Линда Кэрол Троттер выросла в городе Сан-Антонио, штат Техас. Она всегда знала, что ее усыновили из Греции в 50-х годах прошлого века, и в документах ребенок значился как «подкидыш, происхождение которого неизвестно».
О таких приемных родителях, как у Линды, можно было только мечтать: «Добрые и любящие, мы обожали друг друга», – вспоминает женщина. Ее никогда не терзала мучительная двойственность, присущая усыновленным детям, не мучили вопросы о кровных отце и матери, о собственной идентичности. Линда была абсолютно счастлива, и вплоть до самой смерти ее приемных родителей у нее не было никакой потребности разбираться в семейных тайнах.
Но когда в 2015 году умер отец, а за ним в 2017-м – мать, она вдруг почувствовала себя очень одинокой, настоящей сиротой. Линда, которой скоро должно было исполниться 60 лет, сказала мужу: «У нас двое детей, и, насколько мне известно, это мои единственные кровные родственники». Ей страстно захотелось узнать больше о своих корнях. Вместе с другом, знающим греческий, они начали поиски.
«Ваша мать жива и ищет вас»
Из документов об усыновлении у Линды было только подтверждение из приюта. В бумаге значилось, что ее зовут Эфтихия Ноула, а ее мать – Хариклея Ноула из Страномы в западной части Греции. Родителям Линды рассказали, что мать девочки умерла в родах, поэтому ее и передали на усыновление. В семейном архиве также нашлась копия авиабилета, детский греческий паспорт и подтверждение усыновления из штата Техас. Это все, больше ни единой зацепки.
Линда приняла решение искать тех, кто связан с Грецией и может что-то знать о волне усыновления сирот в Америку в 1950–1960-х годах. Так она вышла на профессора Гонду ван Стин из Университета Флориды. Ван Стин как раз занималась исследованием усыновления порядка 3000 греческих детей в указанные годы. Она помогла Линде найти приют рядом с деревней, в которой родилась наша героиня, и заполнить запрос на греческом. Правда, сразу предупредила, что на многое рассчитывать не стоит: в ее практике чиновники высылали отписки с общими данными: место рождения, рост, вес. Но у Линды не было и этого, она была рада получить любую информацию.
«Я никогда не думала, что мама меня удочерила. Но когда она умерла, люди заговорили» Читать еще
Вскоре из Греции пришел ответ аж на девяти страницах, и профессор опять помогла с переводом. Оказалось, что свидетельство о рождении Эфтихии было зарегистрировано в городе Нафпактосе. Гонда ван Стин лично связалась с местным муниципалитетом и сообщила, что американка Линда Троттер разыскивает биологическую мать Хариклею Ноулу, которая жила в деревне Странома. Закрутилась огромная бюрократическая машина, которую к тому же подпитывали личные связи: греки дружная нация, где все приходятся друг другу если не родственниками, то друзьями, знакомыми и кумовьями. Вскоре выяснилось, что родственники тоже помнят о девочке, которая появилась на свет почти 60 лет назад, и ищут ее.
В 2017 году, вскоре после начала своих поисков, Линда получила электронное письмо, перевернувшее всю ее жизнь. Оно начиналось со слов «Тебе лучше присесть». В письме говорилось, что ее биологическая мать жива и никогда ее не забывала, но, как и дочь, не знала правды.
Родить в 19 вне брака – это позор. Дед велел избавиться от ребенка
Забеременеть в 19 лет, не будучи замужем, в маленькой греческой деревушке звучало как приговор. Воспитывать внебрачного ребенка значило навсегда стать изгоем и позором для семьи. Через две недели после того, как Хариклея Ноула родила дочь, девочку крестили. Крестной стала женщина, известная в деревне как «помогающая пристроить нежеланных детей». А когда малышке исполнился месяц, ее прадедушка, глава большой греческой семьи, приказал молодой маме ехать в Афины с крестной, искать работу.
Однажды крестная буквально вырвала малышку из материнских объятий со словами: «У тебя нет работы, ты не можешь заботиться о ребенке! Давай я отвезу ее в приют, а когда ты сможешь ее обеспечивать, привезу ее обратно».
Мама не хотела отдавать малышку, но поддалась уговорам. Хариклее казалось, что она сможет все исправить: вот встанет на ноги, заработает денег и заберет дочь.
Она не подписывала никаких документов о согласии на усыновление, но ребенка больше не увидела. Юная Хариклея девять месяцев скиталась по разным квартирам родственников без шансов найти работу. Она была молода, необразованна – девушка не умела даже читать и писать. В конце концов она нашла работу посудомойки, 40 лет проработала в больнице. Позже Хариклея вышла замуж и в 1986 году вместе с мужем вернулась в Страному, где и живет до сих пор. Детей с тех пор у нее больше не было.
Тем временем будущие приемные родители Линды, отчаявшись иметь собственных детей, узнали, что в родном Техасе есть православный священник, который помогает усыновить детей из Греции. Им сказали, что их будущая дочь родилась недоношенной, а ее мать умерла в родах. Американцы поверили и не стали докапываться до правды.
«Родители купили меня на черном рынке. Я – украденный ребенок» Читать еще
В то время усыновления, несмотря на формальное соблюдение закона, зачастую совершались быстро, с использованием непрозрачных процедур и практически без надзора со стороны греческого и американского правительств. Дети приезжали с минимальным набором документов, без надежды найти в будущем свои кровные семьи. Что с ними происходило дальше, тоже никого не беспокоило. У греческой стороны было лишь одно условие – они хотели передавать детей в православные или хотя бы в христианские семьи. При этом отметка о смерти матери зачастую ставилась для ускорения бюрократического процесса.
