В порядке дискуссии
I.
Анализируя исторический опыт классовой борьбы, Карл Маркс пришел к научному открытию: единственным действительно революционным классом является пролетариат, потому что, освобождая себя, он освобождает все человечество. Это научное открытие непосредственно связано с другим научным открытием, сделанным в ходе анализа процесса капиталистического производства – прибавочной стоимости. Без открытия способа получения прибавочной стоимости Маркс никогда бы не открыл, что только класс, создающий прибавочную стоимость – это единственный подлинно революционный класс. Отсюда следует, что для того, чтобы освободиться, рабочий класс должен быть политически самостоятельным, т.е. быть организован, обучен и направляем своей классовой революционной партией, под руководством которой он сможет разрушить буржуазное государство и установить свою рабочую демократию.
Ленин подтвердил пригодность марксистской стратегии, применяя ее против мелкобуржуазного народничества, а затем и против всякого рода экономизма и всех типов социал-патриотизма. Только после теоретического разгрома различных ревизионистских групп, небольшая революционная организация, объединившаяся вокруг Ленина, смогла выковать теоретические и политические инструменты, необходимые для попытки осуществить на российской территории международную пролетарскую революцию. К несчастью для мирового рабочего класса, начатая революционными марксистами – ленинцами, она не получила продолжения, и была раздавлена социал-демократией и фашизмом, т.е. теми политическими силами в которых проявился «национальный социализм», иначе говоря господство национальных интересов. Эти интересы представлены классами, осознавшими, что единственной силой, способной их уничтожить, является международный пролетариат. Поэтому они защищаются, применяя не только силу, но и национал-социалистическую идеологию.
Мы видим сегодня, как на этапе загнивания капитализма, расцветают национал-социалистические идеологии, пытающиеся привязать пролетариат всех стран к «интересам нации», являющимися на деле – интересами различных слоев буржуазии. Их главная цель - помешать пролетариату найти свою интернациональную идентичность, единство и силу. Различные империалистические группы смогли безнаказанно использовать пролетариат в качестве пушечного мяса в их борьбе за передел мирового рынка, не опасаясь того, что рабочие могли бы объединиться против господствующих классов.
Интернационалистические задачи – это задачи единственной революционной стратегии возможной в нашу эпоху. Сегодня как никогда марксистско-ленинская интернациональная борьба должна сконцентрироваться против социал-шовинистической компании, которую ведут современные российские социал-патриоты, в сущности - новые «национал-социалисты».
За исключением некоторых ограниченных слоев рабочей аристократии, пролетарии каждой страны не имеют никакой заинтересованности в поддержке капиталистической системы и тем более оплачивать ее своей кровью. Или мы марксисты-ленинцы утверждаем фундаментальную интернационалистическую революционную роль пролетариата или нам придется капитулировать перед наступлением социал-патриотизма.
Для этого мы должны определиться с самим понятием диктатуры пролетариата или лучше сказать – рабочей демократии, как путем становления от капитализма к социализму, так как современные катедер-социалисты исказили этот марксистский термин, приспособив его под свои политические задачи. Сегодня, катедер-марксисты преподносят нам миф о СССР как о «государстве диктатуры пролетариата» или даже как о «социалистическом государстве». И с этим мифом мы будем бороться, потому что он дезориентирует рабочий класс и дает ему ложное представление о социализме и о переходе к нему.
В статье «“О левом” ребячестве и о мелкобуржуазности» В.И. Ленин писал:
«Ни один коммунист не отрицал… того, что выражение социалистическая Советская республика означает решимость Советской власти осуществить переход к социализму, а вовсе не признание новых экономических порядков социалистическими».
В чем же суть этого перехода? Ленин, в знаменитой работе «Очередные задачи Советской власти», перечисляет пять элементов общественно-хозяйственных укладов в послереволюционной России:
1) патриархальное, в значительной мере натуральное крестьянское хозяйство;
2) мелкое товарное производство, к которому относится большинство крестьян продающих хлеб;
3) частнохозяйственный капитализм, в лице кулаков и нэпманов;
4) государственный капитализм в виде государственных хлебной, банковской и прочих монополий;
5) социализм, как пролетарская тенденция перехода к социализму, в виде рабочего контроля на предприятиях, рабоче-крестянских советов формирующихся еще по производственному принципу, профсоюзов организующих рабочий класс для самоуправления на своих рабочих местах и, конечно же, революционной пролетарской (еще не переродившейся) партии большевиков и ее вождя – Владимира Ильича Ленина.
Октябрьская революция уничтожила феодальные пережитки и тем самым двинула страну по пути развития крупнокапиталистической техники.
Вот что писал Ленин в 1910 году:
«О каком это "завершении революции" здесь говорится? Очевидно не о завершении социалистической революции, ибо тогда не будет борьбы рабочего класса, раз не будет вообще классов. Значит, речь идет о завершении буржуазно-демократической революции. Теперь посмотрим, что же "понимали" авторы платформы под завершением буржуазно-демократической революции?
