Горыныч ровным, гладким, почти даже плавным галопом, ну, насколько это позволяли его личные стати, несся по Лукоморскому тракту.
Баюн, молясь всем котовским богам, чтоб не оказаться на земле, под лапами, когтями и копытами, трясся на его шее.
Лететь Горыныч не пожелал. Чему Баюн, откровенно, но втайне был этому очень рад.
Горыныч был не очень счастлив от пешего хода. Но вчера у него так хвост ломило, и крылья отваливались, что сегодня пеший ход показался более приемлемым.
Внезапно он заметил странную штуку.
Все, кто бежал, несся, ехал, скакал перед ним, внезапно снижали скорость, очень значительно, и какой-то участок тракта плыли, прям как каравеллы по тихим волнам в штиль.
- Баюн, а Баюн, - обратился он к встопорщенному всем собой пассажиру, - а чегой то они так тихо едут, бегут, скачут?
- Ик! – ответил Баюн, вспомнивший уже всех Горынычевых предков до седьмого колена, и сейчас чем-то явно обрадованный, - это тут штуку такую поставили, она огоньком мигает, а потом к тебе приходит такой страшный, такой мохнатый, такой на восьми лапах и с красными глазами, показывает тебе букву «Ф», такую что прям ффффффффффф…. – Баюн выгнул спинку и зашипел, - и отбирают к тебя чего-нибудь.
- Чего, например? – Горыныч мало что понял, но стало интересно.
- У меня надысь поллитру сметаны отняли. Я за мышью погнался. По этому самому месту, внимания не обратил. Да ещё сказали, что, мол, по акции, а если бы не акция, то всю бы литру отжали! Надо бы узнать, кто она такая, спасибо бы её сказал…за поллитру…
Горбунок вон вообще жаловался, что ему оба горба просвечивали, пытались выяснить, чего он туда спрятал.
А с Яги пирогами взяли. Ох, и ухмылялась же она, когда их пекла!
Так что, ты этого, того, скорость – то сбавь! А то придут, тоже что-нибудь отберут!
- Да ну! Чего с меня брать?! Я им не Дракон какой- нибудь, пещеры с алмазами не имею. Одни поганки с мухоморами! - Горыныч беспечно хохотнул и, махнув хвостом, понесся дальше.
- Ну, как знаешь, - Баюн был полон мрачных предчувствий, но кто он такой, чтобы спорить, да ещё сидя в таком неудобном положении.
Через пару дней в дверь пещеры кто постучался. Как поскребся. УТРОМ!!! Рано!
Горыныч, не выспатый, а потому в соответствующем настроении открыл дверь, и увидел чудище восьмилапое, красноглазое, волосатое.
- Вам штраф. Чем платить будете? – скрипуче спросило чудовище.
- А нечем! – нахально ответил Горыныч.
- Сопротивление власти, - мрачно, но спокойно просвистел паучище, вложил две пары лап в пасть, да как свистнет!
Из-под горы вылетела толпа таких же как он. Мгновенно спутали Горыныча нитями, которые у них лезли откуда-то из брюх, такими крепкими, что не разорвешь. И доставили в суровое здание.
- Общественные работы! Пятнадцать суток!
Постановила строгая такая же восьмилапая.
С тех пор Горыныч то место аккуратно пробегал. А ещё лучше мимо.
Но всё же иногда, наблюдая, как некоторые джигиты несутся по трактам, как врезаются друг в друга, или в беззащитных пешеходов, думал:
«А может и есть в этом какой-то высший смысл?!»
А, как вы думаете?