Лариса Петровна похоронила сына, когда ему было всего три дня от роду – врожденные пороки сердца.
После похорон муж две недели ухаживал за ней: узнавал о самочувствии, расчесывал волосы, переодевал и напоминал, чтобы выпила лекарства. А потом собрал свои вещи в чемодан, поцеловал жену в лоб, и ушел.
Лариса Петровна не винила мужа. Она сама с радостью собрала вещи и навсегда покинула дом, где все напоминало о разрушенном счастье. Переехала в маленькую квартиру.
Она ходила на работу, но не стремилась к карьерному росту. Замуж второй раз не вышла, детей не родила. Очень любила после работы пройтись пешком до дома мимо детского сада и детских площадок: ей нравилось наблюдать за играющими детьми.
***
Прошло сорок пять лет. Лариса Петровна превратилась из молодой девушки с печатью траура на лице в пожилую женщину. После выхода на пенсию она редко выходила из дома, предпочитая все свободное время сидеть перед телевизором со спицами в руках и вязать носки из козьего пуха на продажу.
Однажды ее занятие прервал звонок в дверь. Звонила девушка лет двадцати пяти с маленьким ребенком на руках. Ребенок плакал:
— Извините, я ваша новая соседка. Не могли бы вы одолжить мне кастрюлю? Горячую воду отключили за долги, а малого помыть надо.
Лариса Петровна, пораженная ситуацией, поспешила было на кухню за кастрюлей, но потом развернулась в коридоре и пригласила девушку войти:
— У меня горячая вода есть, идите и мойтесь. Ни к чему ребенка мучать. Полотенце у вас есть?
Через два часа девушка вернулась, чтобы отдать полотенце, держа на руках другого ребенка…
— Сколько их у тебя? — поинтересовалась Лариса Петровна.
— Двое. Это старший, Петенька. А младший — Андрей. Я их в честь отцов назвала.
— Что же, у них разные отцы?
— Да. Я не гулящая. Они мне обещали жениться и золотые горы, а потом ребенок появлялся, и они меня бросали сразу.
— Деньгами помогают?
— Ну так…
— А родители?
— Детдомовская я.
— Не работаешь, наверное, раз денег на горячую воду нет?
— Нет. С кем я малых-то оставлю? Где пособия, где люди добрые помогают.
Девушка представилась Женей. Лариса Петровна не знала, как относиться к Жене. Она ее то жалела за чрезмерную доверчивость и наивность, то возмущалась ее безответственностью. Но одно женщина точно знала: дети не виноваты ни в том, ни в другом.
Лариса Петровна связала Пете и Андрею теплые носки и кофточки. Когда видела Женю с детьми во дворе, подходила и интересовалась их жизнью: есть ли еда, есть ли деньги.
Жильцы дома не поддерживали Ларису Петровну в ее желании помочь Жене наладить быт. Считали, что девушка не заслуживает помощи и предостерегали соседку:
— Сядет она тебе на шею, Лара.
— Я не ей помогаю, а детям, — парировала женщина.
Ларисе Петровне нравилось представлять, как Петя и Андрей дома сидят в теплых носочках и едят вкусную кашу на молоке, которую она сварила для них и передала с матерью. Ей нравилось заботиться о детях, которых у нее никогда не было.
Женя как-то подошла к Ларисе Петровне на улице с виноватой улыбкой:
— Одолжите мне тысячу. Я отдам 25-го, как детские получу. Надо Петьку в сад собрать: пижама, сандалии, спортивная форма, рюкзак.
Женщина еще раньше предупреждала девушку: денег она ей не даст. У Ларисы Петровны не было сомнений, что незамужняя безработная девушка с двумя детьми — плохой должник. Но Женя была убедительной:
— Я верну, вы что! Обязательно верну! Я бы и не просила, но заведующая в садике та еще стерва. Если на этой неделе ребенок в сад не придет, мы ваше место другому ребенку отдадим. Лариса Петровна долго жевала губы, потом нехотя достала из сумки кошелек и отсчитала тысячу рублей:
— Вот. Но 25-го числа верни, пожалуйста. Мне за электричество платить.
