Начало: https://dzen.ru/profile/editor/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/651bc574f19ff0534b269118/edit
- Командир, вставай! – в дверь каюты просунулась голова помощника старшего лейтенанта Галушкина - посмотри, какая красота за бортом творится!
Филипчик очнулся от дремоты ,поднялся на мостик. Вокруг была и впрямь красота - на мелководной банке, в стороне от заправляющихся кораблей конвоя, из воды выпрыгивали и снова плюхались в туче брызг огромные скаты - манты. Их черные тела с гигантскими плавниками то стремительно носились вблизи поверхности воды в каком-то загадочном танце,то выскакивали на поверхность,взмахивая плавниками, как гигантские птицы. И не было им дела ни до кораблей, ни до войны. Экипаж катера и моряки ближайших кораблей столпились у бортов, с восторгом наблюдая эту картину буйства природы.
- Это у них брачные игры такие - сказал всезнающий капитан 3 ранга Белоногов - вы в Севастополе, по приходу, так же вот будете скакать…Вещь проверенная!
Офицеры засмеялись - старина Белоногов в этом деле знал толк! В ресторанах Балтийска представительницы местного бомонда хорошо знали и помнили его поджарую фигуру с легкой сединой на висках и отлично пригнанной элегантной форме.
- 353-й – 130-й ! - захрипел голос в динамике «Каштана» на мостике.
- На связи 353-й - Филипчик взял в руку трубку рации и нажал тангенту.
- Вам «добро» за хлебом!
-Есть!
На ПМ-130 всегда выпекали великолепный хлеб. Провизией для камбуза запаслись на танкере, а вот хлебной печи на катер не предусматривалось. Да и зачем, когда его автономность рассчитывалась на неделю.
На малом ходу , вывалив на левый борт кранцы, катер подошел к высокому борту плавмастерской, откуда перебросили несколько мешков с еще горячими , духовитыми буханками. Сильное течение так и норовило затянуть катер под борт, пришлось подрабатывать моторами.
Наконец заправка кораблей конвоя закончилась, танкер, освободившись от груза, высоко поднялся над поверхностью, обнажив красную и обросшую водорослями часть днища. Матросы танкера, в жилетах и оранжевых касках, сматывали шланги траверзных передач.
Подняв на фалах сигналы «счастливого плавания» корабли выстроились в походный ордер, держа курс на Аден. Т-73 снова занял свое место «справа-сзади», держа эскадренный 12-узловой ход.
Аденский залив встретил конвой ухудшением погоды, с африканского берега сильный ветер развел большую волну и нес мелкий песок, который набивался во все щели. Пришлось зачехлить по-походному все орудия и пулеметы на кораблях.
Ветер крепчал, свистел в снастях, по всхолмленной поверхности внезапно посеревшего моря неслись громадные волны, с верхушек которых срывались клочья белой пены.
Крупные корабли вразнобой качали мачтами, форштевни ухали в волны, поднимая брызги. Когда корабль зависал на гребне волны, раздавался унылый вой оголенных винтов. Тральщик бросало как щепку, не говоря уже о катере и морском буксире. Конвой с трудом держался на курсе, с палуб смывало все, что было не раскреплено «по – штормовому».
Аденский залив и в обычное время не бывал особо приветлив, но сейчас разбушевался не на шутку.
Ходовой мостик Т-73 захлестывало долетавшими брызгами, промокшему Филипчику пришлось перейти в ходовую рубку, стекла которой тоже порой покрывались водой. Катер бросало от тяжелых ударов волн, рулевой матрос с усилием удерживал рыскающий катер на курсе конвоя.
Внутри задраенных помещений моряки с трудом удерживались на своих боевых постах, труднее всего приходилось мотористам из БЧ-5- трубы выхлопа захлестывались волной, и сизый дым сгоревшего соляра периодически заволакивал машинное отделение.
-Представляю, что сейчас на БДК и ПМ- ках внутри творится - заметил Галушкин-там же морпехи и «береговики» давно моря не нюхали, да и натолкано их там по твиндекам и кубрикам сверх нормы. Травят, небось, сейчас «до жвака» и полного позеленения.
