Ох и завалило меня делами, друзья! Работа, домашние хлопоты, медицинские дела, новые странные увлечения… На Дзен меня совсем не хватает: нет ни времени, ни, честно говоря, мотивации — совсем плохо крутят и читают мои последние статьи.
А тут ещё и начальство в долгожданный отпуск не пустило — какие уж тут восхищённые статьи писать, когда настроение на нуле.
И тут — спасение! Один из постоянных читателей прислал на почту историю из жизни, да ещё и оформленную в виде настоящей статьи — хоть сейчас публикуй!
Я подумал, что это отличное решение — и самому писать не надо, и канал простаивать не будет.
До этого я только раз публиковал не свою статью — жена поделилась впечатлениями об одном классном питерском ресторане. Вышло неплохо, людям понравилось.
Так что, встречайте, друзья! Статья за авторством некоего Лингвини, которого вы, возможно, встречали в комментариях.
С моими небольшими стилистическими правками и фотографиями для иллюстраций. Поехали!
«Обещал рассказать историю из жизни, после которой я твердо решил никогда больше не ездить в поездах с попутчиками, особенно в плацкарте. И никогда больше не ездил.
История эта произошла, как сейчас принято говорить, в лихих 90-х. Но несмотря на их «лихость», люди тогда были в основной своей массе добрее, чем сейчас, судя по комментариям к свежим статьям про поезда. Я тогда был нищим студентом одного из столичных вузов — довольно престижного, но из тех, куда можно поступить без блата. Стипендию я получал, но ее едва хватало на скромную жизнь в общежитии.
Тогда еще я не понял прописную истину — если хочешь жить достойно, нужно пахать, не разгибая спины. И чем раньше начнешь пахать, тем лучше будешь жить впоследствии. Я тогда работать еще не начал — учеба (то ли на 3, то ли на 4 курсе, не помню) отнимала все силы. Выручали родители, которые периодически передавали гостинцы из дома — областного центра в тысяче километров от Москвы.
Вот и в тот раз я возвращался от родителей. Ездил на праздники навестить их и забрать очередной паек — большую клетчатую сумку с консервацией, пирожками, свежими овощами и колбасой. Сумку засунул под нижнюю боковушку, а сам забрался на верхнюю — единственное место, которое я мог себе позволить. Ну я и не против — не очень люблю людей, особенно чужих. Да и разговоры в поезде, все эти «вагонные споры, когда больше нечего пить» — выше моих сил. Поэтому я спокойно уснул, предвкушая завтрашнее начало тяжелой учебной недели.
Но спокойно поспать мне не дали. Посреди ночи я услышал какую-то возню внизу. Подумал, мало ли кто может шуметь в поезде — наверное, ночью кто-то сел и распихивает свои пожитки по полкам. Вот только очень быстро понял, что пожитки распихивают туда, где должна быть моя сумка — под нижнюю боковую полку.
Я надел очки и аккуратно выглянул вниз. Разглядел в темноте, как какой-то мужик достал из-под сиденья мою сумку, а на место нее пытается засунуть свою, которая еще больше. Мужиком командовала дородная женщина.
«Валера (имена вымышлены — конечно, я уже не помню, как там кого звали), ну что ты возишься, сейчас весь поезд перебудишь! Давай запихивай быстрее, и стели мне постель!»
«Люба, ну она не лезет! Что я могу сделать?»
Это продолжалось некоторое время — мужик оправдывался, жена его подгоняла. Наконец, ему удалось засунуть габаритную сумку под сиденье. Мне стало интересно, что они собираются делать с моей сумкой. Я, в силу своей юной скромности и нерешительности, не посмел обратиться к попутчикам с претензией и лег на полку, надеясь, что все само собой разрешится и мою сумку они куда-нибудь пристроят. Но дальше произошло такое, что о скромности мне пришлось позабыть.
«Валера, а чем это там пахнет? Что там у него в сумке? Колбаса что ли копченая?»