Вообще говоря, под этим термином можно понимать две вещи. Если его употребляют в широком смысле, то под ним разумеют решение объективных исторических задач буржуазной революции, "завершение" ее (устранение самой почвы, способной родить буржуазную революцию) — завершение всего цикла буржуазных революций. В этом смысле, например, во Франции буржуазно-демократическая революция завершена была лишь 1871 годом (а начата в 1789 г.). Если же употребляют слово в узком смысле, то имеют в виду революцию отдельную, одну из буржуазных революций, одну из "волн", если хотите, которая бьет старый режим, но не добивает его, не устраняет почвы для следующих буржуазных революций. В этом смысле революция 1848 года в Германии была "завершена" в 1850 году или в 50-х годах, нисколько не устранив этим почвы для революционного подъема 60-х годов. Революция 1789 года во Франции была "завершена", скажем, в 1794 году, нисколько не устранив этим почвы для революций 1830, 1848 годов.» («Заметки публициста» ПСС, т.19 стр. 245).
Если опираться на вышеприведённое высказывание Ленина, Октябрьская революция была одной из «волн» Русской буржуазной революции. Буржуазно-революционная эпоха в России была закончена лишь в 1989-1991 гг. После августовского путча и прихода к власти Ельцина буржуазная революция в России была завершена так же, буржуазная революция во Франции, начавшаяся в 1789 году, завершилась в 1871 году.
Французская революция «в широком смысле» длилась 82 года, русская Революция, если взять за точку ее отсчета 1905 год, длилась почти столько же – 86 лет. Понимая закономерность исторического развития, мы не удивимся такому историческому совпадению.
Ленин в сентябре 1915 года писал:
«Задача пролетариата России – довести до конца буржуазно-демократическую революцию в России, дабы разжечь социалистическую революцию в Европе» (Несколько тезисов. ПСС., т. 27, стр. 49).
По отношению к буржуазным задачам следует признать прогрессивность Русской революции. Хозяйство СССР достигло соответствия крупно-капиталистическому уровню развитых империалистических стран. Но, для того чтобы буржуазная революция в России смогла бы перманентно перерасти в социалистическую ей требовалась поддержка социалистической революцией в одной или нескольких передовых странах.
Ленин понимал это:
«Социалистическая революция в такой стране [России] может иметь окончательный успех лишь при двух условиях. Во-первых, при условии поддержки ее своевременно социалистической революцией в одной или нескольких передовых странах. Как вы знаете, для этого условия мы очень много сделали по сравнению с прежним, но далеко недостаточно, чтобы это стало действительностью». (Доклад о замене разверстки натуральным налогом. 15 марта 1921 г. ПСС., т. 43, стр. 58)
Но, вот дальше все пошло не так как планировали Ленин, Сталин и Троцкий. Отрезанный от мирового пролетариата, русский рабочий класс, достигший в 1917 году наивысшего уровня революционной борьбы который когда-либо видел в мир, к 1921 году практически прекратил свое существование. В ходе Гражданской войны подавляющее большинство наиболее воинственных и политически сознательных рабочих погибло в боях с белыми и интервентами. Оставшаяся часть выживших заняла должности государственных чиновников. Вследствие революции и предшествовавшей ей мировой войны, а затем и последующей гражданской войны, экономика России пришла к полной разрухе. Валовое промышленное производство упало до 31 процента от уровня 1913 года, крупномасштабное промышленное производство - до 21 процента, производство стали - до 4,7 процента, транспортная система была в руинах. По всей стране свирепствовали эпидемии и голод. Общее количество промышленных рабочих упало с трех миллионов в 1917 году до одного с четвертью миллиона в 1921 году, а те, кто остались, были политически истощены. Как сказал Ленин в 1921 году:
«… промышленный пролетариат, который у нас, благодаря войне и отчаянному разорению и разрухе, деклассирован, т. е. выбит из своей классовой колеи и перестал существовать, как пролетариат. Пролетариатом называется класс, занятый производством материальных ценностей в предприятиях крупной капиталистической промышленности. Поскольку разрушена крупная капиталистическая промышленность, поскольку фабрики и заводы стали, пролетариат исчез». (Доклад на II Всероссийском съезде политпросветов. 17 октября 1921 г. ПСС., т. 44, с. 158).
Партия большевиков оказалась в вакууме. Социальная база, на которую марксисты рассчитывали, чтобы предотвратить развитие бюрократии, ушла из-под ног партии. Для управления страной ей пришлось опереться на крестьянские (мелкобуржуазные) массы и использовать огромную армию царских чиновников. Таким образом, вопреки всем ее намерениям, она сама стала мелкобуржуазной бюрократизированной партией. Бюрократия - это, по сути, иерархия чиновников, не подчиняющаяся народному контролю снизу. В этой ситуации невозможно было реализовать марксистскую программу в чистом виде. Некоторое время можно было принимать меры по сдерживанию бюрократизма, опираясь на твердую коммунистическую приверженность старой большевистской гвардии. Какое-то время еще можно было цепляться за основные революционные устремления народных масс, делая необходимые практические компромиссы (например, Новую Экономическую Политику) и ожидать помощи от международной революции.
Но поскольку международная революция потерпела неудачу, в конечном итоге пришлось сделать решительный выбор. Либо оставаться верными теории и цели международной пролетарской революции с возможностью потери государственной власти в России, либо держаться за власть и отказаться от теории и цели. Троцкизм стал первым вариантом такого выбора, а сталинизм - вторым. Так появился российский специфический социализм с российской спецификой – «реальный социализм в отдельно взятой стране».
