2 года назад Bloomberg опубликовал статью под заголовком Give Amazon and Facebook a Seat at the United Nations, на тему настоящего и будущего крупнейших транснациональных корпораций.
Отличить гигантские корпорации от государств становится все сложнее — как по уровню финансовых возможностей и международного влияния, так и по сугубо формальным признакам.
Место государственных флагов, гимнов, конституций, истории страны и государственных законов в корпорациях занимают логотипы, джинглы, слоганы, официальные заявления о миссии компаний, истории личного успеха основателей, разного рода «условия и положения» (terms and conditions). Гражданам государств, органам исполнительной и законодательной власти, президентам и судьям в крупнейших компаниях соответствуют покупатели, акционеры, советы директоров и CEO.
Стоит ли упоминать о сравнительных размерах важнейших показателей некоторых компаний по отношению к аналогичным характеристикам отдельных государств? Так, в крупнейшей американской сети гипермаркетов Walmart число сотрудников эквивалентно населению Ботсваны. Капитализация Microsoft превышает ВВП Бразилии, а у транспортной компании FedEx в 5 раз больше самолетов, чем у главной авиакомпании Индии.
Вестфальская система международных отношений, принятая в западном мире в 1648 году после окончания чрезвычайно кровопролитной Тридцатилетней войны, основывается на том, что ведущую функцию в принятии любых глобальных решений выполняют национальные государства через посредство дипломатических отношений и каждое государство обладает всей полнотой власти на собственной территории.
Но со времен расцвета Британской Ост-Индской компании незыблемость принципов Вестфальской системы вызывает все больше вопросов, особенно с конца XX века, когда было основано большинство гигантов мировой экономики, объединяемых под общей аббревиатурой FAANG (Facebook, Amazon, Apple, Netflix и Google).
В прошлом устранение или смягчение результатов таких проблем, как землетрясения, ураганы, пожары, наводнения, нашествия и эпидемии целиком зависело от гражданских и военных структур государства. Но пандемия Covid-19, повлекшая смерть около 1,9 миллионов человек по всему миру и вызвавшая безработицу на уровне Великой Депрессии, изменила эту аксиому.
Вопреки определенной популярности теорий заговора о связи Microsoft и Билла Гейтса с вирусом и прочих абсурдных домыслов, в последние годы доверие населения планеты к корпорациям возросло. Особенно это заметно в сравнении с уровнем поддержки, оказываемой гражданами политическим, религиозным лидерам и журналистам, который значительно снизился.
Более половины участников социологических опросов сочли, что CEO компаний должны включаться в работу по помощи гражданам там, где политики не справляются с решением социальных проблем. При этом нет ничего удивительного в том, что крупнейшие корпорации смогли использовать пандемию для развития бизнеса и повышения прибыли. Не следует забывать, что та же Coca-Cola превратилась во всемирный бренд именно в ходе Второй Мировой войны.
С другой стороны, не только частные компании стремятся преобразовать собственное экономическое влияние в политическое — это правило действует в обе стороны. Бывшие высокопоставленные политики крупнейших государств после завершения карьеры стремятся создать бизнес «имени себя» с более или менее благотворительными целями (Clinton Foundation, Tony Blair Associates), или перейти на серьезные позиции в корпорациях (или наоборот — госсекретарь администрации Трампа Рекс Тиллерсон перешел на госслужбу с поста CEO ExxonMobil).
Однако, даже на фоне сказанного, FAANG делает довольно зловещие ходы. В 2018 Марк Цукерберг нанял в Facebook Ника Клегга, заместителя премьер-министра Великобритании, в качестве лоббиста и специалиста по связям с общественностью. Барак Обама после своей отставки в целях продвижения идеалов равенства и разнообразия в индустрии развлечений основал компанию Higher Ground, которая сразу же подписала многолетний контракт с Netflix и Spotify.
Пример столь высокопоставленных политиков, крайне успешно сотрудничающих с FAANG и другими финансовыми монстрами, без сомнения, в самое ближайшее время привлечет к ним на службу множество энергичных политиков, что не сможет не изменить расстановку политических сил и влияния в мире. Это позволит корпорациям со столь же спорной репутацией, как у Facebook, все успешнее выходить сухими из скандалов вокруг неуплаты налогов, нечистоплотного обращения с личными данными пользователей и скрытого влияния на выборы в разных частях мира.
