Марван

Аннотация:

Молодая журналистка и пилот орбитального челнока терпят крушение на дикой заповедной планете аккурат в разгар сильнейшего шторма. Их единственный шанс на спасение - стая грозных гориллоподобных пришельцев, которые вовсе не рады лысым и тощим чужакам.

***

– Демьян! – в ангар вбежал начальник станции и махнул рукой. – Родригез!

Я забросил в салон объемистую сумку – смена на Гайе закончилась, надо отчалить до начала Шторма.

– Да стой ты! – антрополог, похожий на Шурика из древнего советского фильма, оперся ладонью на люк. – Погоди, тут дело важное нарисовалось. На миллион… нет, на миллиард!

Следом за «Шуриком», которого на самом деле зовут Иван Джонсович Такаяма, вошло «дело» собственной персоной. В коротких шортиках, клетчатом топике и ковбойской шляпе, из-под которой выбивались крашеные в золото пряди. Не знаю, сколько миллионов (а может даже миллиардов) «дело» отвалило хирургам, но выглядела она как ожившая Барби.

– Ника хочет полетать, - прошептал шеф, чтобы не отвлекать важную гостью от съемки разбросанного по ангару хлама. Прямо сейчас красотка позировала на фоне большого блестящего бака, вряд ли подозревая, что это сменный картридж для бортового туалета.

– Очень за нее рад, - буркнул в ответ. – Я бы и сам не прочь навернуть кружок, но скоро буря.

– Через восемь часов! – в отчаянии процедил Иван. – А ей скоро возвращаться. Кто ж знал, что грянет непогода. Дем, умоляю – ты наш лучший пилот. Сам знаешь, чья это дочь.

Знаю. Министра Освоения Новых Территорий. Этот тип заведует станциями и базами на Гайе – первой доступной экзопланете с развитой жизнью. А также составом, зарплатами и снабжением всех, кто здесь работает. И если ненаглядной доченьке не угодить, нас могут лишить премий, урезать бюджеты, а то и вовсе отозвать на Землю. И ладно бы только меня с начальником – так нет же, пострадают все. Пожалуй, времени и правда хватит для небольшого прогулочного вылета. И волки, и овцы…

– Ладно, - произнес без особого восторга.

– Ты ж мой спаситель! – чуть раскосый блондин с улыбкой тряхнул за плечи. – Ника! Айда к нам!

– Приветики! – блондинка сверкнула белыми до рези зубами и вместо ладони протянула насаженный на палку дрон – блестящий, круглый, размером с теннисный мяч. – Гайю скоро накроет Шторм, но мы все равно летим! Пронесемся в шаге от смерти – все ради вас, мои любимые. – Ника чмокнула объектив надутыми губками. – Не забудьте поставить лайки и подписаться на канал. Не каждый день увидишь тревел-блог с другой планеты! А вот и мой храбрый летчик! Только посмотрите на этого мачо! Какой загар, какие мышцы!

Она подскочила и бесцеремонно ущипнула за бицепс.

– Мы спешим, - проворчал я. – Давай это все потом.

Гостья выключила камеру, а вместе с ней и напускное добродушие.

– Слышишь, ты – таксист космический. Твоя задача – делать то, что я скажу, если не хочешь до пенсии возить мусор с Луны. Еще раз запорешь дубль – вышвырнут отсюда с белым билетом. Да и тебя, - многозначительный кивок в сторону притихшего Ивана, - по головке не погладят. Все ясно?

– Послушай-ка сама, - шагнул навстречу и навис над наглячкой. – Я тебе не личный водитель. Мне и мусор возить за честь, а ты бы поумерила пыл. В день бури атмосферные полеты запрещены – причем твоим же отцом, так что…

– Хватит, хватит! – шеф вклинился между нами и поднял руки. – Пожалуйста, не ссорьтесь. Просто будьте осторожнее и поскорее возвращайтесь.

Ника фыркнула и полезла в челнок – довольно шустро для обладательницы сапог с такими шпильками.

– Минуточку, - окликнул ее, несмотря на сердитое шипение Такаямы. – А скафандр?

– Я на фитнес хожу, чтобы мешки напяливать? – раздраженно прогудело изнутри. – Может, еще шлем предложишь надеть, ума палата?

– Вообще-то, так по инструкции положено. И технике безопасности.

– Ой, не ной, - девушка поморщилась, точно ей на ножки (весьма неплохие, к слову) плеснули ведро помоев. – Нарушили раз, нарушим и два. Давай уже, заводи свой пепелац.

– Демьян, - Такаяма сжал предплечье и взглянул в глаза так, словно мне предстояла лобовая атака на вражеский линкор. – Постарайся без эксцессов.

– Постараюсь, - сел за штурвал и чуть слышно добавил: - Но ничего не обещаю.

***

Гайю неспроста называют младшей сестрой Земли. Здесь все устроено так же, как было на родине пять миллионов лет назад: жаркие саванны, густые джунгли, мегафауна и саблезубые хищники. Есть и свои приматы – похожие на горилл марваны. Если все сложится удачно, века спустя они обретут зачатки разума, ну а пока это просто чересчур смышленые животные. Однако и этого хватило, чтобы привлечь к ним нездоровое внимание.

– Ребят, вы только посмотрите на эту милоту! – Ника натянула привычную улыбку и ткнула камерой в обзорное стекло. – Сколько тут деревьев и рек и ни одного города! А все потому, что ученые добились мурадория на колонизацию. И теперь это огромный заповедник, где можно жить только всяким зоологам. Как думаете, это справедливо? Пишите в комментариях!

По голосу понял – спит и видит, как прибрать тут все к загребущим лапкам. Яблоко от яблони… И пусть в двадцать третьем веке нефть и уголь не так важны, как раньше, зато свободное место и чистая среда ценятся дороже любого ископаемого. Нас уже тридцать два миллиарда, все живут друг у друга на головах, а стратоскребы и насыпные острова ситуацию не спасают. А здесь бесхозный Эдем с идеальными условиями, от притяжения до состава атмосферы. Начнут по традиции с безобидного – отелей и курортов, – а потом и моргнуть не успеешь, как всю эту прелесть закуют в железобетонный кокон, а чистейшее небо пронзят трубы мегафакторий, изрыгая несчетные кубометры отравы. «Зеленая» энергия? Ну-ну, попробуйте обеспечить ветряками и панелями такую ораву.

– Почему мы так высоко? – дрон брякнулся на приборную панель, а в голос вернулись надменность и злоба.

– Так положено по уставу.

– Да в задницу твой устав! Еще бы с орбиты предложил снимать. Садись, хочу погулять.