Под лозунгом «социализма в одной стране» сталинская бюрократия покончила с мелкотоварным производством города и села, частным капитализмом и патриархальным укладом. Советская Россия, действительно прошла за 10 лет тот путь, который ведущие капиталистические страны преодолели только за 100 лет. Из перечисленных Лениным пяти экономических укладов осталось два: государственный капитализм в виде государственных промышленной, банковской и прочих монополий, который никуда не исчез, а наоборот набрал силу и социализм (как пролетарская тенденция перехода к социализму). Без поддержки мировой революции первый хозяйственный уклад неуклонно пожирал второй. Сложившаяся в силу объективных исторических причин корпорация руководящих работников не желала расставаться со своими командными высотами и привилегиями и год за годом усиливала свою экономическую и политическую власть пока от слова «социализм» не осталось ни чего кроме пустого звука.
Именно эта советская аристократия, состоящая из высших партийных функционеров и красных директоров, спустя десятилетия обменяет свое право распоряжаться казенной собственностью на право частного обладания этой собственностью. Она приватизирует государственную собственность, а советскому народу это преподнесут как «крах коммунистической утопии». Рабочий класс не предолел отчуждение от плодов своего труда и не смог организовать подлинную рабочую демократию.
II.
Итак, перед революционными марксистами снова стоит задача: разъяснить трудовому народу, что социализм – это не власть партийных верхов управляющих от имени рабочего класса, а власть собраний работников на всех уровнях общества.
Переход к социализму – это повсеместное внедрение прямой трудовой демократии, передача права принятия ключевых решений об общественной жизни - собраниям трудящихся, студентов, пенсионеров и других групп ныне угнетенного населения.
Переход к социализму – это создание выборных и строго подчиненных собраниям Советов для контроля трудящихся над предприятиями, жильем, образованием и прочими сферами жизни, с проведением регулярных собраний коллективов, обладающих правом решающего голоса, и правом отзыва или замены своего делегата в любой момент.
Переход к социализму – это формирование добровольческих ополчений трудящихся для самообороны, если и не вместо регулярной армии то, по крайней мере, вместо Росгвардии.
Переход к социализму – это когда не партийное меньшинство, а трудящееся (лишенное сегодня власти) большинство должно править!
Социализм – это повсеместная тенденция к замене товарно-денежных (рыночных) и производственных (босс – подчиненный) отношений товарищескими коллективами, основанными на принципах взаимопомощи и братства. Производство не ради прибыли узкой группы лиц, а ради удовлетворения потребностей всего общества. Совместное планирование снизу самоуправляемыми коллективами работников, жильцов и потребителей хозяйственной деятельности. Распределение продукции, сначала по труду, а затем и согласно потребностям каждого члена общества.
«Социализм в одной стране» сегодня еще в большей мере является реакционной утопией, чем был ею 90 лет назад. Капитализм объединил человечество в единую, насквозь противоречивую систему. Наша задача — не идти назад, к утопии национальной замкнутости и изолированности, а вперед, к превращению человеческого рода в единый товарищеский трудовой коллектив. Чтобы победить в ожесточенной классовой борьбе, чтобы разгромить всю ополчившуюся против нее мировую контрреволюцию, трудовая республика поднимет красное знамя мировой революции, всемирного освобождения всех угнетенных и обездоленных, призовет их подняться на восстание против своих господ.
Опыт революций до настоящего времени показывает, что, несмотря на сближение всех наций в современном глобальном мире, различия в национальных моделях классовой борьбы таковы, что революционный прорыв, вероятно, поначалу будет ограничен только одной страной. В таком случае распространение революции за эти национальные границы будет задачей первостепенной важности для молодого рабочего государства. Эта задача не только интернационалистическая, но и жизненно необходимая для выживания пролетарской революции.
История учит нас, что рабочее государство не может держаться бесконечно долго в отдельной стране. Конечно, можно продержаться какое-то время против давления международного капитализма, точно так же, как рабочие могут какое-то время удерживать захваченную фабрику или власть в отдельном городе. Но рано или поздно, если революция не распространится за пределы страны, она потерпит поражение. Либо мировой капитализм, который, пока он еще существует, оставаясь сильнее, чем изолированное рабочее государство, сокрушит революцию путем военного вмешательства, либо угроза такого вмешательства в сочетании с интенсивным экономическим давлением в конечном итоге заставит революционное государство конкурировать с капитализмом на условиях капитализма. Это будет означать конкурентную борьбу за накопление капитала.
Если последний вариант произойдет, как это было в России в конце 1920-х годов, тогда появится новая аристократия как субъект накопления капитала, и капитализм будет восстановлен внутренней контрреволюцией. В связи с этим, свержение всего мирового капитализма может показаться невыполнимой задачей. Тогда почему мы ставим вопрос о самой возможности такой задачи?
В этом вопросе, как и во всех других областях классовой борьбы, естественно, невозможно дать никаких гарантий. Но есть ряд факторов, которые позволяют нам с уверенностью сказать, что это можно сделать. Мировой характер капиталистической экономики делает ее кризисы международными. Таким образом, кризис, стоящий за революцией в одной стране, одновременно затронет и другие страны. Первый революционный прорыв, если он произойдет в одной из развитых капиталистических стран, значительно усугубит этот кризис.
Новое рабочее государство сформирует - если его еще не будет на тот момент существовать - рабочий интернационал, чтобы строить, координировать и объединять революционные рабочие партии и движения в каждой стране. Более того, как только рабочая власть распространится на несколько стран, все факторы, изложенные выше, будут значительно усилены. Непреодолимый революционный импульс будет накапливаться.
