За месяц, до операции я принял решение исключить любые информационно-новостные потоки, связанные с пластической хирургией в целом и с абдоминопластикой в частности.
Я запретил себе поиск в интернете по этим запросам. Скролы в соцсетях и прочее. Непонятно откуда нейросети узнали, что я собрался на операцию и стали подбрасывать мне в рекомендации услуги пластических хирургов и истории, описанные прооперированными.
Я хорошо понимал как работают когнитивные искажение “эвристика доступности”, “ошибка выжившего” и прочие сопутствующие, и не хотел чтобы мой мозг выдавал мне эти ошибки мышления. Я и так находился в довольно встревоженном эмоциональном состоянии и лишняя информация была мне не к чему. А так как решение на проведение операции мною уже было принято, я не хотел сеять ни малейшего зернышка сомнения в нем.
Я даже не знал в какую клинику я еду. Я конечно видел название клиники на бланке, но мне это не о чем не говорило. Уже прибыв на место я узнал, что эта клиника Тимура Хайдарова, где мой друг, пластический хирург Слава Стрелин работает главным врачом.
Я ещё раз оценил, что как хорошо живется не имея дома телевизора, без всего этого ненужного новостного потока, исходящего из телевизора, где вещают новостные аналитики и мусорные ток-шоу, которые ничего полезного в себе не несут, а только засоряют людям мозги, и укрепляют в них синдром выученной беспомощности.
Но даже не влезая в этот поток, мусорные новости найдут тебя сами.
Уже после операции, общаясь с друзьями и знакомыми, я получил их сполна. Узнав что я провел операцию в этой клинике, чего только я не услышал о докторе Тимуре Хайдарове, о Любе Успенской и певице Славы, о каких то скандалах, миллионах компенсации, но меня на эти новости ну никак не задевали, никак ко мне не относились, и не меняли моего мнения о клинике, персонале и Тимуре.
И так, утром в 9-00 я приземлился во Внуково, взял такси и направился в клинику. Я ехал и вспоминал когда же я последний раз был в столице, Так и не вспомнил, но 10 лет точно, а может и все 15. По пробкам добрались за полтора часа.
Полчаса ушло на подписание договора, оформление документов, оплаты и прочих формальностей, после чего меня отвели в мою палату, напоминающую шикарный гостиничный номер. Удобная кровать, даже не кровать а какое-то устройство на колесах с кучей электроники, регулируемая, в разных осях и положениях. до сих пор не знаю как это называется это устройство, но больничной койкой назвать её язык не поворачивается.
Во всю стену висела огромная панель TV, чистота, порядок, в шкафу висели разные халаты, на полках находились пред и послеоперационные предметы гардероба - шапочки, какие-то стринги, полотенца, простыни. Медсестра рассказала, что и когда одевать. Мне вручили компрессионное белье, пояснив, что на пару месяцев этот костюм станет моим обязательным атрибутом.
Я расположился на кровати, разобрался с её настройками, прилег отдохнуть.
Минут через 10 пришел, Слава, последний раз я видел его месяц назад в Тюмени. Мы поприветствовали друг друга, я пожаловался, что ужасно хочу есть и пить, он сказал - терпи, вечером накормим. Поговорив, и пошутив, он оставил меня, сказав, что сейчас придет анестезиолог.
Пришел, молодой приветливый врач-анестезиолог, имени его сейчас уже, не могу вспомнить. задал обязательные вопросы, рассказал, что все будет хорошо, что проснусь уже в палате, на этой самой каталке, возможен легкий дискомфорт в горле.
Дальше, меня отвели в палату-перевязочную, где сидел Слава, рядом с ним на кушетке на кушетки были разложены разноцветные фломастеры. Я спросил, откуда они из канцелярского магазина что ли, он объяснил, что нет, специальные.
Уже тогда в голове от всех этих недосыпов, перелетов и нервяка было, как-то пусто и глухо, я ощущал, что где-то плаваю, и наблюдал всё это как будто со стороны.
Хотя просматривая, позже видео, видел вполне адекватные поступки. Я давал интервью, записали несколько видосов для Славы и клиники. Потом пришел Тимур, и молодые ребята-врачи из его команды, и пока Слава рисовал на моём теле черные узоры, я отвечал вопросы о том как действия я предпринимал, для похудения на 60 кг., как мне это удалось и прочие, привычные для меня вопросы.
Дальнейшее было как в тумане, я абсолютно не помню, как давал интервью и самопрезентовал себя, уже стоя в халате. Это я уже увидел, из видео. Я грамотно рассказывал, отвечал на вопросы аудитории, но хоть убей, я этого не помню, хотя ничего из фармакологических средств на тот момент не принял. Или мне что-то дали уже выпить, а я этого уже не помню.