– В обычной одежде? – хмыкнул. – Исключено. Скафандр надо было брать.

– Отцу рассказать?

– Да хоть Папе римскому. Если помрешь, лучше нам точно не будет.

Хотя кто-то наверняка вздохнет с облегчением, но только не мы с Иваном.

– И от чего же я помру? Дышать-то можно!

– От ядовитых растений. Огромных змей. Пауков размером с футбольный мяч. И много чего еще. Ты тут не царь природы и не вершина пищевой цепи.

– Фу… - Ника поежилась, представив громадного тарантула. – Тогда хотя бы зависни над землей.

– Ага. Чтобы пожар устроить?

– Вот ты нудный! Ну, сгорит немного травы – и что с того?

– Немного? – с грустью усмехнулся. – Вообще про Гайю ничего не знаешь? Здесь всегда жара. Никаких полярных шапок, а до ледникового периода еще несколько тысяч лет. И от одной молнии дотла выгорает площадь с две Москвы.

– Вот и замечательно, - без задней мысли ляпнула попутчица. – Пауки и змеи сдохнут.

Говорить ничего не стал – бесполезно. Мы в прямом смысле из разных миров. Видимо, за десять лет на станции я совсем оторвался от корней и потерял всякую связь с жизнью в ультраполисах. С другой стороны, меня и раньше тянуло в дикую природу – несмотря на то, что ее не стало задолго до моего рождения.

– А еще хочу посмотреть на макак. Марранов – или как их там.

– Марванов, - устало покачал головой. – Не получится. Их очень мало и все в джунглях. С челнока не найти, а шума движков они боятся как смерти.

– Почему? – на полном серьезе спросила девушка. Она вообще, что ли, ничего кроме своего блога не смотрит?

– Браконьеры, - чуть не сплюнул от нахлынувшего отвращения, но сдержался. – Некоторые… люди считают марванов разумными. И готовы платить любые деньги за живых «пришельцев». Да и за мертвых тоже. Одни богатеи держат их в частных зоопарках. Другие думают, что мясо инопланетян лечит болезни. Бред, короче. Так что о съемках забудь. Не хватало еще навести на стаю охотников.

– А почему вы их не охраняете?

– А как? – в недоумении пожал плечами. – Окружить Гайю сферой Дайсона? Это фантастика. Да и в любой стене найдутся бреши и лазейки. Понастроить везде радары и авиадромы? Так нельзя же. Запрудить орбиту боевыми спутниками и кораблями? Никто не станет тратить ресурсы – на себя едва хватает. К тому же, у многих свой интерес, чтобы за планетой следили вполглаза.

– Ясно, понятно, - без намека на сочувствие произнесла блондинка. – Слушай, а погнали на пляж. Там ни змей, ни макак твоих нет.

– До океана два часа на форсаже.

– Ну и норм. Два туда, два обратно, час там. Итого шесть, а до Шторма – восемь.

– Думаешь, он по будильнику начнется? – не отказал себе в ехидной ухмылке. – Ровно в срок и ни минутой раньше?

– Думаю, что ты достал ныть. А еще, что на твое место нужен пилот посмелее.

Я глухо заворчал и утопил «газ» в пол. Пляж так пляж – не самый худший вариант.

– Вот и умница, - серебристый шар дрона блеснул перед глазами. – А теперь сделай лицо попроще, улыбнись и скажи пару слов моим подписчикам.

***

Ника не ограничилась несколькими кадрами, а устроила целый фотосет в весьма фривольном купальнике. Отправленный в свободный полет дрон снимал хозяйку в самых разных ракурсах – большей частью похабных. А я мечтал лишь о том, чтобы гайанский мегалодон выпрыгнул на берег и сожрал эту кралю с потрохами. Хотя нет, акулу жалко – наверняка отравится гнильцой и желчью. Настроение испортилось настолько, что даже едва прикрытая модельная фигурка не вызывала ничего, кроме раздражения.

Взглянув на часы, высунулся из кабины и крикнул:

– Пора!

– Подождешь еще! – огрызнулась туристка. – Да уж, дома таких пляжей нет. Вот бы тут курорт отгрохать. На весь берег. Бабла бы срубили вагон.

Только о деньгах и думает – кто бы сомневался. На Земле все так и начиналось.

– Эй, бизнесвумен! Или собираешься – или лечу без тебя. Лучше уж мусор возить, чем погибнуть.

Ника лишь отмахнулась и продолжила плескаться на мелководье.

– Рано! Мне позагорать надо!

Ну да. Дома из-за вечного смога можно загорать только в соляриях. Но ждать все равно не собирался – часики и правда тикали, да и не заслужила мымра здешнего солнца. Именно такие как она превратили наш дом в помойку, так что пусть туда и проваливает. Но словам мамзель не особо доверяла, поэтому пришлось включить движки и воспарить над песком.

– Стой! – испуганно донеслось сквозь плеск и фырканье. – Козел! Все отцу расскажу!

На обратном пути Ника молчала – то ли корчила обиженку, то ли просто вымоталась. Счастье, увы, длилось недолго, и полчаса спустя в лицо снова ткнули камерой.

– Давай еще историю. А лучше две – за плохое поведение.

– Не мешай, - отмахнулся, но серебристый шар тут же засверкал напротив, ослепляя и заслоняя обзор. И судя по нездоровому блеску в глазах, засранка донимала меня нарочито.

– Отцепись! - едва стерпел, чтобы не выкинуть чертов дрон в окно, а следом – и обнаглевшую в край пассажирку.

– Историю, - требовательно процедила та. – Быстро.

– Да отвали ты!

Замахнулся, намереваясь хотя бы оттолкнуть камеру подальше, как вдруг небо от края до края затянула серебристая туча. Марево колыхнулось, точно ртутный океан, а меж «перевернутых» волн скользнули сетки ярких молний.

– Долетались, блин, - только и успел выдохнуть, прежде чем ослепительный хлыст стеганул по челноку.

***

Гайанские Шторма – явления малоизученные, потому что от них получают больше проблем, чем информации. Бури сродни северным сияниям, только возникают сразу над всей планетой, в сто раз сильнее и в тысячу – опаснее. И, несмотря на всю защиту, наша крылатая капля камнем рухнула вниз.

Ника визжала во всю глотку, я же пытался хоть немного выровнять челнок. Получалось не очень – крылья крохотные и для планирования не предназначены. Запустить же турбины невозможно – удар тока перегрузил всю электронику. И даже когда удалось оживить ее с божьей помощью, такой-то матерью и дюжиной ударов по кнопке рестарта, я понял – это конец.

Молния пробила топливный бак, и горючка радужным туманом оседала над саванной. Индикатор запаса стремительно падал, а уровень радиации столь же быстро рос. Если каким-то чудом не разобьемся, неминуемо умрем от лучевой болезни, так что от аппарата надо убраться как можно дальше. Шторм глушит радио, аварийный маяк не сработает, и сутки (край – двое) спустя мы сгинем от холода, голода или клыков. Здорово, ничего не скажешь. Зато чинуше угодили.

Не знаю… Возможно, я в самом деле лучший из лучших, хотя таковым себя никогда не считал. Но как еще объяснить бешеное маневрирование меж верхушек стометровых секвой на грани реакции и восприятия? Сбрил пару веток, обломал закрылки и посадочные опоры, но таки дотянул до опушки на последних толиках урановой солярки.

И вроде живы, вроде целы, но перед тем, как встать из-за штурвала, прикинул наше приблизительное местоположение. А упали мы в самом сердце диких экваториальных лесов, где водилось такое, что не снилось Лавкрафту, Карпентеру и Берроузу. Да еще и накрапывал дождь – частый спутник Шторма – грозя перерасти в затяжной тропический ливень. Джек-пот, ничего не скажешь.

– Уходим, живо!

– Что? Почему? – девушка шаталась и едва ворочала языком – то ли приложилась лбом при крушении, то ли нахваталась рентген.

– Бак пробит! Тут фон, как на ЧАЭС!

Повторять не пришлось – катастрофу в Чернобыле помнят до сих пор, хотя с тех пор случались аварии куда как страшнее. Невзирая на спешку и нарастающий страх, Ника подобрала с пола камеру и прижала к груди. Скорее всего, начинку дрона сожгло, но ничего говорить не стал – не хватало еще истерики. Вместо этого схватил блондинку за руку и потащил прочь от челнока.

Направление особой роли не играло – во все стороны тысячи километров непроходимых джунглей, где шанс на выживание чуть выше нуля. Шторм продлится около недели, а поисковую группу не поднимут и ради столь важной шишки. Хотя бы потому, что в бурю сбоит навигация, а без маяка искать нас все равно, что иголку в море. Не хотелось об этом думать, но нам еще очень повезет, если продержимся хотя бы половину ненастья. И все же это не повод вешать нос и потакать рыщущей рядом смерти. Я сдаваться не привык, и если костлявая хочет сыграть в прятки – еще посмотрим, кто кого.

– Куда… мы идем?

– Здесь неподалеку старая база, - не люблю врать, но иногда приходится. Особенно, если ложь во спасение.

– Голова… болит. Давай отдохнем.

– Потерпи немного.

И где твой гонор, детка? Стоило рухнуть с небес в прямом смысле, чтобы спуститься в переносном?

– Я устала… Мне плохо…

Пришлось взять ее на закорки. Дождь усилился, изобилие папоротника и бурелома изрядно утомляло, да еще и ноги все глубже утопали во влажном ковре опавшей листвы. Не возьмусь судить, сколько так прошли – километра три, может, меньше, когда вдали раздался громкий треск. Что-то большое ломанулось в нашу сторону, и незнакомый с местной природой наблюдатель подумал бы, что навстречу на всех парах мчит грузовой поезд. Но я-то прекрасно понимал, кто спешил защитить свои границы.

– Ты хотела снять марванов? – замер как вкопанный, не сводя глаз с трещащего черного клубка. – Что ж, готовь камеру.

***

Нам сильно повезло, что Ника по-прежнему пребывала в ступоре и покорно висела на спине. Если бы запаниковала (а она бы запаниковала), если бы бросилась наутек (а она бы бросилась), ее ждала бы незавидная участь.

При встрече с марваном ни в коем случае нельзя бежать – как и для любого животного это сигнал к нападению. Но далеко не каждый сможет устоять на месте, когда на него мчит полтонны мышц, свирепости и злобы. Даже я, более-менее знакомый с повадками гайанских приматов, натерпелся такого страха, что врагу не пожелаешь. Падение челнока показалось мелким неудобством, когда рядом выпрыгнула огромная волосатая туша и забила в грудь кулачищами – каждый с мою голову.

Этот самец был огромен и по меркам огромных самцов. Больше двух метров в холке, клыки – что бивни, а густая шерсть блестела сединой на боках. Марваны действительно напоминают горилл – схожая структура скелета, плоское «лицо», тяжеленная челюсть и глубоко посаженные янтарные глаза. С тем лишь отличием, что у самок растут длинные волосы на головах – почти как у людей, да и окрас побогаче.

Видя, что враг не отступает, вожак вскинул руки и грозно зарычал. Если бы я дрогнул и отшатнулся, этими ручищами он бы вколотил нас в землю, а потом разорвал на куски. Марваны травоядные, но в кровожадности не уступают самым беспощадным хищникам. Особенно если позади гарем с детенышами, а судя по напряженному уханью в зарослях, самец защищал не только вотчину, но и потомство. Се ля ви, как говорится – пацифисты на Гайе быстро заканчиваются.

– Господи… - простонала Ника на ухо. – Он нас съест?

– Нет. Но разделает не хуже шеф-повара. Так что не вздумай орать – тогда точно каюк.

– И что делать?

– Осторожно слезь и повторяй за мной – жест в жест.

Склонил голову, чтобы упаси бог не встретиться с верзилой взглядом, и медленно опустился на колени. После чего подался вперед и протянул руку ладонью вверх. Зоологи заставляли весь персонал смотреть документальные фильмы о повадках марванов – аккурат для подобных случаев. И поза смиренного подчинения запомнилась особенно хорошо – во многом из-за сходства с поклонением древним царям.

– Тут грязно… - захныкала блондинка. – И мокро.

– Серьезно? – не удержался от сарказма. – Больше волноваться не о чем?

– Ну блин… когда он уже отвалит?

Меня это тоже интересовало, но гигант не уходил, вопреки заверениям ученых. Более того – продолжал рычать, ухать и колотить в грудь. И с каждым разом подбегал все ближе, вызывая нешуточные опасения, что следующий натиск станет последним. Хозяин гнал незваных гостей с нетипичными упорством, и причина подобной агрессии оказалась столь же простой, сколь и пугающей.

– Браконьеры…

– Что? – шепнула Ника. – При чем тут…

– Его группа нарвалась на браконьеров. И теперь он думает, что мы такие же.

– Тогда давай просто уйдем.

