Глава 97.
- Алия! Ты откуда здесь? - Дагоберто округлил глаза так, что казалось они выпрыгнут из орбит, когда Алька дотронулась до его локтя и поздоровалась.
- Я с мужем и сыном на экскурсии была в этом музее. Вот они, видишь? Мальчик в панамке на плечах у мужчины - это мои, - Алька, улыбнувшись, указала кивком головы на Пашу и Сашеньку, сидящего на плечах отца.
- Вы здесь по путевке? - спросил Дагоберто.
- Да, нет. Муж здесь в командировке, а мы с ним. А ты как живёшь? Где работаешь? Как мама, как дети? - засыпала вопросами кубинского друга Алия.
- Столько вопросов, Алия! Может быть, в гости зайдёте ко мне? Мы в старой Гаване живём, недалеко. А ты все такая же красавица! Если бы не знал, принял бы тебя за кубинку - загорелая, с черными кудрями! - облизнувшись, сказал Дагоберто. Альке стало смешно.
- Меня все местные за свою принимают, а я и не против. А в гости пойти не можем. Мы везде с группой перемещаемся. Ну что, ты сам-то не женился ещё?
- Женился, Алечка, в третий раз женился! И, кажется, удачно. Детей моих Люсинда, моя третья жена, любит, им уже по девять лет. Мамы у меня больше нет. Мне, Алечка, без жены никак нельзя! - Дагоберто улыбнулся, обнажив два ряда великолепных зубов. Глазами он пожирал Альку, разглядывая с ног до головы. Он почти не изменился, только в смоляных кудрях появились белые ниточки седины.
- Красивый ловелас! Слава богу, я не связала с ним свою жизнь, - Алия оглянулась, увидела мужа с сынишкой на площади перед музеем, слушающих рассказ экскурсовода, успокоилась и помахала им рукой. Любопытство ее распирало.
- А кто же была вторая жена, Дагоберто? Уж не та ли девушка, с которой ты был во Дворце Профсоюзов на Дне учителя?
- Она. Ты очень догадливая, Алия! Мы расписались в Ленинграде. Мама так радовалась, что я русскую жену, Марию, привез. Мама сама аргентинка, и ей свободные нравы наших кубинских девушек очень не нравились. А Маша, как и ты, недотрогой была. Сначала. А потом всё-таки крепость сдалась, Мария забеременела, и мы расписались. Года не прожили она с моим сыночком Хосе на Кубе. Такая ревнивая оказалась эта Маша. Увидела, как на карнавале я целовался с девушкой, закатила скандал. Ты знаешь, у нас на карнавалах все целуются.
Начала следить за мной, устраивала сцены. Мама переживала за нас, и сердце у нее не выдержало. Мария после похорон взяла Хосе и уехала в СССР. Я не держал. К моим детям она относилась холодно. Вот так. А сейчас я снова женат на кубинке. Люсинда работает здесь, в музее. А я в университете преподаю, - рассказывал кубинский мачо о своей жизни. А Алия, узнав то, что хотела, заторопилась:
- Ой, Дагоберто, мне муж рукой машет, зовёт. Ты прости, боюсь от своих отстать. Ещё увидимся, мы тут надолго.
Она чмокнула в щеку кубинца и, тряхнув кудрями, помчалась догонять свою группу.
- Данилова, вы что себе позволяете? Не хватало, чтобы вы отстали и потерялись! А мне за вас отвечать! - куратор группы Елизавета Станиславовна метала гром и молнии так, что чуть дырку злющими глазами на нашей Альке не просверлила.
- Простите, Елизавета Станиславовна! Однокурсника встретила, вместе учились.
- Аль, ну ты даёшь! Кто это? - спросил Павел.
- А, этот? Это Дагоберто. Я же тебе про него рассказывала. Давай я Сашеньку понесу. Устал, наверное?
- Ещё чего? Нет уж! Это мой сын, мне и носить. А ты поменьше флиртуй с кубинцами. Возьмут в политотделе на заметку и вышлют нас в 24 часа, - Паша невесело улыбнулся, легонько щёлкнув Альку по носу..
Потом все наслаждались мороженым на открытой веранде знаменитой Коппелии. Алия была убеждена, что самое вкусное мороженое у нас в СССР. Но кубинское было не хуже, а, учитывая, что калорийность его вдвое меньше, то и лучше.
Первое кафе-мороженое «Коппелия» было построено в Гаване в 1966 году по указу самого Кастро, который, как известно, был помешан на молочных продуктах и стремился наладить производство более качественного мороженого, чем в Америке. По-настоящему грандиозное кафе было возведено на месте старой больницы в оживлённом районе Ведадо и спроектировано в виде своего рода НЛО с длинными бетонными спицами, расходящимися от верхушки сооружения. Новое кафе было окружено парком и отличалось разнообразием сидячих мест. Оно занимало целый квартал. Никогда ещё коммунистическая мечта о поедании мороженого в недрах стилизованного космического корабля не была реализована более полно.
Изначально в кафе «Коппелия» предлагалось 26 различных вкусов мороженого, включая такие великолепные сочетания, как апельсин и ананас, кокос с миндалём и мускатель. Нетерпеливые клиенты часто смешивали несколько шариков в стаканчике, чтобы наслаждаться разными вкусами. «Коппелия» продолжала расти, и по всей стране открывались новые точки, но центральный «космический корабль» в Гаване никогда не терял своей культовой привлекательности.
Следующим пунктом программы был Национальный музей изящных искусств.
Музей потрясающий и снаружи и внутри, в нем богатая экспозиция картин. Есть произведения Рембрандта, Рубенса, Ван Дейка, Брейгеля младшего, Рейнольдса, Энгра и других знаменитых художников. В следующий раз куратор пообещала свозить группу в оперный театр и в музей Хемингуэя.
На обратном пути в ПАЗике кончился бензин. Водитель подрулил к заправке. В окошечко высунулся старый морщинистый, как печеное яблоко, кубинец.
- Нет бензина, камараде! Два дня уже нет!
Тут из автобуса выпрыгнул сосед Алии и Павла Иван. Парень был общительный, весёлый, душа любой компании. Он подскочил к заправщику, негру средних лет, и спросил на хорошем испанском языке:
- А вы знаете, что говорил Эрнесто Че Гевара Фиделю Кастро при посадке на яхту "Гранма"?
Заправщик вытаращил на Ивана черные глаза и отрицательно покачал курчавой головой. Иван с азартом начал пересказывать то, что слышал недавно в музее революции. Вокруг него собрались человек пять. Когда Ваня закончил импровизированную политинформацию, благодарный слушатель вытащил невесть откуда, как фокусник из рукава, канистру с бензином и заправил автобус.
Яхта "Гранма" у кубинцев символ революции, как у нас крейсер "Аврора". 2 декабря 1956 года, повстанцы (86 человек с оружием, при вместимости яхты - 12 человек) во главе с Фиделем Кастро высадилась с яхты «Гранма» на Кубу. Никто не подозревал, что это событие навсегда изменит историю не только небольшого острова, но и всего мира. Кубинцы гордились своей революцией, своими лидерами. С благодарностью собирали по крупицам новые сведения от очевицев. А Ваня, живший на Кубе уже третий год, хорошо владел и испанским языком, и своим. Поговорить он любил. Алька долго вспоминала этот случай и Ивана, так и невернувшегося с Кубы никогда...