Основа социализма, как и любой другой формы общества, лежит в экономике. Следовательно, рабочий класс должен немедленно использовать свою политическую власть для достижения завоевания экономической власти, то есть взять в свои руки все основные средства производства в обществе. Если это не будет сделано достаточно быстро, рабочие не смогут поддерживать свое политическое правление.
Формальный механизм, посредством которого будет установлена экономическая власть, известен, а именно - национализация.
Процесс, вероятно, начнется, как это было в Октябрьской революции, с национализации всей земли. Поскольку земля является недвижимой, это чрезвычайно простая мера и может быть осуществлена указом в первый день революции. Также неотложными являются национализация банков, и введение строгого валютного контроля при поддержке других революционных мер по предотвращению неизбежной попытки вывоза капитала за границу.
После этого, рабочее государство перейдет к постепенному поглощению основных корпораций и компаний. Малые предприятия, в которых работают только один или два работника, могут быть оставлены на потом. Ближайшая задача состоит в том, чтобы получить контроль над решающими рычагами экономической мощи, над «командными высотами». Рабочее государство (в отличие о сталинистского фейка) является организацией всего рабочего класса, а не национализацией осуществленной в прошлом исключительно партийной бюрократией в своих узко-корпоративных интересах.
Национализация, т.е. присвоение собственности государственной бюрократией, как это произошло в России, не имеет, как мы уже видели, никакого отношения к социализму - общественному, коллективному владению производством без эксплуатации. Национализация может быть только формальным механизмом, осуществляемым политической организацией всего рабочего класса — Советами для обобществления производства. т.е. передачу предприятий в руки ассоциации самоуправляющихся трудовых коллективов.
Итак, во-первых, социалистическая национализация не должна быть просто действием, предпринимаемым сверху центральной государственной властью. Она должна будет сочетать юридическое поглощение наверху с прямыми действиями рабочих снизу, благодаря их непосредственной работе на производстве.
Во-вторых, национализация будет проходить под непосредственным контролем самих рабочих. Невозможно предсказать точные формы, но, вероятно, каждый завод или иное место работы будет управляться выборным советом, который будет подотчетен регулярным общим собраниям рабочего коллектива. Аналогичное соглашение будет применяться к управлению целыми отраслями, но с участием представителей профсоюзов и рабочих советов.
Рабочий контроль промышленности чрезвычайно важен. Рабочий класс, который не может контролировать свои средства производства, не сможет контролировать и свою собственную жизнь. Если контроль над новыми государственными отраслями промышленности будет передан бюрократии, как это произошло в России, Китае, Северной Корее и т.д. то рано или поздно это окажет роковое влияние на общество, и классовые различия восстановятся.
Конечно, способность рабочих управлять промышленностью часто ставится под сомнение. «Должны быть специалисты, - утверждают некоторые, - и именно специалисты могут реально контролировать ситуацию». Это пример недооценки способностей рабочего класса и неправильного понимания роли технических специалистов. Даже при капитализме, как правило, рабочие, а не менеджмент, лучше всего понимают непосредственный производственный процесс. Многие из навыков управления связаны не с производством, а с маркетингом и поддержанием уровня эксплуатации - навыков, которые будут излишни в новом обществе. Что касается ценных навыков технических экспертов, они будут необходимы в течение какого-то периода времени, пока уровень образования рабочих не станет достаточным и всеобщим. Но они будут просто работать на фабрику или промышленный совет и под их руководством, как сегодня они работают на своих хозяев.
Как только будут установлены права собственности рабочих и их реальный контроль над промышленностью, можно будет приступить к внедрению плановой экономики. Опять же, необходимо различать социалистическое планирование от капиталистического и государственного капиталистического планирования, к которому мы привыкли. План не будет жесткой схемой, навязанной сверху. Ибо, как показал опыт прошлого, бюрократическое, авторитарное планирование приводит к тому, что снизу поступает ложная информация и формальное, а не реальное выполнение плана. Рабочий класс должен быть субъектом, а не объектом экономического плана.
Процесс планирования начнется на базе производственных совещаний, рабочих советов и собраний трудовых коллективов, с определения потребностей и приоритетов людей и оценки производственных возможностей каждого рабочего подразделения. На основе этого решения снизу, сформированный Рабочей властью Советов комитет центрального планового органа Трудовой республики должен будет составить согласованный план, соответствующий потребностям общества. Затем, весь план, должен быть представлен рабочему классу и его представителям в рабочих советах для обсуждения, для внесения поправок и одобрения. Достижение плановой экономики рабочих Советов, не только решит наихудшие экономические проблемы капитализма (безработица, инфляция и т. д.), но и откроет огромные перспективы для будущего развития.
Гибкость централизованного учета и планирования обеспечивается тем, что все производители снизу доверху имеют право корректировать свои производственные планы в сторону повышения или понижения в зависимости от меняющейся общехозяйственной конъюнктуры. Раньше в странах, «строивших социализм», такая гибкость отсутствовала, что приводило к перепроизводству одних продуктов и дефициту других.
Первичные звенья комитета, сформированные местными производственными советами работают непосредственно у производителей, на их предприятиях. Вместе со счетами средств производства и реализации произведенной продукции первичным звеньям принадлежат также счета всех отчислений в общественные фонды. Производители не имеют собственных расчетных счетов, на которые приходит выручка от реализации их продуктов. Счет реализации является общим – принадлежащим общенародному комитету учета и статистики. В бухгалтерских балансах производителей нет основных и оборотных средств производства, потому что производители за них не платят, а получают согласно своему производственному плану.