- Да и нашим сейчас тоже невесело. Боцман сказал, что трое наших сейчас в гальюне «Нептуна кормят»!
Вид на море из ходовой рубки открывался великолепный. Пугающий и одновременно радующий моряцкую душу. Ну, прямо «Девятый вал» Айвазовского в натуральную величину!
Филипчик, выросший на море, совершенно не укачивался, и в шторм только испытывал прилив энергии. Конечно, попасть в шторм – удовольствие сомнительное , катерники всегда по возможности старались его обойти или переждать где-нибудь в тихой бухте. Но тут никакого выбора попросту не существовало…
Надо было просто бороться. «Делай, что должен - и будь, что будет! » - сие изречение как нельзя лучше подходило к ситуации.
Постепенно шторм стихал, волны перешли в мертвую зыбь, и только черные тучи метались по небу. Выглянувшее солнце заиграло бликами на поверхности моря и мокрых бортах кораблей.
Конвой « КОН-63» держал походный ордер и курс, как и прежде, лежал на Аден. До встречи с кораблями 8-й оперативной эскадры и окончания похода оставались сутки.
Приход в Аден означал и окончание истории советской военно-морской базы в Эфиопии.
На исходе дня вдали показались вершины гор, среди которых находился Аден - конечная цель конвоя. Шторм задержал в пути и расчетное время прибытия сдвинулось. Корабли становились на якорь на внешнем рейде уже ночью, зажигая стояночные огни и палубное освещение.
Это было даже лучше для командиров кораблей и капитанов судов - можно будет прибыть на борт флагманского корабля «Даурия» отдохнувшими и при полном параде.
Филипчик назначил стояночную вахту, утвердил расписание на следующий день и, дав еще несколько мелких указаний помощнику, прилег на койку.
Однако сразу заснуть не удавалось-несмотря на штилевую погоду катер немного покачивало, непривычная тишина после недельного беспрерывного грохота мощных дизелей и свежий морской бриз в открытом иллюминаторе вместо горьковатого выхлопа солярки, не способствовали быстрому засыпанию.
Перед закрытыми глазами проносились картины начала эпопеи…
После выхода из Севастополя отряд взял курс на Босфор. Судоходство в этих водах всегда было оживленным, постоянно приходилось быть настороже-помимо крупных танкеров, грузовых судов и громадных паромов - «автомобилевозов» под флагами всех стран мира, шныряло еще множество всякой рыбацкой мелочи, невидимой для локаторов и норовящей нагло проскочить под форштевнем.
Командирским чутьем Филипчик понял, что сейчас настало самое время «подкрутить гайки» экипажу. Не то чтобы народ разболтался - люди были отборные и свое дело знали, но длительный переход под буксиром, хотя занятий и проводились, все же расхолаживал, а для предстоящих боев на море люди должны быть в соответствующем тонусе. И начинать надо прямо сейчас, пока еще есть время…
Корабельный Устав и множество всяких наставлений и инструкций, ритуалов и приказов регламентировали жизнь боевого корабля до мелочей - нужно только их правильно придерживаться и доводить исполнение до автоматизма. В скоротечном морском бою думать будет некогда…
Филипчик еще с училища твердо уяснил, что такие вещи, как ритуал, церемониал, традиции, соблюдение не нами придуманных и, с интеллигентской точки зрения, подавляющих свободу личности уставов и наставлений способствуют только одному - поддержанию в экипаже корабля , из кого бы он ни состоял, всем понятных и обеспечивающих устойчивое равновесие отношений.
Из истории он хорошо помнил, что вполне боеспособные российские армия и флот мгновенно развалились и погрузились в пучину кровавого хаоса весны семнадцатого года именно после опубликования печально известного «Приказа №1»,отменившего чинопочитание и давшего возможность обсуждать приказы. И кончилась армия…
Конечно, торпедный катер это не крейсер и не авианосец с их тысячными экипажами и жесткой, порой беспощадной, дисциплиной.