Приемный отец Линды никогда не рассказывал, во сколько ему обошлось усыновление и уход за девочкой в Греции. Возможно, не хотел, чтобы она думала о своем усыновлении как о сделке. В приемную семью она попала худым восьмимесячным, измученным ребенком: она не могла сидеть, не знала для чего нужна ложка, не улыбалась.
«Поздравляю, ты выиграла главный приз!»
Однажды в дом к 80-летней Хариклее Ноуле зашел мэр Страномы.
– Поздравляю, ты выиграла в лотерею! – воскликнул он.
– Но я не покупала лотерейный билет, – удивилась пожилая женщина.
– И все-таки ты выиграла главный приз! Тебя ищет твоя потерявшаяся дочь.
Услышав это, Хариклея потеряла сознание. Но как только пришла в себя, сказала, что немедленно хочет встретиться с дочерью. Когда они впервые поговорили по телефону через переводчика, мать интересовал ответ только на один вопрос: «Когда ты приедешь?».
У Линды в то время уже был запланирован отпуск в Греции на конец года, но она не могла дождаться встречи. Муж тогда сказал: «Мы, конечно, не миллионеры, но деньги не главное, если речь идет о твоей матери». И уже через неделю Линда с дочерью Хизер прилетела в Афины. В самолете она так нервничала, что ей буквально стало плохо. Она даже не хотела, чтобы семья встречала ее в аэропорту, но те ничего не желали слышать.
После суток пути, вся на нервах Линда увидела своих родственников – там были двоюродный брат, тетя с мужем и внуком, который единственный говорил по-английски. Они расступились, и Линда увидела миниатюрную женщину с огромным букетом цветов. Это была ее мама. Та протянула букет, и обе они разрыдались.
Линде понадобилось 59 лет, чтобы найти свою маму, и еще 4 часа езды по извилистым сельским дорогам на самом краю отвесных обрывов, чтобы добраться в родную деревню. Она не знала ни слова по-гречески, мама не говорила по-английски, и Линда очень переживала, что не почувствует зов крови, не станет для этой большой семьи своей.
Но волновалась она зря. Греческая родня приняла ее очень радушно. В дом стали собираться остальные многочисленные родственники: незнакомые люди обнимали ее, гладили по щекам, ее не забыли, ей были рады. Эта встреча с семьей стала для Линды самым драгоценным подарком в жизни. Когда через неделю настало время возвращаться, Линда не хотела уезжать.
Женщина полюбила свою новую родину сразу, горячо и страстно. Вскоре она купила в Нафпактосе дом, и тогда тетя Линды произнесла: «Теперь у Эфтихии есть корни». В этом доме вместе с мужем и двумя детьми Линда проводит шесть месяцев в году. За прошедшие шесть лет она была в Греции 44 раза и стала так популярна в своей деревне, что некоторые предлагают ей баллотироваться на мост мэра. Один из кузенов однажды сказал: «Эфтихия теперь одна из нас. Она понимает наш менталитет, она переняла наши традиции и привычки, она здесь – навсегда». Это был для Линды лучший комплимент в жизни.
Проект «Эфтихия»
Со временем Троттер узнала, что не всем усыновленным американцам греческого происхождения удается найти родных и информацию о них. В 2019 году она основала некоммерческую организацию «Эфтихия» (The Eftychia Project), помогающую воссоединению усыновленных во времена холодной войны греков с их греческими биологическими семьями. Весь совет директоров проекта «Эфтихия» в настоящее время состоит из усыновленных греков, некоторые из которых нашли свои семьи, а некоторые – все еще нет.
Помимо помощи в поиске и воссоединении «Эфтихия» стремится защищать интересы всех усыновленных греков с целью повлиять на изменения в таких жизненно важных вопросах, как прозрачность, доступ к записям и восстановление гражданства. Троттер встречается с греческими министрами и заручается их поддержкой в вопросах предоставления гражданства и доступа к архивам.
В 2020 году проект «Эфтихия» запустил программу бесплатного распространения наборов ДНК усыновленным грекам и греческим семьям. Троттер хотела бы, чтобы Греция составила свою собственную базу ДНК для усыновленных греков и греческих семей, как практикуют некоторые страны Евросоюза.
Одна из первых 12 участниц проекта по сбору ДНК (усыновленная гречанка, оставшаяся в Греции) нашла свою биологическую семью, с которой была разлучена 70 лет. Все это время они жили на расстоянии всего 80 километров друг от друга, а за четыре года своей работы «Эфтихия» помогла найти свои греческие корни 22 людям.
Сама Линда Троттер говорит, что труднее всего ей было простить своего прадеда, который буквально разрушил ее связь с родной матерью. Женщина долго задавалась вопросом, как он мог так поступить с родными людьми? Но спросить было некого: и старика, и крестной, навсегда разлучивших маму с младенцем, уже давно не было в живых. Конечно, Линда понимала: то были совсем другие время, со своими социальными нормами и установками, которые нельзя судить по меркам сегодняшнего дня.
«Может быть, он думал, что я вернусь, когда вырасту?» – спрашивала себя Линда Троттер. Ведь родственники о ней не забыли, ее имя записали в семейную книгу, и именно эта запись дала ей право получить греческое гражданство.
Спустя год после своей первой судьбоносной встречи с большой греческой семьей Линда возложила цветок на могилу прадеда. Как знак примирения и прощения. Воссоединения и принятия.
Источники: