Привет дорогие друзья. Напряжённая неделька выдалась по всем направлениям. На предприятии в моей смене ОТК ногу подвернула и на больничный до 9го числа отправилась. Как известно, начальство, в случае чего всегда твердит, мол, незаменимых нет. А как на деле, так и заменить некем. Короче, до 9 числа, а может и дольше, я теперь и бригадир, и сам себе ОТК, и сборщик контрольного образца, и прочее, и прочее.
Сразу скажу, тяжко. К тому же, некоторые сотрудники считают, что на работу можно не являться под предлогом типа: у меня насморк начинается, я могу заболеть, а мне скоро по делам надо будет. Не пойду на работу, чтоб не заболеть.
Короче говоря, в последнюю смену 11 часов на ногах с перерывом на 15 минутный обед. Приезжаешь домой, а оно и во сне снится всё это.
Ну, не будем о грустном.
Помаленьку развиваюсь, клепаю небольшие изделия из дерева, типа ящичков для интерьера. Доп.заработок не помешает. Особенно сейчас. Первая партия из трёх штучек продана, денежка пошла на оплату художника.
И вот, так плавно, от подвёрнутой ноги моего ОТК, мы перешли к третьей части подготовки обложки.
Буквально вчера Евгения прислала мне уже не просто набросок, а полноценный черновик под корректировку. И выглядит он вот так:
Поясню, чего и где. И почему так.
Кажись, я уже упоминал, что сказка будет про барина, что от всяческих излишек нехороших потолстел, поплохел и, короче говоря, захворал. И ему пришлось собраться в путешествие, идти на поиски лекарства.
Вот, собственно, того самого молодого человека, барина, которому чуток за 30, мы и лицезрим. Такой толстый, уставший, больной, тридцатилетний старикан.
Так как, сказка не столько про него, а сколько про Чёрный лес и людей живущих в нём, каждый встречный свою историю спешит рассказать такому человеку. Ещё бы, из барских, почти как из Москвы.
Ну, истории, сами понимаете какие. От того и лицо у барина такое.)))
А на заднем фоне, в виде таких облачков призрачных, собирательные образы тех, кто ему встречается, или героев историй услышанных барином.
Ну, на этом пока остановимся.
А дальше. Дальше отрывочек.
Черновик это, так что финальный результат будет немного отличаться.
До встречи в Чёрном лесу!
Вернувшись за стол, где уже стояло несколько запечатанных бутылок, Акакий уселся на своё место и даже чуток смутился от того, как остальные жестами и словами начали выказывать ему благодарность за угощение.
- Красиво ты на дудке играешь, - обратился барин к Якову.
- Да, это я так, подыграть. Дудка эта мне сама собой досталась, когда я ещё слеп был. Она мне помогала на жизнь заработать, да однажды сослужила так, что зрячим я стал. И сколько себя помню, всегда я на ней мог играть, хотя и не учился никогда. Но, временами бывает так, что особо хорошо сыграть могу. Так хорошо, что мир вокруг останавливается, а истории, рассказанные мной, или кем-то рядом, будто оживают. Но, это не всегда по запросу выходит, - наливая себе и барину пояснил дудочник.
- Песня красивая вышла у синеволосого. А звуки дудочки твоей, только лучше её сделали. Откуда ты мелодию знал? И, откуда тот мужик пьяный слова знает? Словоплёт же сказал, что только что сочинил?
- Мужик? А, так это не мужик. Это Пьянь.
- Пьянь? В смысле, пьяница?
- Да, при чём тут пьяница. Сила гнилая, зовётся Пьянью. Ну, как Банник, или Домовик. Вроде как бестелесные, но проявляться могут. Не знаешь?
- Нет.
- Ну, Пьянь в попоечных заводится, и чем веселее, чем пьянее в попоечной, тем Пьянь виднее становится. Улавливает Пьянь мысли людские, настроения, и всё это в кучу собрав, образ создаёт. Некоторые её видят, некоторые нет. Вот сейчас на песню потянулась, потому как народ наш песни любит. А слова, пусть и урывками, прямиком из головы словоплёта выудила. А образ мужика такого приняла Пьянь, да вокруг посмотри, тут себя большинство такими ощущают. Ну а что касается моей дудки, так, я всегда быстро мелодию подхватывал. Дело это не хитрое. Это на слух мелодии разные, а на деле там не так много их. Подобрать в такт не сложно. Да и дудка моя сама улавливает мелодию, как Пьянь улавливает настроения людей.