Здесь он знал биографию каждого матроса, не говоря уже о мичманах и офицерах, но тем тяжелее была его командирская роль. Выросший в офицерской семье в гарнизонах на Тихом океане, он с детства уяснил неписаные правила поведения корабельного офицера.
Поэтому он собрал офицеров и мичманов в мичманской каюте для беседы «по душам».
Капитан 3-го ранга Белоногов скромно сидел на угловом диванчике, давая понять, что главный здесь – командир, а его дело общее руководство процессом . Он хорошо знал немногочисленных офицеров бригады и не злоупотреблял нравоучениями.
- Завтра с 8.00 после проворачивания механизмов, проверить еще раз знание боевых номеров у матросов и старшин. Результаты доложить по каждому матросу. Если необходимо - внести в план дополнительные занятия. Внести в планы подготовки изучение матчасти стрелкового оружия, пулеметов и гранатометов, взаимозаменяемость пулеметных расчетов.
Помощнику составить расписание учебных тревог и занятий по борьбе за живучесть. После прохода Босфора добавить в расписание занятия по «химической тревоге» и «ядерной опасности» с реальным переводом вентиляции в «хим. режим», провести занятия по дегазации и дезактивации корабля. По имеющимся данным в районе Аравийского полуострова и Персидского залива возможно усиление интенсивности военного конфликта с применением химического и тактического ядерного оружия.
Через час отдаем буксир и идем своим ходом под всеми дизелями. При вхождении в терводы Турции вновь становимся на буксир к МБ-81. Пролив Босфор проходим на буксире.
-В период прохождения пролива Босфор всем находиться на боевых постах, орудия и пулеметы зачехлить по-походному, боцману выделить двух человек для наружной вахты, на верхней палубе никому без разрешения не появляться.
Через час катер снялся с буксира и, дав полный ход , «вышел на крыло». Знакомо засвистел встречный ветер, соленые брызги долетали до мостика .На ходу сыграли учебную «пожарную тревогу» ,заодно погоняли дизеля на всех режимах. С тральщика сообщили, что вошли в терводы Турции, катер вновь встал на буксир.
Вскоре завиднелись очертания Анатолийских гор, купола минаретов Айя-София и крепостные стены древнего Константинополя, городские здания подходили порой вплотную к набережной ,в окнах виднелись люди, работали уличные кафе, ароматы восточных кушаний долетали до кораблей.
Моряки из иллюминаторов с любопытством разглядывали проплывающие мимо Леандрову башню, нагромождение старинных зданий и мечетей в центре Стамбула, автомобильный поток по высотному мосту через Босфор, снующие по проливу паромы и пароходики местных линий, по-восточному многолюдные узкие улицы старого города, крепостные стены и башни,кварталы высотных домов современной застройки.
Филипчику и офицерам было проще - выручали мощные морские бинокли. Интересовало все, так как никто, кроме командира, до этого здесь не бывал. Филипчик, закончивший знаменитую Севастопольскую «Голландию» не раз хаживал Босфором во время учебных плаваний в Средиземное море.
Через три часа хода Стамбул прошли, по берегам потянулись маленькие уютные городки предместий, старинные крепостные форты с зияющими амбразурами на стенах.
Наконец, к вечеру, вырвались из узости перегруженного встречными судами пролива в Мраморное море. Здесь катер снова шел своим ходом, меняя галсы, маневрируя ходами неподалеку от конвоя.
Через сутки по плану перехода предстояло пройти Дарданелльский пролив, однако разыгравшийся впереди шторм заставил бросить якоря на рейде Гелиболу.
Вынужденную стоянку использовали для тренировок по тревогам. Филипчику пришлось тоже немало побегать по трапам и коридорам в химкомплекте и противогазе-личный пример командира был лучшим противоядием от тихого ворчания экипажа.
Используя штилевую погоду рейда Гелиболу, Филипчику и Белоногову удалось закончить и деловую писанину. Ибо инструкции для личного состава требовались на все возможные и невозможные случаи флотской жизни, особенно на те, с которыми еще не сталкивались.
