Фернанде шесть лет. Она родилась не в Никарагуа, а в Сальвадоре. Правда, Сальвадора она совсем не помнит. Когда ей было два месяца, родители ночью положили её в лодку, себя посадили туда же и волны перенесли их через залив Фонсека в никарагуанскую деревню Ла Сальвия. Садясь в лодку, они даже не знали про эту деревню. Они просто видели какой-то узенький берег впереди и надеялись обнаружить на нём что-то получше, чем заброшенная просёлочная дорога и лежащий на ней, покорёженный аварией и временем ржавый корпус старой машины, в котором они жили и в котором родили Фернанду. Обнаружили папайевые пальмы, лаймовые деревья и много хвороста, выплюнутого океаном на песок. А ещё несколько десятков людей, очень похожих на них самих — таких же напуганных и ещё более недоверчивых к внезапным гостям. Но отец Фернанды пообещал местным мужчинам, что быстро научится ловить рыбу, чинить сети и будет помогать им в рыбалке. Мама Фернанды пообещала местным женщинам, что не будет уводить у них мужчин и собирать папайи с самых ближайших к деревне пальм. Сейчас, шесть лет спустя, они здесь совсем свои. Особенно Фернанда. Она по-хозяйски разбрасывает во дворе свои резиновые тапочки, заставляет мальчишек на велосипедах привозить ей фрукты и ходит на берег — обтягивать мотор папиной лодки старой футболкой, чтобы солнце его не испортило. Иногда она смотрит через залив на холмистую землю за волнами и советует рыбакам никогда не плавать в «Саньвадор». Они не слушаются, такие бестолковые взрослые.