Женя вернула долг, как и обещала. Петя начал ходить в детский садик, а Лариса Петровна утонула в шквале просьб: занять денег на памперсы, занять денег на цветную бумагу и фломастеры, занять денег на куртку и шапочку…
Лариса Петровна ворчала, ругалась, но деньги в долг давала и уже не просила возвращать их. Ей была противна мысль, что долг вернут детскими деньгами. Она говорила Жене:
— Заработаешь и отдашь.
Правда, Женины попытки заработать успехом не увенчались, потому что девушка не стремилась искать работу и на предложение Ларисы Петровны поискать вакансии в газетах, отвечала:
— У меня образования восемь классов. Пишу с ошибками. Кому такая работница нужна?
А потом появился Самвел — новая любовь Жени. Самвела часто видели на детской площадке во дворе с Женей, Петей и Андреем. Они вчетвером ходили в магазин и возвращались оттуда с несколькими пакетами.
Женя уверяла, что Самвел — идеальный мужчина. Он принял ее детей, пока официально не работает, но обеспечивает их и хочет на ней жениться. Так что ей больше не нужно забивать голову поиском работы. На вопрос Ларисы Петровны про долг, Женя ответила:
— Попрошу у Самвела деньги и верну вам все, что вы давали.
Но прошел день, второй, неделя, а долг Ларисе Петровне возвращать никто не спешил. Через две недели к ней домой пришел Самвел и отдал тысячу рублей.
— Но это же мало, — возразила Лариса Петровна.
— Больше нету, на ребенка откладываем, — услышала она ответ на плохом русском языке и почувствовала, как сердце упало в пятки:
— Какого ребенка?
— У нас с Женей ребенок будет скоро.
Ночь женщина провела, смеясь над собой и своей наивностью. Одолжила половину своей пенсии на игрушки и памперсы… а были ли игрушки? А были ли памперсы?
Лариса Петровна вдруг серьезно задумалась о том, что ее могли обманывать все это время. Пользоваться ее доверием, прикрываясь детьми, тратить ее деньги на еду для сорокалетнего мужчины. Она злилась и плакала от обиды, утирая слезы краем одеяла.
Утром она пошла к Жене. Из-за дверей слышался детский визг, плач и женский крик. Звонок не работал, а стук, видимо, не был слышен.
— Вы погромче постучите, ногой. Обычно помогает, — посоветовал выходящий из двери напротив мужчина-сосед.
Лариса Петровна постучала еще раз. Ей открыла улыбающаяся Женя. Увидев Ларису Петровну, она изменилась в лице и ушла куда-то. Вернулась с мятыми купюрами в руке:
— Вот. Здесь не все, мы больше не можем дать. Надо кроватку купить, памперсы…
Лариса Петровна нахмурилась:
— А когда отдадите?
— Не знаю. Самвел ушел. Сегодня. Собрал вещи и ушел. Сказал, что устал от чужих детей и своих больше не хочет. Я не расстроилась. Лучше пусть сразу катится такой отец.
— А деньги мне кто вернет? — Ларису Петровну вдруг обуял гнев. — Не вздумай возвращать мне долг детскими деньгами! Я предупреждала, Женя! Ищи работу, думай о будущем! А ты забеременела от проходимца! Не думаешь о том, как долг возвращать, подумала бы о детях!..
— Я думаю!
— Если думаешь, сделай аборт! — Лариса Петровна замерла от ужаса, услышав собственные слова. Но чем дольше она молчала, тем более правильными они ей казались. Да, аборт — единственное решение проблемы. Троих Женя не потянет, а помогать ей у Ларисы Петровны больше нет желания. Она окончательно разочаровалась в Жене.
— Знаете, — заговорила Женя злым голосом. — Вы мне не мать, чтобы такие советы давать! Думаете, помогли пару раз, денег дали и теперь можете моей жизнью распоряжаться? Вас никто не заставлял мне деньги давать!
Дверь хлопнула так громко, что у Ларисы Петровны зазвенело в ушах, она не ожидала такого хамства и нахальства. Покачиваясь, женщина дошла до лестницы и медленно стала спускаться, держась рукой за стену.
Дома она долго сидела и думала, как поступить: написать заявление в полицию, позвонить социальной службе, смириться? Она не знала, что делать. Но всё ещё точно знала: дети ни в чём не виноваты.
