СИНОПТИК
Бак посмотрел на нагрудное табло, показывающее уровень зарядки его батареи, и, имитируя человеческую улыбку, довольно кивнул уже слегка обшарпанной головой из композитного материала.
Бак – самый старый робот из команды синоптиков, которая была высажена на Луну- 412 ещё двести лет назад. Он был одним из первых синоптиков, кто начал посылать данные атмосферы этого небольшого, очень сильно напоминающего планету Земля, спутника планеты Аполлон.
Терраформирование Луны-412 должно было закончиться ещё сто лет назад, но, как всегда, что-то пошло не по плану, и её флора так и осталась в зачаточном состоянии.
Бак, скрипя металлическими шарнирами, встал со стула и, взяв в руки датчик, больше похожий на копьё средневекового рыцаря, побрёл к выходу из модуля, являющегося одновременно и его жилищем, и метеорологической станцией.
Робот встал у края скалы и, взглянув на рукотворный океан, принялся выполнять свою ежедневную рутинную работу.
– Так, азот – 78.084%, кислород – 20,947%, углекислый газ и аргон – без изменений, – титановой рукой Бак поднял датчик на максимальную высоту и, считав показания, сделал очередную передачу данных на головной корабль, который, как и Бак, все эти двести лет провёл на Луне – с той лишь разницей, что облетал её по орбите. – Штерн, почему не отвечаешь? Что случилось?
Робот несколько раз дал запрос на корабль, но ни ответного сигнала, ни писклявого голоса пилота-андроида Штерна не последовало.
– Понятно, минус ещё один. Это, по-моему, уже пятый… Хотя у Штерна не просто звездолёт, у него – ковчег!
Самый настоящий межгалактический ковчег. Штерн мало рассказывал о его содержимом, но однажды всё-таки проболтался, что, когда придёт время, он будет первым, кто вдохнет жизнь в планету. Что именно он там собирался вдыхать, так и осталось загадкой, но, зная протокол терраформирования, Бак предположил, что это могут быть очередные семена каких-либо растений с Земли, которыми будет обильно усеяна Луна.
– Бак, ты меня слышишь? – внезапно раздался голос Штерна, когда синоптик уже развернулся спиной к океану и собирался идти назад к себе на станцию: нужно было вновь сесть на зарядку, так как заряда его старенькой батареи едва хватало даже для этого непродолжительного выхода.
– О, отозвался! Что случилось, Штерн?
Бак, топчась на месте, шагал из стороны в сторону, чтобы поймать сигнал, так как голос Штерна то пропадал, то вновь появлялся в эфире.
– Я ничего не понял, что ты говоришь. Очень сильные помехи! Можешь повторить, кого нужно попытаться спасти?
– Я скоро отключусь! Вся надежда только на тебя, иначе они погибнут… – это были последние слова, которые Бак смог разобрать. Голос Штерна резко умолк.
– Кто погибнет? Что там произошло? – Бак посмотрел на небо, потом на океан и вдруг заметил, как над поверхностью воды проскользнула небольшая белая точка.
Робот включил зум на правом глазу, и тот, больше похожий на увеличительное стекло, чем на глаз в привычном понимании этого слова, на полметра выдвинулся из головы.
Что-то небольшое планировало над водой, едва касаясь её белыми крыльями, кидаясь от безысходности то в одну, то в другую сторону.
– Похоже, заряд у этой штуковины, как и у меня, почти на нуле, – Бак посмотрел на своё копьё-датчик и, повернув его обратной стороной вверх, включил на конце яркий свет.
Летящее нечто сразу заметило свет и, собрав последние силы, направилось прямо на робота.
– Ого, какой-то странный зонд, я такой впервые вижу! – на плечо к роботу села птица и начала радостно ворковать. – Живое существо! Первое живое существо на планете, это просто невероятно!
Бак начал копаться в файлах своей памяти, но так и не нашёл оригинального названия этой птицы.
– Давно обновления не было, – как бы оправдываясь, робот погладил пальцем по голове пернатого. – Сегодня самый радостный день за двести лет! Похоже, это тебя нужно было спасти. Да? Штерн так хотел, чтобы я это сделал!
Но птица, восстановив силы, внезапно снова взлетела и, немного покружив над Баком, направилась обратно в океан.
Синоптик, недоуменно глядя ей вслед, теперь заметил на горизонте ещё один (уже чёрный) продолговатый предмет, который, в отличие от птицы, находился на воде, но точно так же, как и она, не знал, в какую сторону ему плыть, следуя наугад параллельным курсом вдоль всего скалистого побережья.
И тут до Бака дошло, что на самом деле от него хотел Штерн. Он просил спасти его корабль!
Робот посмотрел на табло со своим зарядом батареи, где высвечивалась цифра в три процента, потом на метеостанцию, на которую у него едва ли хватит заряда дойти и, не раздумывая, поднял на вытянутой руке датчик.
Как только яркий свет залил собой всё побережье, Бак, закрыв глаза-линзы, обесточил всю свою систему и перенаправил оставшуюся энергию только на фонарь, который, по его расчетам, должен был светить так несколько недель.
***
Бак так и не узнал, что свет от его датчика светил не несколько недель, а не один десяток лет, и что именно благодаря ему к берегу причалили первые колонисты с ковчега Штерна. Их корабль автоматически пошёл на посадку, когда данные анализа воздуха, посланные синоптиком Баком в последний раз, стали идентичны данным с атмосферы Земли.