Средства производства все время остаются общественными, поэтому их учет и соответствующие бухгалтерские счета тоже является общественными. Из общей выручки от реализации продукции за вычетом израсходованных средств производства и всех остальных отчислений в общенародные фонды у производителей остается лишь доля их участия в предметах потребления, или фонд оплаты их труда. Счета фонда ведут работающие непосредственно у производителей первичные звенья общенародного комитета учета и статистики, однако принадлежат они исключительно производителям. Следовательно, и распоряжаются ими только сами производители. Только они имеют право распределять фонды оплаты труда между отдельными трудящимися-членами трудовых коллективов. А в случае создания резервных фондов оплаты труда, то и между членами трудовых коллективов и самими коллективами.
Путём планомерного производства и планомерного распределения обеспечивается движение, обратное по отношению к развитию капитализма. Разделение труда регрессирует. Денежное обращение атрофируется. Производственные площади и жилые районы распределяются рационально по территории. Громадные капиталистические агломерации заменяются небольшими городами-коммунами. Распределение осуществляется по труду через именные квитанции.
Постепенно трудовое государство Советов растворяется в обществе с полным переходом на общественное скоординированное самоуправление. В конце переходного периода производительные силы обеспечивают изобилие продуктов, которые начинают планомерно распределяться обществом по разумным индивидуальным потребностям. Присвоение становится прямым, без каких либо квитанций. Все становятся социально равными. Таким образом, закладывается материальный фундамент будущей цивилизации, о которой веками мечтало человечество, выражая свои чаяния в религиозных мифах и утопиях.
III.
Объективный марксистский анализ, объясняющий перерождение СССР и предостерегающий нас от будущих ошибок: Октябрьская революция могла разорвать только феодальные путы для развития производительных сил. Диктатура пролетариата в политике, государственный капитализм в экономике – такова историческая реальность послереволюционной НЭПовской России. При поддержке мировой революции большевики смогли бы построить социализм. Но, изолированная у руля госкапиталистической машины, ленинская партия изменила свой курс под влиянием экономических механизмов, которые превратили ее в инструмент капиталистического накопления. Марксистам излишне объяснять влияние базиса на надстройку. Если политическая надстройка не соответствует экономическому базису, то последний, неизбежно деформирует первую и затем окончательно сбросит ее, создав новую соответствующую себе надстройку. Что мы и увидели в исторической перспективе.
Теперь, вооруженные не только передовой марксистской теорией и методологией, но еще и обогащенные историческим опытом, мы знаем наверняка, что государственная собственность на средства производства не ограничивается использованием методов капиталистического счетоводства, но она сама становится капиталистической, если не может преодолеть товарно-денежные отношения. А преодолеть товарно-денежные отношения и вытекающие из них разделение труда на управленцев и управляемых, отчуждение работников от плодов их труда и как следствие возрождение новой буржуазии – невозможно в рамках одной, даже развитой капиталистической страны. Государство — само по себе не может быть правящим классом. Но, капиталистические производственные отношения и товарное производство, создает класс капиталистов, и часть государственных служащих вовсе не прочь стать таковыми, обменяв власть на собственность. Решение данной проблемы только в мировой пролетарской социалистической революции.
Таким образом, у революционных марксистов все еще есть повод для научной дискуссии. Если научный поиск и товарищеская дискуссия прекратятся – социализм, как наука, закончится! Наверное, у нас будет прекрасный внутренний мир, но для рабочего дела освобождения всего человечества – мы окажемся потерянными сектантами. Стоять в стороне от процесса формирования интернационалистической пролетарской партии, потенциальным зародышем которой может оказаться Левый Фронт – мы не имеем права! Тем более что наша позиция по данному вопросу не противоречит политической программе Левого Фронта.
Итак, если коротко сформулировать позицию красноярского отделения Левого Фронта относительно классовой природы СССР – это угасающее деформированное рабочее государство (как надстройка) + динамично развивающийся госкапитализм (как базис). Наше понимание диктатуры пролетариата – это промышленность в распоряжении и под управлением рабочих организованных своей политической партией научного социализма. Никакой «национальный социализм» невозможен. Изолированная «диктатура пролетариата» неизбежно будет раздавлена экономическими и военными усилиями империализма или внутренними противоречиями.
Мы обязаны все вместе учиться и спорить, чтобы следуя заветам Ленина, выковать теоретические и политические инструменты, необходимые осуществления международной пролетарской революции. Сможем ли мы осуществить свою историческую миссию: обучить, организовать, и направить рабочий класс, чтобы он смог установить свою рабочую демократию? Верю, что – да!
Капитализм, рано или поздно, будет раздавлен тяжестью собственных противоречий. Гибель его неизбежна, но то, что будет после него, зависит от нашей человеческой воли: либо трудящиеся проявят решимость и заменят капитализм справедливым обществом, либо капитализм погубят его собственные противоречия (экономические кризисы, экологические, демографические катастрофы, войны и эпидемии), но вместе с собой капитализм уничтожит всё живое, человеческое, творческое. Только, при наличии дееспособной пролетарской организации, пострадает меньше людей и на руинах капитализма можно будет создать новую систему, благоприятствующую всем.
