дома ещё дети. Я понимаю, тебе хочется быть как они, выглядеть старше, но оно того не стоит. Пойми, ничего хорошего в этом нет, у тебя ни мама, ни папа… хотя Митя курит, но раньше он не курил! Мама с тебя три шкуры спустит, ты же её знаешь, - напомнила наконец тётя Валя про вспыльчивый характер Оли.
- Я знаю, знаю, это не я… это мальчишки рядом.
Наташа забирала Диму Лёшу и поскорее уходила домой, если бы мама учуяла от неё запах, наорала, да пусть и побила, ей не было бы так стыдно, как сейчас, перед посторонним для ней человеком.
У этих детей много забот, чаще они благоразумнее своих родителей, серьёзнее, не было у них столько времени на веселье и брожение по посёлку, они мало с кем дружили, в школе их иногда обзывали или пытались обидеть – это ничего. Мальчишки научились давать отпор, если надо сдачи, младшие девочки учились помогать старшей сестре и все её слушались. Эти дети были счастливы, по-своему у них был свой крепкий кружок, казалось, он никогда не разорвётся, и они смогут в любое время постоять за каждого из своей семьи, помочь. Они сильны в своём единстве, их много, они любят, не обманывают и не подставляют друг друга. Они сами научились этому, маме с папой давно некогда и даже их они понимали и защищали перед каждым, кто смел что-то сказать гадкое в их сторону.
Кто мог разорвать эту тесную, незримую связь? Никто, кроме самого родного человека на земле. Мама скоро вернётся домой и снова начнётся детский плач по ночам, мокрые пелёнки, бутылки, соски и прочие радости.
продолжение ___________
Присоединяйтесь к моему каналу, рада видеть Вас в Телеграм
Моя книга У меня так никогда не будет на всех ресурсах:
Литрес Amazon WB Оzon . Печатная версия по предзаказу на Ридеро