План хорош, но есть несколько «но». Во-первых, любое движение могло спровоцировать атаку. А во-вторых, стая марванов – наш единственный шанс протянуть до конца Шторма. Эти великаны – настоящие короли джунглей, и рядом с ними сам черт не страшен. Они знают, где найти воду и съедобные плоды, прекрасно ориентируются на местности, умеют строить «гнезда» от холода и непогоды. В такой компании мы бы жили, как у Христа за пазухой, если бы не проклятые охотники…

При очередном наскоке шерсть щекотнула лоб, как бы намекнув: это финальное предупреждение. Ведь прямое столкновение – неважно, кто кого задел – такой же повод для драки, как и побег. Только беглеца могут просто избить, а поединки всегда насмерть. И раз уж так и так уготована гибель, решил попробовать спасти хотя бы девушку. Она, конечно, зараза та еще, но такого конца все же не заслужила.

– Ника… - произнес как можно четче, хотя в горле пересохло, а голос дрожал.

– Д-да?..

– Слушай внимательно. Когда мы сцепимся – беги так быстро, как только сможешь. И не вздумай оборачиваться – что бы ни услышала.

– Сцепимся? – и без того перепуганную спутницу затрясло еще сильнее. – В смысле?

Скорее всего, марван прикончит меня за пару секунд. Или проломит череп прямым ударом, или сожмет в объятиях и вгонит раздавленные ребра в сердце. Но на этом «бой» не закончится – вожаки привыкли драться с такими же вожаками, а когда силы равны, схватки идут куда как дольше. И марван по привычке продолжит биться с мертвецом, а за минуту издевательств над телом Ника успеет скрыться из поля зрения. Если, конечно, не будет тупить, в чем сильно сомневался, но иных вариантов не нашел, как ни напрягал извилины.

– Что… что ты делаешь?

– Готовься, - выпрямился, опустил голову и сжал кулаки, словно готовился к обычной кабацкой потасовке. Ну и глупая же смерть – все равно, что бодаться с бульдозером.

– Да ты с ума сошел! – в окрике скользнул неподдельный ужас.

– Беги! – только и успел рявкнуть, прежде чем мохнатый таран бросился к цели.

И когда до смерти оставались считанные шаги, одна из самок с диким воплем выпрыгнула из кустов и бросилась наперерез. Это оказалась крупная особь с белыми прядями на висках – скорее всего, ровесница самого вожака и его первая жена.

Марванку ничуть не испугал бешеный напор, а вот муженек резко затормозил, выбив из-под ног комья земли. Видя замешательство супруга, мадам перешла в наступление – неистово заверещала, замахала кулаками и толкнула благоверного в грудь. И когда тот попятился, фыркая и кряхтя от непонимания, подбежала к нам и сгребла в охапку, после чего закачалась из стороны в сторону и горестно «запричитала».

Осознав, что драка отменяется, из-за деревьев показалось и остальное семейство: средняя самка с двумя детенышами и юная особь с выпирающим животом. Средняя отличалась медно-рыжим окрасом – весьма редким для этих животных. Сын весь пошел в отца – такой же кряжистый и косолапый, как медвежонок. Дочь же росла субтильной и подвижной, а цветом напоминала немецкую овчарку – спина и морда черные, все остальное – рыжее. Младшая жена помимо пуза отличилась угольно-черными волосами и радужками с красноватым оттенком, а в силу характера и положения держалась подальше и с опаской поглядывала из зарослей.

– Ну и вонь, - прошипела Ника.

– Тише. Сейчас они решают, казнить чужаков или помиловать. Так что не давай им повода в нас усомниться.

– Решают? – девушка сплюнула попавший в рот волосок. – Это же просто тупые макаки!

Она явно собиралась сказать еще пару ласковых, но тираду прервал вожак, которого мысленно окрестил Царем. Так поступали ученые, и во всех фильмах марванов величали вычурными кличками вроде Цезарь или Конг. Наш великан уселся и заухал, попеременно касаясь скрюченными пальцами плеч и лба. Без понятия, что это означало, но жена ответила сердитым воем и крепче прижала пленников к бокам.

«Переговоры» длились долго: Царь то спокойно изъяснялся, то скалился и барабанил кулачищами, но самка оставалась непреклонна. В конце концов он совсем по-человечески махнул рукой и на четвереньках побрел в чащу. А нас, точно заложников, подтолкнули в спины и повели следом.

***

– Куда они? А?

– Не шуми. Не дергайся. Не вырывайся. Похоже, Тереза приняла нас за детенышей. Или просто сжалилась. Не знаю, но теперь мы под ее опекой.

– Какая, блин, Тереза?

– Ну, наша марванка. Добрая попалась – прямо мать Тереза.

– Ты всем макакам клички раздаешь? – с надменной злобой процедила девушка.

– Ну да, - совершенно искренне сказал я. – Так удобнее. Вожак – Царь, потому что он… ну, ты поняла. Девочка – Бинго. Мальчик – Бонго. Взрослых самок обычно называют в честь древних африканских стран – прародины горилл. Поэтому мамаша Гана, а беременная – Мали, как самая мелкая в гареме.

Ника посмотрела на меня, как на юродивого, но развивать тему не стала, лишь тихо произнесла:

– Давай свалим.

– Не лучший выбор.

И в подробностях объяснил, почему.

– Зашибись, - спутница в отчаянии тряхнула растрепанными волосами. – Просто здорово.

– Ты же хотела тревел-блог? Вот и снимай – как-никак уникальные кадры. Марваны еще никого не подпускали так близко.

– Да к черту этих блоховозов! Я хочу домой. Хочу поесть. Хочу горячую ванну. Меня уже тошнит от этой дыры!

Тереза будто услышала, что приемыш хочет кушать – ну а чем еще объяснить громкий и раздражающий писк? И скрылась в кустах, а минуту спустя вручила нам по пучку стеблей и молодой коры. Стебли напоминали бамбук с мягкой желтоватой сердцевиной. На вид – банан бананом, только водянистый и почти безвкусный. Зато очень питательный, раз уж марваны вымахивают до таких размеров. Выдавил мякоть пальцем и с удовольствием прожевал, Ника же поморщилась так, словно я от души навернул дохлой кошатины.

– Ну и мерзость…

Снедь полетела на землю, а девушка брезгливо отряхнула ладони.

– Зря ты так. Тут тебе не ресторан – привередничать не стоит.

– Да лучше с голоду сдохну, чем буду жрать траву! Хоть бы фруктов принесла, тупая обезьяна.

– А на Земле веганство в моде.

Но только потому, что мяса не хватает даже богачам, несмотря на бурное развитие генной модификации. Вот и приходится садиться на зеленую диету или питаться сублиматами.