К примеру, инструкции для десантной группы по применению крупнокалиберных пулеметов, секторах обстрела стрелкового оружия, ручных пулеметов и гранатометов. Благо работы ни для торпедистов , ни для гидроакустиков в перспективе не предвиделось. Пришлось включить пространственное мышление и напрячь память - вспомнить азы пехотного дела, преподававшиеся в училище еще на первом курсе.
Шторм утих, снова закрепили буксир, и пошли по Дарданелльскому проливу. После Чанаккале конвой взялись сопровождать турецкие пограничные катера, правда шли они на приличном удалении, однако проводили до самой границы тервод Турции уже в Эгейском море.
Далее по плану похода следовала заправка горючим, пресной водой и продовольствием от танкера Черноморского флота «Борис Чиликин».
Танкер уже лежал в дрейфе в установленной точке .Заправка кораблей при штилевой погоде не заняла много времени, заодно и передали на танкер долгожданную почту ,взятую в Севастополе для кораблей 5-й оперативной эскадры.
В Средиземноморье стояла прекрасная пора ранней осени, море голубело почти как на акварелях Айвазовского, горизонт был безоблачным, до самого Порт-Саида по прогнозам погода сюрпризов не обещала.
Ближе к Суэцкому каналу судоходство становилось все оживленнее, но больше всех моряков порадовала встреча с итальянским парусником «Америго Веспуччи». Корабль принадлежал военно-морской академии в Ливорно и был хорошо известен во всех портах мира.
Барк шел под всеми белоснежными парусами, слегка кренясь на правый борт, гордо выставив вперед бушприт с красиво надутыми кливерами. Знакомый по открыткам черный корпус с двумя продольными белыми полосами бесшумно пронесся мимо на расстоянии меньше мили, как бы позволив себя рассмотреть.
Филипчик, вздохнув, отложил в сторону бинокль - морская романтика заканчивалась, предстоял проход Суэцкого канала.
На подходе к Суэцкому каналу уже чувствовалось горячее дыхание африканской пустыни, пришлось включить все кондиционеры в жилых помещениях. Старший на переходе капитан 3-го ранга Белоногов приказал всем сменить обычное обмундирование на тропическое.
Моряки катера получили его еще в Балтийске, однако оно до поры до времени лежало в баталерке у боцмана. «Тропичка» представляла собой куртку и шорты из плотной «хэбэшной» ткани насыщенного синего цвета и такого же цвета пилотку с длинным козырьком.
На построении все выглядели как-то непривычно и несерьезно в шортах и кожаных тапочках, с лицами, почти прикрытыми козырьками. И по тревоге уже не слышался знакомый грохот матросских «гадов» по трапам и палубе. Обычная форма отправилась в рундуки до лучших времен.
Возле входа в Суэцкий канал на рейде Порт-Саида скопилась приличная очередь из торговых судов и боевых кораблей - формировался очередной караван для прохода канала. Отработанный египтянами график прохода канала работал бесперебойно и канал никогда не пустовал.
Головным в караване шел супертанкер в балласте, по сравнению с которым все прочие суда выглядели невзрачно, а тральщик с катером вообще казались просто пигмеями.
Караван, после недолгого ожидания вошел в Суэцкий канал. По обоим берегам тянулись портовые ангары, сновали автомобили, в дымке виднелись многоэтажные постройки Порт-Саида.
Прошли оазис Кунейтра, среди густых пальм виднелись уютные двухэтажные домики.
Идти по каналу на буксире для опытного рулевого несложно - никаких тебе особых галсов и маневров, однако Филипчик с мостика не сходил, подменившись только во время промежуточной стоянки в Горьких озерах, где ждали прохода очередного встречного каравана.
Временные графики прохода судов по каналу соблюдались четко и вскоре корабли двинулись по направлению к Суэцу. С катера, кроме высоких стен канала, мало что было видно, разве что с ходового мостика обзор немного лучше.
Да и особых достопримечательностей, кроме гигантской стелы - памятника защитникам Суэцкого канала 1918 года в Исмаилии, в канале не наблюдалось. Весь пейзаж впереди состоял из кормы буксира, сзади - высоченный форштевень норвежского контейнеровоза «Натали К». Скучновато!