- Будто какая-то необычная дудка, - усмехнулся Акакий.
- Необычная. Сила гнилая её сотворила, - без тени смущения произнёс старик. – Как знать, может моя дудка один из тех самых мировых предметов, о которых слухи ходят.
- Мировые предметы? Это чего такое, вообще, - удивился барин.
- А ты не знаешь? Есть мировые звери. Мало их, необычные они в своём виде. Вот, к примеру, огромная черепаха, что на панцире своём может целую деревню носить, или заснув на несколько сотен зим, лесом порасти, а проснувшись, с тем лесом на панцире, на другой край нашего мира потопать. Или, Змеиный царь, что над всеми змеями властвует. Или Бездонная утроба, что целое барство за один присест сожрать может, хоть ростом не велика. Разные звери есть, и все они появились не просто так. С давних времён, когда ещё небо высоким было. И также мировые предметы появились. Про колдунов что-то слышал?
- Про колдунов, ничего не слышал, - замотал головой барин.
- Где-то они в мире нашем прячутся. К нам редко заходят. Но, как байки гласят, все колдуны, все ведьмы, да и многие из тех, кого мы силой гнилой зовём, своё начало берут в давнии времена от своего прародителя, Первого колдуна. Кто-то прямой потомок его, кто-то его потомками создан. И все мировые предметы, что сейчас в мире есть, также появились. Либо сам Первый их сотворил, либо потомки его. Ясно тебе, - Яков залпом осушил кружку.
- Мне, пока не шибко. Но, очень интересно, - Акакий тоже выпил.
- Мировые предметы, это такие вещи, которым нет замены. Вот, например, дудка моя, я ей замены не найду. Но, есть куда интереснее штуки. Например, зеркало древнее, из настоящего стекла. То зеркало разбить нельзя, а через него любое место можно увидать, и в любое место можно попасть. Так рассказывают. Или старинные часы, что время останавливают, или растягивают, или сжимают его. Поговаривают, у хозяйки проклятой мельни они. А у Деляны, той, что мёртвыми повелевает, на шее кулон в виде глаза человечьего висит. Тоже чего-то он умеет такое. Вроде как все эти вещи силы свои получили тогда, когда что-то необычное, ужасное, а может и не ужасное, но случилось. Вроде как, когда истинная сила гнилая возникнет и вещицы какой коснётся, так та вещица мировым предметом и становится. Сама себе хозяина отыщет и не сможешь ты её потерять, обменять, продать. Предать только можно, но, тогда вещица тебя и убьёт, а сама другого хозяина отыщет.
- Мудрено и страшно, - покачал головой барин.
- Мудрено, но не страшно. Чего бояться? Коль тебя такая вещица хозяином своим выберет, пользуйся ей по своей совести. Тебе решать, как её использовать. Тебя она не заставит что-то наперекор совести делать. Главное, не предавай её и условия её выполняй. А уж какие они там, я не скажу. Не ведаю.
- Да страшно другое. Это ж сила гнилая в самом явном проявлении себя.
- И что?
- Ну, гнилая, сила. Она же развращает, разлагает людей, губит их одним только соседством.
- Глупости. Разлагает, развращает, губит. Если она тебя ничего не заставляет делать, а просто что-то предлагает, ты всегда в праве отказаться. А гнилая сила, никогда не заставляет. У неё правила иные. Наказать может за то, что не захотел поступить как-то так, как ей хотелось, и так, что не поздоровится. Но заставить, никогда. И если, как ты говоришь, одним своим соседством гнилая сила разлагает и развращает народ, так я тебе так скажу, отговорки это. Так люди с себя вину снимают. И разложились они, и развратились они, и без силы гнилой.
- Не понимаю.