– Много ты знаешь о Земле, - Ника с презрением фыркнула. – Вот скоро вернешься – и узнаешь получше.

Пообедав на ходу, марваны устроили привал. Надвигались сумерки, дождь усилился, и до утра путешествие вряд ли продолжится. Значит, пора готовиться к ночевке.

Не ошибся – немного передохнув, приматы взялись за гнезда. Полянка наполнилась треском и шелестом – из прутьев свивали похожие на корзины каркасы, а ячейки забивали скомканной листвой. Работали быстро и слаженно, помогая себе ногами и зубами, но даже столь «технологичные» постройки не защитили бы от ночного холода. Особенно тех, у кого нет слоя шерсти в кулак толщиной.

– Я тут околею, - блондинка села на корточки и обхватила плечи. – Разведи костер.

– Крайне плохая идея. Наши новые друзья боятся огня как… хм… огня.

– Тогда отдай скафандр!

– Это атмосферный комбинезон – он вообще не греет. И надо было свой брать.

– Козел, - она сердито шмыгнула. – Вот замерзну – и умру!

Хотел заметить, что это далеко не худшая смерть, но благоразумно промолчал. Тем более на помощь снова пришла Тереза – схватила нас за руки и затащила в гнездо, а затем втиснулась посередине и прижала к мягким теплым бокам. Если не брать в расчет весьма своеобразный запах, получилось очень даже уютно. Однако вечерний ритуал только начинался, и следующий этап – так называемый груминг. Моя прическа для него слишком короткая, а вот Нике пришлось отдуваться за обоих. Тереза запустила пятерни в золотые локоны и стала рыться там с видом археолога, нашедшего Трою.

– Ай! – девушка вскрикнула, когда ноготь зацепился за колтун. – Что она делает?

– Выбирает блох.

– Что?! У меня нет никаких блох!

– Она же об этом не знает, - не без удовольствия улыбнулся: не одному же мне мучиться и страдать. – Это просто обычай. Смотри – остальные заняты тем же самым. И не кричи, иначе Тереза подумает, что тебя кусают, и возьмется за работу еще усерднее.

Марваны разошлись по укрытиям – Царь вместе с Мали, Гана – с детенышами. Но те вместо вечерней процедуры так и норовили выбраться наружу и поиграть. Мамаша раз за разом хватала непосед, затаскивала в укрытие и подвергала насильственной экзекуции.

– Меня сейчас вырвет…

– Ну, иди под дождь.

– Я хочу домой.

Хныканье грозило в любой миг перерасти в истерику, которая неминуемо обернулась бы серьезными неприятностями. Марваны кричат только в крайних случаях, и любой громкий звук для них – сильнейший раздражитель.

В общем-то, как и для человека, но с приходом цивилизации наш слух заметно ослаб, и мы перестали реагировать на многие вещи. Даже на те, на которые стоило бы. Поэтому собрался уже приводить спутницу в чувство всеми доступными, пусть и не совсем этичными методами, но Тереза меня опередила.

Взяла девушку на руки, прижала к груди и закачала, как младенца, тихонько подвывая на ухо. К счастью, Нике хватило ума не орать и не брыкаться – и, к моему немалому удивлению, она вскоре заснула. Убедившись, что это не обморок и не кома, устроился поудобнее и тоже задремал.

Так прошел наш первый день в обществе гайанских приматов.

***

К утру распогодилось.

Дождь поутих, но Шторм все еще колыхался в серой выси. На свинцовой глади, словно в зеркале, отражались непроходимые леса, и, судя по ярким сполохам, надеяться на скорый штиль не приходилось.

Первыми, как и полагается, проснулись детеныши, и сразу же сошлись посреди поляны в борцовском поединке. Взрослые давно привыкли к пыхтению, повизгиванию и возне, а вот нас эти звуки разбудили моментально. Ника с набившимися в шевелюру листьями и клочками шерсти включила камеру и направила на малышню.

– Всем привет, - она попыталась вернуть привычную жизнерадостность, но на фальшь не осталось ни сил, ни нервов. – Не знаю, увидите ли вы когда-нибудь этот ролик, но со мной приключилась полная жесть. Я разбилась на чужой планете и попала в плен к огромным вонючим макакам. Есть нечего, очень холодно, что будет дальше – неизвестно. Со мной пилот, но помощник из него, как из крота снайпер. Надеюсь, еще встретимся, мои хорошие. Ставьте лайки, подписывайтесь, не поминайте лихом.

Девушка со всхлипом вздохнула и опустила дрон. Все это время она смотрела в объектив, поэтому не заметила подкравшейся угрозы. И в этот самый момент камеру выхватил Бонго, привлеченный блеском неведомой штуковины.

– Эй! – Ника вздрогнула и потянулась к воришке. – А ну верни!

– Не лезь! – попытался одернуть подопечную, но та уже кинулась к мелкому, не понимая, что у марванов все общее, а до понятия частной собственности несколько миллионов лет интенсивной эволюции.

– Это мое! Отдал быстро!

– Ника! – пока встал, пока выпутался из ветвей, блондинка почти настигла похитителя.

А тот, не будь дураком, тут же запрыгнул в гнездо и заверещал мамаше в самое ухо. Гана вскочила и первым делом увидела, как за родной кровиночкой гонится лысый пришелец, от чьих сородичей добра ждать не приходилось.

Взревев, самка скакнула навстречу, скалясь и рыча не хуже разъяренного вожака. Ника, разумеется, со страху забыла все, чему учили, и со всех ног рванула прочь. Эти самые ноги ей бы наверняка выдернули под корень, если бы Тереза черным смерчем не налетела на товарку и не опрокинула навзничь.

Тела сплелись в шипящий и воющий клубок, темные клочья полетели во все стороны. Тереза крупнее, но Гана юрче, моложе и явно не собиралась оставлять отпрыска неотмщенным. И драка наверняка бы закончилась большой кровью, если бы не громогласный рык Царя.

Драчуньи мигом покатились кто куда, а законный повелитель степенно вышел в центр поляны. Мали, придерживая рукой живот, осторожно ковыляла следом. Пара взмахов, пара рыков – и конфликт улажен, а жены послушно разошлись по гнездам. Гана отделалась ободранной шеей, Тереза – прокушенным плечом. А виновник торжества сидел поодаль и размахивал камерой перед мордашкой, словно подражая новой знакомой.

– Отбери! – в приказном тоне сказала Ника.

– Ага, - усмехнулся. – Чтобы нам уже Царь накостылял? Это как бы его дети, так что забудь.

– Но там все влоги!

– Тебе ролики важнее жизни?! – невольно повысил голос, но тут же притих, поймав настороженные взоры.