Потому с большой радостью и облегчением моряки встретили ворота выхода из канала и распахнувшуюся впереди гладь Суэцкого залива.
По берегам залива высились библейские красные и безжизненные скалы с редкими клочками растительности, из воды у берегов выглядывали острые клыки рифов в белой пене. На отмелях покоилось немало выброшенных штормами судов, из воды торчали верхушки мачт. « Коллекция» состояла как из старых ржавых «трампов» архаичных очертаний, так и из вполне современных теплоходов - стихия уравняла шансы всем.
Лоции предупреждали о злобном характер здешних волн, и горе было тому судну, которого сильный шторм заставал в этих местах.
Через несколько дней конвой вошел в Красное море, в зону, обозначенную как район боевых действий. С этого момента корабли поступали в распоряжение 8-й оперативной эскадры Индийского океана. Филипчик объявил экипажу об этом по корабельной трансляции.
С этого момента началось ведение журнала боевых действий. Моряки как-то сразу посерьезнели и подтянулись - война уже дохнула в лицо.
На следующий день тральщик и Т-73 провели учения с боевой стрельбой из всех видов оружия. Погода благоприятствовала приближению к реальным условиям - волнение до трех баллов раскачивало пустые бочки-мишени, затрудняя прицел пулеметчикам и расчетам зенитных автоматов.
В реальности придется действовать против скоростных, маневренных и малоразмерных эритрейских катеров с отчаянными «партизанскими» экипажами, которые ни свою, ни чужую жизнь абсолютно не ценят.
Потому и отнеслись к стрельбам со всей серьезностью - катер и тральщик на полном ходу, разными галсами и на разных дистанциях носились вокруг бочек и пустых ящиков.
Гром орудийных выстрелов, длинные очереди зенитных автоматов и крупнокалиберных пулеметов, вспышки пламени сквозь пороховой дым, звон гильз на кренящихся стальных палубах - все создавало полную картину настоящего морского боя. Но не разнесение в щепки деревянных ящиков и бочек было конечной целью…
Главным было до автоматизма довести действия орудийных и пулеметных расчетов при выполнении основной боевой задачи-не допустить эритрейские катера в зону действительного огня их вооружения.
Уточнили заодно на практике еще раз сектора обстрела пулеметов с тем расчетом, чтобы радиусы перекрывали друг друга не оставляя «мертвого пространства». Потом экипажи провели приборку, смели за борт стреляные гильзы, пробанили закопченные стволы орудий.
По итогам стрельб офицеры собрались в просторной кают-компании буксира МБ-81, наверное последний раз в спокойной обстановке. Итоги подводил старший перехода капитан 3-го ранга Белоногов.
После подведения итогов офицеры на катерах разъехались по своим кораблям, конвой взял курс на архипелаг Дахлак.
Через несколько часов вдали показалась земля - плоская, выжженная тропическим зноем равнина с островками пальм и чахлой зеленью.
Над прокаленной землей архипелага стояла дымка, в знойном мареве расплывались силуэты пальм. Палубы кораблей накалились так, что чувствовались через подошвы.
Еще через два часа корабли вошли в бухту Губбет-мус-Нефит, где на внешнем рейде стояли патрульные катера эфиопских ВМС с расчехленными орудиями и расчетами возле них.
-Добро пожаловать на войну - вполголоса пробормотал Филипчик, разглядывая в бинокль узкий проход на внутренний рейд острова Нокра. Из него вышел маленький рейдовый буксир, который двигался впереди конвоя в роли лоцмана. На карте и читались новые и непривычные для уха названия-Рас-Медат, Рас-Булюль, Кхор-эль-Барат и прочая экзотика.
Корабли втянулись в акваторию внутреннего рейда. Дальше открылись строения базы и два пирса, заполненные эфиопскими и советскими кораблями. Катер пришвартовался к пирсу № 2 возле плавмастерской ПМ-130.
Первая часть эпопеи закончилась. Корабль прибыл на войну!
Первый выход
На причале № 2 катер и тральщик уже встречало командование базы. Приняв рапорт о прибытии, командир ПМТО в сопровождении офицеров штаба обошел строй моряков на пирсе, поздоровался, поздравил с прибытием на остров. Потом представил командира 86-й оперативной бригады капитана 2-го ранга Буркина, в подчинении которого им предстояло теперь нести конвойную службу по охране транспортов. Условно все боевые корабли в базе состояли в двух бригадах «конвойной» и «десантной».
Уже в штабе базы Белоногов, Филипчик и командир тральщика с офицерами более подробно ознакомились с оперативной обстановкой на архипелаге Дахлак и задачами кораблей.
Командир бригады открыл шторы на большой цветной карте оперативной обстановки с условными обозначениями огневых позиций, дислокацией частей и подразделений эфиопской армии, границами заградительного огня и рекомендованными фарватерами.
Доклад его был хотя и кратким, но обстоятельным.
- Ситуация с момента выхода вашего конвоя из Севастополя значительно изменилась в худшую сторону. На конвои транспортных судов чаще стали нападать эритрейские катера, обстрелы конвоев в проливе Массауа-Южный стали систематическими, все чаще диверсионные группы эритрейцев проникают на архипелаг и вступают в перестрелки с эфиопскими патрулями.
По данным разведки на материке концентрируется до двух дивизий эритрейских войск, размещены новые береговые батареи на мысах Бури и Кароли, на островах Асарка дислоцируются катера, проводятся тренировки по высадке десантов с рыбацких судов.
-Корабли нашей бригады при проводке конвоев неоднократно вступали в бои с катерами. Артиллерийский катер АК-312,тральщик «Разведчик», МПК «Молдавский комсомолец» с Черноморского флота, которых вы сменили, имели на своем боевом счету по несколько уничтоженных эритрейских катеров, две береговые батареи. Тральщик «Параван» с Тихоокеанского флота, сейчас он в море с очередным конвоем, тоже имеет на счету два потопленных катера. Так что мы в долгу не остаемся.
-У нас потерь нет, а вот эфиопские моряки несут серьезные потери. Потоплен один сторожевой корабль и несколько патрульных катеров, много убитых и раненых. Сухопутные части эфиопской армии рассредоточены по архипелагу, переформировываются, несут патрульную службу на побережье. Укреплений особо не строят, моральный дух солдат и моряков после разгрома невысокий. Часто вступают в бои с разведгруппами эритрейцев, подвергаются нападению катеров и обстрелам с моря. Сами иногда делают вылазки на материк. Много потерь, раненых. С ними работают наши медики.
-Эфиопская авиация из Асмэры проводит бомбоштурмовые удары по позициям эритрейцев, ведет воздушную разведку. Данные от них мы получаем регулярно. Ну, а взаимоотношения с эфиопскими коллегами наладите в рабочем порядке. Их представители постоянно здесь бывают, у наших моряков с ними особых проблем не возникает.
-Сейчас будете работать с флагманскими специалистами, там ознакомитесь с ситуацией более подробно.
Офицеры разошлись по штабным кабинетам, надо было решить много вопросов по снабжению, ремонту. Филипчик и штурман Яресько долго сидели в кабинете у флагманского штурмана, капитана третьего ранга Лазаревского, нанося на карту навигационную обстановку вокруг острова.
Пролив Массауа-Южный, через который проходил основной маршрут конвоев до Адена, изобиловал коралловыми рифами и отмелями которые не были обозначены на картах, полученных в Балтийске. До войны флотские гидрографы не успели тщательно все обследовать, приходилось на ходу вносить корректировки.
Несколько раз за существования базы корабли и подводные лодки садились на мель, артиллерийский катер АК-312 повредил на рифе гидроакустическую станцию. Хорошо еще, что у эритрейцев не было морских мин и средств доставки, тогда остров при перекрытии проливов оказался бы в блокаде.