Если мы не будем действовать сейчас, будем ждать, что социализм нам преподнесет, как дар свышеб какой-нибудь харизматичный политик, выбранный на пост президента, какие ни будь «уличные бойцы», кто угодно – кроме нас с Вами, то капитализм станет смертью для всех нас гораздо раньше, чем кто-то надеется. Предложения решить все противоречия капитализма разом и при помощи ядерных боеголовк, уже звучат на полном серьезе от политиков высшего уровня. Возьмем судьбу в свои руки или будем ждать воторого пришествия Иисуса Христа, Имама Махди, Машиаха, Будды Майтреи или начнем пробовать добиваться освобожденья своими силами? Времени на размышление остается все меньше и меньше…
IV.
В первой части этой статьи, я рассказал о том, как в Советском Союзе государственные формы собственности вошли в противоречие с буржуазными нормами распределения. «Партхозактив» наделил себя большими привилегиями. Но, как верно заметил в свое время Лев Троцкий, «привилегии имеют лишь половину цены, если нельзя оставить их в наследство детям». Чиновник терял привилегии вместе с потерей «ответственного поста». Поэтому советская бюрократия шаг за шагом, вначале – интуитивно, а потом – сознательно, готовила реставрацию традиционного капитализма, основанного на частной собственности. Случай осуществить свои планы ей представился в конце 80-х - начале 90-х годов прошлого века, когда советская государственная экономика переживала жесточайший кризис, вызванный небывалым падением мировой цены на нефть.
В результате приватизации в России появились крупнокапиталистические кланы. Каждый из них нуждался во всей полноте политической власти, чтобы закрепить за собой «итоги приватизации», а затем и приумножить их за счет проигравших конкурентов. Политическая схватка между крупной буржуазией закончилась победой «силового» клана (выходцы из КГБ). Он выстроил «вертикаль власти», на верхушке которой находится «сильный лидер». Для усиления экономического базиса своей политической надстройки они сохранили государственный сектор экономики, сохранив российский госкапитализм от полной и окончательной трансформации в частный капитал.
Теперь в России утвердилась государственная власть несменяемой малочисленной группы лиц: обуржуазившегося высшего чиновничества паразитирующего на собственности госкорпорациий (Почта России, Росатом, РЖД, Газпром, Аэрофлот) и прочих государственных компаний России, которых на сегодня не менее 50–ти штук. Политический авангард этой группы – Единая Россия. Ее политический лидер – действующий президент РФ Владимир Путин. Чиновники наделены еще большими привилегиями, чем в советские времена.
Российская частная буржуазия – продукт распада советской номенклатуры обменявшей власть на собственность, сегодня оттеснена на второй план. Ее политический авангард – либералы разного разлива, выжаты с политической арены современной России. Ее политические лидеры или сидят в тюрьме (Навальный и пр.) или в эмиграции (Ходорковский и пр.) Тем не менее «новые буржуа» остаются серьезной политической силой и выставляют свое богатство напоказ, всячески показывая свое презрение к «неудачникам». Национальное богатство России на момент 2018 года (совокупность созданных трудом материальных благ и природных ресурсов) составляет 177,4 триллионов долларов США. Более чем половиной богатств страны владеет небольшая группа частных капиталистов (около 200 человек). Другая половина богатств в руках «совокупного капиталиста» – буржуазного путинского государства. Богатыми вместе с членами их семей считаются 5,7 млн. граждан. Это своеобразные Инь и Янь современного Российского капитализма – его противоположности соединяющиеся в единство против третьего экономического субъекта нашего общества.
Этот субъект - 80% трудящихся на государственных и частных предприятиях россиян, которые не могут купить без кредита даже бытовую технику, из них - 20 млн. нищих с доходами ниже прожиточного минимума, у них не хватает средств даже на полноценную еду, оплату ЖКХ. У этой самой многочисленной группы общества пока нет ни своего политического авангарда, ни своего политического лидера. Заявления Зюганова деда и Зюганова внука, эта социальная группа не воспринимает всерьез. А про молодых людей пытающихся на заводских проходных раздавать газеты типа «Рабочая демократия» и говорить нечего – слишком они мизерны, молоды и неопытны, чтобы организовать и возглавить миллионы битых жизнью мужиков и баб годящихcя им в папы и мамы. Лидеры желтых профсоюзов типа ФНПР воспринимаются работниками как откровенные подпевалы их угнетателей, а лидеры независимых профсоюзов запуганны и затравлены подосланными боссами братвой, до такой степени, что те и сами не стремятся быть лидерами мнений в рабочей среде.
В этой ситуации буржуазно-чиновничья власть «продавливает» антисоциальные законы и реформы. Реформы эти сводятся к банальной обдираловке. Укрепление «вертикали власти» отвечает интересам российской олигархии в целом. Антисоциальные реформы в разворованной стране нельзя провести, не прибегая к авторитарным методам управления. А у рабочих нет своего «штаба классовой борьбы» для эффективного и организованного сопротивления беспределу.
Вместо этого штаба в рабочей среде пытаются выдавать себя за «друзей рабочих» политические агенты этих двух противоборствующих друг с другом, но господствующих над рабочим классом – групп. Их можно определить по риторике и «иконам». Если перед вами товарищ с портретом Сталина призывающий сплотиться против общего врага – «коллективного Запада», то это скорее всего будет представитель «левого крыла» российского государственного капитала. Если перед Вами девушка с «радужным флагом» или «полупокер» с иконой Троцкого – то, это вероятнее всего представитель «левого крыла» частного капитала.