– Да что ты вообще знаешь о моих роликах, летчик-перелетчик? У меня двести миллионов подписчиков в инфранете! Меня знает весь мир!

– Очень хорошо, - одарил истеричку злорадной ухмылкой. – Надеюсь, фанаты тебя хватятся и прилетят на выручку. Двести миллионов прочешут джунгли месяца этак за три.

Спутница осеклась и насупилась, после чего чеканным шагом ушла на край поляны. Кажется, это уже перебор – не стоило выводить на эмоции ту, кто и так едва держится. Пусть даже очень хочется. Пусть даже заслужила. Но если аварию еще простят, то потерю пассажира – без вариантов. Никогда не доводилось успокаивать дамочек, оказавшихся на грани жизни и смерти, но все, как известно, бывает в первый раз.

– Эй… - сел рядом и легонько толкнул плечом в плечо. – Не кисни. Мы живы, здоровы и под надежной защитой. Протянем до конца Шторма, а потом нас обязательно найдут.

– Все расскажу отцу, - вместо благодарности выплюнула Ника. – Тебе и мусор возить не доверят. Был космическим таксистом – станешь обычным. И то если очень повезет.

– Так, значит так. Но до тех пор держи хвост пистолетом. А то как же без тебя твои подписчики.

Девушка явно хотела высказаться на этот счет, но тут позади послышались шаги и тихое уханье. Тереза подошла к нам, морщась от боли в раненой руке – опираться на здоровую не могла, потому что несла в ней измазанный в грязи и крови дрон.

– У-у? – самка протянула камеру и вопросительно посмотрела на приемыша – мол, довольна? Больше не будешь кричать?

Ника выхватила драгоценный гаджет и с недовольной миной осмотрела, фыркая от каждой найденной царапинки. Тереза тем временем сидела рядом и с материнской нежностью гладила землянку по спине.

***

Вскоре после инцидента стая продолжила путь.

Шли не спеша – в своих владениях бояться нечего – и жевали все, что годилось в пищу. Тереза словно поняла, что кору и листья «дочь» не ест, и надолго сходила с проторенной тропы, чтобы вернуться с гроздьями похожих на баклажаны фруктов – рыхловатых, но очень вкусных.

Ника и теперь воротила нос и усердно терла плоды об топик. На вопрос, к чему такая гигиена, ответила просто – макака этими пальцами задницу чешет. На справедливое замечание, что зад марвана гораздо чище фильтрованного земного воздуха, скривилась и ускорила шаг.

Тереза отлучалась все дольше – «баклажаны» попадались редко и росли высоко, однако заботливая мамаша доставала их, несмотря на ранение. Так продолжалось несколько часов, хотя Ника всеми силами давала понять, что наелась и больше не хочет. Кормление продолжилось бы и дальше, если бы самка не потревожила тварь, с которой лучше не пересекаться даже стае лесных великанов.

Вдали раздались треск, визг и странное щелканье, будто кто-то бросил охапку дощечек в бетономешалку. Мачеха с выпученными глазами пронеслась мимо, улепетывая от гигантской многоножки. Причем гигантской по меркам Гайи – то есть длиной метров десять и шириной в полтора. На блестящем бронзовом панцире уместился бы взвод солдат в полной экипировке, но и с таким перевесом членистоногое без труда догнало бы лошадь.

Громадина врезалась в нас и раскидала, точно кегли. Тереза чудом успела вскарабкаться на дерево, тварь же бурой лентой оплела ствол, двигаясь быстрее и проворнее змеи. Это был обманный маневр – марваны знают немало приемов против заядлых врагов, иначе тут попросту не выжить. Царь мигом бросился к чудищу, схватил за раздвоенный хвост и рванул изо всей силы. «Вилка» с тошнотворным чавканьем вылетела из плоти, оставив за собой длинный желтый жгут, а многоножка переключилась на новую цель.

Царь ничуть не испугался – наоборот, яростно ринулся навстречу и вцепился в здоровенные – как буйволиные рога – жвалы. Их так просто выдрать не получилось – по рассказам ученых, местные сколопендры дробят камни и валят небольшие деревья. И все же вожак не отступал, несмотря на дикое напряжение.

Мышцы вздулись, как шары – того и гляди лопнут. Я бы не отважился поставить на победу громилы, если бы Гана не пришла ему на помощь. Дерзкая мамаша принялась лупить гада по спине, но с тем же успехом можно пробить голыми руками капот грузовика. Панцирь невероятно прочен – хоть в бронежилеты вставляй, и даже кремневое рубило (до которого чуть меньше, чем до частной собственности) с ним не справится. А вот палка вполне может, если правильно ее применить.

Подобрав с земли сук, оседлал гадину пониже шеи и просунул тонкий скол в сочленение. Со всей дури надавил на рычаг, и хитиновая пластина оторвалась, обнажив влажную «подкладку». Теперь уже налетели и остальные приматы – даже детеныши, – и острыми когтями перебили хорду. Зашипев напоследок, существо свернулось кольцом и затихло. Царь обнюхал черную кровь, брезгливо фыркнул и побрел дальше с важным видом единоличного победителя. А вот один член стаи так быстро двигаться не мог.

Острая лапка оставила на голени девушки глубокую царапину. Сущий пустяк, будь под рукой аптечка, но все медикаменты остались на борту, а в жарких джунглях и куда меньший порез закончится весьма плачевно. Однако и теперь Тереза не бросила приемыша на произвол судьбы. Гулким рыком заставила мужа остановиться, а затем пробежалась по кустам и набила рот ведомыми лишь ей травами и корешками. Тщательно все пережевав, выплюнула зеленоватую массу на ладонь и прижала к ране.

– Ай! – Ника взвизгнула, наплевав на предупреждение, и я не стал ее упрекать. – Фу! Заразу занесет!

– Успокойся, - сел рядом и взял страдалицу за руку. – Они так лечатся.

– Это тупые макаки, откуда им уметь… - землянка резко замолчала и с удивлением уставилась на ногу. – Боль уходит… Это гангрена, да? Читала, что при гангрене ничего не чувствуешь. Я умираю?

– Нет. Просто эта смесь – природный анестетик. Не суетись, а то хуже станет.

Тем временем Тереза нарвала длинных тонких листьев, тщательно облизала каждый и обмотала голень на манер бинтов. Наблюдая за аккуратной работой, блондинка неожиданно разоткровенничалась – не то от пережитого ужаса, не то от целебного снадобья, эффект которого (по словам ботаников, сам не пробовал) схож с легким опьянением.

– Какая ирония… А родная мать так обо мне не заботилась.

– Правда? – спросил, только чтобы отвлечь. – Почему?

– Я с трех лет кочую по секциям и школам. Гимнастика. Бальные танцы. Высокая мода. Подиум. Пение. Актерское мастерство. Какая тут забота... Мама считает, что если ты не стала знаменитой – значит, зря родилась. Серая масса. Одна из миллиардов. Умрешь – никто и не вспомнит.

– Интересные мысли... А кто твоя мама?

– Домохозяйка, - без задней мысли выдала Ника и предпочла поскорее сменить тему. – Слушай, все хочу спросить – почему Тереза с нами возится? Просто из жалости?

– Без понятия. Может, ее детеныши недавно умерли. Или их убили браконьеры. А бедняга… немного тронулась умом и переключила материнский инстинкт на нас. Мы ведь как раз размером с малышню, только лысые. Сложный вопрос, в общем. Вот выберемся – обязательно спрошу у зоопсихологов, - у тех самых, которых только что выдумал, но доза надежды никогда не помешает. – А теперь пора идти – Царь уже нервничает, - встал и взял девушку на руки. – Понесу, сколько смогу, а там, глядишь, и полуденный привал.

– Демьян, - Ника впервые назвала меня по имени.

– Что?

– Спасибо.

***

Вопреки ожиданиям, группа шла без остановок до самого вечера.

В одиночку я бы такую ношу не осилил, но большую часть дороги Нику несла Тереза. Иногда – на шее, как маленького ребенка, чаще – на руках, старательно подражая моей походке. У марванов, как и у горилл, руки гораздо длиннее ног, и прямохождение изматывает и бьет по суставам. И все равно названная мамаша шагала как человек на всех относительно ровных участках. Из-за пережитого ужаса и ранения спутница раз за разом проваливалась в беспокойный сон, а я ловил себя на мысли, что чувствую легкую тревогу без знакомого, пусть и противного, голоса рядом.

Царь привел нас к пещерам у подножья небольшого потухшего вулкана. Словно предчувствовал ночную непогоду, от которой гнезда уже не спасут. Приматы едва успели нарвать веток на подстилки, прежде чем хлынул ледяной дождь. Нику усадили на ворох листьев и окружили всяческой заботой – даже Гана принесла несколько съедобных стеблей, хотя не питала к землянке ни намека на теплые чувства. Особенно отличился Бонго – крепыш притащил две ровные палки с обкусанными концами. Одну положил у ног туристки, а второй принялся долбить пол и стены, сражаясь с воображаемой сколопендрой.

– Они быстро учатся, - девушка улыбнулась – кисло, но искренне.

– Они умнее, чем ты думаешь, - произнес не без гордости, наблюдая за успехами юного воина.

– Поэтому ты здесь?

– Да нет, - нарисовал палочкой окружность на пыльном полу. – Я же пилот, а не зоолог. Просто люблю природу и не жалую города.

– Но тут же вообще ничего нет. Никаких развлечений, тусовок, сплошная скука.

– Каждому свое. Мне вот на Земле скучно. И тоскливо до одури. Все серое, мрачное, и башни от горизонта до горизонта. Здесь Шторма хотя бы раз в месяц, а там всегда такое небо. Склеп, а не планета. Уж лучше на Луну.

Тереза устроилась между нами и осторожно приобняла, делясь столь необходимым теплом. В этот раз приемная дочь не возмущалась, а крепко заснула под шелест капель.

Следующий день пришлось провести в пещере. Лило так, что даже за едой никто не выходил. Ника, к удивлению, не ныла и не качала права. Смиренно терпела игры малышей, груминг взрослых и расщедрилась на помощь Мали. Прежде пугливая самочка подошла к нам и склонила голову. Выбирать блох землянка не умела, зато распутала длинные космы и хорошенько расчесала, сделав из прутьев некое подобие гребня. Мали осталась так довольна новой прической, что плюхнулась рядом и подставила живот, доверив человеку самое ценное.

– Пинается, - прошептала Ника и поджала губы.

Царь самодовольно заворчал и поскреб грудь – мол, моя работа. После чего подманил младшую жену и положил руки на плечи – ни дать ни взять влюбленная парочка. Так и просидели до рассвета, а утром дождь почти иссяк, небо прояснилось.

Я долго стоял у входа с запрокинутой головой и пытался понять, не выдаю ли желаемое за действительное. Но волны и впрямь уменьшились, а молнии били реже и тусклее. Шторм быстро начался и столь же быстро угасал. Конечно, до штиля еще в лучшем случае сутки-двое, но изменения радовали.

К тому же, больше ждать нельзя – марвана, как и волка, ноги кормят. Кстати, о ногах – снадобье Терезы оказалось столь действенным, что Ника почти не хромала, лишь на склонах и буераках опиралась на подставленный локоть.

Царь вел стаю к просторной поляне, но на последних шагах остановился и сердито всхрапнул. Присмотревшись, я заметил вдали странное шевеление, точно ветер колыхал одиноко стоящие кусты. И хоть внизу царила полная тишь, заросли не просто качались, а двигались в нашу сторону. Что это? В глазах рябит от скудной диеты, или очередная неведомая зверушка пожаловала?

– Люди! – не своим голосом завопила спутница и пулей бросилась в просвет меж деревьями. – Там люди! Эй, сюда!

– Люди? – нахмурился, обдумывая услышанное, а затем припустил следом так, что сердце чуть не лопнуло. – Стой! Назад!

Поздно. Ника уже вылетела из леса – прямо под прицелы автоматов. Браконьеры приземлились у границы царских владений незадолго до бури и хорошенько подготовились к охоте. Челнок замаскировали сетями и травой, а поверх скафандров натянули камуфляжные халаты. И если бы не движение, мы бы ничего не заподозрили и спокойно пошли дальше, пока в спины не засвистели бы пули.

– Помогите! – туристка, казалось, вообще не видела направленные на нее стволы. – Мы упали в лесу и заблудились! Слышите меня? Я дочь министра!

В ином случае этот аргумент сыграл бы нам на пользу, но не сейчас. За браконьерство предусмотрены очень серьезные сроки – вплоть до пожизненного, поэтому свидетелей эти ребята не оставляют. Никогда. И единственная причина, почему нас с ходу не превратили в решето, банальна до безобразия. Тонированные забрала скрывали лица, но не ошибусь, если представлю сальные ухмылки и жадные взоры, мысленно (пока еще) раздевающие красотку. Женщины на Гайе – большая редкость, а такие аппетитные и подавно.

