Если бы Сергей Донатович ходил в горы, тогда рассказ "Старый петух запеченный в глине", мог бы начинаться так.
Моя жена проснулась и спрашивает:
— Кто может звонить в четыре утра? Даже интересно... Ты не спишь? Я сказал:
— Ничего интересного.
Раньше, еще в Союзе, лет двадцать назад, это могли быть знакомые альпинисты. Помню, чемпион мира скалолаз Петров кричал мне:
— Едем лазить на Светлану в 4 утра! Я вяло сопротивлялся:
— Сейчас ночь.
— Вечно у тебя ночь, когда я звоню.
— Да и снаряги нет. В ответ раздавалось:
— Должен тебя разочаровать: есть, и в неограниченном количестве...
Так было в Союзе.
Я встал, прикрывшись газетой. Пол был теплый. Подошел к телефону. Слышу, говорят по-английски:
— Это полиция. С вами желает беседовать...
— Кто? — не понял я.
— Мистер Альпиноид, — еще раз, более отчетливо выговорил полицейский.
И тут же донеслась российская скороговорка:
— Я дико извиняюсь, Серёга. Альпиноид беспокоит. Помните? Узункол. 1978 год. НП2. Ты у нас стажером в отделении был. Мы еще с тобой спирт пили на Гвандре из футляра для очков.
Я все еще не мог сосредоточиться. Слышу:
— Ну Альпиноид, значок. Я тогда на Трезубце на двойке с закладкой улетел и головой в полку врезался. Аж каска развалилась на части.
— О, Господи, — сказал я. Альпиноид повысил голос;
— Все, командир, испекся. Сижу в Талкитне у рейнджеров. Надо срочно штраф заплатить. А у меня тут, кроме вас, ни одного солидного знакомого.
— Что произошло? — спрашиваю.
— Да ничего особенного. На Денали повязали, гады.
— Что значит — на Денали?
— Да я полез без пермита. Думаю, тихонько ночью с фонариком поднимусь. Никто и не заметит. А у них тут на Аляске солнце не садится. Полярный день блин! Вот меня рейнджеры и повязали.
Тут я наконец все понял:
— Так ты на Денали без пермита сходил?
— Какой—сходил?! Пытался. А то сразу—сходил. Пытался и сходил — вещи разные. Это как день и ночь.
Я задумался—что происходит? Одиннадцать лет я живу в Америке. Шесть раз на Эль Капитан залез. С Линн Хил лично знаком. Дача у меня на сотом выезде. Дочка—по скалолазанию в призах на молодежном Чемпионате. Младший сын фактически не говорит по-русски. И вдруг среди ночи звонит какой-то полузабытый ленинградский чайник. Из какой-то давней, фантастической, почти нереальной жизни. Просит за него штраф уплатить — четыреста долларов.
Вернулся в спальню. Одеваюсь. Жена проснулась.
— Вечно тебе звонят какие-то подонки. Почему тебе Месснер не звонит? Или Кукучка?
— Видимо, — говорю, — у Месснера на штрафы денег хватает.
Я оделся, вывел из гаража машину. Еду и думаю: ведь рассказать кому-то — не поверят. Это только с русскими альпинистами бывает. Уехал человек в Америку. Сходил на 7 вершин. Шесть раз залез на Эль Капитан. Стал домовладельцем. Все забыл. Все былые телефоны, имена, названия ленинградских улиц. И вдруг — звонок.