«Люба, ну откуда я знаю! Вставай, я буду стелить постель».
«Давай посмотрим!»
«Ты с ума сошла! А если человек проснется?»
«Поговори мне еще! Давай открывай».
Я не мог поверить своим ушам! Двое взрослых людей собирались залезть в мою сумку! Такое просто не укладывалось у меня в голове! Неужели они и правда это сделают?
И они это сделали! Я услышал звук расстегивающейся застежки-"молнии" и шебуршания в моих вещах. В моей сумке бессовестно копались чужие люди! Они не стеснялись комментировать все свои находки громким шепотом. Я удивился, как от их разговоров не проснулись другие люди.
«Банки, пакеты какие-то. О! А вот и колбаса! Давай ее сюда!»
«Люба, ну ты что?!»
«Давай сюда, я сказала! Домой приедем, съедим. Часто что ли у нас на столе колбаса бывает? Давай сюда! Закрывай сумку и ложись спать!»
Тут уже я не выдержал, несмотря на свою скромность.
«Извините, это моя колбаса! Кто дал вам право копаться в моих вещах?»
Что тут началось! Женщина сначала сказала, что это их колбаса и в моих вещах они не копались. Потом начала обзываться и обвинять меня в том, что я хочу отобрать ЕЕ колбасу. Я такой наглости не ожидал и малость опешил. Я не привык общаться с такими хабалистыми людьми, которые прут на тебя, как паровоз, обвиняя в том, в чем сами виноваты. Наглость — второе счастье. Ее муж, кстати, скромно молчал, потупив взор. А я чувствовал себя несчастным Кисой Воробьяниновым, у которого коварный отец Федор украл колбасу.
Проснулись другие пассажиры, пришел проводник, начал разбираться. Я уж было подумал, что сейчас справедливость восторжествует, но не тут-то было! Тетка и проводника начала убеждать в том, что это ее колбаса, на которую позарился голодный студент. И проводник поверил ей, а не мне!
Можно представить мою досаду. Мне не столько колбасу было жалко, сколько было обидно из-за несправедливости. Правда была на моей стороне, но она никому была не нужна! Все поверили тому, кто громче кричал. И мне, покрасневшему от стыда и злости, не оставалось ничего, как под укоры «почтенной» публики залезть на свою верхнюю полку и уткнуться носом в подушку.
Я не смогу описать, что творилось у меня на душе. Понятно, что уснуть в ту ночь я уже не мог. Мое чувство собственного достоинства кричало от ненависти к самому себе. Родителям я конечно же ничего не рассказал, настолько мне было стыдно.
Но сам для себя решил, что больше никогда не дам себе пройти через подобное унижение. Буду зубами грызть наглые рожи, если придется, но свою правоту докажу и свою точку зрения отстою. И дал себе слово, что никогда больше не буду ездить в плацкарте — лучше вообще никуда не поеду, если придется, но с такими попутчиками на соседних местах больше не окажусь.
Так оно и вышло. Вскоре я стал активно работать, не жалея сил, чтобы поскорее вырваться из этой нищеты, где люди воруют друг у друга еду, клевещут друг на друга и унижают.
Я сдержал слово — в плацкарте я больше ни разу в жизни не ездил. Да, на какое-то время мне пришлось вообще отказаться от поездов, потому что денег не было. Зато когда я стал зарабатывать более-менее прилично, я стал ездить только на СВ. Или, в крайнем случае, в купе, если удастся выкупить его целиком.
Я надеюсь, моя история поможет кому-то из ваших читателей понять, как это унизительно — быть бедным. Может быть, мой пример вдохновит кого-то на то, чтобы прикладывать больше усилий, рвать жилы, лишь бы улучшить качество своей жизни и стать по-настоящему счастливым.
Спасибо за внимание.
Ух, друзья, ну и история. Это уже пишу я, Дмитрий Петров, если что. Честно скажу, не уверен, что эта история — не выдумка. Но опубликовать обещал.
Что ж, публикую. На ваш суд.