Далее смутные воспоминания из палаты, где я переодеваюсь во что-то, иду куда-то с медсестрой, спускаемся на лифте или поднимаемся. И осознание возвращается ко мне только в операционной. Эмоции помню отчетливо - зашел в приемную и успокоился. Стало легко.
Прекрасно помню, мне помогли раздеться и лечь на операционный стол. Как он выглядел, обстановку, приборы и оборудование не помню. Со мной разговаривали, что-то спрашивали, я отвечал, почувствовал как в вену вошла игла, почему то мне стало весело.
Я увидел лицо знакомого мне анестезиолога, он улыбался, и внушал доверие, он положил мне на лицо маску, я спросил его - всё я засыпаю? Он ответил, что нет, что он только примерил маску.
Это было последнее воспоминание - я куда то провалился.
Проснулся я у себя в палате. Не сразу сообразил, где я нахожусь.
Первая мысль была такой - я сорвался и снова забухал! Я испытал, обиду, досаду и злость на себя. Как же так, почти два года назад,я отказался от алкоголя, и всё, теперь я снова в алкострою, я сорвался, я снова алкаш.
Состояние было таким, которое мне знакомо, и которое осталось в прошлом, подзабылось за эти два года, но четко ощущалось. Это состояние утреннего похмелья, но ещё не то, когда тело дрожит, тебя всего трясет, ощущается тремор. А такое пограничное, между пьяной веселостью в голове и началом отходняка. Кто был причастен к алкоголю или до сих пор с ним на ты, должны меня понять.
Вскоре я начал понимать, где я нахожусь, и что со мной произошло. Испытал явное облегчение, поняв, что это состояние не имеет никакого отношения к алкогольному опьянению. В комнате-палате было темно, или мне это показалось, потому что время было часов 18-19, и вроде бы астрономически стемнеть еще не должно.
Полностью осознав, где я и что со мной, я испытал облегчение, по двум причинам, во первых, я понял что не забухал снова, во вторых - облегчение от того, что операция проведена и все страхи позади.
Последствия наркоза ощущались, я был весел, деятелен и суетлив, в голове витали приятные мысли. Я свободно шевелил руками, телом пошевелить боялся. Оно было все сковано и не слушалось меня. Боли я не ощущал совсем.
Откинув одеяло, я увидел три трубки торчащие из меня, которые, заканчивались достаточно объемными емкостями. Я был облачен в компрессионное бельё, напоминающее костюм для дайвинга.
Зашла медсестра, принесла мне воды. Поинтересовалась состоянием, что то пояснила, рассказала, про дренажи и катетеры, пообещала накормить вскоре.
Я не ел часов уже 20, и был ужасно голоден. Но еще больше я хотел пить. Стакан воды влетел как в сухую землю. Никогда я не пил ничего вкуснее. Сестра принесла еще две бутылки, поставила их так, что бы я мог до них свободно дотянуться, и я тут же выпил ещё бутылку. Всего за ночь я осушил 6 бутылок воды, и каждый раз она мне казалась божественным напитком.
Я был в веселом, возбужденном состоянии мне хотелось общения, я писал, звонил, выходил на видеосвязь со своими самыми близкими, требовал общения, нес всякую чушь, состояние было один в один похоже на алкогольное опьянение, которое я уже подзабыл.
Видимо наркоз сделал свое дело и послужил триггером, этаким толчком, для включения сформированного паттерна поведения, как раньше, когда я по пьяни звонил всем подряд и за@бывал своими хмельными разговорами.
Смутно помню, что заходил Слава, но о чем с ним говорили не помню.
Примерно через час мне принесли ужин. Но для меня это был ещё и завтрак и обед.
Борщ, картофельное пюре и несколько каких то не то биточков ни то котлеток. Я не вспомнил, когда я последний раз ел борщ и пюре, год точно.
Мой теперешний рацион не отличается разнообразием, я не варю супы, и в моей углеводной составляющей не присутствует картофель. Поэтому отвыкшие от таких изысков вкусовые рецепторы, с радостью откликнулись, я с удовольствием всё это уничтожил. Было очень вкусно.
Спустя час, настроение и состояние стало ухудшаться. Я ощутил присутствие лишнего предмета у себя в канале, при каждом движении наблюдались неприятные ощущения в области паха, с сестрой мы договорились, что утром она уберет мне оттуда катетер.
Она ввела мне лекарства и оставила снотворное. Я его выпил. Ночью толком не спал, каждые полчаса пробуждаясь, пытался понять где я и что я, катетер жутко мешал, хотелось его выдернуть, но боли я не чувствовал, на плече под лейкопластырем было приклеено какое-то чудо-обезболивающее.
За окном начинало рассветать, ко мне пришла медсестра, я был ей очень рад, готов был прям расцеловать. Так начинался новый день.
Предыдущие статьи