Транснациональные корпорации охотно используют глобальные пробелы и несоответствия в налоговых кодексах национальных государств, чтобы платить низкие корпоративные налоги или вообще их не платить, в результате чего мировые государственные бюджеты совокупно теряют до $250 млрд недополученных налогов ежегодно. Примеры подобного поведения особенно заметны в бизнесах, связанных с непосредственным взаимодействием между клиентами и поставщиками услуг.
Гостиничные компании обходят налоги, уплачиваемые агентами по недвижимости, арендаторами и отельерами; бренды каршеринга нарушают нормы занятости и квалификации. К примеру, лицензированным таксистам Лондона, в отличие от сотрудников того же Uber, требуется от трех до четырех лет, чтобы приобрести необходимую для трудоустройства квалификацию.
Когда речь заходит об освоении космоса, сложности с крупнейшими корпорациями лишь возрастают. С начала космической эры человечества сфера исследований космоса была отраслью стратегического значения, предметом для патриотических чувств и национальной гордости, оставаясь исключительной прерогативой государств. Первым флагом, установленным на Луне в результате миссии Аполон-11 1969 года, стал флаг США, а не, скажем, Grumman Corporation, хотя она и изготовила лунный посадочный модуль. Сегодня романтика испарилась, а гуманистические, идеалистические устремления сохранились только на словах. В отрасль пришли Blue Origin, Space X и Virgin Galactic, детища миллиардеров, сосредоточенных на извлечении прибыли.
Илон Маск, один из главных бенефициаров частной космонавтики, считает, что для компаний, которые будут действовать на Марсе, красную планету следует признать свободной зоной, в которой никакие правительства, базирующиеся на Земле, не имеют полномочий, а новые марсианские колонии будут основываться на принципах самоуправления.
Возможно, в скором времени у крупнейших частных корпораций появится возможность даже переместить промышленные производства и туристическую индустрию на соседние с Землей небесные тела, избежав, наконец, неприятного для них окружения налоговых обязательств и законодательного государственного регулирования.
Все это, разумеется, исключительно ради свободы предпринимательства, интеллектуального поиска и творчества. При этом важность частных космических полетов, по всей видимости, до сих пор одинаково не очевидна как для подавляющего большинства населения Земли, так и для международных некоммерческих организаций.
Впрочем, удивляют скорее не спорные заявления и решения корпораций, имеющие далеко идущие последствия, а тот факт, что стремление к извлечению прибыли настойчиво прикрывается дежурными фразами о верности гуманистическим идеалам. Международные корпорации прошлого достигали своих целей куда более прямолинейно, что делало их относительно предсказуемыми в сравнении с сегодняшними идейными наследниками.
Так, Англо-персидская нефтяная компания стала основным зачинщиком и выгодоприобретателем устранения лидера Ирана Мохаммеда Моссадыка руками МИ-6 и ЦРУ после того, как он решил национализировать нефтяные месторождения в 1953 году.
В результате военного мятежа Моссадык был свергнут. 1 ноября 1954 г. Англо-Иранская нефтяная компания была переименована в «British Petroleum Company» (в настоящее время — "BP"). Она продолжала свою деятельность в Иране до самой Исламской революции в 1979 г. Новый режим аятоллы Хомейни конфисковал всю собственность консорциума в Иране.
United Fruit Company за время своего существования драматически повлияла на судьбы многих центральноамериканских государств, не гнушаясь даже государственными переворотами. Опасаясь национализации своих активов (40% посевных площадей Гватемалы) новым социалистическим правительством, компания через свои связи в сенате убедила американское руководство в лице ЦРУ посодействовать смене власти в Гватемале, что и произошло в 1954 году.
International Telephone & Telegraph, как следует из работы Энтони Сэмпсона "The Sovereign State. The Secret History of ITT", не только участвовала в приходе Гитлера к власти в Германии, но и превосходно заработала на военных контрактах для Рейха, владея долями в компаниях, производящих оружие в Германии. Существуют свидетельства в пользу того, что корпорация, совместно с ЦРУ, участвовала, по крайней мере, в двух государственных переворотах: в Бразилии в 1964 году и в Чили в 1973 году. В обоих случаях президенты (Жуан Гуларт в Бразилии и Сальвадор Альенде в Чили) предпринимали попытки национализировать собственность ITT.
