Михаил Бритнев был не ученым, а предпринимателем. Но именно он придумал ледокол. Как это случилось и при чем тут остров Котлин, «Сноб» рассказывает в новом тексте серии «Кто придумал».
Город Кронштадт был основан на острове Котлин в 1704 году. И почти сразу одной из главных задач власти поставили перед собой обеспечение бесперебойного сообщения острова с материком: необходимые жителям города товары доставлялись с большой земли. Регулярное судоходство по маршруту Кронштадт — Петербург наладили еще в 10-е годы XVIII века, при Петре I. 20 лет спустя, в период правления императрицы Анны Иоанновны, местные власти не только организовали движение по зимнему маршруту, но и обеспечили его соответствующей инфраструктурой. Когда лед становился достаточно прочным, вдоль дороги расставлялись небольшие постройки, где можно было переждать непогоду. Примерно на середине пути на льду открывался трактир — там путники могли согреться, поесть и выпить водки.
Весной и осенью город фактически оказывался отрезан от большой земли. Лед не позволял судам подходить к Котлину по морю, а для саней был недостаточно прочным. Из-за этого жители Кронштадта не могли получать продукты и почту, да и просто ездить на материк. От этих неудобств горожан избавил предприниматель и судовладелец Михаил Бритнев.
Кронштадтский предприниматель
Бритнев родился в кронштадтской купеческой семье в 1822 году. О том, как он учился в школе, известно мало, но после нее молодой человек успешно окончил престижное Санкт-Петербургское коммерческое училище. Дальше была поездка в Англию для изучения корабельной архитектуры и возвращение в родной город. Хотя Михаил Бритнев числился в купеческой гильдии, купцом в полном смысле этого слова он не был — назвать его можно, скорее, деловым человеком. Бритнев владел несколькими компаниями, которые занимались ремонтом судов и спасательными работами. К его известной всему Кронштадту команде обращались, когда для загрузки или разгрузки в портах требовались плавучие паровые краны или, например, если корабль садился на мель.
Главным достижением Бритнева считается изобретение ледокола. Можно ли называть его первым — вопрос дискуссионный. Корабли для колки льда существовали и раньше. С таких судов сбрасывали тяжелые предметы вроде гирь, благодаря которым можно было расчищать путь. Обратно на борт их поднимали специальные паровые машины. Это было не только долго, но и дорого — на строительство дополнительных судовых конструкций требовалось немало средств. Поэтому кораблями такого типа пользовались в исключительных случаях.
Михаил Бритнев решил построить более эффективный ледокол. Сегодня задумка предпринимателя выглядит несколько примитивной, однако до него никто ничего подобного не делал. Бритнев решил срезать переднюю оконечность носа (форштевень) небольшого буксира «Пайлот» под углом 20 градусов к линии киля (нижней балки, расположенной посередине днища судна). Такая геометрия позволяла кораблю как бы выползать на лед, который разламывался под тяжестью судна.
22 апреля 1864 года «Пайлот» совершил первый рейс — и вплоть до конца века курсировал между Кронштадтом и Петербургом, круглый год обеспечивая бесперебойное почтово-пассажирское и товарное сообщение с материком. Когда ситуация на воде казалась Бритневу особенно опасной, он сам вставал за штурвал. «Главным ледоколом в многолетнем предприятии по обеспечению сообщения между Котлином и ораниенбаумским берегом был не “Пайлот”, а сам Бритнев», — писал историк Владимир Андриенко.
Изобретением предприниматель гордился, но останавливаться на достигнутом не собирался. В 1869 году Михаил Бритнев, скорее умелый хозяйственник, чем тонкий политик, на четыре года стал городским головой. Занимая эту должность, он основал в Кронштадте первую водолазную школу, построил сиротский дом и открыл женскую гимназию. Бритнев среди прочего был соучредителем Городского кредитного общества и Андреевского детского приюта. «Он отличался отзывчивостью на всякую благотворительность и состоял членом не только всех благотворительных учреждений в городе, но даже и многих в Петербурге, где избран в почетные члены и председатели», — писала уже после смерти Бритнева газета «Кронштадтский вестник». Там же содержалось и такое любопытное наблюдение: «Несмотря на долголетнюю деятельность, Бритнев не приобрел себе большого состояния, так как был настолько честен и добр к ближнему».
В заграничных водах
Интересно, что изобретение Бритнева долгое время ледоколом не считалось, его называли буксиром-ледорезом. Именование «ледокол» тогда было закреплено за конкретным судном — переоборудованной канонерской лодкой «Опыт», которая как раз ломала лед гирями или с помощью специального устройства взрывала его минами.
Осенью 1866 года под руководством местных властей прошли сравнительные испытания «Пайлота» и «Опыта». Хотя преимущества в эффективности, скорости и стоимости первого были очевидны, флотская комиссия сочла проверенный временем «Опыт» перспективнее. «Пайлот», несмотря на это, оставался популярен и у перевозивших на судне товары предпринимателей, и у путешествующих на нем граждан: из-за конструкции с гирями и минами «Опыт» ходил медленно, а передвигаться на нем было некомфортно и небезопасно.
Именно «Пайлот» заинтересовал и иностранцев. Когда холодной зимой 1871 года в Германии замерзла река Эльба, движение в акватории Гамбургского порта оказалось парализовано. Каждый день простоя приносил убытки владельцам торговых компаний и их клиентам. По одной из версий, именно они предложили местным властям обратить внимание на российское изобретение — судно, которое относительно быстро прокладывало дорогу через льды. Посмотреть на него в Петербург отправилась делегация гамбургских ученых и предпринимателей. Ледокол, прорубавший путь из Кронштадта в столицу, впечатлил немцев — они купили чертежи и оперативно построили аналогичные суда у себя. Вскоре подобные корабли стали конструировать в других странах Европы, США и Канаде. Тогда за изобретением Бритнева закрепилось его нынешнее название, а сам он получил мировую известность. В 1875 году предприниматель построил аналогичное «Пайлоту» судно «Бой», а в 1889-м, незадолго до смерти, еще одно — «Буй».
Бритневскими судами восхищался и вдохновлялся знаменитый адмирал Степан Макаров, по заданию которого в конце 90-х годов XIX века построили первый в мире арктический ледокол «Ермак». Он был гораздо больше своих предшественников, почти 100 метров в длину, с водоизмещением (объемом воды, вытесняемым частью корабля, погруженной в воду) 9 тысяч тонн и мощностью в 12 тысяч лошадиных сил. «Ермак» прослужил более 60 лет, после чего, несмотря на желание моряков и энтузиастов сделать из него музей, его отправили на переплавку. Сегодня его фрагменты можно увидеть в разных городах России: якорь — в Мурманске, штурвал — в Санкт-Петербурге, предметы из кают-компании — в Москве.
Автор Ольга Обыденская
Проект создан при поддержке АНО «Институт развития интернета»
В иллюстрациях использованы фото: Staff / Mirrorpix / Getty Images; Sepia Times / Universal Images Group via Getty Images; General Photographic Agency / Getty Images
Источники:
- Журнал «Кронштадтский вестник» № 45, 1864
- Журнал «Кронштадтский вестник» № 46, 1879
- Ледоколы М. О. Бритнева. — Журнал «Судостроение», 1960
- Мельникова А. Ю. Владелец завода, судов, пароходов… — Журнал «История Петербурга», 2014
- Пирогов М. В. Бритнев Михаил Осипович – потомственный почётный гражданин Кронштадта. — Журнал «Полярные чтения на ледоколе “Красин”», 2014
- Соцкова Т. Знаменитые кронштадтцы. — СПб., 2012