Есть между ними и исчезающий вид небритых «уличных бойцов» с «матюгальниками» в руках, которые еще иногда выводят на улицы то, что осталось от мелкой буржуазии (самозанятых граждан, имеющих в личной собственности средства производства, но не использующие наемный труд, которые если и могут покупать чужой труд, то обычно работают вместе со своими наёмными работниками, в отличие от представителей высшей буржуазии), которые ближе к пролетариату, чем к этим двум социальным группам о которых было сказано выше, которые вместе с пролетаризирующимися мелкими буржуа тоже двигаются в сторону рабочего движения, но про них еще нельзя сказать что – это и есть политический авангард рабочего класса. Я имею в виду наш «Левый Фронт», который в последние годы действительно, левеет, но еще до конца не определился, с кем же он может объединиться, чтобы выжить. Поэтому вынужден еще колебаться между «красными путинистами» и либералами, не зная на кого опереться. Но, самая надежная опора – это та социальная база, интересы которой, ты выражаешь.
V.
«Левый Фронт» вместе со своей пролетаризирующейся социальной базой, неизбежно движется на встречу с рабочим классом. Логичным итогом может стать союз мелкой буржуазии и рабочего класса против режима государственных чиновников и капиталистов. Без этого исторического союза, никакой «левый поворот» невозможен в принципе. Пролетариат мы берем в широком смысле, не забывая при этом, что именно промышленный пролетариат является локомотивом всей классовой борьбы угнетенных с угнетателями.
Промышленные рабочие потому занимают особое место в пролетарской массе, что только они непосредственно взаимодействуют с материальным миром для создания потребительных стоимостей - основы богатства общества и, следовательно, только они могут экспроприировать капиталистов и наладить производство по-социалистически.
Немалую роль играют и массы работников логистики, складов и гипермаркетов потому, что они непосредственно заняты в сфере распределения и, следовательно, только они могут экспроприировать торговый капитал и наладить распределение по-социалистически. В избавлении общества от паразитирующих эксплуататорских классов заинтересован весь класс наемных работников. Но в обязательной замене управления людьми управлением вещами, уничтожении общественного разделения труда, освобождении всех членов общества заинтересованы, прежде всего, промышленные рабочие и работники сферы распределения. Эта их занятость в жизненно важном производстве и распределении продукции, наилучшая организованность в крупной капиталистической промышленности и в крупных торговых корпорациях делают промышленных рабочих и работников крупных торговых сетей основной революционной силой.
Профсоюзные механизмы, могут стать одной из форм вмешательства в рабочую среду. Но, тут важно понимать, что традиционные профсоюзные методы не работают автоматически на пользу консолидации рабочего класса и превращения его в политический субъект. Профсоюзы по самой своей природе являются посредниками между пролетариатом и буржуазией, агентами по более выгодной продаже рабочей силы – а равным образом агентами буржуазии, помогающими ей удерживать в повиновении пролетариат, который профсоюзы принуждают смириться с положением всего лишь эксплуатируемой рабочей силы. Профсоюзы заменяют прямое противостояние класса против класса сделками и маневрами. Они отучают массы пролетариев от самодеятельности и инициативы, приучают к тому, что вопросы, касающиеся жизни пролетариев, решаются не общей волей пролетарских масс, не собраниями трудящихся, а верхушечными переговорами руководства профсоюзов (чиновников, живущих обычно на взносы рабочих) с хозяевами.
Долгосрочные успехи профсоюзов возможны лишь в обществе, переживающем длительный и равномерный подъем капиталистического производства. В условиях такого подъема буржуазии выгоднее идти на частичные уступки, чем терять возможные прибыли из-за забастовок. Такого длительного и равномерного экономического подъема в современной России нет и не предвидится. Устойчивая профсоюзная борьба и реальные реформистские профсоюзы существуют лишь среди тех групп работников, кто в силу своего положения в системе капиталистического производства может заставить буржуазию идти на уступки, чтобы избежать грандиозных убытков в случае забастовок. Речь идет о таких группах трудящихся, как докеры и авиадиспетчеры. Во всех остальных отраслях к профсоюзам работники испытывают безразличие потому, что они не могут стать для них эффективным инструментом борьбы.
Но, так как организация пролетариев на экономическом уровне может стать необходимой стадией для развития левого политического движения, работа профсоюзного типа нужна повсюду, где это целесообразно. Схема, согласно которой пролетарская борьба неизбежно должна пройти сперва через этап чисто экономической борьбы, и лишь затем может переходить к борьбе революционной, – эта схема не всегда работает. Поэтому незарегистрированные, но способные к самообороне группы Левого Фронта на предприятиях, в обстановке реакции, могут быть эффективнее чем легальное профсоюзное движение. В ходе этой борьбы за непосредственные материальные интересы никогда не следует забывать, что общий интерес рабочего класса состоит в ниспровержении капитализма, и что экономическая борьба должна быть неразрывно связана с борьбой за достижение этой цели. И для этого, должно осуществляться посильное политическое просвещение промышленных и торговых работников – потенциальной социальной базы обновленного Левого Фронта. Поэтому, кто бы как не относился к современному кружковому движению, но сбрасывать его со счетов неправильно.
