«Салон, студия, бордель»: внутри парижского дома Сержа Генсбура. Там, где музыкант и поэт прожил три десятилетия, теперь проводятся экскурсии для поклонников
Ким Уиллшер из Парижа для The Observer
Возле бывшего дома Сержа Генсбура на узкой улочке в самом дорогом округе Парижа поклонники выстроились в ряд, как паломники у святыни, на их запястьях чернилами нарисованы очертания профиля их кумира, ставшего его посмертной визитной карточкой.
Они — счастливчики. Задолго до того, как 11 дней назад дом, закрытый более чем на три десятилетия после смерти автора-исполнителя, распахнул двери для посетителей, 30-минутные экскурсии были распроданы до следующего года.
В доме царит атмосфера тишайшего благоговения, когда объясняются «правила» посещения: нельзя фотографировать, нельзя снимать видео, нельзя опираться на стеклянные барьеры.
Нам также выдают наушники и советуют следовать указаниям 52-летней Шарлотты Генсбур, дочери Сержа и умершей в июле британской актрисы Джейн Биркин. Экскурсию сопровождает эмоциональный рассказ Шарлотты, пересыпанный счастливыми и не очень воспоминаниями.
Главный вход — черная дверь — открывает длинную гостиную с белой мраморной плиткой на полу и черными ромбовидными вставками. Стены обиты черным войлоком. Рояль Стейнвей открыт, пепельница рядом с пачкой Житан и зажигалкой полна окурков. Большая черно-белая фотография Бриджит Бардо, одной из первых возлюбленных Генсбура, топлесс, выделяется на фоне эклектичного нагромождения артефактов и мебели. В крошечной кухне на полке стоят пустые бутылки из-под вина. Вустерширский соус, табаско и горькая приправа «Ангостура» аккуратно расставлены на полках в нише.
В этом «очень упорядоченном беспорядке», как называет его Шарлотта, предметов — мебели, фотографий, обложек альбомов, коллекции полицейских значков — Генсбур как будто только что выскочил за очередной пачкой сигарет. Окна и жалюзи на крыше закрыты, что придает помещению мрачный вид. Дом похож на человека: мрачный, задумчивый, хаотичный и немного грубоватый по краям.
Дом № 5 bis rue de Verneuil с исписанными граффити и наклейками наружными стенами неуютно расположился среди соседних буржуазных домов и квартир на улице с односторонним движением. Генсбур купил этот двухэтажный дом в 1969 году и жил в нем с Биркин до 1980 года, когда она ушла от него, а затем до своей смерти в 1991 году. Однажды он сказал о своем жилище: «Я не знаю, что это — студия, музей, салон или бордель».
На протяжении 32 лет поклонники Генсбура стекались сюда, чтобы оставить свой след на стенах и надеялись заглянуть внутрь. Шарлотта впервые высказала мысль о том, что может пустить сюда людей еще десять лет назад, но эта идея так и не увидела свет до сегодняшнего дня.
Генсбур — французский герой, обожаемый не только как автор-исполнитель, но и как композитор, поэт, художник и философ. К концу своей жизни, преждевременно оборвавшейся в 62 года из-за алкоголя и нескольких пачек бесфильтрового Житан в день, он рисковал разрушить это наследие и остаться в памяти как все более печальный, неопрятный и беспутный руэ (распутник). Сегодня его либо любят как гения — у него было 12 золотых пластинок, пять двойных золотых и шесть платиновых, — либо презирают как грубого, пьяного провокатора и женоненавистника.
Франсуа Миттеран называл его «нашим Бодлером, нашим Аполлинером» за поэтичность его композиций, но не было ничего поэтичного в том, что в 1986 г. в прямом эфире чат-шоу растрепанный Генсбур заявил французской певице Катрин Рингер, что она «шлюха» и «потаскуха». В том же году он в пьяном виде лапал Уитни Хьюстон, опять же в прямом эфире, и заявлял по-английски: «Я бы хотел ее трахнуть».
Его самая известная песня «Je T'aime ... Moi Non Plus», написанная совместно с Биркин, была продана тиражом более 1 млн. экземпляров, заняла первое место в британском хит-параде и была запрещена в нескольких странах.
Через наушники Шарлотта рассказывает голосом, на две ступени выше шепота, о том, что отец, которого она помнит, редко обходился без портфеля, набитого 500-франковыми купюрами (одну из которых он сжег по телевизору, что вызвало еще большее возмущение), музыкальными партитурами и сигаретами.
Она рассказывает, что Генсбур всегда ел одной и той же вилкой — «он стащил ее из ресторана Maxims... у него также была тарелка из Maxims» — и владел различными пепельницами, унесенными из парижских отелей; как она «никогда бы не осмелилась» играть на отцовском Стейнвее; как ее матери выделили комнату для всего ее беспорядка; как ее отец предпочитал биде ванне.
«Он был очень чистоплотным, но не мылся целиком... Ванны были не его конек. Он мыл ноги и все остальное в биде», — говорит она.
В спальне, также отделанной в черных тонах, рядом с низкой кроватью, покрытой черным норковым покрывалом, и скамейкой в виде русалки в стиле барокко, лежат тюбик конфет Smarties, леденец и жевательная резинка.
Наступает пауза. Затем Шарлотта рассказывает, как 2 марта 1991 года она, ее сводная сестра Кейт Барри (дочь Биркин от кинокомпозитора Джона Барри) и модель Бамбу (последняя партнерша Генсбура) нашли певца мертвым в этой кровати. «Мы нашли его на кровати, справа, одна нога торчала, так что я думаю, он умер во сне от сердечного приступа. Мы легли рядом с ним. И время остановилось», — рассказывает она.
Напротив дома, на другой территории, находится музей Генсбура, в котором рассказывается об истории его семьи и пути к славе. Здесь же находится магазин, где продаются книги и безделушки с фирменным профилем, а также кафе-бар «Gainsbarre», названный так по имени сильно пьющего, агрессивного и вульгарного альтер-эго, которое он принял в конце своей карьеры.
В очереди у дома № 5 bis стоит 27-летняя Орнелла Барбе, которая еще не родилась, когда Генсбур умер. «Я люблю музыку Генсбура, а его поэзия очень вдохновляла меня в юности», — говорит она. — «Я здесь, чтобы отдать ему дань уважения. Невероятно, что мы можем войти в этот храм, где произошло столько событий».
Шарлотта назвала этот дом «воротами» к пониманию наследия своего отца. В одном из недавних интервью она сказала: «Я надеюсь, что [дом] удивит людей и они почувствуют магию. Мне не кажется, что я ставлю людей в вуайеристское положение».
