Начало.
Часть 11.
Савелий был влюблен в Нину - совершенно безнадежно влюблен, как мальчишка - он и не думал уже, что способен так влюбляться. Но в ней не было ни одного качества, которое бы ему не нравилось, вдобавок она любила серьезную литературу, имела доброе сердце и была невыносимо очаровательна внешне. И была еще в ней какая-то детская трогательность - наверно, именно она подкупала Савелия больше всего, из-за нее девушка казалась ему не совсем обычной женщиной, а скорее неким эфемерным созданием, к которому и прикоснуться-то страшно - вдруг исчезнет. А еще он был уверен, что она не вполне забыла своего вероломного бывшего и боялся слишком давить. Он думал, что они вполне могут какое-то время встречаться по-дружески, а потом, когда она к нему привыкнет и выбросит, наконец, из головы слинявшего в Америку мерзавца, они смогут сблизиться окончательно. Он несколько увлекся возведением Нины на пьедестал и ему не пришло в голову, что физический контакт мог бы как раз ускорить этот процесс.
На второе свидание он пригласил ее через несколько дней после первого, в театр. Тщательно выбрал пьесу - конечно, про любовь, и понял по выражению лица девушки, что она в полном восторге, но снова ничего себе не позволил. Нина вызывала в нем просто бурю чувств и желаний, и он опасался, что, позволь он себе обнять или слегка поцеловать ее и он уже не сможет остановиться, пока не погребет девушку под лавиной своих ласк, к которым она, скорее всего, не готова. Поэтому они сходили еще раз в ресторан и на вечер поэзии - а он все держался на расстоянии, и ничего удивительного, что Нина решила, будто он не ждет от нее ничего, кроме дружбы.
Однажды она снова застала их с ее отцом за поеданием куриных конечностей перед футболом. На самом деле, Савелий не любил пиво, да и к алкоголю вообще относился прохладно, но безропотно соглашался, когда Иван Петрович звал его в гости, потому что ему очень хотелось лишний раз увидеть Нину в непринужденной домашней обстановке. Ему ужасно нравилась ее реакция на эти посиделки - еще ни одна женщина на его памяти не реагировала на них так легко и непринужденно, обычно все кидались отчитывать мужчин за обжорство и пьянство, а по сути - просто завидовать, потому что сама она только что пришла с каких-то важных и скучных дел, а они тут, видите ли, расслабляются!
Глубоко внутри он считал ее своей девушкой, хотя их взаимоотношения мало напоминали подобную близость. А сегодня Савелий решил сделать еще один шаг ей навстречу - принес подарок, очень дорогой - цепочку с подвеской из бриллианта. Нина появилась на пороге гостиной, как всегда, бесшумно - он не слышал, как она вошла в квартиру, и это ему тоже нравилось, потому что подтверждало образ неземного создания. Девушка была немного бледна, но от этого только еще более прекрасна, когда она увидела Савелия, то на лице ее блеснула усталая, но приветливая улыбка - он счел это добрым знаком, оставил Ивана Петровича одного и увел Нину на кухню, достал из кармана джинсов маленькую бархатную коробочку.
-Это тебе, - смущаясь, протянул он ее девушке.
На ее лице отразилось сильное изумление и нерешительность, и чтобы развеять ее опасения, Савелий открыл коробочку - на белом шелке сверкал маленький аккуратный камушек на цепочке из благородного золота. Нина даже приоткрыла рот от удивления, немного нахмурилась.
-Это очень дорогой подарок, - прошептала она хрипло, все еще не принимая коробочку из рук Савелия.
Тогда, чтобы ускорить процесс, он поставил ее на стол, достал украшение из коробочки, обошел девушку сзади, обвил её шею цепочкой, застегнул карабинчик и снова вернулся к лицу девушки. Было так приятно прикасаться к ее мягкой атласной коже, что у Савелия даже слегка подрагивали руки. Нина покорно стояла молча, не шевелясь, но опустив глаза и закусив губу, очевидно, мучительно о чем-то размышляя, потом она прошла в прихожую, включила там свет и остановилась перед зеркалом. Попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученная.
-Не нравится? - с тревогой спросил Савелий.
-Нет, нравится, спасибо, - смутилась девушка, - просто у меня что-то голова разболелась, извини...
Савелий, еще когда надевал ей цепочка, почувствовал, какая она горячая, и теперь не на шутку обеспокоился. Потрогал лоб Нины сначала рукой, а потом приложился к нему губами.
-У тебя температура, - нахмурившись, пробормотал он, - а я тут со своими подарками...
-Что ты, Савва, - покачала головой девушка, - наоборот, это я все испортила, прости.
У Савелия защемило сердце от нежности к ней, ему хотелось взять ее на руки, отнести в постель, окружить ее заботой... но она уже была взрослой, а он все еще был для нее чужим человеком. Впрочем, ведь она приняла его подарок...
-Пойду найду градусник, - сказала Нина и тяжелой поступью отправилась на кухню, а Савелий пошел в машину за аптечкой - там нашелся даже фонендоскоп и одноразовые ложки для осмотра горла.
Когда он вернулся, девушка уже лежала в постели, одетая в ночную сорочку, а на краю сидел ее отец и неодобрительно вздыхал:
-Чего это ты придумала болеть, Нинок? - он поднял голову, и глаза его просветлели, когда он увидел Савелия с сумкой, на которой был нарисован красный крест в белом круге, - а вот и доктор! - воскликнул он обрадованно и с готовностью встал, уступая место врачу.
Савелий принялся слушать движение воздуха в дыхательных путях Нины прямо сквозь тонкую сорочку: попросить ее снять рубашку он стеснялся, да и от одной мысли о ее обнаженной груди его бросало в такой жар, что вряд ли он смог бы вести себя адекватно. Потом он проверил горло - оно было малиново-красным, но в легких, кажется чисто, а значит беспокоиться не о чем.
-Похоже, у тебя просто вирусная инфекция, - сказал он девушке успокаивающе и осторожно погладил тонкую ладошку, беспомощно лежавшую на одеяле.
Какая у нее нежная кожа! Как у младенца... ему невыносимо хотелось обнять Нину, прижать ее к себе, поцеловать, но в данных обстоятельствах это было бы глупо - она плохо себя чувствует и совершенно не готова к его излияниям чувств. И все же его подарок победно поблескивал на ее изящной шее, внушая Савелию оптимизм и надежду на будущее.