После недолгих раздумий один из преступников повесил оружие на плечо и расстегнул комбинезон. Ника, хотя и не отличалась гениальным умом, быстро обо всем догадалась и с обреченным выдохом попятилась ко мне. А что я мог сделать, будучи на мушке агрегата, которым можно подбить вертолет?

Но и стоять как истукан не собирался – не так воспитали. Раз уж все равно убьют, то лучше уйду героем, чем трусом. С криком бросился вперед, выхватил из-за пояса подруги дрон и метнул в шлем стрелку. Будь мы в открытом космосе, маневр, возможно, сработал бы, а так камера лишь слегка попортила стекло.

Мне же за дерзкую выходку нехило попортили лицо прикладом. Странно, что не застрелили на месте – то ли попались новички, то ли на меня тоже имелись определенные планы. Так или иначе, я рухнул в траву, давясь кровью и обломками зубов, а подельник схватил землянку за волосы и попытался сорвать топик.

И в этот миг сквозь тихий шелест дождя пробился такой рев, что на долю секунды дрогнула земля. Вся стая ринулась на обидчиков – вожак, Гана, даже Мали с детенышами, а во главе неслась Тереза. Если прежде она думала, что приемыши встретили сородичей и решили уйти (точнее, я думал, что она так думала), то теперь сомнений не осталось. Плохие люди напали на хороших и хотят сделать с ними то же, что обычно делали с марванами – похитить или убить. А это недопустимо. Своих бросать нельзя – несмотря ни на что, даже на гулкий стрекот автоматов.

Едва успел повалить Нику и накрыть собой, прежде чем косматая волна хлынула на обидчиков. Рев, грохот и вопли нещадно хлестали по ушам, словно нас перенесли на поле боя одной из забытых войн прошлого. Однако все стихло столь же быстро, как и началось – почти как недавний Шторм. Ублюдков раскидали, как тряпичных кукол, но и союзники понесли потери. Царь лежал на спине, широко раскинув руки, и обилие крови на груди не оставляло надежд на благой исход. Тереза же тихонько скулила и зажимала ладонью шею. Презрев лютую боль, жена подползла к супругу, оставив за собой бурую полосу, и ткнулась лбом во влажный бок.

– Тереза! – Ника подбежала к ней и попыталась зажать раны, но ей потребовалась бы дюжина рук, чтобы справиться со всеми. – Демьян, сделай что-нибудь!

– Прости, - опустился рядом на колени и коснулся трясущегося плеча. Помогать поздно, можно только утешить. – Тут уже ничего не попишешь – ее не спасут и лучшие хирурги.

– Тереза… - Ника уронила лицо в окровавленные ладони и беззвучно разрыдалась.

Марванка пару раз погладила падчерицу по макушке и затихла. И прежде чем глаза остекленели, непередаваемая мука во взгляде сменилась нежностью и лаской. Возможно, наша защитница не тронулась умом из-за потери потомства. Возможно, она вышла на новую ступень развития, став на йоту ближе к разумному сочувствующему существу – предтече тех, кто построит на Гайе первую цивилизацию.

Надеюсь, получше нашей.

Ведь разум начинается не с ножей и топоров, не с вождей и шаманов, не с машин и механизмов, а с любви и сострадания к существу, не имеющего с тобой ничего общего. Но истины мы уже никогда не узнаем – как и тайну необычного поведения этого удивительного существа.

Постояв немного рядом и потыкав пальцами бездыханные тела, поредевшая стая поспешила скрыться в джунглях. Смерть для марванов пока еще норма жизни.

***

Челнок удалось поднять лишь с третьей попытки. Авионика барахлила, навигация вообще сдохла, а лететь пришлось на глазок – но опыт он и на другой планете опыт, поэтому кое-как дотянули до базы.

Ника улетела сразу после короткого опроса, мне же пришлось настрочить целую гору отчетов и объяснительных. Аварию списали на непреодолимую природную силу, а браконьеры сами виноваты – напали первыми и получили по заслугам. О подробностях невероятных приключений вместе с мохнатыми великанами договорились не упоминать – так будет проще для всех.

После всего этого безумия я наконец-то отравился в отпуск – навестил родных и заодно просмотрел вакансии в направлении Луна-Марс. Всю неделю снедало беспокойство, что по возвращению начнутся обещанные проблемы, однако начальник уверил, что дело закрыто и к нам вопросов нет.

Жизнь пошла своим чередом – грузы-пассажиры, пассажиры-грузы. А месяц спустя, аккурат после свежего Шторма, Иван вбежал в ангар и возопил:

– Этого только не хватало!

Ну, вот и началось. Пора собирать вещи, благо их всего пара сумок. И хорошо, если не придется сушить сухари.

– Не поверишь, кого к нам занесла нелегкая! Завтра прилетит целая свора экоактивистов – будут, значится, местную природу охранять. А то мы, видишь ли, паршиво справляемся.

– Так ведь кому попало сюда нельзя, - удивился я. – Только ученым и спецам.

– Теперь можно! – шеф всплеснул руками. – Не представляю, с кем они спелись, но бумаги подписаны самим министром! Так что развезешь этих умников по базам. Сильно сомневаюсь, что эти шкеты кого-то защитят, но лишние руки в хозяйстве всегда пригодятся.

В назначенный час к станции пристыковался большущий белый лайнер. Из шлюза хлынула гомонящая толпа парней и девушек гламурного вида. Каждый держал притороченный к стабилизатору дрон и непрерывно тараторил в камеру, клянча подписки и посылая зрителям воздушные поцелуи.

Бестолочи, блин, недолайканные. Откуда вы вообще такие взялись?

Забрался в кабину, в гневе захлопнул люк и запустил предстартовую диагностику, которую прошел всего пару часов назад. Но лучше слушать монотонный бубнеж бортового искина, чем нескончаемый гомон туристов. А те шумным потоком втекали в салон через боковой шлюз, раскачивая корабль, точно лодку. Хохот, болтовня и непонятные словечки до боли резали слух – хоть шлемофон надевай. Дожили, называется. Прощай, серьезная научная работа, привет, экскурсии для школьников. Недолго министерство отбивалось от магнатов – вот и начались первые шаги по превращению рая в свалку.

Скрипнула задняя дверца кабины – кто-то особо наглый полез в святая святых челнока. Я тоже молодец – забыл запереться, прекрасно зная, что беру в полет стаю бешеных мартышек. Резко обернулся, намереваясь обругать наглеца последними словами, но оцепенел, не веря собственным глазам.

Перед лицом, точно маятник гипнотизера, блеснул шарик дрона – поцарапанный и местами помятый. Знакомый голос наигранно приказным тоном заявил:

– Пару слов для человечества, пилот.