Сегодня в России сотни молодых людей уселись за чтение классиков марксизма, надеясь найти у них ответы на злободневные вопросы своей жизни: бедность, социальное неравенство, отсутствие жизненных перспектив. Это верный шаг, но нам не нужны мелкобуржуазные дискуссионные клубы, в которых изучают теорию ради теории. Политклуб изучения социалистической мысли и практики - должен стремиться к тому, чтобы стать школой и штабом классовой борьбы и желательно на конкретном производстве, чтобы надежно связать социализм с рабочим движением. Вся работа политклуба должна рассматриваться именно как штабная работа, в ходе которой:
а) теоретически готовятся кадры сознательных рабочих, организаторов и руководителей будущих партийных ячеек на предприятиях, потенциальных вожаков своих бригад, участков, цехов, предприятий в целом;
б) решаются – на основе марксистской теории – текущие задачи рабочей борьбы на предприятии, вырабатываются замысел и тактика рабочих «операций» в возникших, а лучше, в потенциальных, конфликтах с хозяевами и чиновничьими органами местного уровня;
в) развивается практикой и двигается вперёд теория научного социализма, в том числе и для того, чтобы рабочие знали не только то, что им делать в данный момент в данных условиях, но и то, что нужно делать завтра, в изменившихся условиях данного места, на опережение буржуазии и буржуазного государства.
Это значит, что социалистический политклуб не должен быть вечной воскресной школой для рабочих или клубом для чаепития. Работу социалистического политпросвещения следует направлять на то, чтобы оно стало основой работающей организационно-политической ячейки предприятия, или объединённого комитета нескольких предприятий района.
За этими активистами и комитетами не сразу последуют? Безусловно. Но в тот момент когда рабочий класс начнёт искать решения для своих проблем, когда первые работницы и работники, особенно молодёжь, вновь пожелают действовать, активисты, которые в настоящее время маргинальны, будут в состоянии стать точками опоры, к которым придут десятки и сотни других пролетариев.
При этом мы не должны слепо копировать марксистов XIX века. Нам не помогут никакие исторические схемы, так как мы находимся в уникальной исторической ситуации, требующей диалектического анализа, методы которого были разработаны Гегелем и взяты на вооружение рабочего класса Марксом и Энгельсом. Исторические примеры социалистического движения в России конца XIX начала XX вв. или опыт пролетарских организаций в других странах могут служить информацией для размышлений, но не прямым руководством к действию.
VI.
Рабочих пугают, и будут продолжать пугать, ссылаясь на «страшные» последствия взятия ими экономической и политической власти в свои руки. Для этого современная пресса описывает только в черных красках опыт первых Советов рабочих в России. Рабочих пугают их некомпетентностью в управлении обществом. Это не так, но даже, если бы это было и так, это не страшно для рабочих. Для рабочих главное - иметь возможность контролировать политику в обществе. Управленцев они могут нанять, как это делают капиталисты. Можно и нужно начинать при совершении пролетарской революции со сведения государственных чиновников на роль простых исполнителей поручений рабочего класса, ответственных, сменяемых, оплачиваемых «менеджеров и бухгалтеров».
Получится ли это у нас с вами? Объективные условия на нашей стороне. В начале ХХ века в мире было 60 млн. пролетариев, накануне второй мировой - 140 млн. сейчас – порядка 2 млрд. Вместе с семьями – это более половины человечества. Капиталистическая мировая система входит в новый системный кризис. Этот мировой кризис обнажил противоречия капитализма на всех уровнях: между общественной природой производства и частной формой присвоения; и между международным характером экономики и национальной формой государств. Противоречия между транснациональными частными корпорациями и национальными госкапиталистическими структурами обостряются. Ожесточаются и противоречия между различными крупнокапиталистическим кланами. В любой момент, вся эта мировая капиталистическая система может пойти вразнос, угрожая гибелью всему человечеству. Никто не может предсказать, когда и как это случится.
Не хватает только субъективного фактора – интернационального левого фронта трудящихся, который не позволит этому гигантскому локомотиву мировой экономики сойти с рельс, а направит его новым курсом – курсом работы на благо всего общества.
Мы, не знаем, как будут дальше развиваться исторические события. Поэтому, у нас не может быть и подробного плана программы действий. Мы, не сможем создать массовую организацию. Но, мы можем заложить основу в виде легальной сети рабочих политклубов, центров юридической помощи рабочим, независимых профсоюзных ячеек, медийных площадок, объединенных под флагом Левого Фронта и единой научно-социалистической теорией, имеющих общий совещательный орган и один политический центр принятия решений. И это должен быть именно классовый союз двух трудящихся классов: мелкой буржуазии или среднего класса (назовем их так, чтобы никто не обижался) и класса наемных работников задействованных в сфере производства и распределения. Соединив потенциалы этих двух классов людей труда, вооружив их знаниями научного социализма и обогатив опытом практической борьбы, Левый Фронт сможет стать революционной силой, способной в критический момент обрушения капиталистической махины, сплотить вокруг себя трудящиеся массы и повести и их курсом социалистического развития.
Не в силах социалистов вызывать левое возрождение, которое будет результатом осознания сотнями тысяч и миллионов пролетариев своих политических интересов, под влиянием обстоятельств. Но социалисты должны использовать все политические возможности для пропагенды своей программы. И в России, что касается ближайшего и предсказуемого будущего, предстоящие президентские выборы создадут один из поводов поднять флаг социального освобождения.
Проповедовать идеи социализма в настоящий момент значит идти против течения. При победе буржуазных ценностей, при деморализации рабочего класса и притуплении его классового сознания, защищать идеи социализма означает необходимость идти навстречу враждебности и равнодушию.
Другой мир возможен! Каким ему быть – зависит от всех нас!
ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН СОЕДИНЯЙТЕСЬ!
Иван Наговицын.
Координатор красноярского отделения ЛФ.