Только вышли из штаба, как воздух разорвали залпы танковых орудий-в зону заградительного огня вошли несколько эритрейских катеров. Далеко в море встали белые всплески разрывов, среди которых метались маленькие черные точки маневрирующих катеров. Один из катеров попал в «вилку», следующий снаряд разнес его в клочья.
-Здорово морпехи бьют! - сказал стоявший на крыльце штаба мичман-раньше ни разу не удавалось попасть, только отгоняли. Да и как в него попадешь, когда только в бинокль и видно. Но тут парнишка - лейтенант у морпехов толковый попался, учили, видать, хорошо.
Вернувшись на катер, Филипчик довел до мичманов и старшин обстановку и поставил задачи на следующий день. Матросы уже сами вошли в курс дела, понабравшись информации от общения с земляками с других кораблей. «Местные» были как на подбор поджарыми и черными от загара и форсили в выцветшей «тропичке» и разнообразных тапочках. Кое-кто непринужденно бродил в трусах, но это гражданские моряки со вспомогательных судов - им закон не писан.
Матросы с Т-73 по сравнению с ними выглядели бледнолицыми и весьма упитанными. Но скоро безжалостная жара уберет из них лишнюю влагу и все сравняются со старожилами.
Ночью следующего дня в 22 часа на соседнем острове Дахлак-Кебир раздались взрывы снарядов. На кораблях и в базе сыграли «боевую тревогу», морские пехотинцы и матросы заняли места в окопах и дотах по боевому расписанию. Свист прилетающих с материка снарядов и грохот разрывов продолжались недолго, эритрейская батарея сделала несколько залпов, снаряды ложились бесприцельно, видимо расчет был в основном на психологическое воздействие. Правда один из шальных снарядов разнес хижину и ранил осколками несколько эфиопских солдат. Их машинами доставили в медпункт базы, где за них взялись хирурги майора Демеева.
Орудия базы немедленно открыли ответный огонь по мысу Бури. Тревогу отменили только через два часа.
Утром следующего дня катер вышел в первый боевой поход на разведку островов архипелага. На борту присутствовал командир «конвойной» бригады. Шли средним ходом, не на крыльях, внимательно осматривая прилегающие необитаемые островки, на которых вполне могли быть разведгруппы эритрейцев, входили в узкие проходы, наносили на карту мелкие ориентиры.
На берегу встречались редкие хижины местного населения племени афаров, пальмовые рощи. Сам остров плоский, каменистый, как и все острова архипелага Дахлак, сложен из известняка и окружен коралловыми рифами, причудливо разбросанными на побережье. Командир бригады по ходу патрулирования давал пояснения Филипчику и штурману.
Моряки стояли у заряженных пулеметов в касках и бронежилетах, пристально вглядываясь в проплывающие мимо берега. Тишина настораживала. Филипчик тоже следил с ходового мостика за обстановкой, прикладывая к глазам обрезиненные окуляры своего командирского бинокля.
На экране локатора видны только неподвижные «засветки» от местности, море совершенно спокойно, только стайки тунцов изредка выскакивали из воды, отливая серебром на солнце. Жара раскалила палубу, ее приходилось периодически скатывать забортной водой.
Матрос-оператор РЛС доложил о появлении одиночной морской цели. Катер развернулся, увеличил ход, поднялся на крыло и понесся в сторону пролива. Филипчик доложил в базу об обнаружении цели и своих действиях.
Мощные РЛС десантных кораблей тоже засекли эту цель, однако быстро установили, что это возвращается в базу эфиопский патрульный катер.
Вскоре он стал виден в бинокль, затем прошел в 50 кабельтовых по левому борту. Это был катер американской постройки Р-203 ,вооруженный 23-мм спаренными орудиями и пулеметами «Браунинг», шедший от острова Асарка.
Из базы пришел приказ возвращаться,Т-73 ,не сбавляя хода, изменил курс и помчался к северному проходу. На внешнем рейде разрядили кормовые орудия, выстрелив по паре снарядов в открытое море. Затем катер ошвартовался на своем месте на втором причале.
Так спокойно закончился первый боевой выход в море. Но впереди еще были другие - война на архипелаге не окончилась…