- Хорошо. Давай такой пример тебе обрисую. Вот представь, оказывается сейчас, что в этой попоечной все мужики мужеложцы…
- Чего? Ты кого тут кукарекающим назвал, - подорвался с места мужик со шрамом от уха, до краешка рта.
- Да, сядь ты. И так все знают, что по молодости пробовал, - рявкнул Яков. – Нечего воду мутить.
- Ну, ошибся. Не понравилось! Один раз было, - смутился мужик.
- Вот, об этом я и говорю, - продолжил Яков. – Вот представь, что он, вот он, и вот он, ну и я, все мы из этих. И ты в нашей компании оказался. Пьёшь, гуляешь. А потом мы тебе предлагаем этим срамным делом побаловаться, так сказать, разворошить улей.
- Чего? Какой ещё улей, - не понял барин.
- Ну, нору расколупать.
- Нору?
- Дупло развальцевать. Понял?
- Нет.
- Хезальник свой под запортки другого мужика подставить, - пояснил мужик со шрамом.
- Вот, вот, - продолжил Яков. – Ты, конечно же, сразу согласишься.
- Я? Да никогда я на такое не соглашусь! Ты чего вообще, старик, - возмутился Акакий.
- Не согласишься? Странно. А ведь про этих вот мужиков со странным увлечением друг друга бабами делать, молва один в один, как про силу гнилую. Дескать, одним своим присутствием уже и развращают, и, как ты сказал, разлагают, и на свою сторону переманивают, - вытянув лицо, старик изобразил кого-то. – Так вот о чём я. Нельзя просто так взять и человека с его тропы скинуть без принуждения. Никакая молва, никакая история, никакие действия других людей, не касающиеся человека, того человека не могут склонить к чему-то. Если, конечно, он не дурак. Нельзя против воли заставить человека пить как не в себя, брюхо нажирать такое, что дышать мешает, и собственные запортки почесать не даёт. Не заставить мужика с другим мужиком лобызаться, коль ему это не хочется. Так и присутствие силы гнилой не может человека просто взять и привести к тому, чего он сам не хочет. Может, конечно, силой заставить. Но так и любой другой мужик, из этих, тебя силой может нагнуть и в позу поставить. А из обычных мужиков, любой тебя и ещё к более плохому силой принудить может. Так что теперь, и людей надо разгонять, чтоб не разлагали и не развращали, чтоб не подбивали и не соблазняли? Вот об этом я. Надо своей головой думать наперёд, о последствиях, о том, к чему твои дела приведут. Вот споёт сейчас словоплёт песню о том, что надо грабить, насильничать, убивать. Она же ни как тебя не заставить всё это делать. Как и не сможет заставить тебя песня, о том, что нужно все свои деньги раздать на дело доброе, деньги свои раздать. Ничего в мире нашем, что силу не прилагает и из-под палки не гонит, не может вот так повлиять на человека, чтоб он раз, и разложился, как ты говоришь. А коль такие дела тебя с тропы заставляют сойти, так знать, сам ты про это помышлял и рано, а может чуть позже, сошёл бы. То есть, коль так человека запросто подбить на дело скверное можно, стоит ли вообще от плохих идей его огораживать. Может всё дело не в идеях плохих из чужих голов, а в самом человеке? Понял?
- Не всё, но, кажется понимаю. Я над твоими словами подумаю, - пообещал барин и потянувшись за бутылкой, налил в каждую кружку, до которой дотянулся. Посмотрев на мужика со шрамом, поколебавшись немного, барин наконец спросил. – А, каково это, с мужиком тетериться?
- Больно, не интересно, и потом себя чувствуешь, будто повинен во всём, что вокруг случилось, - рявкнул мужик и схватившись за кружку, принялся пить не отрываясь. Осушив её до дна, он добавил. – Даже самая скверная баба после такого куда лучше. Но, самое поганое потом начинается, когда все вокруг узнают. Нет-нет, а какая ни будь гнида с издёвкой и припомнит.
Мужик исподлобья злым глазом посмотрел на барина и тот понял, что лучше про это вовсе не говорить дальше, потому как шибко опасность велика в рожу получить.