ExxonMobil, согласно книге Стива Кола "Private Empire: ExxonMobil and American Power", оказывала и продолжает оказывать опосредованное влияние на внешнюю политику США и судьбы целых государств. Компания также неоднократно подвергалась критике за отсутствие активных действий по ликвидации последствий разливов нефти в разных регионах.
В особенности это касается случая разлива на Аляске в 1989 г., который считается одним из самых серьезных разливов нефти в истории с точки зрения ущерба для окружающей среды. Кроме того, ExxonMobil через корпоративный лоббизм регулярно пытается дискредитировать научные данные о том, что глобальное потепление во многом вызвано сжиганием ископаемого топлива.
В истории о всесильных транснациональных корпорациях остается еще одна нерешенная проблема. Британская Ост-Индская компания к XVIII веку имела частную армию в 200 тысяч человек, превосходящую численность вооруженных сил метрополии почти вдвое, не говоря о мощнейшем частном флоте. Сходная ситуация сложилась во время глобальной войны с терроризмом, когда в 2006 году Private Security Company Association of Iraq имела в своем составе около 48 000 наемников на территории Ирака. Таким образом, силы ЧВК превышали численность военного контингента расквартированной в Ираке армии США.
Шон МакФейт (Sean McFate), профессор National Defense University при Министерстве обороны США, считает, что частные армии наемников, ушедшие было в небытие вместе с закатом феодализма и формированием национальных государств, могут снова стать (и уже становятся) нашей реальностью. И подстегнуть этот процесс могут как раз частные корпорации.
При этом, единожды доверив решение своих проблем (в том числе и с государствами, правительства которых не слишком сговорчивы в сфере бизнеса) наемникам, компании не смогут избавиться от них так просто, распустив всех по домам после урегулирования конфликта. Наемники живут войной, получая за это деньги. Им выгодно, чтобы война продолжалась.
Поэтому со временем может настать момент, когда наемные армии на службе корпораций станут действовать в собственных интересах на свой страх и риск. Согласно прогнозу МакФейта, человечество ждет нечто в духе антиутопий в стиле киберпанк, с всесильными корпорациями, возвышающимися над слабыми государствами, и наемными армиями, которые готовы служить хоть самому черту за подходящую цену. Новое средневековье, если угодно. И это не то будущее, в котором кто-то из нас хотел бы жить.
На сегодняшний день ООН предоставила статус наблюдателей при своих заседаниях для более чем ста межправительственных организаций, от Мальтийского ордена до Международного органа по морскому дну.
При этом никто не станет утверждать, что они оказывают более глубокое влияние на мировое сообщество, чем Twitter или Google. А уж если, благодаря своей влиятельности, корпорации смогут претендовать на статус наблюдателей при ООН, то не за горами и полноценное членство в организации.
В 2011, после отделения от Северного Судана, в ООН принят Южный Судан. На момент принятия в организацию, Южный Судан обладал ВВП в 4 миллиарда долларов, то есть около 0,2% от рыночной капитализации Amazon.
Разумеется, дело здесь не в одном лишь количестве денег, но и во власти и влиянии. Если, например, Amazon решит последовать примеру Ben & Jerry и вывести свои продукты с оккупированных Израилем территорий, или вообще из любой из 188 стран, с которыми Amazon ведет бизнес, то каковы будут последствия для этих стран и кто сможет это остановить?
Мы привыкли к тому, что крупнейшие бренды наперебой проявляют отменный либерализм, или как минимум, озвучивают приверженность либеральным ценностям. Как бы не ошибиться и не поплатиться за нашу близорукость, если все эти маски вдруг падут. Возможно, принятие крупнейших корпораций в состав ООН на равных правах с государствами могло бы принести гражданскому обществу пользу.
Может быть, если мы будем воспринимать компании, обладающие силой, богатством и влиянием национальных государств, наравне с этими государствами, требуя от них аналогичной ответственности, то это поможет нам лучше и быстрее понять, являются ли они для нас союзниками, соперниками или угрозой.